Частный охранник

Ч  А  С  Т  Н  Ы  Й    О  Х  Р  А  Н  Н  И  К

1.

Володя Боровиков был совестливым и скромным человеком, старался изо всех сил добросовестно исполнять любые указания своих начальников, никогда не брал взяток и не пользовался своим служебным положением в корыстных целях. Он был умён и хорошо справлялся с работой, поэтому во время известных «реформ» оказался на улице, в числе безработных. Его достоинства стали его недостатками, потому как он не умел делать то, что умеют многие россияне: восхвалять своих начальников и врать!
Известно, что в нашей стране достоинства человека определяются не деловыми и душевными качествами людей, но умением, как говорится в  простонародье, «лизать начальнику зад». В «пореформенное» время установилась довольно чёткая градация статусов работающих. На первом месте располагаются не самоотверженные труженики, а лишь льстецы и доносчики, которые почти ничего не делают на работе, но только имитируют труд, как можно громче хвалят своих начальников, делают им подарки и периодически доносят на своих товарищей. Далее идут работники, которые мало-мальски справляются со своими обязанностями, хвалят начальников, но не доносят. Последними же, худшими считаются настоящие профессионалы, творческие люди, которые создают материальные и духовные блага, но не хвалят руководителей, не делают им подарков и не доносят. Есть, конечно, в создавшейся кастовой лестнице и свои «неприкасаемые» – это трудолюбивые и талантливые люди, которые, помимо неспособности доносить начальству на своих товарищей и делать «шефам» подарки, обладают «даром» критиковать «непререкаемые авторитеты». Это – худшие и самые опасные люди в России! Впрочем, благодаря дальнейшему развитию демократии и гласности, эта последняя категория работников  исчезает.
Итак, наш герой, будучи человеком творческим, но не житейским хитрецом, вынужден был искать себе работу, чтобы прокормить себя и свою семью. Однако тут не всё было так просто! Он долго скитался по всему городу и окрестностям, предлагая свои услуги. Но его знания, профессионализм, честность никому не были нужны. Володя хорошо знал английский язык и в своё время даже работал по мере необходимости устным и письменным переводчиком. Однажды он зашёл в один банк и увидел как банковский служащий с большим трудом, постоянно открывая словарь, переводил на английский язык большой текст. – Что вы мучаетесь? – воскликнул Боровиков. – Текст же несложный! Давайте я вам помогу!
Он быстро набросал на протянутом ему чистом листе бумаги перевод и отдал свою работу изумлённому служащему. Тот так обрадовался, что предложил Володе свою помощь в его трудоустройстве в банк переводчиком. Он завёл его в кабинет директора, рассказал о его способностях, но неумолимый начальник отверг услуги нашего героя. – Нам не нужны переводчики! – сказал тот, грозно нахмурив брови. –  Справимся с этими мелочами своими силами!
Как потом узнал Боровиков, на работу в банк принимали лишь по «протекции» высокопоставленных лиц или за огромные взятки. Он же не только не относился к «высшей касте», но и не имел возможности преподнести нужную сумму денег.
Ничего не добился он и в службе занятости, которая в России существует, фактически, лишь для процветания чиновников, но вовсе не для трудоустройства безработных.  Володя дважды в месяц посещал это учреждение, «отмечался», получал жалкое ежемесячное пособие в восемьсот пятьдесят рублей, которых не хватало даже на хлеб, а когда прошло шесть месяцев, чиновники отказали ему и в этом. – По закону мы не можем больше держать вас на учёте! – заявили они.
 От полного отчаяния Володю спасло объявление в газете «Моя реклама»: «Требуются частные охранники. С лицензиями и без».
Боровиков кинулся к телефону и набрал номер. - Приходите по такому адресу…Поговорим, разберёмся! - ответил ему приятный женский голос.
Володя поспешно оделся. Взял с собой документы – паспорт, трудовую книжку, диплом об образовании – и вышел на улицу.

2.

