Так называемый «бывший секретарь Сталина» Борис Бажанов (1900-1982) – личность интересная, и даже уникальная. Благодаря интеллекту и расторопности он сполна воспользовался социальным лифтом, открытым советской властью, уже в 25 лет вошёл в чрезвычайно ограниченный (не более 10-15 лиц) круг, внутри которого принимались ключевые решения и вершилась вся политика страны.
А в 27 лет этот весьма и весьма осведомлённый человек бежал за границу, и обеспечил себе там долгую и безбедную жизнь. Даже последний приют он нашёл не вместе с нищими лидерами белоэмиграции, на пригородном русском кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа, а на роскошном и пафосном парижском Пер-Лашез (!) – рядом с сильными мира сего, знаменитостями и классиками.
Назвавший себя «личным секретарём Сталина» и выпустивший книгу мемуаров под таким заголовком, Бажанов на самом деле был секретарём Политбюро. Протоколировал заседания и записывал постановления. Однако в кабинет вождя он был, безусловно, вхож, и носителем государственных секретов тоже был. Осведомлённость о творящемся в высших эшелонах власти у него была наивысшая.
Вступив в партию большевиков в 19 лет, этот студент-недоучка в 22 года стал доверенным лицом сперва Кагановича и Молотова, годом позже – знаменитой «тройки» Политбюро ЦК ВКП(б) в составе Зиновьева, Каменева и Сталина, ну а после 25 – доверенным лицом самого вождя!
Многие считают историю такого стремительного возвышения Бажанова нереальной, присочинённой автором мемуаров «ради красного словца». Однако эта история может быть вполне правдивой, т.к. в переломные эпохи подобные взлёты – не такая уж и большая редкость. В 1990-х некоторые личности вообще за считанные месяцы возносились до уровня Советников Президента РФ Ельцина, обладая лишь талантом много выпить и оставаться при этом в достойной форме, в компанейском настроении.
Вот и Бажанов правила игры, царившие в ту эпоху, понял и принял в полной мере, и потому сделал такую стремительную карьеру. Причём в карьере этой есть немало моментов, которые трудно объяснить исключительно лишь личными характеристиками + везением.
Например:
- Юный секретарь Политбюро, оставаясь носителем сверхсекретной и сверхчувствительной информации, пользовался широкой свободой действий, сохранял и поддерживал за пределами Кремля широкий и разноплановый круг общения.
- Будучи носителем высших государственных тайн, несмотря на неодобрение ОГПУ, Борис Бажанов свободно ездил за границу в 1925 году.
- Единственный из приближённых Сталина, Бажанов дважды обращался к нему с просьбой о смене работы – и тот всякий раз шёл навстречу. В то время как остальные секретари и помощники деятелей Кремля покидали назначенную им должность только в случае ареста (Каннер, Поскрёбышев, Власик и т.д.)
- С разрешения Сталина, в августе 1926 г. полностью оставляет работу в Кремле, чтобы сосредоточится на руководстве научно-исследовательским подразделением Наркомата финансов (Конъюнктурным институтом). Причём личный доступ к Сталину и другим деятелям – сохраняются.
Летом 1927 года Бажанов обращается к Сталину с невероятной, невозможной ни для кого иного просьбой – добровольно перевести его трудиться со столичных высот на «низовую работу» в Туркестан. На очень слабо охраняемую границу с Персией! Ежу понятно, что замышляется побег. Однако Сталин спокойно разрешает. В бескрайнем Туркестане Бажанов выбирает «для охоты» участок отчего-то обязательно возле границы – и чекисты с пограничниками глядят на это сквозь пальцы. Бажанова в Туркестане сопровождал сотрудник ГПУ Аркадий Максимов (Биргер), двоюродный брат Якова Блюмкина, – но он бежит из СССР с ним заодно!.
Персия наводнена советской агентурой. Но беглецы благополучно пересекают её, добираются до Индии (в то время – британской колонии), и с помощью англичан попадают в Европу.
Французская резидентура ГПУ и НКВД странным образом Бажанова не разыскивает. Он живёт в Париже, абсолютно не прячась. Публикует стати о политическом закулисье в СССР, периодически посещает мероприятия белоэмигрантского РОВСа.
