Н А Ш И Г Е Р О И
Утром в электричке было, как всегда, много народа. Люди толпились и в проходах вагонов, и даже в тамбурах. Они оживлённо между собой беседовали.
– Ну, как, Коля, прошли выборы? – промолвил один из сидевших неподалёку от меня пассажиров и устремил взгляд на своего соседа.
– А что тут говорить, проголосовали, – буркнул названный «Колей». – Избрали новых, так сказать, народных депутатов!
– А что ты так мрачен? – не унимался любопытный приятель. – Опять, думаешь, никакого толка не будет?
– Насчёт толка я и не сомневаюсь, – последовал ответ. – Тут у меня в этот день беда, можно сказать, приключилась. Скончался мой дядя!
– Анатолий Дмитрич?! – вскричал его собеседник. – Вот это беда! И надо же, в день выборов!
– Да, скажу даже больше – дядя умер не внезапно, все знали, что он давно болел, но вот смерть он принял прямо-таки по-советски, героически…
И Николай поведал окружающим следующую печальную историю.
Его дядя был известным и уважаемым в городе человеком. Выходец из бедной крестьянской семьи, он «своим горбом» добился и образования и солидной должности – главного бухгалтера на одном из больших заводов. Всю свою жизнь он уважительно относился к людям, был тих и скромен, можно сказать, мухи не обидел. И вот, достигнув семидесяти пяти лет, будучи уже давно на пенсии, он вдруг тяжело, неизлечимо заболел. В семье знали, что дело плохо и уже свыклись с горем, понимая, что почтенному труженику осталось жить совсем немного…
И вот наступил смертный час. В этот день проходили выборы в Государственную Думу, и несчастный старик категорически отказался от инъекций наркотиков, снимавших сильную боль.
– Не хочу умереть в столь светлый день под воздействием дурмана, – морщась от боли, сказал он своему старшему сыну, стоявшему у изголовья. – Ведь именно сегодня наши граждане отдадут свои голоса самым достойным представителям страны! Я надеюсь, что новые люди наведут, наконец, порядок в стране!
– Дедушка, да что ты, милый, какие тебе выборы, – пробормотал со слезами на глазах его любимый внук, – ты же так плохо себя чувствуешь?!
– Плохо? – встрепенулся старик. – Да я ещё…сам проголосую! – Он подскочил и упёрся локтями в подушку. Дрожь исказила измученное болью лицо, щёки у старика задёргались, на губах появилась пена.
– Пап, да ты что! – вскричал стоявший в ногах больного младший сын. – О чём ты говоришь? Зачем себя мучаешь?
Старик вновь улёгся, опустив руки, и, казалось, замер. Лицо у него сначала пожелтело, потом позеленело, но вдруг опять покраснело, и больной открыл глаза.
– Вот что я скажу вам, жена и дети мои, – дрожавшим голосом выговорил он. – Я принял, наконец, последнее и единственно правильное решение: я буду голосовать! Немедленно идите к телефону и звоните на избирательный участок. Пусть пришлют сюда комиссию, и я выполню свой конституционный долг!
– Но, папа, ты же…, – буркнул старший сын, но отец перебил его: – Немедленно беги, исполняй мою последнюю волю!
Пришлось сыну повиноваться.
Не прошло и получаса, как в комнате, где собрались все близкие родственники умиравшего, появились новые люди: пожилой высокий мужчина с красивым волевым лицом и седеющей лысоватой головой, худенькая и тоже рослая, средних лет, изящная дама и две молоденькие девушки, державшие с обеих сторон небольшой красный ящик, на передней стенке которого красовался яркий герб Российского государства – двуглавый орёл.
Поздоровавшись, члены комиссии сразу же приступили к делу.
– Итак, Анатолий Дмитрич, – громко пробасил старший член комиссии, вероятно, председатель, – вот перед вами лист с вашими данными, в котором следует расписаться, а вот и избирательные бюллетени-бланки: большой с партийными списками, и малый – с кандидатами по одномандатному округу…– И он протянул документы больному.
