Плыла жара, заполняя улицы духотой. Тополя, возвышались над старыми пятиэтажками, упираясь ветвями в синеву неба. Я стояла у подъезда с огромной клетчатой сумкой, в которую, казалось, вместилась вся моя жизнь, моё прошлое и настоящее. Да, это я - старая, потрёпанная жизнью, женщина, стояла, опустив седую голову, боясь поднять её и увидеть своё незавидное будущее. На мне была прямая чёрная юбка, обтягивающая мою полную фигуру и серая футболка на ногах старые потрёпанные босоножки.
Я села на скамейку, и стала вглядываться в этот жаркий день, наполненный солнцем и духотой. Возле меня остановилась соседка, которая жила напротив моей квартиры, худая пожилая женщина с загорелым лицом и чёрными, как смоль волосами, собранными в пучок.
- Ты куда это Антонина собралась? – спросила она, удивлённо уставившись на мою сумку?
- Пошла бы, да некуда. Кому я нужна! Алёнка сказала, чтобы я уходила, мешаю я ей. Жизни она со мной не видит, везде на меня натыкается. Тесно ей со мной. Уж никого ей привести нельзя, ни повеселиться, ни водочки попить, ни матом поругаться. Мне её веселушки поперёк души встали. Сегодня сказала, что если буду орать, пришлёпнет как муху, чтобы не визжала. Не она, так её ухажёры могут меня на тот свет отправить. Вот от греха подальше и собрала вещи. Только вот не знаю, куда и идти. Думала ли я, что под старость лет окажусь на улице. Пойду сейчас объявления почитаю, может, найду что-нибудь,- сказала я, давясь слезами.
- А что читать, вон рядом в подъезде Галина Васильевна будет квартиру сдавать. Сходи, баба она хорошая, да и квартира вроде ничего, всё есть для жизни. Однокомнатная, правда, а тебе большая квартира зачем! Там пара молодая жила, квартиру купили, съехали. Сходи, пока никто не занял. А что, в своей квартире уж и места нет! Вот, Алёнка, оторва, родную бабку за дверь! А ты в полицию сходи, пожалуйся. Пусть её приструнят, - негодуя, сказала она, и жалость растеклась по её серым, вымытым печалью, глазам.
- Пусть живёт, как хочет без меня. Мне пенсии хватит прожить. Посмотрю, на что она будет жить. Много ли мужиков найдётся её кормить. Сейчас мужики тоже умные пошли. Тоже ищут баб с машиной, с квартирой и чтобы денежки были. Что я не так сделала, не знаю. Учиться не захотела, бросила техникум. Как я её уговаривала закончить! Работала бы где-нибудь бухгалтером, своя бы копейка была, не от кого бы, не зависела. Мать то её от водки сгинула, пошла на гулянку, и не вернулась, замёрзла у гаражей. Уж больно водочку любила. Вот на Алёнку смотрю, сердце кровью обливается. По дорожке материной идёт, того и гляди в яму скатится, - вздохнув, сказала я, и махнув обречённо рукой, потащила сумку к Галине Васильевне, которая жила в подъезде, где сдавала квартиру, только этажом выше.
Я позвонила. Дверь открыла пожилая женщина в бордовом махровом халате. Полное лицо осветила приветливая улыбка.
- Здравствуйте. Вы сдаёте квартиру? - с надеждой спросила я, и какое-то холодное беспокойство мелькнуло за душой серой бездыханной тенью.
- Вот, квартиранты съехали, квартира пустая стоит, всё есть. Пойдёмте, я вам всё покажу, - деловито сказала она и, взяв ключи, стала спускаться вниз. Я, выдохнув, поспешила за ней, таща тяжёлую сумку.
Мы спустились на первый этаж. Она подошла, ловко открыла ключом двери, и мы вошли внутрь. В прибранной комнате стоял старенький диван, шифоньер, комод, с которого на нас взирал небольшой телевизор. Между двух кресел стоял круглый журнальный столик. Легкий цветастый тюль прикрывал окно.
На кухне был кухонный гарнитур, большой холодильник и маленький кухонный стол, застеленный клетчатой клеёнкой. Между кухонными шкафами стояла барыней газовая плита. В ванной комнате было чистенько, и что меня особо обрадовало, там была стиральная машина-автомат.
Галина Васильевна мне назвала цену, и я согласилась. Я сразу рассчиталась за месяц вперёд, и стала раскладывать вещи по местам. Разложив вещи, я легла на диван и поплыла в сны.