Офис  частного охранного предприятия «Задор» размещался на втором этаже большого кирпичного дома, некогда относившегося к какой-то государственной конторе. Теперь же чиновники, судя по всему, объявили здание своей частной собственностью и сдавали его помещения в аренду всевозможным фирмам и мелким предприятиям.
Наш герой поднялся наверх, прошёл по длинному коридору в самый конец и увидел на последней двери табличку с надписью «ЧОО Задор». Он постучал в дверь и вошёл в небольшую комнату с тремя столами, загромождёнными компьютерными мониторами и множительными приборами. Увидев сидевшую за компьютером у окна девушку и расположившуюся напротив неё, тоже за компьютером, пожилую женщину, он громко поздоровался. – Здравствуйте! – почти хором ответили дамы.
Боровиков вгляделся в лицо пожилой женщины, считая её начальником.
– Я пришёл по объявлению в газете…, – начал он, но осёкся: пожилая женщина лукаво улыбнулась и кивнула головой в сторону девушки.
– А! Так вот кто здесь начальник! – догадался Володя и подошёл к столу, за которым сидела девушка. Худенькая, стройная, невысокая. Волос – светлый, глаза – серо-стальные. Лицом  – не красавица, с длинным острым носом и резкими, мужскими чертами.
Однако стоило ей заговорить, как он сразу же почувствовал к ней симпатию и понял, что девушка не лишена обаяния.
– Кто вы? – спросила она. – У вас есть с собой документы?
Боровиков представился и предъявил паспорт, трудовую книжку и диплом об образовании.
– Так вы работали старшим научным сотрудником? – с видимым изумлением произнесла начальница. – Имеете высшее педагогическое образование?
– Да, совершенно верно! – кивнул головой Володя.
– Это очень хорошо! – улыбнулась девушка и, казалось, её глаза осветились тёплым приветливым блеском. – Нам нужны педагоги! Мы как раз имеем одним из объектов среднюю школу! Там вечно жалуются на грубость охраны! А с вами дело пойдёт лучше! Согласны работать там охранником?
– Согласен! – буркнул Володя, радуясь, что, наконец-то получил какую-то работу.
– Ну, тогда хорошо! – весело сказала девушка. – Думаю, мы с вами сработаемся. Меня зовут Любовь Григорьевна. Я – руководитель частного охранного предприятия. Вот мои номера телефонов…У вас есть мобильник?
– Да, есть! – кивнул головой Боровиков.
– Хорошо, тогда скажите мне свой номер. Это нужно для взаимной связи.
Володя продиктовал номер своего мобильного телефона.
– Вы готовы уже завтра заступить на смену? – спросила молодая начальница.
– Да, я готов!
– Ну, тогда я забираю вашу трудовую книжку, а с паспорта и диплома сниму копии. Но вам сейчас нужно пойти в магазин и купить специальную охранную форму. Вот вам тысяча рублей! – Она протянула Боровикову зелёную бумажку. – Купите себе форменные китель и брюки. Скажите в магазине, что нужна такая форма…Там же вам следует приобрести нагрудную табличку с надписью «Частная охрана» и два нарукавных знака.
Она назвала стандартное наименование одежды и объяснила, где располагается магазин. – Когда купите форму, обязательно возьмёте кассовый и товарный чеки, а потом придёте сюда для инструктажа! – добавила она в заключение.
Володя отправился в указанном направлении, купил нужную форму и вскоре вновь предстал перед своей начальницей.
– Вот сдача, чеки и купленная форма, – сказал он, протягивая перечисленное девушке.
– Отлично! – улыбнулась начальница и протянула Боровикову целую пачку каких-то бумаг. – А теперь подпишите эти документы. Здесь – ваши расписки об ознакомлении с правилами техники безопасности, ваше заявление о приёме на работу и ряд других…Эти бумаги нужны для предъявления всевозможным комиссиям, которые строго проверяют нашу работу…Словом, подписывайте побыстрей, и я расскажу вам о предстоящей работе!
Володя быстро подписал своё заявление о приёме на работу, бланки об инструктаже по правилам техники безопасности, которых оказалась целая куча, и вдруг обнаружил несколько чистых листов.
– Тут ещё листы без текста…, – пробормотал он.
– Подписывайте и эти чистые листы! – сказала весело Любовь Григорьевна. – Они нужны нам как образцы ваших подписей, чтобы правильно выдавать зарплату и на всякий там случай, если придёт комиссия, чтобы не искать вас по объектам…
– Хорошо! – кивнул головой Боровиков, глядя в серые блестящие глаза своей начальницы, излучавшие искренность и доброту.
 – Ну, вот и ладно, – молвила с теплотой в голосе молодая начальница. – Значит, завтра с восьми утра вы должны приступить к работе охранника в школе. По прибытии на объект вы сразу же ознакомитесь со всеми инструкциями о ваших должностных обязанностях. Вы будете работать в школе до того времени, как завершатся все уроки. Это будет где-то в шесть-тридцать вечера. Потом вы поедете на другой объект…
– А на чём я поеду? – поднял голову Володя.
– Как на чём? – нахмурилась Любовь Григорьевна. – На общественном транспорте! Сядете на троллейбус или автобус и доедете до мини-рынка…Там у нас есть один объект на стройке: сдаётся большой жилой дом. Я сейчас дам вам номер мобильника нашего охранника, с которым вы вдвоём будете охранять стройку. Вы ему позвоните, и он вас встретит! Ясно?
– Ясно, – пробормотал Боровиков. – А выходные у меня будут?
– Будут! – кивнула головой начальница. – Сутки вы работаете, а двое – отдыхаете! Зарплата у вас будет…семь тысяч рублей, но первый раз вы получите деньги только черед два месяца после двадцатого октября. Это связано с тем, что мы – частное предприятие и ваша зарплата зависит от перечисления денег теми организациями, объекты которых вы охраняете!
– А как обстоит дело с оплатой проезда до рабочего места? – робко спросил Володя. – Вы будете оплачивать мой проезд?
– Нет! – поморщилась Любовь Григорьевна. – Проезд до объекта мы не оплачиваем! Тем более, что это недорого…Здесь вы разбирайтесь сами!
– Всё понятно, – мрачно буркнул Володя, вставая. – Что ж, пойду тогда готовиться к работе.
– Хорошо, идите, – сказала со строгостью в голосе начальница. – Если же у вас будут какие-то вопросы, что-то неясное или экстренное сообщение о происшествии на объектах, сразу же звоните мне по мобильному телефону. Кроме того, я дам вам номер мобильника нашего оперативного дежурного. Вы будете докладывать ему о прибытии на объект, обо всех происшествиях и уходе с объекта.
Так началась новая служба Володи Боровикова. Он вставал утром в половину седьмого, завтракал и шёл в школу, располагавшуюся в получасе ходьбы от дома. С собой он брал полиэтиленовый пакет, в который его жена вкладывала термос с горячим чаем и несколько бутербродов.
Работа в школе была не особенно хлопотная, но очень шумная. Благодаря «демократизации» общества, в школе царили беспорядок и неразбериха. Дети метались по коридорам и во время перемен, и во время уроков. Почти все учителя, кроме трудовиков, едва справлялись со своими подопечными, заискивали перед ними, уговаривали их выполнять хотя бы уставные требования. Дети же вели себя крайне нагло, насмехались над своими наставниками, а когда те пытались со строгостью в голосе угрожать им, они говорили: – Что вы нас пугаете? Мы свои права хорошо знаем! Вы нам всё равно ничего не сделаете! А если мы на вас пожалуемся, тогда вас выгонят с работы!
К охранникам они относились, к большому удивлению Володи, достаточно почтительно. Они понимали, что охранник пребывает в школе для обеспечения их безопасности и на замечания Боровикова реагировали адекватно. Впрочем, тот редко вмешивался в события: согласно его должностной инструкции за поведение детей отвечали педагоги. Он должен был лишь следить за тем, чтобы в школу не проходили посторонние лица, пьяные и все те, кто мог причинить детям какой-либо вред. Это была несложная работа. Однако ходить взад-вперёд по вестибюлю школы или сидеть там же, наблюдая за всеми входившими и выходившими, было достаточно утомительно. Кроме того, дети часто без разрешения наставников открывали заднюю дверь, выдвигая засов и выбегая на улицу. Охранник должен был следить и за этой дверью, поскольку через неё могли проникнуть посторонние люди. Эта работа тоже не требовала больших умственных затрат, но была нудной и скучной. Досаждал же больше шум, который редко утихал во время уроков. Когда же наступали перемены, дети так кричали и шумно бегали, что Володя иногда хотел заткнуть ладонями уши! Но он знал, что этого делать нельзя, ибо дети заметят его слабость и станут над ним издеваться. Боровиков когда-то работал школьным учителем и хорошо знал, как опасно показывать детям свои слабости.
Школа, которую он охранял, была одной из лучших в районе, однако там недавно сменился директор – опытный и заслуженный – и пришла женщина-педагог. Само собой разумеется, она была назначена по протекции чиновников, а не по деловым качествам, и руководить не умела. Володя не раз видел, как дети безобразничали и шумели на глазах у директрисы, не обращая на неё никакого внимания.
По образу и подобию директрисы действовали и многие педагоги. Володе было дико видеть, как они с полным безразличием проходили мимо дерущихся детей и даже не пытались их одёргивать. А как они преподавали! Как известно, уроки труда проводятся для мальчиков и девочек отдельно. Мальчики занимаются в специальной мастерской, а девочки – изучают так называемое домоводство в своём кабинете. Так же обстояло дело и в этой школе. Но учителя-трудовики наплевательски относились к своей работе. Однажды Володя стал свидетелем их действий, не имеющих ничего общего с педагогикой и граничивших с хулиганством.
Как-то ученики седьмого класса пришли с улицы после коллективной уборки территории вокруг школы возбуждённые, взвинченные. Мальчики направились в учебную мастерскую, а девочки – в кабинет домоводства.  Володя стоял в коридоре поблизости от происходивших событий и всё видел. Мальчики, войдя в мастерскую, заговорили, зашумели. – Ах, вы, сволочи такие! – заорал вдруг учитель. – Вы что, совсем помешались?! Забыли, что в школе находитесь?
Дети затихли, а Боровиков оцепенел от изумления: неужели учитель осмелился так вести себя?
Неожиданно открылась дверь мастерской, и в коридор вышел здоровенный краснорожий мужик – учитель труда. Он кивнул головой Володе в знак приветствия и повернулся в сторону своих учеников. – Я сейчас вернусь! – громко сказал он. – Но смотрите, сволочи и скоты, если только будете шуметь или выходить в коридор, я вам голову отверну!      
Он с гордостью посмотрел на Володю. – Вот я какой, – казалось, говорил его взгляд, – настоящий учитель и хозяин положения! Я не буду с ними сюсюкаться, как некоторые!
Наш герой с изумлением смотрел, как этот талантливый педагог вышел на улицу, достал сигарету, закурил и пошёл в глубину школьного двора.
Тем временем открылась дверь мастерской, из неё выбежали мальчишки и устремились к кабинету домоводства. Они открыли дверь и стали корчить рожи девочкам. А затем помчались назад в свою мастерскую. Вслед за ними выбежала учительница. – Сволочи! Подонки! – кричала она во всё горло. – Вы что, урок мне сорвать хотите! У, грязные свиньи!
Она вернулась в свой кабинет, а мальчишки вновь выбежали из мастерской, повторяя прежнюю сцену. Учительница опять выскочила, заорала, и хулиганы снова забежали в мастерскую. Так повторялось несколько раз, пока не объявился учитель труда. Он вошёл в класс и долго кричал на детей, угрожая им расправой. Те затихли, но было ясно, что они так привыкли к действиям своего наставника, что лишь создавали видимость страха перед ним.
Вскоре открылась дверь кабинета домоводства, и в коридор вышла учительница. Она достала сигарету и направилась к выходу на улицу, повторив действия своего коллеги-трудовика. Правда, в её отсутствие девочки не шумели и не выбегали.
Из мастерской же доносились крики учителя-трудовика, который долго и нудно объяснял ученикам, какие они негодяи и подонки. Когда же вернулась учительница домоводства, он вновь вышел из мастерской покурить. Вскоре прозвенел звонок, и Володя понял, что уроков труда, как таковых, просто не было…
Постепенно он привыкал к такой жизни и даже стал замечать в ней свою прелесть: похождения детей и действия горе-педагогов иногда были настолько смешными, что скрашивали нудную повседневность. К тому же он знал, что рано или поздно закончатся занятия, в школе станет тихо, и он сможет уехать на другой свой объект и только через два дня вернётся в эту школу.
   Ему хорошо запомнился первый день пребывания в школе, когда было особенно трудно. Тогда вечером, как только завершились, наконец, занятия, он почувствовал какую-то неестественную, звенящую, тишину и лёгкое головокружение. Он позвонил, как ему рекомендовала начальница, оперативному дежурному и сообщил, что работа в школе закончилась, и он выезжает на стройку.
Стройка, которую охраняли работники ЧОО «Задор», располагалась в новом городском микрорайоне, неподалёку от птицефабрики. Там периодически работали двое постоянных охранников, имевших собственный график работы, и трое охранников, высвобождавшихся после работы в школе. Одного из постоянных охранников звали Мишей, другого – Вадимом. Они были примерно одного возраста – чуть старше тридцати лет – но смертельно ненавидели друг друга. Когда-то между ними произошла драка, дошло дело до начальницы, и она запретила им дежурить вместе. Поэтому Володе приходилось работать то с одним, то с другим. Работа заключалась в том, что охранники периодически совершали обход территории большого многоэтажного дома, двери которого были закрыты на замки, осматривали целостность замков, окон, дверей и возвращались в большой строительный вагончик, где возлежали на деревянных скамьях.
Володя так уставал после школы, что сразу же по прибытии на стройку ложился на скамью, погружаясь в дремотное забытье. Когда с ним вместе дежурил Миша, он мог позволить себе совсем не обходить объект: Миша был нетребователен и, порой, если шёл дождь или было холодно, сам не выходил из вагончика. А вот с Вадимом было потрудней. Парень отличался капризным характером. Он сразу же предупредил Володю, что «никогда не будет работать за других» и предложил разделить ночь пополам. Боровиков был вынужден часть ночи проводить в обходах. К тому времени ночи стали холодными, и он постоянно мёрз, обходя под ледяным ветром огромный дом.  К восьми часам утра служба заканчивалась, и приходил очередной сменщик. Если Володя дежурил с Мишей, утром приходил Вадим, а если его напарником был Вадим, то утром объявлялся Миша.
После этого Володя уезжал домой, где отсыпался и отдыхал. Его выходные пролетали так быстро, что он не успевал опомниться, как вновь выходил на очередное дежурство. Так прошёл месяц с небольшим. Боровиков постепенно привыкал к новой работе и лишь иногда замечал, как быстро летит время.
Однажды, когда он отдыхал после очередного дежурства, зазвонил его мобильный телефон. – Владимир Александрович, – узнал он голос Любови Григорьевны, – вам нужно срочно придти ко мне в офис! Я хочу поговорить с вами!
– Хорошо! – ответил Володя. – Я сейчас приду!
И он стал поспешно одеваться. – Что там случилось? Неужели кто-нибудь нажаловался? – мелькали в его голове мысли.
Однако вопреки его тревожным ожиданиям, Любовь Григорьевна пребывала в весёлом расположении духа. Она приветливо поздоровалась с Володей и сразу же предложила ему сесть на стул, стоявший напротив её стола.
– Владимир Александрович, – начала она, – мы вот наблюдаем за вами уже месяц и хотелось бы сказать, что к вам нет никаких замечаний! Вы – очень хороший, добросовестный работник! Надо же, даже из этой злополучной школы не было до сих пор нареканий! Это значит, что вы справляетесь со своей работой! Поэтому мы тут посоветовались и решили назначить вас на более высокий пост…А именно. У нас есть один важный объект – сталелитейный завод в районном центре Завидово! Там требуется старший охранник, и вы на эту должность подходите…
– Но я же проживаю в Ругаеве! – пробормотал Боровиков. Перспектива перемены места жительства его никак не устраивала. – А Завидово едва ли не в ста километрах от нас! Да и лицензии на охранную деятельность я не имею! Нагрянет милиция, а у меня нет удостоверения! Мне ж не семнадцать лет, а тридцать пять! Не хотелось бы позориться!
– Не волнуйтесь! – улыбнулась начальница. – Жить вам там постоянно не придётся. Вы будете уезжать туда на рейсовом автобусе на пять суток, а потом получите пять дней отдыха. Разве это плохо? Я буду выплачивать вам командировочные – восемьсот пятьдесят рублей – и проездные. Кроме того, ваша зарплата составит десять тысяч рублей чистыми…И выплачивать я буду вам зарплату регулярно, без задержек! Ну, так что же? Соглашайтесь! Я вызову одного из будущих ваших подчинённых, и он вам расскажет всё о работе. А там сами разберётесь. Дело несложное! Что же касается лицензии, то…вам придётся пройти обучение…Но, не волнуйтесь: у меня есть знакомые на курсах охранников. Вы оплатите своё обучение из будущей зарплаты…Это…где-то…три с половиной тысячи рублей. Зато не надо будет ходить на курсы! А деньги я удержу с вас не сразу, а за два-три месяца…Так вам будет удобней! А там…подадите пакет документов на лицензию в милицию…Я вам помогу: там у меня тоже есть знакомые! Будет у вас и лицензия!
– Ну, что ж, – пробормотал Володя, – если дело обстоит именно так, тогда я согласен.
Так началась его охранная деятельность в Завидово.

3.

