Он открыл глаза. За окном ярко светило солнце. Шла вторая половина марта, и весна во всю вступала в свои права. Днём была плюсовая температура, и снег кое-где начинал таять. Он не любил зиму, она всегда казалась ему длинной, застывшей, однообразной, какой-то чёрно-белой, словно рисунки художников-графиков.
Рядом на подушке смешно посапывала во сне Настя. Он осторожно прикрыл одеялом её плечо. От Настиных тёмных длинных волос шёл удивительный, еле уловимый, запах духов. Он посмотрел на электронные часы на столе, была половина шестого. Обычно, в это время он выходил из дома на пробежку, но сегодня суббота, и уснули они совсем недавно.
… В пятницу вечером провожали в длительную командировку Женьку, капитана Борисова, его ученика и товарища. Командировка предстояла тяжёлая и рискованная, поэтому проводы получились с оттенком тревоги и грусти. Всё может случиться, но каждый из них осознанно выбрал эту профессию, и риск – одна из её составляющих. Они сидели на веранде старенькой дачи Женькиных родителей, в нескольких километрах от города. Вокруг хвойный лес, на еловых лапах ещё лежал снег, весною здесь даже не пахло. Веранда застеклена старыми рамами. Стеклил ещё Женькин отец – ветеран, дослужившийся до полковника. Отца не стало три года назад.
«Мать-то как? Знает?» – спросил он Женьку, когда они вышли в очередной раз во двор к костру, на котором жарились шашлыки из курицы.
«Знает. Плачет. Сам понимаешь, только-только отошла от нашего с Галиной развода, потом смерть отца, и вот я теперь. Не хотел никому говорить, но тебе скажу», - Женька перевернул шампур с куриными окорочками и вдохнул полной грудью лесной воздух: «Плохие у меня предчувствия. Молчи, молчи, не нужно меня успокаивать. Ты же не знаешь до конца цель моей командировки».
Он через силу улыбнулся: «Куда уж мне? Скоро год, как на пенсии. Полковнику никто не пишет, полковника никто не ждёт…
Теперь уже улыбнулся Женька: «Сам захотел, никто тебя не гнал. Генерал всё говорит, что такие как ты – золотой фонд».
Где-то далеко в лесу закричал филин. В открытое окно веранды выглянула Настя: «Мальчики, мы вас ждём. Всё готово».
Женька потыкал ножом окорочка и начал аккуратно снимать их с шампура: «Почему ты до сих пор не женишься на Насте? Такая девчонка! Половина управления по ней сохнет. Всё ждёшь, пока твоя «самая удивительная женщина» бросит своего музыканта? Не дождёшься, не бросит. Между прочим, знаешь, где она сегодня зажигает? В вашем «Онегине», с этой, всем надоевшей, Ларочкой». Они сняли мясо со всех шампуров и медленно пошли в сторону дома.
Вообще-то, по пятницам, с «самой удивительной женщиной» всегда встречался он. Встречались они действительно в ресторане «Онегин», в центре города, возле набережной. В нём готовили вкусный яблочный штрудель, на столах горели свечи, а за окном кричали чайки. Пятница – это их день. К этому все давно привыкли, и друзья, и её муж – музыкант на пенсии, и её подруги, и все женщины и девушки, появлявшиеся время от времени в его жизни. Он даже отключал свой телефон, хотя не имел на это права. Впрочем, теперь уже имел, поскольку недавно ушёл на пенсию по выслуге. Сегодня их встреча не состоялась. Во-первых – провожали в командировку Женьку, во-вторых, действительно – «самая удивительная женщина» общается сегодня с подругой Ларочкой, о чём предупредила его заранее. Вот только не сказала, что эта встреча состоится в их любимом «Онегине», возможно, даже за их любимым столиком возле окна с видом на набережную.
Ларочка – педагог. Сеет в неокрепшие детские души «светлое, доброе, вечное», ходит в церковь и соблюдает все православные обряды, а ещё она говорит правильные слова и учит всех жизни. Иногда от её нравоучений хочется выть волком. Лично Он раздражает Ларочку не чем-то конкретным, а самим фактом своего существования. Она собирает о нём различные сплетни, а иногда и сама сочиняет их. «Самая удивительная женщина» то верит в них, то не верит. И так продолжается уже много лет.
От шашлыка шёл удивительный запах, перемешанный с дымом костра. Перед самым входом на веранду Женька остановился и повернулся к нему: «Должен предупредить тебя. На эту Ларочку есть серьёзные материалы. Прячет сына от призыва в Армию, поборами занимается с родителей учеников и многое чего другое». Он молча кивнул, знал уже всё это. Знал и то, что бывшие коллеги присвоили Ларочке оперативный псевдоним – «Янус», в смысле двуликий Янус. Вот только «самая удивительная женщина» по-прежнему верила своей подруге, и по-прежнему не хотела расставаться с музыкантом на пенсии…
Он осторожно, чтобы не разбудить Настю, протянул руку к тумбочке и взял телефон. Уже было несколько сообщений. Женька благодарил за вечер и сообщал, что вылет самолёта задержали на два часа по метеоусловиям. Следующим шло СМС от «самой удивительной женщины». Она писала, что гуляет с собакой по бульвару, решила дать мужу подольше поспать. А ещё собралась подумать о разговоре с Ларочкой. Ларочка вчера была очень убедительна. Они выпили бутылку шампанского за Ларины успехи – её наградили грамотой за патриотическое воспитание молодёжи и выделили гранд. «Неужели она права и ты, действительно, не такой, каким хотел казаться все эти годы?» Рядом с последней фразой стоял грустный смайлик.