Во время войны СССР с Финляндией, правда – создаёт из советских военнопленных прообраз власовской РОА – «Русскую народную армию» (которая не успела принять участия в боевых действиях: война закончилась).
Вступает в партнёрские отношения и с германскими нацистами (Альфредом Розенбергом), однако большую часть времени занимается, по его собственным словам, «наукой и техникой». Хотя трудно поверить, что какая-то «наука и техника» могли прокормить в Париже недоучившегося студента, покинувшего стены Высшего технического училища в далёком 1921-м.
Как объяснить все эти странности?
Есть три основные версии:
3. Борис Бажанов на самом деле из СССР не убегал. Он просто сменил место и род службы, сделавшись законспирированным сотрудником советской заграничной резидентуры.
Правда, даже по прошествии многих лет фамилия бывшего секретаря Политбюро в рассекреченных документах КГБ / ФСБ так и фигурирует в списке перебежчиков, изменников и предателей.
2. Борис Бажанов являлся агентом разведки иностранной – скорее всего, британской, поскольку в ту пору сопоставимых по мощи противников на «невидимом фронте» у нас не имелось.
Правда, Франция для жизни британского шпиона – место не лучшее: до 1940 года агенты НКВД в Париже могли бы организовать его устранение. Убили же они сына Троцкого Льва Седова, или похитили же генералов РОВС Кутепова и Миллера. А после германской оккупации вообще сомнительно, чтобы британский агент мог спокойно и припеваючи жить во французской столице.
1. Борис Бажанов являлся агентом наднациональных финансовых структур США, заинтересованных в установлении контроля над оказавшимися после революции без прежнего хозяина зарубежными активами Российской Империи.
Депонированный в нейтральной Швейцарии царский фонд предназначался для осуществления задуманной, но так и не состоявшейся «царской индустриализации», с одновременным выкупом у иностранных владельцев контроля за русской промышленностью, страховым и банковским секторами.
Этот фонд, оказавшийся после убийства семьи Николая II «бесхозным», был жирным и лакомым куском. Это были не просто большие деньги, а, по сути, единственные после Первой мировой войны свободные от долговых обременений финансовые активы мирового масштаба. Тот, кто возьмёт их под свой контроль, получает ключи к глобальной финансовой власти, заключающейся в праве на эмиссию всемирной валюты при концентрации в руках у эмитента всемирных же долгов.
В итоге этот фонд к концу 1920-х перешёл под контроль американских банков. Провернуть подобного рода трансфер при наличии дееспособных европейских конкурентов, на более чем зыбких юридических основаниях являлось делом в высшей степени деликатным и рискованным.
А поскольку вопросы подобного рода в газетах и на партийных съездах не обсуждаются, требовался умный и незаметный осведомитель и посредник. Которым, возможно, и стал Борис Бажанов.
Возможно, в Кремле осознали, что переиграть американцев и забрать царские деньги целиком не получится, поэтому пошли на сделку с ними.
И именно, начиная с 1927 года, в Советскую Россию нарастающим потоком начали поступать товарные кредиты, профинансированные банками США, – бесконечные пароходы станков, машин, целые заводы, возводимые «под ключ» американскими инженерами и рабочими по планам советской индустриализации. Всё это – задолго до установления с Америкой дипломатических отношений (в конце 1933 года)!
Возможно, это были отступные, выплаченные «мировой финансовой закулисой» за присвоения прав на царский фонд и, надо полагать, ещё ряд других аналогичных активов, операции с которыми уже в скором времени принесут банкам США невиданную ранее власть над миром.
Третья версия мне кажется наиболее интересной. К сожалению, всей правды мы никогда так и не узнаем.
Нет лишь сомнений в том, что Борис Бажанов все проведённые на чужбине оставшиеся 54 года жил как весьма и весьма обеспеченный человек. Но, что интересно, общаться он предпочитал со стареющими в изгнании белоэмигрантами – с навсегда потерявшими и власть, и деньги, и Родину, и всё остальное…