Накануне отъезда на объект новоиспечённый старший охранник вновь прибыл в офис Любови Григорьевны. Здесь его ждал рослый голубоглазый парень богатырского телосложения. Его крупное овальное лицо с правильным носом и тонкими чертами было украшено небольшой пшеничного цвета бородой и пышными усами. – Это один из ваших охранников, – сказала приветливо начальница. – Его зовут Алексей Богун. Он достаточно опытен, чтобы помочь вам разобраться в обстановке. В вашей смене есть ещё один охранник. Виктор Семёнов. Он ваш ровесник. Богун же – человек молодой, недавно закончил педагогический вуз, но с работой справляется хорошо. Он вас не подведёт. Поэтому поговорите с ним и узнайте всё, что нужно об объекте. А сейчас я выдам вам под расписку деньги на командировочные расходы и три командировочных листа на всю вашу смену. Итак, распишитесь!
Володя склонился над бумагами и поставил свои подписи там, куда указала молодая хозяйка охранного предприятия.
– А теперь можете идти, – улыбнулась Любовь Григорьевна. – На улице и поговорите с Алексеем. Желаю вам успехов в работе! Надеюсь, вы оправдаете то высокое доверие, которое мы вам оказываем! До свидания!
Когда они вышли на улицу, Боровиков полез в боковой карман и вытащил из него командировочные деньги. – В самом деле, восемьсот пятьдесят рублей! – громко сказал он. – Как и обещала! Молодец, значит держит своё слово! Я слышал, что на командировку государство выдаёт по сто рублей в день. А здесь несколько больше…Думаю, что этих денег вполне хватит на пять дней! Ты же получил свои командировочные?
– Владимир Александрович! – усмехнулся Богун. – Эти деньги выданы для нас всех!  На троих! Никаких командировочных я не получал!
– Как же так?! На троих этого маловато! Сколько стоит проезд до Завидово?
– Пока пятьдесят рублей в один конец. Но, думаю, скоро цена возрастёт. Дело в том, что до Завидова люди ездят часто, а это наши чиновники не упустят: они научились грабить народ посредством постоянного роста цен!
– Ну, хорошо. Если в один конец – пятьдесят рублей – то за троих туда и обратно выйдет триста рублей! Вычтем эти деньги из общей суммы командировочных, и останется пятьсот пятьдесят рублей! Как же на эти деньги прожить пять дней?
– Это наши проблемы, – вздохнул Алексей. – Любовь Григорьевну они не касаются! Спорить же бесполезно: у нас ведь нет никаких прав!
– Ладно, что хоть на форму дала деньги! – буркнул помрачневший Боровиков.
– Не волнуйтесь! Это всего лишь аванс! – горько рассмеялся Богун. – Она высчитает с вас все эти деньги с первой же получки!
– Неужели? – расстроился Володя. – А что же мне тогда придётся получать? Жалкие гроши? Ведь ещё предстоит вычет за какую-то там мифическую учёбу!
– А вот здесь, я думаю, расходы будут не напрасными! – промолвил с серьёзным видом Алексей. – Лучше заплатить деньги, чем слушать целый месяц всякую фуйню! Я уже побывал на таких курсах. Там…сплошная говорильня. Рассказывают общежитейские и прописные истины! Сами преподаватели плохо знакомы с охранной деятельностью. Я едва выдержал там неделю. Предпочёл заплатить…Две тысячи рублей…Григорьевна высчитала…
– А мне сказала, что нужно три с половиной тысячи, – пробормотал огорчённый и озадаченный Володя. Он понял, что не всё гладко «в Датском королевстве».
– Так ведь цены растут! – покачал головой Алексей. – Это же частная контора! Здесь, как говорится, «хозяин – барин»! Поэтому чем раньше расплатишься, тем лучше! В следующем году уже, может быть, пять тысяч станет! А без свидетельства об обучении милиция не даст лицензии!
Боровиков, помрачневший и грустный, молча выслушал информацию своего младшего товарища об объекте, периодически кивая головой и почти ничего не понимая. Когда же они расстались, он знал только одно: время прибытия на автовокзал для следования в Завидово.
4.

Рано утром, в первый же понедельник, Боровиков вышел на остановку общественного транспорта, сел на троллейбус и выехал в сторону автовокзала. Он прибыл туда рано и сразу же приобрёл три билета на восьмичасовой рейсовый автобус Ругаев – Завидово. Вскоре подошли его напарники. Семёнов, рослый и плечистый, не понравился Боровикову. Он производил впечатление сильно пьющего человека, но в данный момент не был пьян. – Виктор! – мрачно буркнул он, протягивая в знак приветствия руку и как бы ощупывая своими злыми серыми глазками Володю. – Значит, ты теперь наш начальник? Ну, что ж, посмотрим!
Его круглое с оспинами лицо побагровело, а большой квадратный подбородок отвис, обнажая острые хищные зубы. Было ясно, что он невзлюбил Володю с первого взгляда. – Ишь, явился тут фрайер, интеллигент! – как бы говорил его ненавидящий взгляд.   
Они вышли на посадочную площадку, и вскоре автобус выехал в сторону их объекта.
Городок Завидово имел очень древнюю историю. Когда-то это был центр большого княжества, затем пограничная крепость на границах Московской Руси и лишь позднее, когда исчезли угрозы вторжения воинственных соседей, превратился в заурядный районный центр. Здесь сохранились древние валы и насыпи, оставшиеся от некогда грозной крепости, несколько кирпичных церквушек и купеческих домов.
Большая часть населения городка проживала в панельных и кирпичных домах, построенных во времена Хрущёва и выглядевших невыразительно. Проходя мимо них со своими напарниками, Боровиков с грустью думал о том, в какую дыру он угодил!
Лишь одно утешало его: обещанная регулярная заработная плата. – По крайней мере, хотя бы хватит нам с женой на пропитание, – думал он по дороге.
Вот они подошли к длинной кирпичной стене. – Это стена нашего завода, – буркнул Богун. – Пройдём вдоль неё, и скоро будет наш контрольно-пропускной пункт.
Володя заметил, что в присутствии Семёнова Алексей вёл себя не так, как при первой встрече. Он стал мрачным и неразговорчивым.
Потом стало ясно, что назначение Боровикова старшим охранником не совпадало с планами Семёнова, который, после увольнения их бывшего начальника по «семейным обстоятельствам», рассчитывал занять его место. Его полностью поддерживал Богун. Однажды, в начале зимы, когда Володя лёг спать, чтобы отдохнуть перед своим ночным дежурством, он услышал как Семёнов, полагая, что старший охранник крепко спит, тихонько сказал Богуну: – Ничего, Лёха, этот хмырь ненадолго тут! Вот помается с нами, да сам уйдёт! А нет – так подстроим ему что-нибудь!
– Тихо! Тихо! – прошипел Богун. – А вдруг услышит!
Этот краткий диалог лишь убедил Володю в правильности своих догадок: напарники с первых же дней стали вредить ему!
Вначале же Боровиков прибыл на контрольно-пропускной пункт объекта, который им предстояло охранять, с полной решимостью честно и добросовестно исполнять свои обязанности. Прежде всего, он познакомился с начальником контрольно-пропускного пункта. Это был молодой, двадцативосьмилетний парень приятной интеллигентной внешности, кареглазый и весёлый. – Игорь Михайлович! – представился он Володе. – Рад, что прислали сюда именно вас! Мы тут соскучились по культурным людям!
И он стал рассказывать Боровикову о том, какую ему придётся вести работу.  – Наш завод – крупное предприятие! – начал он. – Когда-то оно кормило весь городок! Теперь же здесь – частное владение молодых московских предпринимателей. Они купили этот завод и теперь преобразовывают его, чтобы обеспечить горожан работой, достойной зарплатой и, наконец, сделать предприятие доходным.  Ваша задача – обеспечить надёжную охрану завода, чтобы воры и жулики не смогли похищать материальные ценности и проникать на территорию завода.
Из его подробного и, в какой-то мере нудного рассказа Володя понял, что им придётся не только выполнять обязанности круглосуточной охраны, но и функции работников контрольно-пропускного пункта. И хотя Игорь Михайлович по инструкции охраны не являлся их начальником, он, будучи хозяином проходной, фактически, командовал ими, ибо кроме охранников там не было другого персонала.
Боровиков попытался как-то с этим разобраться. – Не понимаю, почему тогда в нашей инструкции ничего не сказано об Игоре Михайловиче? – спросил он как-то утром  Богуна. – Ведь он постоянно «лезет» в наши дела, поучает!
– А лучше об этом не думать! – резко ответил тот. – Этот Игорь – очень важная персона на заводе и доносит здесь на всех! Он «стучит» и директору завода, и Григорьевне и московским хозяевам. Ребята уже не раз с ним спорили, ругались. Для них всё закончилось плохо: всех убрали! Вот, например, был тут до тебя старший…, – он замолчал и закашлялся. Володя посмотрел перед собой и увидел отражённое в стекле телевизионного экрана злое лицо Семёнова, который показывал знаками Богуну, чтобы тот не говорил лишнее.
Контрольно-пропускной пункт состоял из небольшой комнаты на шесть шагов в длину и три шага в ширину  со стеклянной передней стенкой, имевшей окошечко. Работники проходили мимо этой стенки по длинному коридору на завод. Путь им преграждал стальной турникет, кнопка от которого располагалась на большом письменном столе охраны. Работающие вставляли свои пропуска в специальное отверстие на турникете, и, если их пропуск не был просрочен, срабатывал звуковой сигнал, и турникет пропускал их. Когда же электронное устройство не срабатывало, в дело вмешивались охранники и разбирались в причинах случившегося.
Если дело было в пропусках, то этим занимался Игорь Михайлович. Охранники фиксировали лишь таковой факт и вызывали его. Дверь кабинета начальника контрольно-пропускного пункта помещалась напротив стеклянной стенки охраны, слева. Справа же располагалась дверь спальной комнаты охраны. А между этими дверьми стоял большой мягкий, но очень старый и потёртый диван. В углу перед дверью кабинета Игоря Михайловича стоял на тумбочке старый, ещё советских времён, цветной телевизор, который всё ещё работал и выдавал довольно сносно восемь программ. Перед телевизором, у выхода из контрольно-пропускного пункта, размещался ряд из четырёх театральных стульев, видимо взятых из местного Красного уголка, ибо стулья были соединены вместе и имели откидные сидения. Над этим рядом стульев располагалось большое окно с грязными, запылёнными шторами. – А почему не постирали шторы? – высказал своё удивление Володя, как только это увидел.
– Вот поработаете здесь, – усмехнулся со злой иронией Алексей, – тогда поймёте, что к чему! Хватит ли у вас сил заниматься ещё и этим…
Напротив окна, в другом конце комнаты, стоял большой железный сейф с открытой дверцей. Там лежали документы, какие-то книги, журналы, «спецсредства»: две резиновые дубинки, стальные наручники, игрушечный пистолет и прочий хлам. К сейфу примыкала небольшая тумбочка, тоже набитая всякими ненужными вещами, на которой стоял допотопный монитор компьютера.  Этот музейный экспонат, к всеобщему удивлению, всё ещё функционировал, и на экране периодически появлялись записи о прошедших через контрольно-пропускной пункт работниках. На мониторе также отображалась видеоинформация наружного наблюдения: охранники видели часть стены, примыкавшей к их проходной. Монитор имел контрольную панель, с помощью которой регулировалось изображение объектов, цифры и записи на нём.  К монитору примыкал упомянутый ранее стол охранника.
Спальная комната охраны была немного поменьше дежурной и, видимо, ранее служила трансформаторным помещением. В ней стояли три железных кровати с мягкими матрацами, шерстяными одеялами и подушками. Постельное белье охранники привозили своё и через пять суток, перед сдачей дежурства другой смене, снимали его и увозили с собой. Кровати располагались вдоль стен. А у входа в спальню стоял большой одёжный шкаф, постоянно забитый одеждой охранников, которые оставляли здесь часть своего имущества. Рядом со шкафом располагался старый советский холодильник, исправно работавший. Над ним на стене висела полка с тарелками и блюдцами. Посредине спальной комнаты стоял большой самодельный спиральный обогреватель, называемый в простонародье «козёл». Такой «прибор» потреблял огромное количество энергии и не отвечал элементарным требованиям техники безопасности. Но, учитывая полную бесхозяйственность заводского персонала, никто не обращал на это внимания. Для охранников этот прибор оказался спасением от лютого холода во время будущей суровой зимы.
Работа новой смены начиналась с приёма объекта у своих предшественников. Потому как все спешили на ближайший рейсовый автобус, таковая приёмка-сдача смены носила больше формальный характер: охранники быстро осматривали комнату, спрашивали сменяемых, были ли у них происшествия, после чего старшие смен расписывались в книге  приёма-сдачи дежурства.
На столе охраны лежали многочисленные журналы, которые следовало заполнять. Прежде всего, нужно было следить за прибытием и убытием многочисленных автомашин. На столе под стеклом были видны инструкции и списки машин, которые свободно пропускались и выпускались. Само собой разумеется, машины московских хозяев и их приближённых не подлежали досмотру. Однако все остальные автомобили записывались в книгу с указанием времени прибытия, убытия, цели приезда и тщательно осматривались, чтобы не допустить вывоза с завода материальных ценностей.
Согласно инструкции охранников, подписанной одним из хозяев завода и Людмилой Григорьевной, охрана напрямую подчинялась московским предпринимателям, их наёмному генеральному директору и, конечно же, самой Людмиле Григорьевне. Охранники были обязаны выполнять любой их приказ, письменный или устный. Генеральный директор Иван Иванович Стаканов и его московские хозяева могли отдать распоряжение по телефону, например, впустить ту или иную автомашину без досмотра. Что они успешно и делали. В свою очередь, охранники были обязаны звонить своим начальникам в случае прибытия какой-нибудь неизвестной машины и, получив разрешение на  её въезд, открывать ворота, которые имели автоматическое управление, но пульт располагался на железной площадке за пределами проходной. Когда приезжала какая-либо автомашина, охранник шёл к воротам, поднимался по железной лестнице на верх той площадки и слегка приоткрывал ворота, нажимая на красную кнопку пульта. Убедившись, что автомобиль находится в списке разрешённых на въезд или получив телефонное распоряжение начальников пропустить машину, охранник уже полностью открывал ворота и впускал грузовой или легковой автомобиль. Затем ворота также автоматически закрывались. Работа не была технически сложной, но ходить взад-вперёд, успевая при этом делать нужные записи, было нелегко.
Кроме того, на завод приходили, помимо основных рабочих, и посетители. Для их пропуска тоже нужно было запрашивать разрешения начальников, после чего в книге записи посетителей делались соответствующие отметки с указанием фамилий пришедших, их паспортных данных, целей визитов и времени прибытия-убытия. Были ещё и другие книги: учёта и регистрации пропусков на вывоз материальных ценностей, учёта внесённых на территорию завода вещей, учёта нарушений общественного порядка на проходной, задержания лиц в нетрезвом состоянии или выносивших заводское имущество, записей ночных обходов заводской территории.
Было непросто в одиночку заполнять все эти книги, успевая при этом впускать – выпускать людей и автомобили. Поэтому на проходной весь рабочий день дежурили двое охранников. Третий отправлялся охранять заводской магазин, расположенный за заводской стеной. На этом посту пребывал Степанов, который сразу же, как только Боровиков впервые приехал в качестве старшего смены на завод, почти в ультимативной форме потребовал сохранить за ним это место. Володя не имел возможности ссориться в это время с опытными охранниками и был вынужден уступить. Он не спешил демонстрировать свою власть, потому как не имел достаточного опыта в работе на объекте, и ему требовалось некоторое время, чтобы изучить обстановку и приобрести достаточно навыков для успешного руководства охраной.
Его молодые, но достаточно опытные напарники не спешили передавать свои знания новому начальнику, поэтому Боровикову пришлось проявить максимальную выдержку, чтобы устоять в невидимой, но ощутимой борьбе со своими подчинёнными.
Интенсивная работа на проходной продолжалась до шести часов вечера, когда основной персонал уходил домой. На заводе существовала и ночная смена. Но работников в это время было значительно меньше, чем днём. Они приходили на завод в восемь часов вечера и никуда не уходили вплоть до восьми утра, когда заканчивалась их смена.
После прихода ночной смены охрана закрывала входную дверь на контрольно-пропускной пункт на засов: начиналась ночная работа. Старший охраной составлял график ночного дежурства. Ночь, с восьми часов вечера до восьми утра, делилась на три части. В первое дежурство с восьми вечера на проходной оставался Богун. Через четыре часа его сменял Степанов, и ещё через четыре часа последнего сменял Боровиков. И так продолжалось все пять дней. В последующую смену порядок дежурства менялся поочерёдно, но это не влияло на суть дела.
Оставленный в ночное дежурство охранник не только сидел за столом. Он должен был следить за монитором, на котором периодически появлялись изображения пешеходов, следовавших вдоль заводской стены. Одновременно с этим охранник должен был каждый час обходить территорию завода по внутреннему периметру. Этот обход совершался со служебными собаками, которые проживали в небольшой вольере неподалёку от проходной. Это были две немецких овчарки, одна из которых – очень крупная и сильная – превосходила размерами вторую едва ли не в два раза! Собаки были хорошо выучены и легко подчинялись приказам охранника. Они знали, когда наступало время обходов, и повизгивали из вольеры, предвкушая будущую прогулку. Вечером, в первый день прибытия Володи на объект, Богун познакомил его с собаками. Он подвёл Володю к вольере, и тот самостоятельно отодвинул засов собачьей клетки. Овчарки с визгом восторга выскочили из своего узилища, обнюхали Боровикова и в дальнейшем всегда повиновались его командам. После обхода территории каждый охранник записывал в специальную книгу время обхода, свою фамилию и ставил подпись.
В то время как один охранник осуществлял ночное дежурство, его напарники спали. Бывало, конечно, и такое, что Семёнов или Богун оставались смотреть по телевизору фильм или какое-то спортивное состязание, но это было их добровольное дело, которое они осуществляли за счёт своего сна. Боровиков первоначально пытался убедить их, что такие действия вредны их здоровью и работе, но они не хотели ничего слышать.
5.