Схватив их, несчастный старик попытался быстро прочитать отпечатанные ярким шрифтом слова, но, видимо, перенапрягшись, не выдержал волнения и выронил заветные бюллетени из дрожавших рук на пол.
– Не волнуйтесь, уважаемый, – улыбнулась худая женщина. Она наклонилась и протянула листки избирателю. – Вы не так худо выглядите. У нас вот только что на участке стало плохо одной женщине. По сравнению с вами она выглядела, как небо и земля. Слава Богу, что успела проголосовать!
Больной, однако, не шевелился и, казалось, окаменел. Багровое доселе лицо несчастного вновь посинело, а затем пожелтело.
– Кончается! – крикнула молоденькая девчушка из комиссии. – Врача! Скорее врача!
Старик, тем не менее, очнулся и вновь открыл глаза.
– Ничего, товарищи, – сказал он вдруг уверенно и спокойно, – я ещё не кончаюсь. Давайте скорей бюллетени!
– Толенька, – жалобно прошептала жена, подошедшая к изголовью больного, – может священника позовём? Ведь дело-то такое…
– Да ты что, жена! – встрепенулся старик. – О каком может идти речь священнике? Я – старый коммунист! Сейчас же выборы! Вот лучше помоги мне надеть очки!
Трясущимися руками он вновь завладел священными бумагами, быстро расписался в листке со своими анкетными данными, как-то решительно просмотрел бюллетени и, не приподнимаясь с подушек, взял протянутую старшим сыном авторучку. Несколько быстрых движений, и на бюллетенях появились заветные «галочки».
– А теперь давайте скорее урну, – пробурчал как-то неестественно старик. – Я буду вбрасывать!
Девушки быстро подбежали прямо к изголовью больного и поднесли красный ящик.
В этот момент лицо больного выражало сладостное умиротворение, улыбка праведника освещала его гаснущие, но всё ещё живые черты…Вот он улёгся на подушки, вперил свой взор в потолок, скрестил руки и в мгновение умер. Лицо несчастного, быстро менявшее свой цвет, постепенно приобрело восковато-бледный оттенок, черты заострились и посуровели.
Горький плач и стенания всколыхнули мрачную, но торжественную тишину…
– Да, вот это герой! – пробормотал один из пассажиров, выслушав повествование. – Вот ведь какие бывают люди!
– Да, как говорится, в жизни всегда есть место подвигу! – поддакнул его сосед, доселе молчавший мрачный здоровенный верзила. – Наши люди как были, так и остались отважными, смелыми, именно героями!
– Вот, возьмите, к примеру, моего соседа, – промолвила вдруг сидевшая неподалёку старушка. – Он как-то выпивал с компанией в насосной будке, где работает оператором… Да вот, видимо, под водочными парами оступился и провалился прямо в канализационную яму. Ну, нахлебался там всякого, понимаете ли, дерьма… Ан, даже и в больницу не пошёл! Так, проболел с неделю, но всё терпел, даже на свою родную насосную ходил каждый день – на работу! Вот видите, тоже герой!
– Да, – дружно закивали головами сидевшие и стоявшие граждане, – это – отчаянный чувак!
– Да, таких отчаянных у нас много! – уверенно сказал высокий рыжий парень, стоявший в проходе. – Сколько наших людей ходят в разные, там, бассейны, плавают, хлебают всякое, понимаете ли, дерьмо. Разве они не герои?!
И с этим согласились все пассажиры.
В это время вагон вздрогнул, и поезд остановился.
Счастливые выходили из электрички недавние собеседники: они чувствовали в себе прилив сил и гордость за свой отважный, героический народ, за людей, готовых, несмотря на новые времена и новые трудности, на любые свершения и даже подвиги.
«Десница», № 46 от 16.11.2005 г.