Я родом из Ташкента. Может быть, поэтому любовь к горам проявилась у меня очень рано. Отец мой был профессиональным художником. И меня с братом родители брали с собой, когда несколькими семьями художники выезжали на зарисовки. Сейчас бы это назвали - пленэр, и были бы не правы. Пленэром называют: «технику создания полностью готовых картин на природе при естественном освещении». Очень мешают слова: полностью готовых. На мой взгляд невозможно за один - два дня написать полностью готовую картину. Википедия более демократична в определении пленэра: «Пленэр - термин, обозначающий изображение на картине всего богатства изменений цвета, обусловленных воздействием солнечного света и окружающей атмосферы». Ну что я, мой дорогой читатель, морочу тебе голову. Художники в пятидесятые годы прошлого века ездили на зарисовки, а не на какой-то там пленэр. На зарисовках можно выпить немного водки, а на пленэре и шампанского не напасёшься. В этом и вся разница. Выезжали мы обычно на полуторке, собственности Союза художников Узбекистана. Эту легендарную фронтовую труженицу не зря называли машиной победы. И в мирное время она оставалась такой же неутомимой и непритязательной. Открытый кузов, деревянные доски сидений, устанавливаемые на невысокие борта, создавали замечательный обзор для пассажиров. Впечатления от поездок были непередаваемыми, особенно для нас - детей. Мы побывали в районе Паркента, в окрестности Бурчмуллы, Богустана и Наная. Самые первые поездки в район Зааркента и Сукока для меня до сих пор остаются знаковыми. И пусть эти поездки ещё не в горы, а только в предгорья, но именно они открыли для меня, городского жителя, невиданный до этого простор и бездонное сказочное небо.
На всю жизнь осталось у меня впечатление от одной «картинки», которую мы увидели, возвращаясь из поездки в район Богустана. Мы уже на дороге далеко от гор, километров через пять должны проезжать небольшой посёлок Газалкент. (Статус города он приобрёл только в 1964 году, через добрый десяток лет после описываемых событий.) Дорогу нам перегородил огромный земляной вал в виде языка, который, двигаясь слева, перевалил через дорогу и остановился в метрах десяти от неё. Машинами, которые проехали до нас, уже проложен объезд этого глиняного вала. Пройди этот язык ещё метров двадцать и проезд для автомашин был бы полностью перекрыт. По правой стороне от дороги русло реки. А с левой стороны в километре от дороги на склоне холма видна маленькая «каверна» - место откуда и сполз этот гигантский язык. На меня эта картина произвела неизгладимое впечатление именно этой несуразностью кажущихся размеров. Кстати, ради любопытства я побывал в этой «каверне» лет через сорок не меньше. На совершенно пустом склоне это был райский уголок, и уголок по размеру довольно значительный, полностью покрытый всевозможной зеленью: заросли джиды, алычи и даже несколько деревьев грецкого ореха перемежались с зарослями шиповника и ежевики. Диву даёшься силе природы, которая не без помощи влаги, а она здесь благополучно сохранялась, сумела воссоздать на пустом месте практически всю флору, присущую региону. Вероятно, в эту необыкновенную творческую работу природа подключила и всех возможных живых организмов (хотел написать живых тварей, но, как видите, сдержался: не дело обижать тружеников невидимого фронта). Большую роль в моей тяге к горам сыграл наш со старшим братом выезд в горы на север Ферганской долины для работы в лесоустроительной партии летом после седьмого класса. Ну, скажем, не совсем для работы, хотя мы тогда искренне в это верили. Это было связано с тяжёлой болезнью нашего любимого деда, работающего в системе Министерства Лесного Хозяйства. Нас детей просто на время удалили из дома тем более, что такая возможность представилась. Мы провели целых два месяца в глубине гор, выполняя лёгкие, но необходимые поручения специалистов. Незабываемые дни. А в школе несколько раз нас группой вывозил в горы наш пионервожатый, и всегда с ночёвкой. Мне эти поездки очень помогли в моей будущей жизни. В дальнейшем мы практиковали и самостоятельные выезды в горы с ночёвками, начиная с ранней весны и до поздней осени. Первое время родители моих друзей приходили к моей матери с вопросом: «Вы сами отпускаете сына в такие поездки?». Она спокойно отвечала утвердительно, хотя (как потом она признавалась) - «на душе скребли кошки». Мудрой была моя дорогая мама. Спасибо ей.
Когда я, отучившись в ВУЗе в Сибири, и по направлению вернулся в город моего детства, я возобновил свои поездки в горы, но уже на более высоком уровне. Нет, я не ставил перед собой каких- либо спортивных целей. Идея посетить озеро Сарычелек возникла не спонтанно. Кое-что я почерпнул из Большой Советской энциклопедии, что-то нашёл в каких-то журналах. Но больше всего на моё решение посетить это место повлияла информация, с которой меня познакомил мой сосед, и который прошёл вверх по реке Чаткал с переходом в Ферганскую долину как раз в районе озера Сарычелек. На подобный переход самостоятельно без провожатого я бы, конечно, не решился. Но посетить одно из красивейших горных озёр я был готов в любое время. Я поделился этим с моим другом Анатолием. Мы заинтересовали ещё нескольких своих приятелей. А сами с Анатолием взялись за изготовление водного велосипеда, решив, что без этого транспорта на озере Сарычелек нам будет скучно. Обсудив вчерне конструкцию этого водного транспорта, разделили между собой работу по изготовлению: мне - два гребных колеса, а ему - ось с педалями и места крепления оси. Подработали эскизы. В комплект должны были войти три автомобильные камеры и деревянные заготовки для самого каркаса и сидений. Внешний вид водяного велосипеда не обещал красивой картинки со стороны любопытствующих. Но это нас вообще не беспокоило. Колёса у меня получились на славу. Лопасти из листа нержавеющей стали крепились в дисках толстого текстолита болтами и гайками, изготовленными также из нержавейки. Конструкция была легко разбираемой. В оси с педалями, которую должен изготовить Анатолий я как-то тоже не сомневался. Мне он сообщил, что последнее время занимался изготовлением системы полива на своём огороде. А до этого самостоятельно проводил водопровод в новом доме, который его отец недавно построил взамен старого на своём достаточно большом дачном участке. Так что гнуть водопроводные трубы для него особого труда не составит. И доски он подобрал и привёл в полное соответствие с разработанными нами эскизами. С автомобильными резиновыми камерами также проблем не предвиделось.