Так проходили первые пять суток работы на завидовском заводе. С непривычки Володя очень уставал. Особенно тяжело давалось ему дневное дежурство. Когда они работали вместе с Богуном, было ещё терпимо. Но когда он уходил, Володя метался как белка в колесе! Богун был достаточно житейски хитрым парнем. Он хорошо знал работу и понимал, что любая отлучка из проходной во время наплыва посетителей и автомобилей – удобный случай для отдыха. Поэтому он в первый же день работы с Боровиковым предложил себя в качестве их общего повара. Володя, думая, что приготовление пищи требует времени и отвлечения от работы, согласился. Сам он считал, что как старший смены, не имеет права находиться вне рабочего места. Таким образом, Богун забирал все командировочные деньги, остававшиеся после приобретения автобусных билетов, и уходил в городской магазин, где покупал необходимые для приготовления пищи продукты. Затем он шёл в соседний с проходной дом, где на втором этаже находилась кухня, оставшаяся от бывшего заводского общежития, и варил густой суп. Делал он это достаточно долго, после чего обедал и возвращался на проходную, занимая место у пульта. Боровиков, страшно уставший от непривычной беготни, уходил на кухню, предварительно вызвав туда по рации Семёнова. Но последний не всегда приходил на обед: работая в магазине среди женщин, которые снимали там помещения под свои торговые киоски, он часто приглашался ими «на чашку чая» и предпочитал их угощения постной бурде, приготовленной Богуном. Правда, по вечерам Алексей готовил довольно вкусный ужин. Он ухитрялся делать из макарон и дешёвых консервов довольно питательное блюдо. Только вечером охранники могли досыта поесть. Утром же они довольствовались лишь стаканом чая и хлебными сухарями.   
Когда истекли первые пять дней работы в Завидово, Боровиков едва добрался до рейсового автобуса и до самого прибытия в Ругаев полулежал на своём сидении, чувствуя какое-то одурение. Приехав домой, он едва проглотил предложенную женой пищу и завалился спать, словно провалившись в чёрную бездну.
На другой день он почувствовал некоторое облегчение и хотел пойти прогуляться с женой по городу, но неожиданно зазвонил мобильный телефон.
– Это оперативный дежурный! – донеслось из трубки. – У нас тут случилось небольшое происшествие: заболел охранник на стройке. Нужна срочная замена. Любовь Григорьевна рекомендовала вас!
Володя почувствовал, как под ним закачалась земля! Вот так номер! Неужели Любовь Григорьевна не понимает, как им тяжело в Завидово! Душу переполнили гнев и возмущение.
– Вы знаете, – сказал он со злостью, – я никак не могу выйти на объект! У моего тестя сегодня день рождения! Мы уже тут прилично подвыпили, и вы сами понимаете, что на объекте нельзя пребывать в таком состоянии!
– Ну, что ж…, – пробасил в недоумении оперативник, – тогда, конечно, будем искать другую замену…До свидания!
Не успели Володя с женой выйти на улицу, как вновь зазвонил телефон.
– Любовь Григорьевна! – вздрогнул Боровиков, глядя на экран телефона, и нажал приёмную кнопку.
– Владимир Александрович! – весело заговорила начальница, и наш герой успокоился. – Не могли бы вы завтра зайти в офис? Нужно переговорить!
– Хорошо, – пробормотал вновь разволновавшийся Володя. – А в какое время?
– Приходите утром, часов в одиннадцать!
– Хорошо!
– Тогда до свидания!
– Вот тебе и работа! – с грустью промолвила Володина жена. – Нельзя отдохнуть даже после тяжёлой смены! Это не работа, но издевательство!
На следующий день Боровиков прибыл в установленное время в кабинет  своей начальницы. Она была на месте и приветливо поздоровалась с ним.
– Владимир Александрович, я вызвала вас сюда для того, чтобы вручить вам свидетельство об окончании курсов! Я вам уже об этом говорила…Вот, возьмите, – она протянула Володе ярко-синюю книжечку. – Вы будете должны мне три с половиной тысячи! В какой срок вы предпочитаете расплатиться?
– Ну, месяца за три, – пробормотал Володя.
– Хорошо, тогда за первый месяц я взыщу с вас полторы тысячи рублей, а в два последующих – по тысяче. Согласны?
– Да, конечно, – буркнул Боровиков.
– А теперь вам надо думать о получении лицензии на охранную деятельность в милиции! – решительно сказала Любовь Григорьевна. – А для этого необходимо собрать целый пакет документов. Запишите.
Володя склонился над столом, составляя под диктовку нужный список.
– Ну, вот, теперь подумайте, как быстрей всё это сделать, – промолвила начальница, когда наш герой записал всё. – Время не терпит! Я узнала, что готовится милицейская проверка охранной деятельности. А вы у нас старший на объекте! Обязательно нужна лицензия!
– Вы же говорили, что у вас есть связи в милиции! – возразил Володя. – Вот и позвоните туда. Я соберу все нужные документы и отнесу в отдел по лицензированию охраны или… как он там называется…Они и выдадут мне лицензию!
– Что вы говорите?! – возмутилась Любовь Григорьевна. – Разве можно по всякому поводу использовать такие важные связи? Я помогу вам лишь в том случае, если ничего у вас не выйдет! Поэтому вам надо самому постараться! Понимаете?
– Да уж понимаю, – пробормотал Боровиков. – Но где же я так быстро всё это соберу? – он оглядел список. – Тут нужна производственная характеристика, бланк удостоверения…
– Вот вам характеристика, – улыбнулась начальница. – А бланк удостоверения…вы можете купить у меня. Вот, пожалуйста, у меня ещё осталось несколько штук. Давайте двадцать пять рублей!
Володя протянул деньги.
– Значит, вы всё поняли? – весело сказала Любовь Григорьевна. – Теперь вам надо пройти медицинскую комиссию на право владеть оружием. Сходите в свою поликлинику, там вам дадут необходимый бланк. Сфотографируйтесь для удостоверения. Снимите копии с трудовой книжки и паспорта и спокойно можете идти в разрешительный отдел вашей районной милиции! Поняли?
– Понял, – буркнул Боровиков, направляясь к двери. Теперь он, в самом деле, понял, в какую организацию попал!

6.

