В морозный январский день мы с женой шли в деревню Анкудиново. Спустились на луг. Дошли до мостика быстрой речки Парашки, что течет вдоль базинского луга, и услыхали жалобное и усталое мяуканье, которое заглушал шум воды. Огляделись кругом – кошки нигде не было видно. Когда позвали ее, мяуканье усилилось.
Сама речка и ее размытые берега были полностью завьюжены снегом, и только где-то в середине речки виднелась темная полоса, через которую выходил пар от незамерзшей под снегом воды. В эту полоску и сбросили кошку с таким расчетом, чтобы она оттуда не выбралась: или замерзнет, или утонет в этой мутной, вонючей воде. Наши попытки кошку спасти казались безуспешными. Жена сказала: «Пойдем, ничего ты тут не сделаешь. Мало того, сам можешь утонуть».
Я летом проходил здесь и знал, что воды в речке не так уж много и человек в ней не утонет. Но крутые ее берега настолько завалены снегом, что оступиться и провалиться можно. Это точно. И кого тогда звать на помощь? А мороз крепчал. Когда мы громко рассуждали, кошка мяукала изо всех сил. А приумолкали, раздумывая, – она, видимо, потеряв всякую надежду на спасение, только чуть-чуть издавала писк.
На краю поселка База, в пятидесяти метрах от моста, растет ивняк. Я сходил, сломал суховатую палку потолще и подлиннее. Встав на мостик, уронил снег, что нависал над речкой. Теперь кошку хорошо было видно. И она нас увидела. Засуетилась. Снова умоляюще замяукала. Белая с желтым, вся мокрая, дрожит от холода, сидя на какой-то коряге.
Безусловно, она была обречена. С мостика мне ее невозможно было достать. А с берега я провалился бы.
На нашу радость, к нам подошли четыре девчушки. Объяснив ситуацию, говорю им и своей жене: «Держите меня за ноги, а я, лежа на снегу, с берега буду палкой доставать кошку». И действительно, я ее рогулинами палки, как ухватом, поддел и вызволил.
Оказавшись на свободе, она, как бы в благодарность, промяукала и озябшая бросилась к первому попавшему двору. И юркнула в подворотню.
Январь 1993 г.