Итак, наша компания состояла из семи человек: четверо «мальчиков» и три «девочки». Один «мальчик» был из другой компании и из того же ОКБ, что и Анатолий. Информацию о том, что мы готовимся попасть на озеро, сообщил этой второй компании тот же Анатолий. Выезд этой компании намечался через несколько дней после нашего отъезда. И вот уже оформлены отпуска. Всё готово для отъезда. Повезёт нас грузовик с тентом над бортами. Дорога лежит к Ангрену, расположенному на правобережье реки Ахангаран и далее через перевал Камчик к городскому посёлку Пап и уже от него к посёлку Аркит, однофамильцу ущелья, где он и располагается. Кстати, одна из наших «девочек» Татьяна отсутствовала. Она отдыхала в это время на Иссык-Куле и должна подъехать к этому посёлку через два дня вечером в семь часов, где мы должны её встретить. Подъезжаем к Ангрену, дорога идёт по правому берегу Ахангарана. Внизу открывается вид на уютно расположенный и очень зелёный городок. (Не могу не поделиться впечатлением от этого города, когда я ещё раз и в этом же направлении проезжал над этим городом двадцать лет спустя. Прямо в середине города открывался вид на гигантский открытый угольный карьер, чёрный где-то там глубоко в середине. Ничего не осталось от прежнего уютного города. Ничего. Не обрадовало и красивое водохранилище, расположенное за плотиной, чья роль заключалась в создании обводного канала, чтобы отвести воду реки от «глубокой раны» в центре когда-то такого уютного города). А сейчас всё также дорога уходит по правой стороне речной долины и постепенно поднимается всё выше и выше. На последнем этапе перед перевалом дорога поднимается серпантином. Вот, наконец, и перевал. За ним дорога, устав от зигзагов, плавно уходит по прямой в Ферганскую долину. Подъезжаем к Аркиту - последнему посёлку перед въездом в Биосферный заповедник. Половину населения этого посёлка составляют украинцы. Чуть позже мы выяснили, что дикие кабаны замучили селян. Они подкапывают ограды посевов и наводят свои порядки на отвоёванных территориях. На эти рассказы о кабанах мы тогда никак не отреагировали. Вот, наконец, и ворота в заповедник. Недалеко от ворот с левой стороны дороги расположено здание управления заповедником. Двое наших идут договариваться, чтобы нас с машиной пропустили внутрь. Возвращаются расстроенными. Нет тех, кто может решить этот вопрос. Надо ждать завтрашнего дня. Но тут к воротам подгоняют небольшое стадо баранов. Пастух, или тот, кто похож на пастуха, отпирает ворота. И мы вслед за баранами проезжаем в ворота, обгоняем стадо и благополучно проникаем на территорию заповедника. Мимо управления мы проезжаем на хорошей скорости. Никакой погони за нами нет. Получилось что-то похожее на хулиганство. Но никакой вины за собой мы тогда почему-то не чувствовали. Через час, с большим трудом преодолев в одном месте очень крутой подъём, мы подъезжаем к довольно крупному озеру почти идеальной овальной формы. Наша дорога ведёт вверх к дому, стоящему одиноко на какой-то большой и ровной поверхности. Мы поднимаемся и перед нашим изумлённым взором открывается вид на широченную водную гладь Сарычелека. А дом мы назвали домом смотрителя, хотя самого смотрителя мы никогда, за всё время нашего пребывания здесь, так и не видели. Возможно женщина, которая здесь обитала и была этим смотрителем. Если вообще такая должность существовала.
Именно в самом начале этого завального озера находится самая широкая его часть размером чуть больше одного километра. Вид действительно впечатляющ. На берегу с правой стороны от дома, в метрах ста от него, мы находим очень приличное и широкое место, где у нас был большой выбор для удобного расположения нашего лагеря. Мы не встретили ни одного туриста или отдыхающего. Пройти по берегу дальше было затруднительно. Густые лесные заросли уходили вверх по склону. В этом месте берег делал большую дугу, которая заканчивалась на вид острым мысом в метрах пятистах от нас. Берег, где мы остановились, на протяжении пятидесяти метров плавно подходил к воде и где-то в середине этого «пляжа» на берегу громоздился остов высохшего дерева, широкой частью ствола, нависающего над водой. Было похоже, что дерево очень давно было повалено бурей и так удачно, что изломанная часть ствола напоминала голову крокодила. В воде, удивительно прозрачной, можно почти всегда увидеть стайки рыбёшек, похожих на маринок. А вокруг нас стоят, как солдаты на посту высоченные Тянь-Шанские ели. Эти изящные тёмно-зелёные красавцы не могут не притягивать к себе восхищённых взглядов. Они эндемики Тянь-Шаня и нигде в мире, кроме наших мест не растут. Вот мы и здесь - на берегу этого замечательного произведения природы. Свершилось. Наше обследование берега слева от одинокого дома ничего интересного не принесло. Глубина большого залива, который открылся нашему взору метров через 150 - 200 была небольшой. На значительном протяжении от берега было видно дно, которое вдали от нас постепенно становилось всё темнее и темнее. Единственная наша находка в этой части берега это нежилой, и аккуратно построенный дом с открытым видом на водную гладь озера. Как мы потом выяснили этот дом был построен для известного и любимого в народе писателя Чингиза Айтматова. Интересно, какие произведения писателя создавались здесь на берегу этого замечательного озера?