Вечер скатился за речку, выпустив темноту. Прохлада, спустившись с остывающих небес, ласкала город. Ветерок, как исполнительный дворник, собирал из углов, брошенные людские обиды, ссоры, потерянное счастье одних, несбывшиеся надежды других, клал их в мешок, и уносил за край неба.
Утром, проснувшись, я пошла в магазин, купила продуктов, и приготовила себе обед. Так началась моя жизнь, будто не моя, а чужая. Чужая квартира и всё чужое. Дни позли по-черепашьи еле-еле, жаркие, пыльные, тоскливые. Я понемногу стала привыкать к чужим стенам, к чужой кухне.
Никто не звонил, не интересовался моей жизнью. Алёнка молчала уже третью неделю, а сердце моё плакало. «Как она там живёт? С кем?» думала я. Мысли прервал звонок в дверь. Я открыла двери и увидела свою бывшую соседку.
- Ну, здравствуй Антонина! Как живёшь? Как здоровьишко? Думаю, дай, зайду, а то давно тебя не видела, - протараторила она, и прошла со мной в комнату.
- Всё у меня хорошо, только душа по Алёнке болит. Да кто мою душу вылечит! Чай будешь? Я блинчики сегодня пекла,- предложила я, пошла на кухню, и включила чайник.
Вскоре чайник вскипел, и мы с соседкой, усевшись за стол, стали чаёвничать.
- Алёнку твою видела, сказала ей, где ты живёшь, может, придёт когда, поможет что сделать. А то возраст силу ворует, и здоровье прихватить не забывает. С каким то мужиком её видела, на вид ему лет сорок, а ей то и двадцати нет. Постоянно скандалы у них какие-то, выпивка, друзья приходят. В общем, карусель дома. Жалко девку, пропадёт,- вздохнув, сказала соседка, макая блинчик в густую сметану.
- Это её выбор,- сухо сказала я, и сердце сжалось от жалости и тоски.
«Где я ошиблась? Ведь всё делала, чтобы ей хорошо было. Покупала, всё что просила, чтобы в школе не дразнили. В техникум поступила, два года отучилась, и что-то в ней как будто раскололось, и осколки во все стороны посыпались, и мою душу этими осколками посекло. Как я умоляла её окончить техникум, профессию получить! Бросила и пошла гулять. Иногда домой не приходила ночевать, иногда приходила пьяная. Я с ней и по-хорошему и по-плохому, ничего не понимала, и слушать не хотела. В итоге - я на улице, она – ведёт свободный образ жизни», думала я.
Соседка, допив чай, собралась уходить.
- Ну, пошла я. Если что, звони, да и так в гости приходи,- сказала она.
Проводив её, я села на диван. Грусть связала моё сердце, больно было дышать. В дверь опять кто-то позвонил. «Может соседка вернулась», подумала я, и поспешила открыть двери. Открыв дверь, я увидела Алёнку. От неё несло перегаром. Была она неухоженная какая-то, в коротких шортах и футболке грязно-розового цвета, на ногах голубые шлёпанцы. Она протянула мне квитанции.
- Вот квитанции за коммуналку. Заплати,- сухо сказала она.
- А ты что, не можешь заплатить?- поинтересовалась я.
- Твоя квартира, ты и плати. Мне фиолетово будешь ты платить или нет. Я тебе квитанции принесла, что хочешь с ними, то и делай,- сквозь зубы процедила внучка, обдав меня колючим холодным взглядом.
- Вижу, что у тебя нет ни денег, ни совести. Как же я могу на одну пенсию две квартиры оплачивать! А на что я буду жить, лекарства покупать?!- с отчаянием проговорила я, пытаясь вызвать у неё хоть чуточку сочувствия.
- Скорее сдохнешь, - отрезала она, глядя с ненавистью мне в глаза.
- Все мы уйдём с этой земли. Придёт твоя очередь, и ты уйдёшь. Земля сбрасывает мусор в реку забвения. Увы, в реке памяти только избранные Дьяволом или Богом,- сказала я,
В глазах внучки покачивалась ленивая пустота и равнодушие. Душа её, полная разочарования, хотела праздника.
- Нет никаких рек, есть болото. Кто-то на кочке топчется, вот ты, например. Что в жизни то видела? Работа – дом, дом – работа. Ни ласки мужской, ни силы мужской не знаешь. Кого любила? Я вот водочку люблю, да мужичков. С кочки на кочку прыгаю, весело!- сказала Алёнка, и в её карих глазах засветились зелёные огоньки.