Оставшиеся выходные дни были посвящены сбору документов. Володя обошёл весь Ругаев, снимая копии с трудовой книжки, паспорта и диплома, посещая фотоателье, жилищное управление и местную поликлинику. В последнем учреждении он «застрял» на два дня, собирая подписи многих врачей. За медицинскую комиссию и фотографии он заплатил больше тысячи рублей! Так, ещё не получив первой зарплаты, он уже потратил на новой работе довольно большие для его положения деньги.
С милицией дело оказалось ещё более сложным. Сначала он всё никак не мог застать начальника разрешительного отдела. Тот был то ли в командировке, то ли на каких-то курсах. Затем он, по словам дежурного милиционера, уехал на совещание и объявился на работе только через месяц. Володя тем временем продолжал ездить в Завидово и охранять местный завод. А возвращаясь домой, первым делом шёл в милицию узнавать, нет ли там нужного ему начальника. Наконец, уже в ноябре ему удалось встретиться с неуловимым капитаном милиции и вручить ему солидную пачку документов. К счастью, начальник разрешительного отдела отнёсся к нему довольно учтиво, отвёл его в отдел криминалистики, где Володя оставил свои отпечатки пальцев.
 – Вот теперь, – сказал бравый капитан после унизительной процедуры, – вам придётся немного подождать! Мы проверим ваши отпечатки, а затем я сообщу, когда вам следует приехать за удостоверением! Дайте мне номер вашего телефона!
Боровиков поспешно продиктовал нужные цифры и вышел на улицу. – Видимо, придётся ждать ещё месяц! – с горечью подумал он. – А тем временем нагрянет комиссия. Меня застанут без удостоверения и оштрафуют!
Последующие пять суток пребывания в Завидово напоминали кошмарный сон. Володя всё время думал о милицейской комиссии и ждал неминуемой беды. Однако ничего не произошло. Когда же он утром вернулся домой, вдруг зазвонил телефон, и начальник разрешительного отдела пригласил его придти на следующий день в милицию за удостоверением. Так наш герой стал обладателем лицензии на право работы частным охранником сроком на пять лет! Он вздохнул с облегчением и возвращался в Завидово уже в другом настроении: в кармане лежало заветное удостоверение, и на душе было спокойно. Ему уже не грозил штраф от работников местного разрешительного отдела милиции! К тому же, его напарники, не желавшие помогать своему неожиданно свалившемуся на их головы начальнику, добились обратно противоположного результата: Боровиков, оказавшись в фактической изоляции, был вынужден самостоятельно освоить работу и уже через месяц от них не зависел. В довершение он, будучи во враждебном окружении, установил почти дружеские отношения с начальником контрольно-пропускного пункта и стал совершенно неуязвим. Игорь Михайлович периодически, в отсутствии его напарников, рассказывал ему о плохой работе последних и рекомендовал избавиться от них. Но Володя не хотел доставлять неприятности своим товарищам и сначала попытался сотрудничать с ними. Он стал более энергично отдавать им распоряжения, проверять их работу, делать замечания и давать им советы, как то подобает начальнику. Однако понимания у них не нашёл.
…В эту смену второй день их дежурства пришёлся на воскресенье. А потому как в этот день у рабочих был выходной, на контрольно-пропускном пункте было тихо и спокойно. Не ожидалось и прибытия начальников. Боровиков решил сходить в заводской магазин и посмотреть, как работает Семёнов. Он сказал об этом Богуну и связался по рации с Семёновым, чтобы тот открыл задние ворота. Оказалось, что Виктор не зря забронировал за собой это место! Там у него имелась уютная кабинка с мягким креслом, стопками журналов и книг. Он мог преспокойно пребывать там весь день и даже дремать, если ему того хотелось. Продавщицы многочисленных ларьков, раскинувшихся по всем трём этажам магазина, редко его беспокоили. В большинстве случаев они обращались к Виктору лишь с предложениями разделить их трапезу, и тот иногда любезно соглашался с ними. Вся его ответственность сводилась лишь к закрытию внутренних и внешних дверей магазина вечером после завершения работы продавщиц и постановке всего здания под сигнализацию, пульт которой располагался на проходной завода. Конечно, его работу нельзя было сравнить с постоянной беготнёй охранников на контрольно-пропускном пункте!
Осмотрев рабочее место Семёнова и убедившись, что он неплохо устроился, Боровиков вернулся на проходную, но здесь его ждал неприятный сюрприз. – Владимир Александрович! –  пробормотал встревоженный Богун. – Только что приехал Стаканов! Он сказал, чтобы вы зашли к нему!
Володя, ничего не подозревая, устремился в соседнее здание административного корпуса. Поднявшись на второй этаж, он постучал в первую дверь директора завода и вошёл в помещение. Директор сидел за своим письменным столом и что-то писал. Увидев Боровикова, он кивнул ему головой в ответ на приветствие и резко, визгливым, почти женским голосом, бросил: – Что это вы, господа охранники, спите в рабочее время? Почему своевременно не открыли мне ворота?! Я просидел в машине почти четверть часа! Что это за работа?! Мне что, звонить Любови Григорьевне?!
– Извините, Иван Иванович, – пробормотал шокированный его грубостью Володя, – но у нас никто не спал! Я выходил проверять работу одного охранника в магазине, а другой пребывал на пульте! Я сейчас поговорю с ним, выясню, почему он запоздал с открытием ворот и приму необходимые меры. Прошу нас простить за это нарушение, я сделаю всё, чтобы это не повторилось!
Выслушав его слова, Стаканов смягчился и даже улыбнулся. – Очень хорошо, что вы раскаялись в ошибке своего подчинённого! – весело молвил он. – В таком случае, идите на свой объект и впредь не допускайте подобных промахов!
Боровиков, растерянный и сердитый, вернулся на проходную и сразу же спросил Богуна: – Ты это почему не открывал ворота директору? Он собирается пожаловаться Григорьевне!
– Да так вот получилось, – ответил со смехом напарник. – Я включил телевизор и смотрел спортивную передачу…Да вот засмотрелся и не услышал звуковых сигналов его машины! Но ничего страшного не случилось! Конечно, не хотелось бы, чтобы он звонил Григорьевне…Она бы враз нас оштрафовала! Это у неё в порядке вещей!
– Смотри, чтобы больше этого не было! – буркнул Боровиков.– Я извинился перед Стакановым и тот, по-моему, простил нас…
7.

Вечером, когда Володя сидел за пультом, на проходную неожиданно пришёл милиционер в звании капитана. Он поздоровался и сделал знак рукой Володе, чтобы тот вышел в коридор.
– Я – начальник разрешительного отдела города, – сказал он, как только Володя предстал перед ним. – Назовите вашу фамилию!
– Боровиков! – ответил ничего не подозревавший Володя.
– Так, значит вы – старший охранник?
– Совершенно верно!
– Предъявите ваше служебное удостоверение!
Володя извлёк заветный документ из кармана, развернул его и показал милиционеру. Тот попытался взять удостоверение, но Володя дал понять, что в чужие руки он документ не отдаст. Тогда капитан вытащил из кармана блокнот и записал туда все подробные данные. Была хорошо видна его растерянность, он едва скрыл своё разочарование, сказав: – Ну что ж, проверим законность выдачи вам удостоверения! А сейчас продолжайте вашу работу! Желаю успехов!
Озадаченный Боровиков вернулся на пульт и сказал сидевшему у включённого телевизора Богуну: – Вот чудеса! Приходил милиционер и спрашивал моё удостоверение! Зачем оно ему понадобилось? Пришлось предъявлять!
– А что, у вас уже есть удостоверение?! – удивился Богун, не скрывавший своего изумления. – И когда вы успели?!
– Вот успел! – покачал головой Володя. Ему не понравился тон, которым говорил его напарник.
Сомнения Боровикова развеялись на другой день, когда он возвращался с обеда, незаметно подойдя к проходной. Остановившись у входа в комнату охраны, он вдруг услышал громкий голос Семёнова.
– Ладно, Лёха, не понтуйся! – говорил тот со злостью Богуну. – Ничего, что мы пролетели с его бумагой! Жалко, конечно, что капитан зря приходил! Теперь мне не поверит…
– Да и со Стаканом вывернулся, ****ь! – ответил на это Богун. – Хитрый, гад!
– Значит, нужно придумать что-то новое! – буркнул Семёнов. – Там увидим по обстоятельствам! Рано или поздно он сам нарвётся на приключения! А мы это используем!
Володя понял всё. Он тихонько вышел на улицу, чтобы зайти позднее. – Вот, негодяи, – лихорадочно думал он, – всё-таки решили извести меня! Надо принимать меры! А вот какие меры? Не идти же со своими сомнениями и, тем более, с доносами к Григорьевне? Может отказаться от должности старшего? Пусть бы командовал Богун! Что мне эта власть? Одни хлопоты да ответственность! А разница с ними…всего в одну тысячу рублей?
8.

Наступила зима. Это случилось как-то неожиданно. Выпал снег, но не растаял, как это обычно бывает, потому как ударили сильные морозы. Такого лютого холода Володя не помнил в своей жизни. Приходилось сидеть в комнате охраны одетыми в тёплые куртки. А помещение спальной комнаты круглосуточно топили самодельным обогревателем, без которого там было прохладно.
Охранникам в это время было не до ссор и интриг. Перед ними стояла теперь другая задача: пережить эту жестокую зиму!
Кроме того, возник конфликт с их сменщиками. Последние пристрастились готовить еду в спальной комнате и оставляли после себя грязь, мусор, объедки пищи. Как следствие этого, в помещении завелись мыши и крысы. Круглые сутки они царапались и шуршали в многочисленных щелях и трещинах стен.
Однажды Володя во время сна ощутил какое-то лёгкое прикосновение к лицу и, проснувшись, с ужасом обнаружил, что его щеку облизывает огромная чёрная крыса! С криком он вскочил и сбросил с себя мерзкого грызуна.
На другой день его напарники соорудили под кроватью Семёнова крысоловку, заправив её кусочком сыра. Одновременно и в рабочей комнате и в спальной были расставлены купленные в магазине мышеловки. Они оказались довольно эффективными. За сутки в них погибли больше двух десятков мышей! Доходило до того, что мыши попадали в мышеловки прямо на глазах охранников! Однажды утром они пили чай с сухарями, как вдруг щёлкнула пружинка, раздался писк, и крупная серая мышь забилась в агонии на подоконнике под дружный смех довольных охранников!
Крыса же как будто куда-то исчезла. Ночные царапанья под кроватями прекратились, охранники успокоились и забыли о крысоловке. Однако в следующую смену Володю разбудил сильный шум под кроватью Семёнова. Оттуда доносились визг, треск и звон металла. – Видимо, всё-таки попалась крыса в крысоловку! – догадался Боровиков. – Надо бы добить её!
Шум в это время переместился под кровать Богуна, дежурившего на пульте. Володя приподнялся над кроватью и хотел уже встать, но увидел, что Семёнов безмятежно спит. – Ладно, – решил он, – разберёмся завтра утром. Никуда эта крыса теперь не денется.
  Внезапно установилась тишина, и он вновь уснул.
Наутро же охранники при подъёме обнаружили измятую, изуродованную железную крысоловку, покрытую кровавыми пятнами, но самой крысы нигде не было. Судя по всему, незваная гостья вырвалась из западни и убежала: благо, что в стене зияла большая дыра. Больше она в спальной комнате не появлялась.
Удалось разобраться и со своими сменщиками. Как только они явились на объект, Боровиков со своими товарищами строго предупредили их, что, если они не прекратят безобразничать, к ним будут применены строгие меры, вплоть до физического воздействия!
Однако дело до этого не дошло. Через несколько дней, в конце пятидневного отпуска, Володе позвонил оперативный дежурный и сообщил, что нужно придти и получить зарплату. Любовь Григорьевна сдержала своё обещание и регулярно, с октября, в конце каждого месяца выплачивала установленное жалованье. К тому времени Володя отдал уже почти все долги: и за форму охранника, и за свидетельство об обучении. Оставалось выплатить только одну тысячу рублей. В радужном настроении он вошёл в офис своей начальницы и поздоровался. Однако та не ответила и мрачно на него посмотрела.
– Вот ваши деньги, Владимир Александрович, – сказала она, отсчитав девять зелёных купюр. – Слава Богу, что хоть вы пока меня не огорчаете!
– А что случилось, Любовь Григорьевна? – нахмурился Боровиков. – Неужели ребята чего натворили?!
– Да так, – промолвила мрачно начальница, – ваши сменщики набезобразничали! Устроили на объекте пьянку и попались на глаза Игорю Михайловичу. Он пришёл неожиданно вечером на проходную, а они пьянствуют! Ладно, хоть не выгнал их сразу, а позвонил мне и всё рассказал…Вот подыскиваю людей на их место…А этих придётся увольнять!
– Да, – сочувственно сказал Володя, – это, конечно, серьёзная неприятность!
В душе же он радовался: ему было давно известно о пьянстве их сменщиков, позоривших охрану.
– Вот что я хотела вам сказать, Владимир Александрович, – пробормотала Любовь Григорьевна. – Я тут узнала, что выходит новое правительственное постановление о частной охране. Вводятся официальные разряды и новые формы документации! Возможно, вам придётся вновь проходить обучение! Ну, по крайней мере, сдавать в милиции экзамены на разряд! Уже поступили соответствующие методические пособия и экзаменационные билеты. Если хотите, я сейчас продам вам их за двести рублей! Ну, а если не хотите, то сами можете купить их в книжном магазине…
– Что же это такое! – возмутился огорчённый Боровиков. – Опять придётся платить! Наверное, заставят вновь проходить и медкомиссию?! Где же достать столько денег?! Мы не такие уж богатые!
– Что поделаешь! – буркнула недовольная его реакцией начальница. –  Чиновники всегда найдут, как обобрать нашего брата! Им наплевать на вашу жизнь и бедность! Главное – это чтобы им хорошо жилось! Вон, видите, опять повысили себе за наш счёт зарплату! И не просто, а в «разы»! – И она помахала перед собой свёрнутой газетой.
  – Впрочем, не огорчайтесь! Весь процесс начнётся не сегодня, а только к лету…А пока вам нечего беспокоиться…
Боровиков с облегчением вздохнул.
– Вот что я вас попрошу, Владимир Александрович, – сказала в заключение Любовь Григорьевна. – Я вот тут подыскала двух новых охранников, ваших сменщиков, для работы в Завидово, но осталось только найти для них старшего. Есть у меня один на примете…Хороший парень! Я пришлю его к вам на днях, чтобы он ознакомился с работой. Вы же, пожалуйста, расскажите ему всё. Договорились?
– Конечно! – ответил Володя и с радостью покинул гостеприимный офис.

