Канон: вариация на тему Зорро
Краткое содержание: Анна-Мария встречает в горах раненого лиса.
Анна-Мария де Кардона выросла девушкой своенравной и вспыльчивой, о чём ей не раз с мягким укором говорили родители и старая нянька Паула, ворковавшая над своей любимицей, словно та ещё была пухленькой крошкой. Но, несмотря на пылкий нрав, приличествующий скорее юному идальго, чем воспитанной в кротости и смирении знатной девице, Анна-Мария была весьма добросердечна.
Именно поэтому она не бросила на произвол судьбы раненого лиса, найдя большого рыжего зверя в горах под утёсом, куда тот, видимо, заполз, чтобы укрыться от жалящих солнечных лучей.
Анна-Мария спешилась — а была она верхом на любимой каурой кобыле Нинье — и приблизилась к затаившемуся в тени лису. Тот казался очень крупным, больше обычной дворовой собаки. На его левом боку запеклась кровь, запятнав рыжую шерсть. Почуяв приближение девушки, лис вскинул голову и попытался вскочить, но тут же рухнул обратно с почти человеческим стоном. Сердце у Анны-Марии дрогнуло от жалости. Она понимала, что перед нею — опасный дикий зверь, знала и о том, что лисы часто бывают бешеными и бросаются на людей. Но она не могла оставить живое существо, тварь Божию, в таком бедственном положении.
Она повернулась к лошади, взяла седельную сумку, где у неё лежала фляга с водой и кое-какие съестные припасы. Поколебавшись, она решила, что лиса вначале следует напоить и накормить, если, конечно, тот в состоянии есть. Зверь, подняв голову, внимательно следил умными глазами за тем, как Анна-Мария откупоривает флягу. Подумав немного, она подняла её над мордой зверя и слегка наклонила горлышко. Как она и надеялась, лис тут же принялся жадно ловить пастью полившуюся живительную струйку.
— Какой ты умница! — ласково похвалила Анна-Мария, и лис чуть прищурил карие раскосые глаза.
Тогда девушка выложила перед ним на камень заботливо завёрнутые кухаркой в салфетку куски тортильи с курицей, которые в мгновение ока исчезли, захрустев на острых лисьих зубах. Анна-Мария ещё сильнее обрадовалась.
Теперь следовало промыть и перевязать зверю его рану, и девушка было оробела, вновь заколебавшись. Одно дело — еда и питьё, но что, если лис взбесится от доставленной боли? Следовало быть очень аккуратной. Она присела перед ним на корточки и начала осторожно разбирать спутанную шерсть вокруг раны. Она решила, что на лиса напал койот или даже пума, и с тревогой огляделась. Но никаких других животных поблизости не оказалось, кроме Ниньи, конечно.
Тогда Анна-Мария подоткнула повыше подол своей бирюзовой амазонки и принялась методично отрывать полосу за полосой от белой нижней юбки. Проделывая это, она поймала на себе цепкий заинтересованный взгляд раненого лиса и невесть почему даже покраснела.
— Отчего ты так смотришь на меня? — сердито спросила она и тут же спохватилась, поняв, что разговаривает с этим животным как с каким-то дерзким незнакомцем, уставившимся на её обнажённые ноги. Что за глупость! Тряхнув головой, она смочила часть тряпья водой и начала промывать рану, сама закусив губу. Лис лежал смирно, не стонал и не скулил, его дерзкие раскосые глаза закрылись. Рана, по счастью, оказалась неопасной, хоть лис и потерял много крови, но её, конечно, следовало перевязать, засыпав целебным порошком, — так учил врачевать раны настоятель, фра Бенедетто.
Приговаривая что-то успокаивающее, Анна-Мария перевязала рану остатками нижней юбки и поднялась с колен. Лис опять внимательно смотрел на неё снизу вверх, не мигая. Порошок хранился у неё в комнате, в одном из ящиков комода. Анна-Мария не знала, как лучше поступить: оставить зверя здесь или везти домой? Родители и нянька явно не одобрят его появления. Но, возможно, ей удастся незаметно устроить лиса где-нибудь в конюшне, на попоне. Она нисколько не сомневалась, что лис на лошадей не нападёт, но не испугаются ли они? Хотя… она оглянулась на свою Нинью — та стояла смирно, вовсе не боясь зверя.
Анна-Мария снова решительно тряхнула головой, осторожно завернула раненого в свой плащ и подняла на седло, сама устроившись позади него и аккуратно придерживая свободной рукой. Затем она направила Нинью к асиенде, пустив кобылу галопом.
Авантюра ей удалась. Она проскользнула в опустевшую конюшню, ведя Нинью под уздцы, поставила в стойло, но, прежде чем её расседлать и обтереть, уложила лиса на старую попону в самом дальнем и тёмном углу за стойлами. Тот по-прежнему не издавал ни звука, но смотрел вокруг с любопытством. Он явно приободрился.
Теперь ей надлежало привести себя в порядок в своей комнате и выйти к ужину. В коридоре она нос к носу столкнулась с нянькой Паулой, но подслеповатая старушка не разглядела грязь на подоле амазонки и порванную юбку. Анна-Мария в очередной раз вздохнула с облегчением.
Сразу после трапезы она извинилась и под предлогом головной боли поспешила к себе в комнату, где переоделась в простое домашнее платье, вынула мешочек с целебным порошком и бинты из ящика комода, сунула в карман и вышла из дома, спустившись с галереи.
В конюшне, на её везение, вновь не оказалось конюхов — ни Фернандо, ни Хосе, они, видимо, обиходили лошадей и ушли ужинать. Анна-Мария разожгла масляную лампу и осторожно пробралась к дальнему углу за стойлами, где оставила лиса.
И тут же ахнула, прижав ладонь к бешено заколотившемуся сердцу и едва не выронив лампу. В её прыгающем свете она увидела, что вместо лиса на соломе лежит мужчина. Мужчина! Смуглый, черноволосый, большой — о Пречистая Дева, да он показался ей просто огромным! Он приподнялся на локте и посмотрел на неё с лёгкой улыбкой. Его блестящие карие глаза сощурились. Он был прикрыт попоной, и Анна-Мария с ужасом поняла, что под нею он совершенно наг! О боже!
— Сеньорита, благодарю вас за ваше милосердие. Я перед вами в долгу, — мягко проговорил он. — Право же, было глупо с моей стороны сцепиться с тем кугуаром, а ослабев от потери крови, я не смог вернуться в прежнее обличье.
Голова у Анны-Марии совершенно пошла кругом. Она не могла поверить тому, что слышит. Кугуар? Прежнее обличье?
— Но кто вы такой? — вымолвила она пересохшими губами, собрав всё своё самообладание.
— Эль Зорро, — весело ответил он, легко подымаясь с места и продолжая кутаться в попону. — Повторяю — я никогда не забуду вашей доброты и, если вам когда-нибудь понадобится моя помощь, просто позовите меня.
Он взял Анну-Марию за запястье и поднёс её руку к губам, почти невесомо поцеловав. Потом низко поклонился и спустя миг уже растворился в ночном мраке, бесшумно, как настоящий лис.
— Возьмите лекарство! — вскрикнула Анна-Мария, глядя ему вслед.
— Но вы уже исцелили меня, сеньорита, — прозвучал откуда-то негромкий весёлый голос. — Прошу прощения, я буду вынужден позаимствовать с вашей бельевой верёвки рубаху и штаны. С возвратом.