- С мужика, на мужика прыгаешь. А не боишься в этом болоте утонуть. Засосёт, не выберешься,- недовольно пробурчала я.
- Ничего ты не понимаешь! Мне нравиться, когда меня засасывают, - рассмеявшись, сказала Алёнка и, положив квитанции на тумбочку, стоявшую в углу коридора, поспешила удалиться.
«Видно всё хорошо у неё, если ей и поговорить со мной не о чём. Хоть бы спросила, как у меня дела, о здоровье моём бы побеспокоилась. Принесла квитанции и ушла. Я думала, что она работу найдёт, сама коммуналку оплачивать будет. Ошиблась, значит. Как же жить мне теперь, если жить не на что! Ладно, придётся выживать», с горечью подумала я, смахнув набежавшие слёзы.
Прошлое всплыло из небытия. Муж был таким сильным, красивым, любил меня и дочку, Настенькой назвали. Имя то, какое тёплое! Жили мы хорошо и дружно. Время пришло, дочку замуж выдали. И откуда взялась эта беда? Пришла, увела мужа за край земли. Умер он от остановки сердца. Вот тогда и пришла расплата за счастье.
Стала дочь в рюмку заглядывать, родила Алёнку и совсем с катушек съехала! Сказала мужу, что дочка не его. Тот вещи собрал и ушёл к другой женщине, а она стала пить, не просыхая, а за Алёнкой я стала приглядывать. Как то ушла дочка к подруге гулять, да так и сгинула. Внучку себе забрала. Жалела её, ведь сирота, считай! Хотела ей всё лучшее дать, да видать где-то ошиблась. Алёнка выросла красавицей, и лицом и фигурой была хороша, вроде не глупая, да только ветренная.
Жизнь прошла, дерево вырастила, да гнилой плод созрел. Я повернулась к окну, поглядела на дышащее жарой небо, на серые пятиэтажки, равнодушно разглядывавшие прохожих, на спешащие куда-то машины, и душа наполнилась тоской и тревогой. Время потекло из пригоршни вселенной, как вода, не удержать, ни накопить про запас. Менялись числа, но ничего не менялось в моей жизни.
Жара начала немного спадать, я прилегла на диван. Вдруг передо мной явилась Алёнка, какая-то уставшая, неопрятная. «Двери забыла закрыть, что ли?» подумала я, поднимаясь с дивана.
- Хоть бы волосы расчесала! Вон грязные торчат во все стороны. Чего тебе? – недовольно спросила я, глядя как она меня буравит взглядом.
- Денег давай, жрать нечего, да и выпить охота,- ответила она.
- У меня тоже денег нет. Я же за коммуналку заплатила, а там ничего не осталось. Могу дать только пустой кошелёк»,- тихо сказала я, придерживая раздражение.
- Может в холодильнике что-нибудь есть?- спросила она, уставившись на холодильник.
- А ты работать не пробовала? Чем у меня просить, не лучше ли заработать!
- А зачем мне работать! Ты у меня есть. Ты так работу любишь, иди и работай!
- Старая я уже, семьдесят три года через два месяца исполнится. В молодости ни дня не сидела.
- Ну и сейчас не сиди,- сказала она, открывая холодильник.
Она взяла, лежащий на подоконнике пакет, и стала в него перекладывать скудное содержание холодильника.
- Ну, а теперь проверим твой кошелёк, - с усмешкой сказала внучка, и направилась к шкафу, где висела моя верхняя одежда.
Найдя внизу сумку, она расстегнула её и стала в ней рыться.
- Не смей ничего трогать! Там денег, до пенсии только дожить, и то, хватит ли! – подбежав, отчаянно крикнула я, пытаясь вырвать сумку из её цепких рук.
Алёнка с силой оттолкнула меня, и я повалилась на пол, выхватив из её рук старенькую сумку, рваный кусок неба, и ломаный луч света. Часы моего сердца остановились, оборвалось моё время. «Я хочу ещё немного пожить, помочь непутёвой Алёнке что-то в жизни исправить», хотела прошептать я, но Судьба показала мне кукиш и, рассмеявшись, скрылась в тумане небытия.
В глазах моих погасло солнце, и воцарилась ночь. В этой проклятой сумке осталась моя жизнь, которую выбросили за ненадобностью, взяв только деньги, которых хватило на один день разгульной жизни. А я ушла хоронить свою печаль, своё горе в холодную ледяную мглу непроглядной ночи, откуда никто и никогда не возвращается.