Возвратившись на своё место, поставили две палатки на самом удобном месте с красивым видом на водную гладь. Соорудили очаг, соблюдая все требования экологии и безопасности. А затем мы с Анатолием, наконец, приступили к сборке водяного велосипеда. Я сразу обратил внимание на его неприемлемый метод сборки основной детали - оси с педалями. Сразу было видно, что ось собирал из отдельных деталей мастер водопроводчик. Ладно, другого не будет. Испытания всё покажут. И это случилось через неполных два часа. Лучше бы этого не было. Направлением нашего движения, при первом испытании, мы выбрали направление на высокий каменистый мыс, который находился справа от лагеря и притягивал к себе своей какой-то своеобразной красотой. Расстояние до него не меньше полукилометра. Все оставшиеся на берегу провожали нас. Явного скепсиса не было, но что-то неуловимо-ехидное всё-таки мелькало в глазах провожающих. Завидуют, тихо сказал Анатолий и крутанул педаль. Давай-ка, не переусердствуй. Мы на испытаниях, а не на гонках. Наше несколько несуразное сооружение тихо тронулось с места. Почему-то не было криков - Ура! И никто никаких чепчиков в воздух не бросал. Скучные и неблагодарные, а ещё друзьями называются - проговорил Анатолий уже громче и опять крутанул педаль. Сооружение опять дёрнулось, но как-то нехотя. Я сел за спиной Анатолия и был у него на правах пассажира. Давай, крути осторожно, потом будешь пробовать покорять мировые рекорды. И наше НЕЧТО, тихо набирая скорость, отправилось покорять красивейший водоём, находящийся на высоте почти в две тысячи метрах от уровня мирового океана. Но ЭТО всё-таки случилось своим чередом, когда до мыса оставалось метров пятьдесят. Ось с педалями, собранная из многочисленных металлических уголков и отрезков труб, не выдержала даже щадящего испытания и безнадёжно разболталась. Это надо было предвидеть. Тот, обсуждаемый нами вариант - сделать ось из единой трубы, грамотно согнув её для формовки педалей был заменён на более красивый, но абсолютно негодный. Но наш первый маршрут был покорён: двигаясь по инерции водный велосипед дотянул кое-как до мыса. Смотри! Чуть не закричал мне недавний водитель, указывая пальцем куда-то вниз. В голосе у него не чувствовалось даже намёка на какую-то вину. Счастливый человек: ни капли вины, ни капли огорчения - подумал я и лениво взглянул туда, куда с интересом смотрел этот воистину удивительный человек - мой приятель Анатолий. Глубоко внизу был виден уступ скалы, которая почти вертикально уходила в глубину и на этом уступе расположилось в разнобой большое количество стволов Тянь-Шанских елей и для глаз по длине, напоминающих, допустим, карандаши. Длина елей в среднем составляет тридцать метров. Этот уступ и эти «карандаши» не сразу и различишь в этой глубине. Но я стал более внимательно рассматривать уступ лежащий ещё ниже первого и увидел практически в кромешной темноте то же самое, но только стволы елей были размером, сравнимых со спичками. На это я указал Анатолию, но он, как не пытался, так и не смог увидеть эту удивительную картину. Правда, со зрением у него было не всё в порядке. Как бы мне хотелось узнать на какой глубине находились эти оба уступа. По справочным данным максимальная глубина озера составляет 234 метра. Скала уходила вниз почти вертикально, и за вторым уступом я видел лишь сплошную черноту. Но «спички» на втором уступе я видел отчётливо и вполне мог их сосчитать. Но, какова чистота воды! Потрясающе!
Второй день ушёл на ознакомление с окрестностью. Кроме овального озера, но при ближайшим осмотре совсем и не овального, здесь в округе было ещё целых три. Два из них небольшие, но третье озеро, которое мы окрестили Кривым, было достаточно значительным по длине. И сразу бросались в глаза несколько старых толстоствольных берёз, крупные ветви которых нависали над самой водой. Из-за удивительной прозрачности воды кажется, что озеро мелкое и дно находится вот здесь, совсем недалеко от поверхности. Но удивительные свойства глаза всё быстро расставляют на свои места и первое ложное впечатление тут же пропадает. Вдруг две наши девушки Ира и Алла, ушедшие дальше по берегу Кривого озера, возвращаются какими-то взволнованными. Особенно это было заметно у Аллы. Обычно лицо у неё с заметными восточными чертами было всегда каким-то светлым и доброжелательным, а сейчас хмурым и непривычно озабоченным. Там впереди на берегу лежит аккуратно сложенная одежда и вокруг никого нет. Может быть ... Слово «утонул» они не произносят. Но по взглядам обо всём догадаться не трудно. Мы осмотрели всё озеро, облазили всё вокруг - никого. Ладно бы штаны, рубашка и ботинки, но, главное, ещё что-то очень похожее на трусы. Это тот самый - лишок, который заставляет задуматься. Анатолий всё-таки не преминул произнести небольшой спич: А вдруг во-о-о-н там под кустами сидит абсолютно голый товарищ и ждет, не дождётся, когда уйдут наши девушки и дадут ему, наконец, одеть фрак с подфрачником. Ему ещё повезло, что здесь нет комаров и ... медведей, заключил он. На него зашикали. А почему медведей, всё-таки спросил я. Они не любят голо ... голых. Так, ничего и не найдя, мы возвращаемся в лагерь. Искупаться после многочасового хождения на озёра стало вдруг просто необходимым. Вода показалась всем ещё чудесней, чем вчера. После осмотра окрестности и принятия водных процедур мы порядком проголодались. И как-то сообща стали готовить обед. Алла неожиданно проявила свои организаторские способности. Быстро раздала всем конкретные задания и молча занялась самыми необходимыми делами. Мне понравился подобный подход. Дежурства, которые обычно практикуются в такого рода делах, не очень объединяют участников. Анатолий, далёкий от любых кулинарных дел, и, как недавно выяснилось, и от изготовления любых водных транспортных средств, ещё вчера договорился с хозяйкой дома смотрителя, чтобы она пекла для нас лепёшки из нашей муки. И сегодня мы ожидали первую партию киргизских лепёшек, за которыми он и отправился. После обеда каждый занялся своими делами. Я, взяв фотоаппарат, решил запечатлеть окружающие красоты. А Анатолий занялся разборкой нашего «детища», чтобы никто, кроме нас, не видел этого чуда конструкторской мысли и не задавал лишних вопросов. А я Анатолию специально помогать не стал: педагогика наука великая. Но в нашем случае эта наука, я почему-то был в этом уверен, потерпит полное фиаско. Такова оказалась моя непроходящая внутренняя обида. Пусть и похожая на детскую. Пусть.
