ТОРЖЕСТВО ВЕЛИКОГО ЗАТЕЙНИКА
Игорь Григорьевич всегда отличался от окружавших его людей весёлостью, необычайной общительностью, умением придумывать самые эксцентричные ситуации и совершать смелые, неожиданные, далёкие, порой, от здравого смысла поступки. Уроженец старинного брянского городка, славившегося болтливостью жителей и своеобразным говором, он был душой компаний. Высокий, красивый парень имел успех у девушек. О его романах со студентками ходили легенды. Ещё обучаясь на иностранном факультете пединститута, Игорь рано женился, но своих привычек не оставил…Шутки-прибаутки, подтрунивания над товарищами и всевозможные «хохмы» продолжались.
Конец студенческой жизни нашего героя положила история с портретом генерального секретаря ЦК КПСС Л.И.Брежнева.
Как-то раз студенты, отмечая очередное праздничное событие, обрисовали висевший на стене общежитийской комнаты портрет выдающегося ленинца. Кто-то подрисовал руководителю партии бороду, кто-то – усы, а кто-то – и веснушки. Игорь не остался в стороне и стал бегать по этажам студенческого общежития, показывая всем изуродованный портрет и насмехаясь над вождём. Об этом тут же узнали в комитете комсомола, парткоме и ректорате. История была так раздута тогдашними активистами (которые, кстати сказать, ныне – активные борцы с коммунизмом и поклонники американского образа жизни), что политический шутник был немедленно исключён из комсомола. Его оставили в институте лишь из снисхождения к матери, крупному торговому работнику районного центра. Но этого Игорю больше всего не хотелось! Разгневавшись от унижения, он вскоре ушёл с дневного отделения пединститута и перевёлся в другой, заочный вуз. Затем Игорь Григорьевич, к тому времени уже ставший молодым отцом, решил не надеяться на помощь родителей и поступил на работу в школу-интернат. Молодого мужчину-педагога встретили с распростёртыми объятиями. Здесь он проработал почти год и был бы весьма авторитетным наставником, если бы не избивал своих подопечных. Будучи вспыльчивым, горячим, он не терпел малейшего шума и непослушания на своих уроках. И за все безобразия щедро сеял «доброе» и «вечное» в форме…пинков, подзатыльников и затрещин. Но вскоре, когда одного из самых злостных «трудновоспитуемых» вынесли из класса для оказания медицинской помощи, дело всплыло наружу, и молодой талантливый педагог вынужден был оставить столь перспективное поприще, уйдя работать на ближайший завод сменным мастером.
Не заладилось и в семье. Однажды во время лежания на диване, когда его супруга, худенькая и хрупкая женщина, работавшая школьной учительницей, занималась ремонтом квартиры, Игорь неловко повернулся с боку на бок и вдруг ощутил сильную боль в спине – радикулит!
В больнице он довольно быстро встал на ноги. Помогла умелая, добрая и красивая медсестра. Игорь сразу же влюбился в неё и довольно быстро, как он это умел, установил контакт. Итак, девушка делала ему уколы сзади, а он ей, главным образом – спереди.
Выписавшись из больницы, Игорь отправился не домой к своей супруге, а на новое место жительства – в квартиру хорошенькой медсестры. Так разрушилась семья Игоря Григорьевича.
Надо сказать, что медсестра недолго терпела лежание на диване своего возлюбленного. Вскоре вещи нашего героя оказались выставленными на лестничную клетку. Игорь ринулся к своей жене, надеясь получить прощение. Но и его прекрасная половина «турнула» незадачливого мужа. Пришлось оправляться из Брянска на родину, на «мамины хлеба».
Тут грянули долгожданные обществом «демократизация» и «реформы». Жулики стали преуспевать во всех сферах жизни. Игорь Григорьевич понял, что имеет все шансы разбогатеть. Но как? Ведь в России имеют право на «сладкую» жизнь лишь проходимцы и их родственники. Не имеющие влиятельных связей «простолюдины» лишены всех шансов на продвижение в таком обществе. Немного подумав, Игорь решил, что источники богатств таятся за границей. Наслушавшись басен «совтрансавтовиков» о якобы несметных доходах, он закупил две большие сумки брянской водки и отправился с ними в Польшу. На первом же базаре в Белостоке Игоря избили местные конкуренты, а его товар отобрали. Но не таков был мужественный и энергичный Игорь Григорьевич, чтобы опустить руки. Посчитав, что неудача есть результат неправильного выбора бывшей соцстраны, он меняет маршрут и ценой неимоверных усилий и ухищрений попадает сначала в Германию, а затем – и во Францию.