«Он мутный, ему от тебя что-то надо. И я это докажу!» - голос у Ларочки всегда звонкий, ей бы проповеди читать с алтаря.
У него заныло левое плечо, оно ныло всегда к перемене погоды. Это – привет от Телёнка, известного в девяностые бандита, пырнувшего его ножом при задержании. За Телёнком было два убийства, изнасилование малолетней и наркотики. Получил тогда двадцать лет. Как знать, может быть скоро «откинется», в смысле, выйдет на свободу.
Он почувствовал, как нежная рука прикоснулась к его спине. Настя проснулась и прижалась к нему всем телом: «А сколько времени?»
«Спи. Ещё нет шести».
«Ладно. Я совсем чуть-чуть. Неделя была очень трудная, - Настя закрыла свои серые глаза и смешно, совсем по-детски, сложила ладошки под щёчку»...
Он встретил её семь лет назад, в январе, в крещенские морозы. Девчонка сидела на аллее в парке, в осенней куртке. Отчим-алкоголик пропил деньги, которые Настя копила на зимнюю куртку, убирая по вечерам подъезды в многоэтажных домах. Девушка была гордая, с большим трудом ему удалось уговорить её взять деньги на ту самую зимнюю куртку. Она всё не верила, что просто так, от чистого сердца. Было ей в ту пору семнадцать, училась в выпускном классе. После школы Он помог Насте поступить на юрфак, а теперь она надела погоны и служит в его бывшем отделе. В те памятные крещенские морозы Он пошёл советоваться к «самой удивительной женщине». Та, по большому секрету, поделилась с Ларочкой, а Ларочка подняла шум на весь белый свет. Сколько лет прошло, а почти ничего не изменилось. «Может, и правда, жениться на Насте и разом разрубить все узлы?» На телефоне замигала лампочка. Пришли новые сообщения. От Женьки: «Взлетели. Сим-карта погашена на всё время командировки». А ещё от «самой удивительной женщины» - она закончила прогулку с собакой и идёт к мужу-музыканту. Пока гуляла, пришла к выводу, что, возможно, Ларочка что-то и преувеличивает, но её нужно простить за это.
Он повернулся и обнял спящую Настю за плечи. За окном во всю светило яркое весеннее солнце. Днём, наверняка, будет плюсовая температура и появятся, то тут, то там, весенние проталины. Скоро, совсем скоро, весна вступит в свои права и закончится наконец, так надоевшая своим однообразием чёрно-белая зима, похожая на рисунки художников-графиков.
Днём, действительно, была плюсовая температура, и они с Настей отправились погулять на бульвар. Медленно шли, взявшись за руки, по той самой аллее, на которой ранним утром гуляла с собачкой «самая удивительная женщина». Окна её квартиры тоже выходили на бульвар, и ему вдруг пришла в голову мысль, что она может выглянуть в окно и увидеть их с Настей. «Пора, пора разрубить этот «гордиев узел»!»
Каждый раз, гуляя по этой аллее, они обязательно садились на ту самую скамейку, на которой он увидел, в те, уже далёкие, крещенские морозы, несчастную девчонку в осенней куртке. Не стали нарушать традицию и в этот раз. На соседней скамейке сидела молодая пара, а рядом бегал маленький ребёнок трёх-четырёх лет.
«А мы с Настей, наверное, смотримся со стороны, как отец с дочкой», - мелькнуло у него в голове. Настя поняла, о чём он подумал. За эти годы они научились понимать друг друга с полуслова и даже без слов вообще. Она провела ладонью по его волосам и улыбнулась. Он улыбнулся в ответ и твёрдо решил, что сегодня же, когда они вернутся домой, сделает ей предложение и начнет подготовку к свадьбе.
А Настя, в эту же самую минуту, думала о том, когда сказать ему, что два дня назад пришёл приказ, и ей скоро предстоит отправиться туда же, куда проводили они накануне капитана Борисова, балагура Женьку, любимца отдела, его друга и ученика. Подумав немного, Настя решила не портить такой хороший день и отложить тяжёлый разговор на завтра. А пока, они молча наслаждались тёплой весенней погодой, дышали воздухом, в котором удивительно перемешались запахи тающего снега и еловых деревьев. Иногда мимо них шли прохожие, сегодня выходной, первый, по-настоящему, весенний день и жители соседних домов с удовольствием покидали свои квартиры.
Занятые друг другом, они не заметили, как быстрой походкой вдоль аллеи буквально пробежала с сумкой в руках Ларочка. Она тоже жила в этом микрорайоне. Метнув в их сторону опытный взгляд, Ларочка сбавила немного шаг и улыбнулась сама себе довольной улыбкой. Будет о чём поговорить вечером по телефону с подругой, не перестававшей удивлять её своей легкомысленностью и доверчивостью.
А весна постепенно вступала в свои права. И совсем скоро редкие проталины превратятся в лужайки, покрытые свежей зелёной травой. И никакая в мире сила не сможет остановить пробуждение природы, как и пробуждение человеческих душ.