Вернувшись в лагерь, я застал там некоторое возбуждение. Оказалось, что наша вторая «девочка» Ира, жена Анатолия, решила поплавать на надувном матрасе и была уже чуть ли не на середине озера. Она плавать не умеет. Срывающимся голосом чуть ли не вопил Анатолий. Был бы у нас на ходу водный велосипед и не было бы этой проблемы. Но вслух я это не озвучил. Только вдруг вспомнил, что, когда я возвращался со своей прогулки с фотоаппаратом, увидел какого-то мужика, который возился с моторной лодкой рядом с домом смотрителя. И мы с Анатолием бросились туда. Мужик был покладистым, но, главное, лодка была на ходу. И мы вернули нашу, удивлённую поднятой тревогой, беглянку на место. Результатом этого тревожного события было и ещё одно полезное дело: мы договорились с Петром, так звали моториста, о том, что он дня через два перевезёт трёх наших «туристов» в самое начало озера. Накануне мы обсуждали такой вариант: двумя тройками пройти по очереди от начала озеро через перевал в соседнюю долину реки Кок-Су, и далее вниз по речке и переход к началу Сарычелека. Двух или трёхдневные переходы по новым местам, должны с пользой разнообразить наши впечатления от поездки в эти сказочные места.
На третий день мы с Анатолием, взяв с собой пустой рюкзак, спустились к посёлку Аркит, куда к семи часам вечера на автобусе должна подъехать наша третья «девочка» Татьяна. Прошли вниз не по дороге, а решили спуститься по тропе, которая оказалась значительно короче более комфортного варианта. Автобус опоздал почти на час. Татьяна привезла с собой огромные краснобокие персики, которые так и не сумели до конца выдержать дорогу. И мы вынуждены были их немедленно «ликвидировать». Провозившись ещё и с перекладкой части вещей во второй рюкзак мы оказались перед дилеммой выбора каким путём идти к нашему лагерю: или по тропе, или по дороге. Часа через два будет полная темнота. Самым логичным было идти по дороге. По пути Татьяна подробно описала маршрут, по которому она прошла на Иссык-Куле. Татьяна у нас была «старым туристом» и её рассказ был, на самом деле, интересным. В дороге мы уже без малого три часа. Где-то далеко внизу промелькнули огоньки Аркита. А вверху небо полное ярких звёзд. Таких звёзд и такого глубокого тёмного неба в городе не увидишь. В темноте дорога просматривается плохо. Татьянин фонарик периодически нас выручает. И вот мы идём по дороге, на которой и в середине её растут какие-то высокие и уже сухие травы. На дворе август месяц. Да и дорога здесь малоезженая. И вдруг в тишине раздаётся шорох в этих травах на обочине дороги и чуть слышный топот чьих-то ног. Кабаны. Эта мысль молнией ударяет в голову. Останавливаемся. Татьяна собирается заменить батарейку фонарика на новую. Свет фонаря для нас сейчас единственное «оружие». Возвращаться назад - полная бессмыслица. Только вперёд. А впереди нас ждут звуки большого скопища кабанов. Но идти надо. Прислушиваемся. Слышим топот. Останавливаемся, светим фонарём в том направлении и ждём. Топот к нам или от нас. И так мы шли не меньше получаса. Шуршание сухих трав, сухих высоких мальв и всякой другой растительности до сих пор у меня в памяти. Также как и топот кабаньих копыт не забудется никогда. Татьяна потом рассказывала, как двое настоящих мужчин, окружив женщину с обеих сторон, мужественно шли среди кабаньего стада. Было ли это на самом деле? Может так и было. Кто его знает. И только потом знающие люди объяснили нам, что секачи гуляют отдельно от остальных свиных особей, включая молодь. А по серьёзному они гуляют вместе где-то в октябре-ноябре. Это время по-настоящему опасно для чужаков. Но мы тогда этого не знали. И пережили эту почти часовую встречу «на хорошем нервном» уровне. Но продолжу рассказ о нашем возвращении в лагерь. Топот и шуршание стало постепенно стихать, и тут навстречу нам идёт группа неопрятных чёрных мужиков в хорошем подпитии. Особенно обращал на себя внимание самый пьяненький и самый разговорчивый коренастый мужичок с недавно начисто выбритой головой. Какой же радостью для нас была эта встреча. Мы не сразу признали среди них Петра моториста. Уже потом выяснилось, что это были свои (из заповедника) браконьеры, которые тайком в этом овальном озере вылавливали карпов, специально разводимых для научных целей. Через четверть часа, после этой приятной для нас встречи, мы были «дома».