9.

Наступил Новый год. Так получилось, что охранники из смены Боровикова отмечали праздник у себя дома, а их обновлённые сменщики вынуждены были в это  время дежурить на объекте. Однако выходные дни быстро прошли, и вновь началась привычная тяжёлая и нудная работа. Наступивший январь не принёс потепления. Наоборот: временами морозы доходили до сорока градусов!
В это время неожиданно приехал на собственной автомашине тот самый «хороший парень», о котором говорила Любовь Григорьевна. Его старенькие «Жигули» остановились у заводских ворот. Тут же позвонила Любовь Григорьевна и распорядилась пропустить автомобиль с названными ею номерами на охраняемую территорию.
Охрана выполнила приказ своей начальницы, и вскоре в их служебной комнате объявился невысокий коренастый сорокалетний мужчина. – Василий Андреевич! –представился он.
– Очень рад вас видеть! – весело сказал Боровиков, пожимая ему руку. Он не мог себе представить, что доверчиво и гостеприимно принимает будущего врага! – Пойдёмте, я покажу вам завод!
И они отправились осматривать охраняемую территорию. Володя подробно рассказал будущему старшему охраннику о работе, о всевозможных проблемах и путях их разрешения. Удовлетворившись полученной информацией, Василий Андреевич вскоре уехал назад.
Тем временем обострились отношения Боровикова со своими напарниками. Они стали вести себя нагло и независимо: всё чаще нарушали режим труда и отдыха, иногда, пользуясь тем, что Володя спал и не видел, как они дежурят, покидали свои посты и ложились спать. Они также перестали совершать обходы и лишь выпускали на ночь из вольеры собак, которые весело носились по заводской территории.
В один из воскресных дней неожиданно исчез Семёнов. Он ушёл под утро, когда Володя и Богун спали, самовольно покинув пост. Боровиков был очень обеспокоен, когда проснулся и обнаружил, что на пульте никого нет.
– Что случилось? – спросил он Богуна. – Куда подевался Виктор?
– Ничего страшного! – весело ответил тот. – Витя уехал на выходной домой! Там у него какие-то семейные неприятности, и вот он отправился улаживать их!
– А почему же он ничего не сказал мне?! – возмутился Боровиков. – Что мне говорить, если начальство об этом узнает? А вдруг сюда приедет Григорьевна?
– Будем надеяться, что ничего не случится! – усмехнулся Богун. – Чего вам волноваться? Я сам пойду в магазин и как надо отдежурю! А здесь на пульте вы сами справитесь!
Пришлось Володе проглотить и эту «свинью». Слава Богу, что на следующее утро объявился Семёнов, и дело не получило развития. На вопросы Боровикова он ответил без смущения, что ездил разбираться с сыном, который что-то натворил. А на его упрёки по поводу нарушения трудовой дисциплины вообще ничего не ответил.
– Что же делать? – думал расстроенный Володя. – Так дальше продолжаться не может! К Григорьевне я жаловаться не пойду! Доносительство – дело позорное! Надо искать из этого положения выход и избавляться от таких напарников!
Он в очередной раз попытался побеседовать поодиночке с Богуном и Семёновым. Но те вовсе не собирались менять своего поведения. Хотя в беседах с Володей иногда рассказывали весьма любопытные вещи.
Так, однажды в разговоре с Богуном Володя спросил его, куда подевались их прежние сменщики.
– Да Григорьевна перевела их на другой объект! – ответил тот со своей обычной весёлостью.
– Так они же – пьяницы? – удивился Боровиков. – Разве можно держать в охране пьяниц?
– А кто у нас не пьяницы? – возразил Богун. – Вот мы, например. Здесь мы, на объекте, ещё держимся. А вот по прибытии домой иногда выпиваем! Григорьевна прекрасно знает, что пьют, практически, все и с этим считается! Впрочем, она охотно набирает даже алкашей! Но их она держит недолго…До поры до времени!
– Зачем же ей алкоголики? – засмеялся теперь уже Володя. – Что с них толку? Лишь позорят фирму!
– Не беспокойтесь! – посерьёзнел Богун. – Григорьевна – не дура! Она умеет делать деньги! Вот смотрите, взяла она на работу алкаша. Тот сначала как-то старается, пытается не выпивать…Бывает, что кое-кто даже месяц, а то и больше, выдерживает! Ну, а потом срывается и напьётся на работе…Тут же Григорьевне товарищи и «настучат» на него! «Стукачество» у нас хорошо поставлено! Григорьевна немедленно приезжает на объект вместе с кем-нибудь из оперативников, составляет акт и увольняет выпивоху…При этом тот лишается зарплаты. И деньги достаются Григорьевне! Вот таков бизнес!
– Не может быть! – возмутился Боровиков. – Я всегда считал, что Любовь Григорьевна – честный и порядочный человек!
– А что, разве я сомневаюсь в её честности?! – смутился Богун. – В частной охране все так делают! Это, можно сказать, обычная практика. Разве ты не знаешь, как у нас выдают зарплату? Через два месяца! А для чего? Как раз для этого самого! Вот напьёшься и всё потеряешь! Я, слава Богу, поработал не в одной охранной организации и хорошо знаю их порядки! У Григорьевны хоть зарплату выдают лишь с небольшой задержкой. А есть ЧОПы, где охранники по шесть месяцев дожидаются жалованья!
– А как же тогда законность? – возразил Володя. – Ведь люди могут пойти в суд?
– Какая у нас законность! – буркнул Алексей. – Закон, как говорят, дышло, как повернёшь, так и вышло! Куда мы пойдём жаловаться? Тут только скажи хоть слово против начальства – и сразу же выгонят в шею! Есть ЧОПы, где принимают на работу охранников, требуя у них два заявления: одно – о приёме, а другое – об увольнении по собственному желанию. Вот проштрафишься, и тебя сразу же выгонят по твоей собственной просьбе!  Также и у Григорьевны. Разве вы не подписывали чистые листы, когда приходили устраиваться в «Задор»?
– Подписывал, – пробормотал Володя и задумался.

10.

