«Тружеников, медленно идущих
На полях, омоченных в крови
Подвиг, сеющих и славу жнущих,
Ныне, господи, благослови.»
Н. Гумилев «Война»
Эта миниатюра, предлагаемая Вам, уважаемый читатель, пересказ услышанного от солдата, защищающего Родину на передовой.
Он был на побывке в отпуске, и встреча была краткой. На самом деле я его знал еще раньше. Хваткий в деле, про таких говорят - расторопный, умеющий водить и отремонтировать машину, трактор, снегоход и лодочный мотор. От природы спортивно строен, легко подвижен. Работал он водителем, экспедитором, автослесарем, менял множество профессий. По жизни шалопай, любивший «изведать краски жизни не богатой» в легком опьянении. Весел, светловолос, голубоглаз и разговорчив. Вобщем один из тех, кого называют душа компании.
Вместе с работой менял жен. Было у него их три, каждая одарила ребенком. Алименты платил не всегда исправно, потому как бывало сидел и без работы. Одной из причин, подписания контракта на СВО, была накопленная неподъемная сумма по алиментам.
Подписал контракт на год. Но по факту драма первого акта первого года войны перешла во второй. Между ними был отпуск. Краткий миг передышки, перед очередным погружением в хаос безумия смерти, страха и ненависти. С согласием идти на войну, осознавая опасность смерти, - как он рассуждал, получил взамен самопожертвования оправдание своей прошлой, не совсем успешной, и не совсем правильной жизни.
Война упрощает взаимоотношения между людьми. Все в одной лодке, в одном окопе. Каждый понимает – добиться общей цели, выжить и победить можно лишь сообща. Порознь ждет поражение. Задача солдат его подразделения – не допустить высадки противника на один из островов в дельте Днепра. Иначе он займет позиции и будет вести обстрел дальше, вглубь нашей территории.
Остров уже измочален, изрыт воронками. Часть покрывающего его леса изломана и перекорежена, сожжена снарядами. Осталась лишь прибрежная полоса с левой стороны протоки, в ней и вырыты «лисьи норы», в которых укрываются от обстрелов бойцы.
Мягкость песка под ногами обманчива. Лучше б была твердь. 20 метров пробежать можно, а 70 уже опасно втройне. Зависшие над тобой дроны решают быть тебе живым или мертвым, за минуты и даже секунды.
С правой стороны берег и протока острова заминированы. И все равно противник делает попытки высадки десанта, ведя перед этим разведку и атаку с дронов в основном ночью. Днем время дремоты.
Один раз его застали врасплох. К вечеру пошел в обход, проверять северную оконечность острова. Его заметили. Пришлось в темноте полтора часа от выцеливающего его дрона мотаться по камышам, спотыкаясь и падая в воду, но успел добежать до прибрежных кустов, свисающих над водой. Их теплая, нагретая за день листва надежно укрыла от тепловизора.
Погода тоже иногда приносит свои «пять копеек» сюрприза. В районе Кингбургской косы резкие приливы. И в один из поздних вечеров могильное завывание вечернего ветра нагнало с моря толщу воды. С равнодушными всхлипами, похожими на чавканье огромного существа, вода заполонила землю, загнала солдат на деревья. Сидели там какое то время как птицы в гнездах. Жуткое зрелище. Отблески луны на бесконечной череде плавных волн, внизу, под деревьями. «Никогда б не подумал, что буду с тоской мечтать о возвращении в сырую землянку». В тот раз повезло. Видимо противнику прилив тоже принес свои проблемы. Атак ночью не было, а к утру вода спала.
Меньше всех живут «лодочники», те кто занимается перевозкой. Группа солдат, «в казанке пять», удобная цель для операторов дронов.
Пока винт китайского мотора, разгоняя водную гладь, гонит лодку вперед опасность контролируема. Самый уязвимый момент высадка людей на берег. По одной минуте дается на высадку и посадку. Прибывшие бегут к кустарнику, в спасительное укрытие. Отдежурившие возвращаются обратно на материк, на долгожданный отдых. Время опасности на переправе для «лодочников» в два раза дольше, чем для смены солдат. Отсюда и потери среди них чаще. Холодная вода Днепра уже не раз смешивалась с горячей кровью этих солдат.
В голосе собеседника нет ни показной бравады, от нахождения рядом со смертью, ни подсознательного желания вызвать сочувствие, да и сама манера разговора, хрипловатый полушепот, выдает в нем человека, привыкшего больше слушать, нежели говорить. Просто звучит лаконичный рассказа о буднях на передовой. Раненные и убитые, те, с кем год назад ехал в одном вагоне. Сбор отдельных частей тела после снаряда Хаймерса, точно накрывшего блиндаж с хлипким накатом из тонкого сосняка.
- Автоматы, патроны, еда, все есть. Правда гранаты старые, не всегда срабатывают. Но вот амуниция у них лучше. Он показывает руками:
- Вот видишь два трупа рядом лежат. Сразу определишь это их, а это наш.
Представить кончено можно. Но берет оторопь от будничной интонации рассказчика.
- У них бронежилет из «Кевлара», легкий, а у нашего из бронепластин, весом 25 кг.
Он рассказывал дальше. Но удивляло и, даже, поражало, не то, о чем он рассказывает. А то как он об этом говорит. Об ужасах войны. Молодой парень рассказывал с интонацией равнодушия к смерти, голосом уставшего человека, пожалуй, почти старика, повидавшего за долгую жизнь многое.
Странная война. Большинство из нас не испытывают к противнику ни ненависти, ни отвращения. Наверно он также относится к нам. Просто идет работа. Смертельно опасная, кровавая.
Никому не хочется пережить это еще раз, повторять снова и снова. И все же был свидетелем много раз. Как перед смертельной опасностью люди наполняются мужеством. Не на словах, а на деле, становятся смелыми и отважными, отражая атаки врага.
Передо мной сидел уже другой человек. Не тот шалопай из прошлого, не ценящий время жизни, а солдат, обладающий сноровкой, имеющий навыки меткой стрельбы, считающий поддержку своего товарища дороже собственной жизни, который считает, что иначе нельзя, так как в разных ситуациях только такое поведение дает больше шансов на выживание.