На четвёртый день нашего пребывания на озере прибыла команда из ОКБ. Я ни с кем из них знаком не был, но видел почти всех, а некоторых и по многу раз. Шума было много. Анатолий и Дамир - наш четвёртый «мальчик» успешно вносили свою долю в этот шум. Они участвовали в разбивке лагеря наших новых соседей. И пускай по большей части только языками, но для нас их не было. Один раз, правда, Анатолий прибежал, чтобы сообщить интересную новость: к вечеру ожидают появление здесь Главного инженера ОКБ Орловского А.В. на велосипеде (!). И ещё передал, уже похожее на что-то из мира сплетен: что накануне А.В. где-то на толкучке приобрёл буквально за копейки неработающий, но многофункциональный тестер, отремонтировал его (как передали - за пять минут) и затем обменял его на велосипед. Последние слова я услышал уже уходя с Ирой и с большим ведром за природными дарами вниз по саю. Появились мы в лагере часа через четыре не меньше, но с полным ведром отличных яблок и целым пакетом жёлтой и красной алычи. Ежевику собирать не стали. Я надеялся на малину, но её не было. Её нам обещали на другом конце озера. Посмотрим. Пришли мы вовремя, потому что успели к моменту появления «легендарного велосипедиста». Главного инженера я тоже знал в лицо, но видеть его на велосипеде с крошечным рюкзачком за плечами ещё не доводилось. Отчаянный турЫст. Других слов не было. К вечеру решили собраться за общим столом на территории вновь прибывших. Стол получился знатный. Всего было вдоволь. Не хватило только яблок. Наш пятый день начинался чуть позже обычных. Повлияло ли на это наши поздние посиделки? Возможно. А ведь мы собирались с Костей (это наш третий «мальчик») на рыбалку. И всё-таки мы после быстрого завтрака отправились на Кривое озеро. Вся немудрёная рыбацкая снасть у меня находилась в отдельной упаковке. У Кости вообще ничего не было. Но снасть для ловли я ему обещал собрать. И вот, мы уже у старых берёз. По пути мы даже ножом накопали червей. Я совершенно не ожидал такой удачи. Мы собирались ловить на хлеб, поэтому и не надеялись на какой-либо особый успех. Я остался у первой берёзы, а Костя отправился дальше. Договорились, что двух часов нам вполне хватит. Интересно как же ловить в такой прозрачной воде. Всё подготовив, я удобно устроился на ветвях берёзы. И сначала решил просто понаблюдать за жизнью водоёма. Вот промчалась стайка маринок величиной с ладонь. Им навстречу медленно проплыла уже менее многочисленная стая с рыбками покрупней. Похоже здесь не было рыбы крупнее этих. И я, наконец опустил леску с крючком на удилище не длиннее одного метра. Другое удилище уже значительно солиднее я оставил на берегу. Мелкие маринки в момент окружили червячка, но хватать никто не торопился. Неужели они изучают наживку. Странно было наблюдать за этим. Толпа «зевак» около крючка постепенно растёт. И вдруг откуда-то снизу, расталкивая толпу, прорывается обделённый местом смельчак и хватает наживку. Есть! Рыбёшка с ладошку. Снимаю аккуратно с крючка и бросаю в воду, как можно ниже опуская руку. У меня, наконец, есть интереснейшее занятие. Такие картинки не надоедают. И вдруг случилось что-то необычное. Толпа «зевак» исчезает и недалеко от наживки проплывает здоровущий зеркальный карп. Я замираю. Но карп, проплывая мимо, только раз сделал движение туловищем, как будто для того, чтобы только взглянуть на что-то новенькое. Не уверен, что он рассматривал червячка. Мне показалось, он оценивал меня и, похоже, ... не очень высоко. Через час мне уже стала надоедать моя, так называемая, рыбалка. Какого-либо разнообразия в поведении моих подопечных не было. Рядом с противоположным берегом проплыли ещё несколько крупных карпов. Видимо они уже давно воспринимали меня как возможную опасность. Надо было мне рыбачить с берега, а не открыто демонстрировать себя, вальяжно расположившись над водой. Рыбак из меня никакой. В этом я убедился уже через полчаса, когда увидел Костю с крупным карпом на кукане, который он торжественно нёс перед собой.
На шестой день была запланирована поездка в самое начало озера: моя, Анатолия и Ирины. Время отъезда целиком и полностью зависело от Петра: а нам надо быть всегда готовыми. Ранним утром нам с Анатолием послышался шум лодочного мотора. Мы даже выглянули из палатки, но в утреннем ещё густом мареве увидеть что-либо не смогли. Когда рассвело, я специально пошёл к домику смотрителя, возле него стоял старенький и заслуженный ГАЗ 69, а берег был пуст: лодки не было. Неужели Пётр развёл нас, как младенцев. Но скорее всего Пётр отвозил куда-то пассажиров с «Газона». На этом я и остановился в своих прогнозах и предположениях. Через час из-за нашего мыса показалась моторка и повернула она в нашу сторону. У нас было всего пять минут, чтобы поднести наши рюкзаки к берегу. И лодка отправилась к дому смотрителя, чтобы захватить ещё одного пассажира, которым оказался тот самый коренастый и безнадёжно лысый мужичок. Сейчас он был абсолютно трезвым, но по-прежнему навязчиво разговорчивым. Но это не мешало. Лодка шла посередине озера. И слева и справа к озеру подходили распадки, склоны которых украшали Тянь-Шанские ели. Такую красоту увидишь не часто. Хорошо. что шум мотора не позволял разговаривать лысому мужичку. И мы молча крутили головами, торопясь впитать в себя всё, что окружало нас. Надолго, на всю оставшуюся жизнь останутся воспоминания об этих удивительных и неповторимых местах. Сохранить бы их на века! Сохранить бы их навечно! Лысый мужичок поднялся и что-то прошептал на ухо Петру. Пётр ухмыльнулся и через пару минут лодка пристала к берегу в ближайшем распадке. Лысый сошёл на берег, перешёл открытое место и углубился в заросли. Не прошло и пяти минут, и мы видим его, выбегающего из зарослей. По пути к берегу он успел дважды оглянуться. Лысый уже у лодки. Раздаётся голос Анатолия: смотрите у него волосы встали дыбом. Рассмеялись все кроме лысого. Но когда тот же Анатолий сказал, что медведи не любят так много оголённых частей, смеха лысого за общим хохотом никто уже не слышал.
