В моём детстве был один случай, который мне иногда снится, и я считаю его самым волшебным сном.
Многие из нас видели на дороге, у лужицы, очень много бабочек. А я видела «собрание» бабочек на сливе. Надо сказать, что чуть ли ни в каждом огороде в нашем селе были непроходимые заросли слив, до которых хозяйские «руки не доходили». Именно туда убегали девочки со своими тряпичными куколками. И я так делала. Но, в тот раз бабушка меня взяла с собой, когда шла к соседнее село к своей сестре. Сёстры о чём-то своём говорили, а меня отправили по огороду погулять. По чужому огороду я шла очень осторожно, часто останавливалась, рассматривала то, что мне приглянулось.
И вот, я заметила сидящую на ряднинке девочку под старой сливой. Было странным то, что давно прошло время цветения слив, а на этой сливе самая нижняя ветка была с молодой корой и она рясно цвела, когда на других ветках уже были довольно таки большие зелёные сливы. Но, больше того, к этой ветке слетались бабочки и не только белые, но и желтокрылые, и даже несколько крапивниц прилетело. Странно, что не слышно было жужжания пчёл. Девочка, прижав руки с куколкой к груди, заворожено смотрела на бабочек над её головой. А я так и не решилась подойти к незнакомой девочке.
***
Никого не удивлю, если скажу, что не только дети, но и взрослые грешат тем, что когда что-либо запрещают, то именно это, хоть одним глазком хочется посмотреть.
В моём детстве много было запретов. Почему «нельзя» у взрослых не хватало времени, а может желания объяснять. «Подрастёшь – поймёшь!» А вот какие последуют наказания за непослушание, объясняли очень даже красочно и, где хворостина и ремень меня ожидает, охотно укажут. После этого расспрашивать охота сама собой отпадает, зато мысли начнут работать именно в том направлении, как обойти запрет и узнать о том, что прячется за словом – нельзя.
Самой большой тайной моего детства были: тёмный и пыльный чердак, куда нельзя было лезть ни с керосиновым фонарём, ни с зажженной свечкой. Соломенная крыша загорится даже от малой искры. А вот глубокие яры, которые как нарезной батон пересекали село, глянуть за край страшно, а тайна так и подмывает соблазном. Взрослые, все в один голос говорили, дескать, именно там прячутся змеи. А эти твари только и ждут, чтобы кто-нибудь к ним свалился. Вмиг оплетут… Можно яром пройти, если зайти со стороны реки. Опять же – страшно. Но я же не намеревалась исследовать хоть какой-то из многочисленных яров. Мне бы только заглянуть…
Только яр яру рознь. Был один у нас такой, из глубины его доносились какие-то непонятные звуки. А, хочешь - не хочешь, всё же приходилось идти дорогой по-над яром. Вечером от страха бегом бежала. Утором, всё те же звуки, только они доносились из таинственной глубины тумана. В самый раз смельчаку подсмотреть в послеобеденный час.
В тот день мама послала меня в сельмаг. Что уж там я покупала на те гроши, которые мама в узелок платка завязала, конечно, не так оно и важно. Главное то, что когда я подошла к самому шумному месту, доносившегося из глубины яра, любопытство перевесило разум и ноги дальше уже не пошли. Авоську, мы её в то время называли – сеточка, я осторожно положила на траву, а сама, ползком, на коленках, начала подбираться к самому обрыву. И случилось то, о чём меня предупреждали много раз. Растущая трава коварно спрятала самый край, да к тому же нависшая губа обломилась. Я всё же успела схватиться за ветки куста и истошно закричала. Но моё счастье, шедший по дороге мужик, уже не помню как, вытащил меня на дорогу. Ревущую, испуганную, грязную, с разорванным подолом единственного нового штапельного платья «на выход», этот дядька передал меня в руки отцу и, я поняла, что в этот момент мой страх разделился на две половинки. Сам процесс «воспитания» был чётко расписан красными полосами вдоль всей задней части тела. Но на этом всё не закончилось. Мои слёзные обещания о том, что я больше в яр заглядывать не буду, ни мать, ни отца не убедили. Крепко держа меня (7-ми или 8-ми летнюю) за руку, отец повёл кружным путём к речке и потом уже оттуда яром, мы пошли к тому месту, куда я могла свалиться, если бы не подоспел тот мужик. Я, как посмотрела вверх, у меня всё похолодело внутри. В яру даже деревья не росли, кругом только одни острые камни… Зато с другой стороны с отвесной стены яра ручейком стекала вода. Значит там, чуть выше отцовского роста, к яру пробился родник. Вода чистая, холодная. Отец тут же вымыл руки, из горсти попил той воды и мне велел проделать ту же работу. Меня ещё дёргала икота от долгого плача. Но после выпитой водички, как-то потихоньку я успокоилась. Мы, уже молча, пошли домой.
Упрёки, за порванное платье, мне ещё долго не давали забыть о том печальном случае. С тех пор прошло много лет, но даже капающую с крана воду я не молу спокойно слушать…