Прошло ещё несколько дней. Работа охранников шла в привычном русле и, казалось, что так будет всегда. Но без происшествий не обошлось.
Однажды после обеда Володя вернулся на своё рабочее место и обнаружил на тумбочке у телевизора какой-то свёрток. – Что это? – спросил он Богуна, сидевшего за пультом. – Опять навалили какой-то хлам? У нас и без того беспорядок!
– Да это мои вещи! – ответил тот. – Я попросил в одном цехе сделать мне стальные стержни. Они нужны мне дома для одной цели…
– Ну, ты и даёшь! – возмутился Володя. – Разве ты не знаешь, что охране запрещено вступать в личные контакты со здешними рабочими? И, тем более, что-нибудь у них брать? Ты представляешь, что нам припишут, если об этом узнают?
– Глупости всё это! – рассмеялся Богун. – Я же не ворую!
– Но, тем не менее, пользуешься своим служебным положением! – повысил голос Володя. – Если тебе всё равно, то мне нет! Я не хочу нести за тебя ответственность! Давай-ка, убирай этот свёрток с глаз! И больше так не делай!
– Ладно, уберу! – буркнул недовольно Богун и покраснел от злости. Однако не сдвинулся со своего места.
– Пойду-ка я переберу свои вещи! –  сказал раздражённый Володя, встал с дивана и вошёл в спальное помещение. Он достал свой чемодан и стал извлекать из него тёплую одежду. Вдруг до него донёсся громкий голос начальника пропускного пункта, вернувшегося с обхода заводской территории. Боровиков прислушался.
– Что это за свёрток? – спросил Игорь Михайлович.
– Это мои вещи! – ответил голос Богуна.
Вдруг что-то зазвенело, и наступила тишина. – Видимо, достал стержни и уронил их на пол! – подумал Боровиков. – Ну, вот вам и неприятности!
Он засунул чемодан под кровать и вышел в рабочую комнату. Перед его глазами предстал сидевший на корточках начальник проходной, который собирал упавшие на пол стальные предметы.
– Вы что, выносите с завода металлоизделия? – повысил голос Игорь Михайлович, вставая и держа в руках злополучные стержни. – Мы тут вылавливаем воров и расхитителей, а собственные охранники, оказывается, не лучше их!?
– Игорь Михайлович, – мягко заговорил Боровиков, – зачем поднимать шум? Алексей купил, по всей видимости, эти предметы в цехе. Так что, никакого преступления тут нет!
– А у вас есть документы об этой покупке? – усмехнулся начальник контрольно-пропускного пункта.
– В самом деле, – пробормотал Богун, – я купил их в частной конторе «Алхим». Я заплатил «наличкой» и никаких документов мне не выдавали!
  На территории завода, действительно, располагалась эта фирма, имевшая собственные порядки, но соблюдавшая только требования заводского пропускного режима.
– Значит, ты сотрудничаешь с работниками «Алхим»! – возмутился Игорь Михайлович и покраснел. – Для чего же нам тогда такие охранники? Вы входите в сговор с «алхимиками», пропускаете через проходную их людей, безусловно, без досмотра. А они выносят заводские материальные ценности! Вот это охрана! Да вы знаете, что с вами будет, если я позвоню Любови Григорьевне?! Ведь у вас нет, по сути, никаких прав!
С превеликим трудом Володя уговорил Игоря Михайловича «замять» это дело, и тот согласился, делая вид, что совершил огромное благодеяние. С той поры он стал ежедневно и нудно поучать охрану, как им следует себя вести, постоянно критиковал их работу и откровенно насмехался над ними. Несчастным охранникам приходилось всё это терпеть, чтобы избежать больших неприятностей.
В довершение всего, совершенно распустился Семёнов. Он стал периодически уходить со своего поста в магазине в неизвестном направлении. Вероятно, посещал своих родственников в городе. А их у него, как узнал Боровиков, было немало. На замечания Володи он реагировал молчанием, но исправляться не собирался.
Так продолжалось все дни последнего январского дежурства их смены. А утром перед сдачей поста новой смене Семёнов самовольно покинул пульт и ушёл в город. Он должен был дежурить до восьми часов. Где-то около пяти утра Володя проснулся от шарканья чьих-то шагов и увидел, как к кровати Богуна подошёл Семёнов и что-то ему тихо сказал. Тот так же тихо ответил. Затем Семёнов пошёл к пульту управления и сел за стол. Володя не придал случившемуся никакого значения и уже стал снова засыпать, как вдруг хлопнула входная дверь на улицу, которую охранники всегда закрывали на ночь. Боровиков подскочил, быстро оделся и вышел в рабочее помещение. Там никого не было.
Он выбежал в коридор, потянул ручку двери, выходившей на городскую улицу, и легко открыл её. Значит, Семёнов ушёл.
Пришлось ему сидеть за столом и ждать начала рабочего дня. Вскоре проснулся Богун и вышел из спальни. – Что случилось, Алексей? – спросил раздражённый Володя. – Почему на посту нет Семёнова? Неужели ушёл? Небось, и собаки бегают по территории? А вскоре придут рабочие! Что он тебе говорил перед уходом?
– Он сказал, что срочно пошёл на первый рейсовый автобус до Ругаева. У него там что-то с сыном приключилось! – пробормотал Богун.
– А почему он не сказал мне об этом?! – возмутился Боровиков. – Или он меня не считает больше старшим?!
Богун молча пожал плечами.
– Что же делать? – лихорадочно думал Володя. – Семёнов уже совсем «перегнул палку»! Не исключается, что происшествие дойдёт до начальницы!
В это время хлопнула входная дверь, и к окошку подошли сменные охранники, возглавляемые Василием Андреевичем. Богун передал им в оконце электронный ключ.
– Привет! – сказал старший новой смены Боровикову и протянул ему потную ладонь. Тот пожал сменщику руку.
– А что это вы вдвоём? – спросил вдруг с усмешкой новый старший смены.
– Да вот Семёнов побежал за билетами и ждёт нас там, на автовокзале! – быстро сказал Богун и подобострастно улыбнулся. – Скорее принимайте смену! А то мы к автобусу опоздаем!
…На другой день, когда Боровиков отдыхал дома после трудной пятисуточной работы, зазвонил его мобильный телефон. Володя глянул на монитор и обомлел – Григорьевна! – в последнее время её звонки стали сильно раздражать его.
– Владимир Александрович, – строго произнесла она, – вам нужно срочно прийти ко мне в офис!
– Что-нибудь случилось?! – спросил испуганный Володя.
– Приходите сюда! Будем разбираться
…С ватными ногами вошёл Володя в кабинет начальницы. Она сидела одна и, казалось, пристально вглядывалась в монитор компьютера. На Боровикова она даже не взглянула, а лишь сухо ответила на приветствие.
Володя, не ожидая приглашения, сел на ближайший от него стул и вперил взгляд в начальницу. Наконец, та оторвалась от экрана и презрительно посмотрела на него.
– Вы тут что, Владимир Александрович, решили вместо меня руководить предприятием?! – сказала она и побагровела от гнева.
– Что вы, Любовь Григорьевна, да у меня и в мыслях такого не было!  – пробормотал оцепеневший от неожиданности Боровиков. От прежней сухой учтивости начальницы не осталось и следа. Перед ним сидела обозлённая на весь мир мегера.
– Тогда почему вы отпускаете раньше времени с работы Семёнова?! Или не знаете, что по таким вопросам нужно обращаться прямо ко мне?
– Я не отпускал Семёнова! – возразил, приходя в себя, Володя.
– А вот он сообщил оперативному дежурному, что вы отпустили его! А также вы отпустили его, как он говорил ранее, и в воскресенье, утаив это от меня! Я сперва не стала принимать мер, думала, что это случайность! А вы вторично также поступили! Что это за безобразие?!
– Ну, коли Семёнов так доложил, – сказал, разгневавшись, Боровиков, – тогда я расскажу вам всё! Семёнов ушёл с поста самовольно и ничего мне не сказал! Он вообще в последние дни ведёт себя нагло, непочтительно…Моя вина в том, что я не доложил вам об этом! Но я не хотел досаждать вам мелкими проблемами! Думал своими силами навести порядок! А он обманул и меня и вас!
– Видите, Владимир Александрович, – сказала уже другим тоном начальница, – что бывает, когда не прислушиваются к словам руководителя! А я говорила вам, что нужно докладывать мне по малейшему поводу! Ясно?
– Ясно, Любовь Григорьевна.
– Ну, коли вы осознаёте свою ошибку, я не буду вас наказывать, – начальница сдвинула свои светлые брови, – ограничусь лишь предупреждением. А вот Семёнова я сегодня же уволю! И по статье…за нарушение трудовой дисциплины! Также я приму меры к Богуну. Он, как я поняла, действовал заодно с Семёновым! Да ещё похищал на заводе металл!
– Да ничего он не похищал! – возразил Володя.
– Не надо мне оправдывать негодяя! – возмутилась Любовь Григорьевна. – Мне подробно рассказал о его проступке Игорь Михайлович! Он позвонил мне ещё вчера!
–  Вот  обманщик! – подумал про себя Боровиков. – А мне же обещал не выдавать его!
– Таким образом, – продолжала начальница, – я убираю с вашего поста и Семёнова и Богуна! Второго я переведу на другой пост, в Ругаев! А вам дам других напарников. Вот посидите здесь немного, они через пару минут придут, и вы поговорите.
– Вот так наказала Богуна! – подумал про себя Володя. – Уж лучше бы меня перевела поближе к дому!
11.

Через три дня он выехал в Завидово с обновлённой сменой. Его новые напарники были неплохими ребятами, вот только имели некоторые физические дефекты. Первый – Сергей – рослый, худощавый и белокурый, в возрасте тридцати двух лет, сильно хромал на правую ногу. Он получил тяжёлую травму в дорожно-транспортном происшествии, будучи сотрудником милиции, и был уволен с работы. Второй – Павел – молодой парень, лет двадцати, высокий, темноволосый и коренастый, сильно заикался. Однако они были совсем другими людьми, не такими как прежние Володины напарники, относились к нему с уважением, выполняли все его требования и прислушивались к его советам.
Так с февраля началась уже другая служба Боровикова. С этими ребятами, несмотря на их первоначальное незнание обстановки, стало работать намного легче! Они охотно усваивали все требования местных инструкций, быстро исправляли мелкие текущие ошибки и вскоре стали хорошими напарниками. Сергей же, имея опыт оперативной работы, очень часто был полезен в ситуациях, когда требовалась работа с людьми, задержанными на проходной за различные нарушения. Они также вели себя достойно по отношению к начальнику контрольно-пропускного пункта. Тот любил всех поучать и критиковать, однако новые охранники, по совету Володи, воспринимали всё это спокойно и не огрызались.
Как-то Володя спросил Игоря Михайловича, зачем он позвонил Любови Григорьевне насчёт Богуна. – Ведь вы же обещали не делать этого?! – возмутился он.
– А я и не звонил! – рассмеялся начальник проходной. – Я просто в разговоре с Васей, твоим сменщиком, вкратце рассказал об этом. Он потом сам позвонил Григорьевне…Я слышал, как он разговаривал из спальни.…Ну, а потом подумал, что нет худа без добра! Видишь, какая у тебя теперь смена? Ведь легче работать с новыми ребятами, чем с теми злыднями?
Володя покачал головой, но промолчал: ссориться с Игорем Михайловичем не было смысла!
Завод в это время полностью перестраивался. Несмотря на лютые холода, рабочие непрерывно слонялись по территории, ломали металлические и бетонные конструкции старых зданий, вывозили мусор за город, а затем вновь и вновь загружали машины. А когда на смену зиме пришла тёплая и благоухающая молодой зеленью весна, на завод прибыли так называемые «гастробайтеры», люди без российского гражданства (таджики, западные украинцы, молдаване и другие), завод «закипел», как пчелиный улей.
Охранникам теперь приходилось глядеть во все глаза, чтобы не допустить беспорядков на заводе, потому как прибывшие рабочие жили на территории завода в местном общежитии, часто выходили за продуктами в город, пьянствовали, пытались драться между собой. Было ясно, что их присутствие ни к чему хорошему не приведёт.
Боровиков часто звонил Любови Григорьевне и сообщал ей о сложной ситуации, просил увеличить численность охраны, но каждый раз она отвечала, что «нужно ещё немного подождать, и дело изменится к лучшему».
Как-то в конце мая она вызвала к себе Володю и сообщила, что наступила пора сдавать экзамены на разряд. – Вот вам билеты, – сказала она, – я высчитаю за них у вас по сто рублей. А вот за сдачу экзаменов вы заплатите по две тысячи!
– А куда сдавать? – воскликнул Иван. – Неужели в тот учебный центр, который выдал нам свидетельства об обучении?
– Нет, – пробормотала начальница, – тот учебный центр закрыли! Вы будете сдавать экзамены в охранном предприятии при местной милиции. Называется оно – ООО «Викинг»! Не волнуйтесь! Мы перечислим им ваши деньги, и они не будут требовательными! Так что, готовьтесь!
– Да, – подумал Володя, – опять нужно платить! И что же тогда получать, если приходится на каждом шагу вынимать деньги! Понятно, что такая работа, тяжёлая и неблагодарная, себя никак не оправдывает!
Когда же он рассказал о своём разговоре с начальницей напарникам, те были сильно раздражены.
– Возмутительно! – сказал Сергей. – Обирают нас как мародёры убитых! А сама Григорьевна, как я узнал от здешней девушки-бухгалтера, получает за нас по договору двести тысяч рублей в месяц! Из них, сто  по документам, а других сто – в конверте! А мы здесь вкалываем как проклятые! Рабы, настоящие рабы!
– М-мы т-т-тут уб-биваемся, – пробормотал Павел. – А о-о-на…
– Тихо, ребята! – остановил их Володя. – Не шумите и успокойтесь! Григорьевна обещала вскоре улучшить нашу жизнь!
Жизнь, тем не менее, не улучшалась, а с наступлением лета и от ужасающей, небывалой жары только ухудшалась. Тревожило и отношение к ним другой смены.
К сожалению, новый старший охранник, вопреки надеждам, стал открыто вредить своим сменщикам. Он постоянно жаловался Любови Григорьевне на плохую работу Володиной смены, откровенно обманывая её и рассчитывая таким образом выглядеть в её глазах лучше. Как узнавал Боровиков, та смена, практически, не справлялась с работой: Василий и его напарники любили выпить, грубо и жестоко обращались с «гастробайтерами», унижали местных рабочих и всех тех, кто не мог дать им сдачи.
Не находя в деятельности Володи ничего криминального, Василий стал придумывать, что якобы его сменщики не проводят ночью обходов территории и спокойно, наплевательски относясь к делу, отдыхают. Особенно часто он жаловался на то, что Володя с напарниками якобы нарушают работу компьютера, и после их отъезда будто бы компьютер выключается…В ответ Любовь Григорьевна постоянно звонила к Володе на объект и требовала, чтобы он никому не разрешал портить компьютер.
Володя безуспешно объяснял ей, что ничего такого не делается, что компьютер отключается у их сменщиков по их собственной вине. Но она его не слушала.
На самом же деле, злополучный Василий Андреевич использовал компьютер для просмотра развлекательных фильмов, но прибор был устаревшим, не выдерживал нагрузок и отключался.
По жалобам Василия Любовь Григорьевна стала выезжать с оперативниками на объект и нудно, скрупулёзно изучать работу компьютера, просматривать все документы, а поскольку в это время охране приходилось впускать и выпускать автомашины и людей, регистрируя их в книгах, работа была совершенно невыносима. К тому же досаждали прилетавшие с соседних мусорных свалок многочисленные мухи, от которых приходилось буквально отбиваться!
Наконец, завершалась очередная смена, и наши герои, полумёртвые от усталости, едва добирались до рейсового автобуса.
Но и дома им было не до отдыха! Приходилось готовиться к экзаменам и штудировать билеты. В довершение ко всему, Любовь Григорьевна вычла из их последней зарплаты две тысячи рублей, которые следовало заплатить за сдачу экзаменов.