Слишком быстро закончилась наша прогулка по озеру. Всего-то неполных восемь километров сплошной красоты и сплошного очарования. Вот и место впадения сая в озеро. Начало начал. Слева на красивой и цветущей площадке уютно расположилась пасека и две женщины со специфическими «шляпками с ниспадающей вуалью» на головах колдуют около ульев. Мы здороваемся. Наше пожелание: «Бог в помощь» не остаётся без ответа. Оставив Петру магарыч в виде трёхсот граммов спирта и поблагодарив его, мы благоразумно отошли от пасеки, чтобы подготовиться к продолжению запланированного нами маршрута. И тут началось. Жиденькие кусты малины встретили нас довольно крупными плодами. Удержаться не было сил. Малина росла не только внизу. Но и между большими камнями, сплошняком разбросанными на поверхности склона. Вслед за пустеющим малинником мы поднимались по этому склону. Опомнились лишь на высоте метров двадцати. Да кто же их считал эти метры. Мы все трое вернулись к своим рюкзакам, а Ира ещё и вернулась к пасеке и приобрела два килограмма мёда. В стеклянной двухлитровой банке этот мёд занял почти весь объём. Так что мёда там было значительно больше этих двух килограммов. Не знать об этом «дамы в оригинальных шляпках» не могли. Отдельное им спасибо за их щедрость. Но меня больше всего удивило наличие стеклянной тары в туристическом рюкзаке Иры. Предвидение мёда или беспечность? Этого вопроса я, конечно же, не озвучил. Но только мы стали на тропу и двинулись вперёд по незнакомым местам, нас тут же охватило глубокое чувство обиды: мы шли по сплошному малиннику. Крупные, ну очень крупные ягоды как будто бы с насмешкой смотрели на нас - покорителей каменистых склонов. Доступные со всех сторон, если сделать не больше двух шагов в любом направлении, они дразнили нас, они издевались над нами. Кто сказал, что растения неразумны? Дразниться и насмешничать, в хорошем смысле этих слов, не первый ли признак здорового ума. А для коллективного ума - тем более. Хотелось собрать малину для наших друзей, которых мы оставили на дальнем берегу озера. Кое-какую тару мы нашли. Но донесём ли мы её до конца маршрута, не ясно. Но попытаемся. Покончив со сбором урожая, мы двинулись дальше. Не имея карту, в незнакомом месте ориентироваться нелегко. То, что нам надо поворачивать направо, чтобы попасть в соседнюю долину, которая выведет нас к началу озера, но опять через перевал, это понятно. Но попасть именно в нужную нам долину, это ещё нужно суметь. Пройдя по саю в долине, в которой расположен Сарычелек, ещё часа четыре мы увидели понижение с правой стороны и вышли к нему. Впереди нам открылось небольшое плато, спуск с которого с большой вероятностью приводил в долину Кок-Су. Там же на этом плато стояла типичная палатка пастухов. И вся окружающая местность: и загон для скота, и сама площадка около палатки всё говорило об этом. Наш путь лежал туда к этой палатке. Нам во что бы то не стало надо было убедиться, что мы на правильном пути. Подошли к этой палатке уже в сумерках. Старый седой, но ещё крепкий мужчина курил, сидя в каком-то старом, но для него, похоже, удобном кресле. Кресло в глубине гор - любопытно. Женщина средних лет разжигала костёр вокруг чёрного, как смоль, кумгана. Нас встретили благожелательно, без намёка на любопытство или подозрительность. Старик прекрасно говорил по-русски. Всё говорило о том, что он совсем недавно был городским жителем. Мы выяснили всё, что хотели, и собирались двинуться дальше, чтобы успеть найти приемлемое место для ночлега. Но старик показал нам на группу каких-то низкорослых деревьев метрах в пятидесяти от нас. Там есть хорошее место для палатки. Обустраивайтесь и приходите к нам пить чай. Приходите обязательно. Не воспользоваться их приглашением стало для нас просто неприличным. Пока мы с Ирой обустраивались внутри палатки, Анатолий побывал у пастухов и вернулся с пустой стеклянной банкой. Чай пить будем с мёдом. Это ты правильно сделал - сказала Ира, - теперь будет, куда положить малину. Ира наполнила банку мёдом. А освободившееся место в большой банке заполнила малиной. А вот это ты сделала зря, вставил я свою реплику. Два отменных продукта вряд ли уживутся вместе, и результат может оказаться весьма и весьма неожиданным. Дальнейшее показало мою правоту. Читатели, и даже не пробуйте, и даже не пытайтесь это повторить.
