***
В этом доме я уже больше двадцати лет живу. Как говорится: имею склонность к одиночеству. Что греха таить, не больно-то я люблю по гостям ходить, и в свой дом гостей не жду. В наше время по гостям люди редко ходят. А уж если случайно гости нагрянут, то пытаюсь преодолеть растерянность. Вот, так, в тот раз и вышло.
В давние годы наша семья дружила с родителями Ивана. Но их уже и на свете нет. Дочка замуж вышла, куда-то уехала. У сына своя жизнь, да и я в посёлок переехала. Одним словом – потерялись. А тут так вышло, что Иван с женой оказались на нашей Девятке. А те люди, к кому они приехали, к назначенному часу не успели приехать, Позвонили, мол, приедем часа через два. Черёмуховые холода, два часа стоять у подъезда трудновато им показалось. Короче, через кого-то узнали мой адрес. Пошли напрямик, через пустырь. Чтоб не с пустыми руками нагрянуть, самую рясно цветущую ветку черёмухи сломали, вот её-то мне прямо через порог и вручили.
Пока чай пили, новостями делились, эта ветка в высокой вазе стояла. А только они за порог, я эту ветку на свою лоджию отнесла. От насыщенного запаха голова разболелась. Цветы красивые, но уж лучше я на них сквозь оконное стекло буду смотреть.
Время прошло, цветочки отцвели, а зелёная ветка не вянет. Я ей водичку меняю, уже привыкла к ней, живая, весёлая. Потом смотрю, а ветка корни пустила. Что тут говорить – жить хочет. Я уже стала задумываться, как ей помочь. А тут задождило, да так, что среди травы лужи стоят. Земля уже воду не принимает. Вот я и подумала: - Если эту ветку в сырую землю высадить, а вдруг, да и приживётся. Обула резиновые сапоги, взяла детскую лопатку, с помощью которой я дома помидорную рассаду в ящики высаживаю, и пошла место посадки черёмухи искать.
Во дворе, по правую сторону от подъезда, здоровенный, ветвистый тополь растёт. А возле него уже молодые, выше меня ростом топольки поднялись. Я и подумала: чтоб случаем её пасущиеся коровы не сломали, дай-ка я её меж тех тополей посажу. Посадила, поливать не надо и… забыла.
Потом, через пару лет, мимо того места шла, посмотрела, вспомнила, удивилась. А черёмуха-то, вот какая, ладная стала. С тех пор, как мимо иду, всё с нею мысленно здороваюсь.
Не соврать, лет так шесть или все восемь с тех пор промелькнуло. Цветёт черёмуха в окружении тополей. Нет охотников к ней сквозь ветки продираться. А созреют ягодки, птицы на угощение прилетят. В эту весну шла мимо, глянула и смех разобрал. Рясно цветёт черёмуха, а белые гроздочки ровными рядочками, точно, как у той подаренной ветки. Это цветы свесились на две стороны ветки и, получается – один ряд ниже другого. А ниже другая ветка точно так же расположилась. Вроде как в белую полоску платьице у моей черёмухи. Нарочно бы так не получилось ветки повернуть. Само вышло.
***
Как же мне, в мои детские годы попадало от моих домашних за моё необузданное любопытство. «Вот, станет, вперит глазищи свои незнамо на что и, пока не толкнёшь, кричи – не кричи, ничего не слышит… И кому ты такая будешь нужна?..»
Однажды, эту холодную россыпь упрёков услышала чужая, плохо одетая женщина – попрошайка, которых в те далёкие годы много ходило по сёлам. Она ответила, всего одним словом: «Богу!» Все вдруг умолкли, как онемели. И, если до этой минуты бабушка сердито отчитывала меня, а дедушка, вроде как бы и не слышал её слов, то тут, вроде как глаза и уши у него открылись. Дедушка так взглянул на жену свою, что она даже ростом ниже стала. И надо мне было прожить, много чего перевидать, чтоб понять, что Боженька ничего так просто не посылает человеку, а только с «дальним прицелом»…
В нашей хате, не то, чтобы климат переменился, а как бабушка разойдётся без меры, то дедушка, как-то предупреждающе скажет: «Ой, валю-валю!..» Может за этими словами и была какая-то история, которую знали наши старики, но после этих слов у бабушки появлялись какие-то срочные дела во дворе, а дедушка, глядя на образа, шевелил губами, хотя слов его неслышно было.
Мне вспомнился один эпизод из моего «счастливого детства», который обычно называли по отношению ко мне – «Дурна дытына». Откуда-то мы с мамой шли домой. Мама шла впереди, а я, спотыкаясь, плелась сзади. Какой-то у меня уже жизненный опыт был к тому времени, раз меня удивило то, что радуга появилась на небе раньше дождя. Небо с одной стороны затягивала грозовая туча. В её чреве полыхали молнии и грозно клокотал гром. Но, кроме этого в природе стало так тихо, словно всё земное действо переместилось туда, в тучу грозовую.