12.

Наконец, наступило время, когда они явились в пункт приёма экзаменов – на территорию ООО «Викинг». Так называемый «учебный корпус» располагался в большом двухэтажном здании на самой окраине Ругаева. По всей видимости, это было какое-то складское здание, «приватизированное» местными предпринимателями. Когда Володя со  своими напарниками вошли туда, они сразу же поняли, что предприятие это рентабельное: все его коридоры были заполнены многочисленными «частными охранниками» со всего города! Они болтались взад-вперёд, громко разговаривали, порой, споря между собой и ругаясь. Наши герои, получившие назначение на девять часов утра, лишь с превеликим трудом добились возможности пройти в экзаменационный класс только к часу дня. Они легко и успешно сдали компьютерные экзамены, однако, им предложили сдавать ещё и «практику»! Это было непредусмотрено предварительной договорённостью.
Володя спешно позвонил начальнице. – Любовь Григорьевна, – сказал он с раздражением, – мы вот тут уже почти весь день! Жарища ужасающая! А нас заставляют ещё сдавать какую-то «практику»? Мы же совсем не готовились! Что нам делать?
– Не волнуйтесь! – последовал ответ. – Я уже с комиссией обо всём договорилась! Спокойно сдавайте! Я помогу вам, если надо!
Боровиков и его напарники прекрасно понимали, какую «помощь» окажет им начальница и ни на что не рассчитывали.
…Лишь к пяти вечера им удалось, наконец, сдать «практические» экзамены. Володя, изнемогший от ужасающей жары, давки и переживаний, едва помнил, как он размахивал резиновой дубинкой, демонстрируя свои «знания» перед милицейской комиссией. Вернувшись домой, он принял холодный душ и едва живой «завалился» в постель. Только наутро он понял, что все экзаменационные муки закончились.
В последний день пребывания дома наш герой был вызван в кабинет начальницы.
– Ну, как успехи? – весело спросила она. – Я, конечно, знаю, что вы сдали экзамены…Но вот каковы ваши впечатления?
– Нормальные впечатления! – буркнул Володя. – Главное, что теперь пять лет не придётся повторять всё это!
– Да, это так! – кивнула головой Любовь Григорьевна. – Однако вам нужно будет срочно собрать все документы для вашего отделения милиции…Вернее, для разрешительного отдела…Опять нужно пройти медицинскую комиссию, собрать все справки…На этот раз услуги милиции платные! Придётся заплатить тысячу шестьсот рублей…К тому же за медкомиссию…
– Восемьсот пятьдесят! – пробормотал Боровиков в отчаянии.
– Нет, уже девятьсот пятьдесят! – буркнула раздражённая начальница.

13.

С грустью и тоской уезжал наш герой на объект. Он чувствовал себя обманутым и обобранным до нитки! Однако он не знал, что эта поездка станет для него последней…
Первый день дежурства никаких серьёзных проблем не обещал. Как всегда охранники добросовестно несли службу на проходной завода и в магазине, проводили ночные обходы территории завода в сопровождении служебных собак. Обходили даже с ними все этажи административного здания, но собаки не проявляли беспокойства.
Утром, на вторые сутки, рабочие-иностранцы вышли за территорию завода и неожиданно подняли крик. – Охрана! Охрана! На втором этаже выбито окно!
Боровиков выбежал за ворота и увидел, что, в самом деле, во втором, крайнем окне административного корпуса выбито стекло!
 Охрана по договору не несла ответственность за внешние факторы и обязывалась не допускать лишь проникновения на объект. Фасад здания был обставлен строительными лесами, которые располагались у окон. По ним в здание мог проникнуть любой человек. Но, поскольку этими делами занимался подрядчик, ответственность за охрану своей собственной стройки ложилась на него. Безусловно, он должен был нанять ночного сторожа, чтобы не допустить никаких безобразий. Зная это, Володя не особенно волновался и спокойно позвонил на домашний телефон Игоря Михайловича. Тот же, однако, сильно встревожился и вскоре прибыл на объект.
– Ребята! – буквально закричал он, когда увидел выбитое окно. – Да там же дорогостоящие ноутбуки! Господи, а если их украли!
Все заметались. Срочно послали за генеральным директором и кладовщицей.
Стаканов явился, пылая гневом. – Вот какая у нас охрана! – зло сказал он, указывая пальцем на Володю. – Пьянствуют, гуляют…А теперь, вот и кража! Я говорил, что надо избавляться от них и брать новых!
– Мы не виноваты! По договору мы за это не отвечаем! – сказал Володя.
– Не отвечаете за охрану!!! – взвыл Стаканов. – У, сволочи, подонки!
– Вы не отдавали нам под охрану строительные леса! – возмутился Боровиков. – И про кладовую с дорогой техникой тоже ничего не говорили! Мы всю ночь проходили с собаками, и те не учуяли чужого запаха! Если совершено хищение, то это сделали свои! И почему вы не вызвали милицию? Получается, что кража инспирирована!
– Ладно, разберёмся! – буркнул Стаканов, услышав убедительные слова Володи. – Сейчас позвоню хозяину!
– Ох, я забыл сообщить начальнице! – хлопнул себя по лбу Володя. – Надо срочно звонить, и он набрал номер.
– Любовь Григорьевна, – сказал он, – у нас тут происшествие!
И он вкратце рассказал о случившемся. Как ни странно, начальница отреагировала довольно спокойно. – Что поделаешь, – сказала она, – у нас часто бывают хищения! Народ наш – одни воры и жулики! Разве за ним углядишь? Будем ждать подсчёта убытков. А там – разберёмся.
Через полчаса начальница позвонила Володе. Теперь она говорила уже другим тоном! – Владимир Александрович! – чеканила она стальные звуки. – Оказывается, вы плохо работали! Спали во время дежурства, не проводили обходов!
– Это не так! – возмутился Боровиков. – Мы честно исполняли свои обязанности!
– А я имею другую информацию! – вскричала начальница.
– Вы сами говорили, – спокойно возразил Володя, – что слово к делу не пришьёшь! В таком случае, представьте мне акты о нарушении нами дисциплины. У нас были ночные проверки, в частности, Игорем Михайловичем. Но мы всегда были на рабочем месте!
– Ладно, Владимир Александрович, – сказала более спокойным тоном Любовь Григорьевна, – давайте поговорим как деловые люди…Вот я позвонила господину Стаканову, и он определил, что похищено несколько ноутбуков на сумму около ста тысяч рублей. Я предлагаю свои условия. Вы все отказываетесь от месячной зарплаты…Это около тридцати тысяч рублей…А я оплачиваю остальную часть…Согласны?
Боровиков представил себе измученные лица своих напарников после очередной смены, лютый холод зимы, лишения жаркого лета и нищенский уровень их жизни, подумал и решительно возразил: –  Нет, Любовь Григорьевна, я с вами не согласен! Если бы мы были виноваты, я бы не спорил…А здесь, явно не наш просчёт! К тому же местное начальство не соблюдало договор. Условий для нормальной жизни и работы не было! Никаких прав мы не имели! Я не собираюсь уступать нашим мучителям!
– Тогда я вас уволю! – буркнула Любовь Григорьевна. – И уволю по статье! Вы нигде не найдёте работу!
– В этом случае, мы посмотрим! – решительно бросил Володя. – И нечего меня пугать! Надо увольнять – увольняйте!
На другой день сумма убытка неожиданно удвоилась. Любовь Григорьевна вновь позвонила Боровикову. – Теперь убыток составляет двести тысяч рублей! – сказала она. Подрядчик берёт на себя половину! А мы – другую! Предлагаю прежние условия!
– Завтра будет триста тысяч! – возмутился Володя. – А послезавтра – полмиллиона! Это – беззаконие, и у вас ничего не выйдет! Мы не будем платить! Отдайте нам наши деньги, заработанные за последний месяц, и мы подадим заявления об увольнении по собственному желанию. Это всё!
Разговор на этом закончился, и наши герои, сдав смену, уехали домой. Но уже на следующий день Любовь Григорьевна вызвала Боровикова в свой офис. Там же его ожидали напарники Сергей и Павел.
– Ну, вот, Владимир Александрович, – сказала начальница, – я тут переговорила с вашими напарниками. Они согласны возместить ущерб! Если и вы пойдёте по верной дороге, то также согласитесь с ними! Понимаете, я же уволю вас без содержания! Вот у меня ваше заявление на бесплатный отпуск…Вы добровольно отказываетесь от выходного пособия…
– Я ничего не писал! – возмутился Володя.
– Зато вы подписывали всё! – усмехнулась начальница.
– Я никогда не соглашусь на ваши условия! – сказал, сдвинув брови, Боровиков. –  Я понял, что для вас самое главное – это деньги! В таком случае, подавитесь ими! Я уйду от вас! Напрасно вы думаете, что подлость и предательство свойственны всем! Во мне вы явно ошиблись! Верните мне мои документы! Я презираю вас!
Он встал и демонстративно покинул кабинет бессовестной начальницы. Выйдя на улицу, он решил подождать своих товарищей.
Вскоре те вышли. – Ну, что, ребята, – сказал им Володя, – будете выполнять требования Григорьевны?
– Будем! – сказал с улыбкой Сергей. – Мы выплатим те деньги, которые насчитала Григорьевна. А ты зря погорячился! Зачем так опрометчиво отказываться от работы? Как-нибудь переживём!
– Нет, ребята! – горько усмехнулся Боровиков. – Я уже никогда не пойду на примирение с этой сволочью! Конечно, печально, что власти поддерживают этих преступников. Но ещё печальней, что таковых поддерживаете вы, рабский народ! А теперь, прощайте, но запомните: сегодня вы предали меня, а завтра предадите ваших детей и внуков! Эра российского рабства продолжается! Прощайте, надеюсь, мы больше никогда не встретимся с вами!
Он повернулся спиной к своим бывшим товарищам и вздохнул полной грудью. Так навсегда закончилась его работа частного охранника.

21 декабря 2011 г.