Долина, в которую мы спустились на следующий день была очень лесистой. Никаких тропинок, а тем более дорог здесь не было. Передвигаться по ней было нелегко. Особенно, когда приходилось переходить на противоположный берег. Сай был многоводным, и переходить через него приходилось довольно часто. И так мы шли часов пять, не меньше. В небольшой рощице решили остановиться на обед и немного отдохнуть. И неожиданно увидели паренька лет (12 - 13), который поднимался по долине снизу. Мы спросили, где он оставил своих приятелей. Нет. Я один люблю ходить. Я считаю эту долину своей. И летом я не меньше двух раз в неделю я поднимаюсь до озера. Сегодня решил зайти подальше. А до какого озера-спросили мы его. А вы его скоро увидите, там даже рыба есть. Не то ли это озеро, о котором говорил старик. Неужели мы так быстро до него добрались. То, что для паренька было - «скоро», для нас уложилось в три часа. И это вниз. И дорога стала получше, чем в верховьях. На подступах к озеру резко поменялся окружающий ландшафт: долина заметно стала шире. Изменилось и течение самой воды. Скорость её уменьшилась, что говорило о том, что поверхность становилась близкой к горизонтальной. Чуть ниже мы попадаем на идеально ровную поверхность. С левой стороны открывается вид на большую группу деревьев с тёмно-зелёными кронами, а справа появляется небольшое зеркало почти неподвижной воды, которая за густым островком растительности переходит в верхнюю часть долгожданного озера. С правой стороны озеро - малютка упирается в широкую и почти вертикальную каменную стену, уходящую куда-то в небо, а с левой - линия берега представляет собой плавную замысловатую линию на светло-жёлтом песке, которая только и делала, что радовала взгляд, даже случайно брошенный на неё. Каменистая тёмная стена закрывает доступ к воде солнечных лучей в любое время дня, и вода кажется тёмной, а временами почти чёрной, что резко контрастирует с ярко-освещённой солнцем идеально ровной зелёной поверхностью, любовно засаженной природой какими-то редко-расставленными и уже древними и необычными деревьями с толстенными и бугристыми стволами. И вся эта почти немыслимая комбинация из небольшого и таинственного озера, зелёных лужаек, могучих раскидистых деревьев и такого яркого, почти светящегося горного неба, создаёт впечатление ухоженного королевского парка. И это на высоте двух тысяч метров. И никакие высокомерные человеческие руки не принимали участия в создании подобной удивительной красоты и гармонии.
Место для палатки и выбирать не пришлось. Её можно было поставить не только между толстоствольными деревьями, но и под ними. Эти деревья не были высокими, они были приземистыми с низким, (не более 2-х метров) расположением нижних ветвей и тёмно-зелёными листьями. К тому же они были раскидистыми и обеспечивали вполне приличную тень, и чем-то напоминали фисташковые, но никаких плодов я на них так и не обнаружил. Я вспомнил, что местный паренёк сказал, что в озере водится рыба. Не проверить этого я не мог. В моём рюкзаке по-прежнему на месте находилось моё нехитрое рыболовное хозяйство. И пока Анатолий и Ира ставили палатку, я наладил примитивную удочку и даже успел найти червей. Рыбалка началась. Буквально через пять минут у меня в руках билась рыбёшка чуть больше ладони. Вполне приличная - отметил я про себя. Только она была чуточку несуразна: большое брюхо делало рыбу каким-то уродцем. Вторая пойманная рыбка была внешне похожа на первую, но её брюшко было вполне себе нормальным. Я успел поймать не меньше десяти рыбёшек, когда издали увидел нашего паренька, идущего сверху. Я подозвал его и показал кукан с моим уловом. Две или три рыбки были с нормальным брюшком. А в этих живут белые черви, которые раза в два длиннее самой рыбы - сказал молодой специалист по рыбе, показывая на толстобрюхих. Их можно есть - продолжил специалист по местной рыбе - только надо их хорошо прожарить. Сам-то ты увлекаешься рыбалкой - спросил я. Да, мы иногда с другом приходим сюда, но ему трудно ходить. Поэтому, это бывает редко, и мы обязательно приходим с ночёвкой. Посмотри - и я показал ему на сумку с рыболовными снастями - может тебе что-нибудь пригодится. Он серьёзно стал осматривать содержание сумки. Я видел, что ему многое интересно. А знаешь, что - сказал я - возьми её всю, тебе всё это понадобится больше, чем мне. Кстати, ты успеешь до темноты добраться до дома? Нет, но мне не привыкать. Но всё равно, беги. Он взял сумку, поблагодарил меня, подошёл к палатке и вежливо попрощался с моими спутниками. Надо же, в такой глуши встретиться с таким юным созданием! Невероятно, но здорово! А почему же я не предложил ему взять и рыбу? Нет! Нет! Такое не предлагают.
