Маленькая детская ручка едва ощутима в крепкой мужской ладони. Он держит ее и боится, что она выскользнет. Но, с другой стороны, он боится сжать ее сильно, боится не рассчитать силу и причинить боль. Мысленно он всегда шепчет ее имя. И даже сейчас, когда она тихонечко вышагивает рядом с ним, он, все равно, снова и снова произносит про себя – Джемма. Он сам выбрал это имя, когда она родилась, и был очень горд этим.
Джемма шлепает своими маленькими ножками по мокрому асфальту. Ей радостно, и непривычно. Так редко она видит его, что каждый раз простая прогулка в парке превращается в настоящее торжество. Другие дети каждый день, ну или уж точно, каждую неделю гуляют в парке с папой, а Джемма нет. Ее папа исследователь, он пишет книгу про жизнь народов Азии.
Да, Азия – его большая страсть, он остался бы там навсегда, но в Москве жена и дочь, которые никак не хотят разделить с ним жизнь в степи.
- Вот, смотри, это верблюд, - говорит он, протягивая ей войлочную игрушку.
Джемма берет своими детскими ручками миниатюрную фигурку неизвестного ей животного.
- Папа, а верблюд больше, чем ты?
Он смеется и гладит ее по голове.
- Однажды я возьму тебя с собой, и ты увидишь все сама. Только нужно подождать, пока ты еще слишком маленькая.
После прогулки в парке, наевшись мороженого вдоволь, накатавшись на пони и, как это водится типичным московским летом, попав под дождь, Джемма и папа возвращаются домой. Дома их встречает мама, у мамы серьезное и сосредоточенное выражение лица, кажется, что она вовсе не рада приезду папы. Она не была против, чтобы Джемма с папой пошли в парк, но и пойти сама не захотела. Сказала только, что нужно будет серьезно поговорить.
И вот мама и папа закрылись в кухне и серьезно о чем-то говорят.
Хоть Джемма и пообещала сидеть в своей комнате, сдержать свое обещание не смогла – любопытство и желание понять, почему мама сердится, заставили ее встать тихонечко под дверью кухни.
- Подпиши, все равно у нас никакой семьи не получается, - мама протягивает папе какие-то бумаги.
Папа опустевшим взглядом смотрит на белые листы. Он и хотел бы возразить, но, в целом она права. Что это за семья, когда встречи раз в полгода, а то и реже. Когда он женился, он не думал, что ему придется выбирать между любимым делом и любимой женщиной.
- Я же смогу видеться с Джеммой?
- Конечно, - голос мамы почему-то дрогнул. – Всегда, когда будешь в Москве.
И вот он ушел. Как всегда, на прощанье щелкнул Джемму по носу и крепко обнял, обнять жену не решился. Каратая время в зале ожидания, он даже не догадывался, что в том же зале сидела его Джемма и вытирала своими маленькими мягкими ладошками слезы с маминых щек. Мама плакала. Плакала над несложившейся семьей, о которой она так мечтала. Вспоминала, как сильно она любила своего мужа, когда они только поженились, как она мечтала, что он бросит свои экспедиции и останется с ней. Но он уезжал, снова и снова. Даже, когда родилась Джемма, он пропадал месяцами. Она устала его ждать, устала быть в одиночестве.
Но теперь она все решила – они улетают в другую страну, где ее ждет новый муж, а Джемму новый папа. Теперь то у них будет настоящая семья. Казалось бы, сбывалось все, о чем она мечтала. Откуда же взялось это чувство стыда? Почему же так больно и страшно?
Два самолета взлетели почти в одно время. Один уносил папу в Среднюю Азия, второй – маму и Джемму на другой материк. В руках Джемма держала игрушку верблюда из войлока. Она подносила верблюда к окну самолета, показывая ему облачное небо. А в сумочке мамы лежало фальшивое разрешение на выезд для Джеммы.
Папа с легким сердцем, в ожидании следующей встречи с дочкой, дремал в самолете. Он и не знал, что больше никогда ее не увидит, и, как бы он не страдал, он так и не решился из разыскать, считая, что так даже лучше для всех. Лишь каждую ночь он видел один и тот же сон. Желтая сухая степь, яркое испепеляющее солнце, бескрайняя, лежащая до горизонта пустошь. Не спеша идет верблюд, покачивая своей мохнатой огромной головой. Между горбов сидит маленькая девочка, ее большие голубые глаза светятся от счастья, ее пшеничные выцветшие на солнце волосы развиваются в потоке густого жаркого воздуха, перемешанного с пылью, поднятой ногами верблюда. Она вцепилась ручонками в горб, боясь свалиться на землю, и с напряжением смотрит вперед. Но вот она поворачивается и тихо шепчет: «Приезжай, когда закончишь».