Тихо, без всплесков, текла река, солнечные лучи ласкали ровную стену камышей, убаюкивали прибрежные вербы и перестоялый августовский лозняк. А, главное, от реки, что у самого леса, к небу поднялась широкая разноцветная лента радуги. А вокруг неё в зловещем танце плясали жалящие всплески молний. Ноги мои забыли, что надо идти. Я, словно околдованная, смотрела на это небесное действо. Как мама поторапливала меня, что при этом говорила – не помню. Её слова как бы пролетали мимо меня. Вздрогнула, только когда мама в сердцах так толкнула меня, что я еле на ногах устояла, и, прямо-таки бегом, потащила меня по направлению нашей хаты. От ворот к сеням мы бежали уже под дождём. Меня, мокрую, тут же загнали на печь и велели не смотреть на окно, «ослепнешь!». Мне тогда казалось, что все небесные камни сыпятся именно на нашу хату. Только милосердная рука радуги отводила страшные удары.
Кому я тогда могла рассказать о своих догадках? Я в те свои ранние годы училась молчать. Эх, училась-училась, да так и не научилась. Людям мои слова не нужны были. Если и слушали, то только для того, чтобы ими меня попрекать…
***
Как ни странно, в памяти всплыли трусы. Эти трусы я видела на Николае. Коля – сосед по саду: маленький такой, худющий, насквозь прокуренный и пропитой, при ходьбе сутулился. Вот он и носил большие, не по размеру синие сатиновые трусы. Между нашими огородами стоял кособокий заборчик, низенький, сколоченный из того, что было под рукой. То, что было по ту сторону забора для меня и для других соседей – это далеко не секрет. А там похаживал хозяин земельного участка – Коля, как его все называли, ни разу не слышала его отчества. С головы по пояс – голый, картина не из приятных, так сказать: скелет да жилет с выпирающими сзади лопатками. Впалый живот разделяли по пупок эти самые трусы с широкими штанинами. А из этих штанин до колен, торчали две бодылки кривых волосатых ног. Ноги утопают в глубоких галошах – обрезанных как уж там пришлось, из резиновых сапог. Ступни обладателя такой обуви гуляли, что вдоль, что поперёк. Когда он приподнимал ногу, то по носку галоши нельзя было угадать, в какую сторону намеревается идти забавного вида хозяин. Хотя куда он собирается идти и что делать, тоже нельзя было определить. До меня доносилось только бессвязное ворчание вечно недовольного всем и вся «гномика». Успокаивало только то обстоятельство, что всё его недовольство было направлено в сторону его жены – Раисы. Тоже колоритная особа с необъятной талией или тем, что у неё там должно быть.
Я с детьми ждала вечера. Садовая дорога была грунтовая с глубокими колеями, заполненными дождевой водой. А Коля с Раей должны были проехать мимо нашего забора и ворот с калиткой на мотоцикле с коляской. То, как Рая втискивала свои телеса в коляску – это отдельная песня. Главное, что за рулём сидел этакий комарик в кепочке. Даже если бы два таких мужичка сидело на мотоцикле, они были бы легче Раи. Поэтому, когда мотоцикл трогался с места в путь, то возле их ворот, как на арене цирка начиналось непроизвольное кружение мотоцикла вокруг своей коляски, которую лошадиные силы двигателя никак не могли сдвинуть с места. Рая визжала, а Коля вспоминал по этому случаю все непечатные слова. Я и мои сыны-подростки покатывались со смеху. Наконец Коле удалось выровнять руль мотоцикла, и они медленно поехало вдоль нашего забора. Потревоженная вода в колеях по-своему мстила путешественникам, орошая их грязными каплями. Тут уже сыпались проклятья на два голоса аж до самого поворота.
Ладно. Это ещё полбеды. Но когда через минут сорок на бешеной скорости Коля, уже без жены возвратился обратно, так как ключи от дома остались в саду, в укромном месте, это чтоб Коля раньше времени не уехал домой… Но в спешке о ключах хозяйка забыла и теперь, выслушав громы и молнии мужа, осталась ждать его у подъезда. Но Коля обрёл свободу и теперь не спешил домой. Ключи он нашёл, но и Раин кошелёк тоже нашёл. А у кого можно купить самогон и с кем выпить – это уже не проблема. Через малое время в Раином саду заиграла музыка, и послышались мужские и женские голоса.
Под вечер я с детьми ушла домой. А у соседей самый разгар пиршества… На другой день, я уже без детей, они дома отсыпались на каникулах, пришла в сад ранним утром, до большого солнца, чтоб поработать в теплице. За забором было тихо, только, непонятно откуда воды было столько, что раины высокие грядки были залиты водой. Видимо с пьяных глаз гости забыли перекрыть воду. Ладно, что склон был в другую сторону и мой огород не пострадал. Но надо было что-то делать?
Я пошла по дороге в сторону Раиного сада. Вижу, мотоцикл стоит у забора. Калитка открыта, а за ней – море разливанное. Пошла дальше по дороге туда, где летом в садовом доме жили люди. Позвала на помощь. В высоких сапогах дальний сосед пошёл спасать Николая. Я, с его женой, вошли через калитку в мой огород, и с моего крыльца наблюдали за происходящим. В той сараюшке, которая считалась временным домом Николая, была открыта дверь. Мой-то дом на пригорке, а в соседский дом через порог натекла вода. Сосед, хлюпая сапогами по воде, дошёл до порога, заглянул в помещение и разразился отборным матом. На кровати, как на острове, спал пьянющий Коля.
Что было потом и так понятно. Меня больше интересовало: где ночевала Рая? Вскоре и она появилась на нашей улице, видимо догадалась о том, что кошелёк с деньгами попал в руки мужа и у того случился запой…