Эту ночь я провёл под звёздами. Заснул не сразу. Хотел увидеть хотя бы один спутник. Их уже много сновало вокруг земли. Вспомнил 1957 год - год запуска самого первого искусственного спутника. И мы с отцом очень быстро дождались этого - тогда ещё настоящего чуда. И это в городе, с его малым обзором неба и, мешающему наблюдению, городским освещением. Ни одной плывущей надо мной звёздочки в тот поздний вечер я так и не увидел. Но зато ранним утром на уже только, только светлеющем небе я наблюдал, медленно летящую и довольно крупную светло-серую точку. Впоследствии в небе над водохранилищем Чарвак на таком же утренним небосклоне я несколько раз наблюдал такую же картину. Заснуть я уже и не пытался. Я встал и решил осмотреть окрестности. Обошёл всю рощу этих несколько необычных коренастых деревьев. Она оказалась больше, чем мне представлялась. В самом дальнем углу в обрамлении необычных красноватых камней расположился небольшой родник. Пройдя по склону ещё дальше, за нагромождением крупных камней я обнаружил свободное от них пространство. И это оказалось входом в небольшое, но очень удобное скрытое от глаз место. Назвать это пещерой можно было с большой натяжкой, но спастись от дождя и комфортно переночевать в нем и даже вдвоём в непогоду вполне возможно. В углу, за причудливым изгибом камня, я обнаружил кое-какую кухонную утварь. Видно, здесь находилось чьё-то потайное убежище. Ничего трогать руками я не стал, чтобы не давать хозяину этого места невольный знак, что его секрет раскрыт. Но почему-то я подумал, что я знаю хозяина этого удобного уголка. Мы своим появлением не дали нашему вежливому пареньку спокойно переночевать на своём обычном месте. Прости нас, юный друг. Вернувшись к палатке, я застал всё в том же виде, в котором видел это вчера вечером. Захватив металлический кофейник, который мы с успехом применяли в качестве чайника и металлическую кружку я отправился за родниковой водой. Вода была хороша. Правда, и вода из сая тоже была ненамного хуже. Но всё же. Кофейник вскипел чуть позже того, как появились, наконец, эти засони. Позавтракали и решили потихоньку двигаться в путь к Сарычелеку: мы не совсем представляли себе сколько времени нам понадобиться на этот переход. Через час с небольшим мы покидаем этот наш удивительный уголок, впечатления о котором останется у нас на долгие годы. Мы на склоне за озером и двигаемся, поднимаясь по нему по «ходу» нашего сая. Идти по девственному склону без дорог и тропинок нелегко. К тому же и склон оказался довольно крутым. Лишь метров через двести он становится более пологим, и вот мы на верхней части этого, как выяснилось, небольшого гребня. Всю перспективу впереди закрывает следующий. Деваться некуда. Теперь покорять надо и его. Решили идти не торопясь, сохраняя силы, потому что пока всё оказывается менее ясным, чем представлялось нам утром. Два часа, которые мы затратили на покорение (извините за это пафосное, и не нужное здесь, слово) этого второго высокого гребня не оказались бесполезными. Перед нами открывается необъятный простор и где-то далеко внизу в слабом мареве видна самая широкая часть озера. До неё идти и идти. Знаем, что это будет нелегко, «но цель ясна и ноги наши быстры». На самом деле всё совсем не так - ясна только цель. Вперёд и вниз! Начинаем спуск. Перед нами появляется абсолютно сухая и гигантская арча. Какая беда погубила это могучее и приспособленное к лишениям дерево? Старость, болезнь или природная катастрофа? Но погибла арча стоя, живя не так, как многие из её рода, стелясь и прячась за камнями на склонах, уродуя свои стволы и ветви. Она должна остаться у меня в памяти. И этот снимок, где всё пространство занято могучим стволом, и только внизу справа виден размытый контур Сарычелека, хранится у меня уже больше пятидесяти лет. И до сих пор только я знал о существовании этого снимка.
Наш спуск продолжался больше четырёх часов. И вот мы в районе Кривого озера. Через двадцать минут уже полощемся в воде Сарычелека. Ноги гудят. Но всё равно хорошо. Нет не хорошо, а просто замечательно. Компания из ОКБ уже покинула эти прекрасные места. Их место заняли двое новичков. Тишина и покой на берегу. Вторая троица: Алла, Татьяна и Константин отказываются от маршрута, которым прошли мы. Не потому, что троица состоит из двух девушек и одного «мальчика»: Анатолий вызывается повторить маршрут. Просто Алла оказалась слишком домашней, а Татьяна уже получила свою долю впечатлений на Иссык-Куле. А что касается Константина, то удача его в части рыбалки, помните - он поймал крупного зеркального карпа, сделала его в одночасье заядлым рыбаком. Трофеи его пополнились ещё двумя крупными экземплярами. Тремя порциями хорошо прожаренной рыбы нас и угостили после нашего после-походного омовения. Алла и Татьяна поделились с нами историей исчезновения Дамира - нашего и одновременно не нашего «четвёртого» мальчика. На следующий день после отправления нашей группы Дамир исчез. К вечеру они забили тревогу, и поделились своей тревогой с ребятами из ОКБ. Не знают ли они что-нибудь об этом? А у вас ничего не пропало? Этот вопрос несколько обескуражил наших девушек. Да. Мы не можем найти ведро, в котором приносили яблоки. А, ну тогда всё нормально: он в полном порядке и уже отдыхает в Ташкенте. А причём тут ведро. Должен же он привезти отсюда каких-либо гостинцев своим домашним. Ну и ну! Только и могли сказать наши девушки. Остались ли они в восторге от того, что ребята из ОКБ так хорошо знают своих сотрудников, этого мы выяснять не стали. А, зачем?
Ещё несколько дней мы оставались рядом с этим замечательным озером. С большим интересом обследовали всё в округе. Я поражался разнообразию окружающей растительности. Разница между зелёным миром здесь и в горах недалеко от Ташкента просто колоссальна. Трудно, очень трудно будет сохранить это богатство. И особенно сохранить животный мир, который для нас практически невидим. Но страдает он от соседства с «венцом природы» гораздо больше, если не сказать трагичнее. Наша поездка подходит к концу. Знать, почти наверняка, что вернуться снова сюда больше никогда и не удастся, огорчает и огорчает страшно. Но знать, что ты, несмотря ни на что, всё-таки побывал в этих сказочных местах, это же просто великолепно и нет этому замены, и нет этому цены.
Послесловие. Спускались мы к Аркиту не по дороге, а по тропинке. Через короткое время я оказался впереди группы. Лес был густой, солнце только отдельными лучами проникало вниз. Дышалось легко и свободно. Выходим на светлую полянку одновременно и навстречу друг другу я и молодой кабан, чуть больше полуметра в холке. Останавливаемся тоже одновременно. И с любопытством смотрим друг на друга. У нас всего несколько секунд. Я успеваю запечатлеть серый с синеватым отливом цвет его шкуры и всё тело какое-то налитое, откормленное. Первым убегает кабанёнок. Нет. Нет. Я остаюсь на месте и поджидаю своих. Рассказываю им о встрече. Не верят. Я пропускаю их вперёд. Не идут. И я снова впереди группы...