Оказавшись в Париже и не зная французского, наш земляк довольно быстро истратил свои с трудом накопленные триста «баксов» и оказался в поле зрения полиции. В участке долго пытались установить, откуда прибыл бродяга. Не помог и английский язык, который он успешно изучал и преподавал в своё время, поскольку переводчики английского, привлечённые полицией, почти ничего не понимали. Но в полиции, в конце концов, сообразили, что так разговаривать по-английски могут только обучившиеся в России, и вскоре Игорь Григорьевич предстал перед российским дипломатом, который безуспешно пытался уговорить его уехать на Родину: – Ты же здесь в тюрьме как бродяга! – настаивал дипломат. – Пора бы подумать и о свободе!
– Лучше тюрьма во Франции, чем свобода в России! У нас учитель не зарабатывает на такую пищу, какую дают тут в тюрьме! – последовал ответ.
И всё-таки нашего героя выдворили из страны «короля-солнце». Принудительно.
И вот Игорь вновь оказался в родном провинциальном городке в обстановке патриархального быта и скуки…Он опять возделывал педагогическую ниву: стал преподавать историю, математику, физкультуру и, разумеется, английский язык в небольшой сельской школе, куда ежедневно ездил на пригородном автобусе. Его подопечные вели себя тихо и скромно, ибо один только вид сподвижника Макаренко внушал им ужас…
Наступило лето. У ребят начались каникулы, а у педагогов – длительные отпуска. Подвижному и весёлому учителю стало скучно…Мелкие обывательские интересы всегда были чужды Игорю Григорьевичу. Подвиги, авантюры, приключения манили его! И тогда он придумал…
…Шумит-гудит многолюдная городская ярмарка. Со всех концов не только области, но и из других городов России понаехали сюда продавцы всевозможных товаров. Чего тут только нет! Играет духовой оркестр. Люди разоделись во всё новое, праздничное, чтобы не только посмотреть и купить нужные им вещи, но и себя показать!
– Знаешь, Танюша, какая у нас беда приключилась? – мрачно промолвила вдруг подошедшая к прилавку с копчёностями пригожая сорокалетняя покупательница. – Скончался наш Игорь, наш дорогой Григорич!
– Да ты что?! Игорёчек умер?! – вздрогнула продавщица.
– Да, скоропостижно, – вздохнула недавняя любовница нашего героя. – Как бы не от инфаркта!
– Ох, Верочка, – заплакала её собеседница, – какое несчастье!
Вскоре о трагедии узнал весь базар, а затем и тихий городок. Как своё личное горе восприняли горожане кончину славного земляка. Уже на следующий день состоялись пышные похороны. Но к покойнику допустили прощавшихся лишь за час до выноса тела. Не было и родных Игоря: за неделю до скорбного события они уехали на курорт.
– К чему такая спешка? – возмущались горожане. – Не могли хотя бы дождаться близких?
– Жара, уважаемые, – говорили организаторы похорон, товарищи Игоря, помогавшие ему скрашивать в своё время скуку и одиночество. – А по санитарным требованиям нельзя долго держать покойника!
Прощаться пришли очень многие: ковровая дорожка, положенная перед гробом, в короткое время была истоптана чуть ли не до дыр.
– Лежит как живой! – простонала, глядя на любимое некогда лицо, местная почтальонка Зина.
Грянула траурная музыка, гроб сняли со стола и на руках понесли в последний путь героя нашего времени...
До кладбища оставалось совсем немного, когда вдруг в тишине скорбного шествия послышался детский выкрик: – Мама, а дядя Игорь не умер!
Все зашишикали на девочку, зашумели, горестные стенания и плач вновь повисли над толпой. Особенно убивались шедшие впереди молодые женщины, одетые во всё чёрное.
И тут вдруг покойник открыл глаза, поднял голову и стал медленно приподниматься в гробу. Толпа оцепенела. Добровольные носильщики остановились, попятились и бросили в страхе массивный гроб на землю.
– Так вот как вы скорбите обо мне, бессовестные! – прорезал тишину зычный голос Игоря Григорьевича. – И это за всю мою любовь к вам?!
И он стал быстро слезать со своего скорбного ложа.
– Караул! Спасайтесь! – закричал что было мочи здоровенный плотник, нёсший большой, богатый венок. Отшвырнув в сторону символ глубокого уважения к почившему, он взвыл: – Покойник ожил! Мы погибли!!!
– А-а-а!!! – дико заорали в толпе. Крики ужаса охватили огромное пространство, обгоняя мчавшуюся как на крыльях толпу. Всё пришло в движение. Даже седые старухи, а также инвалиды с костылями, с трудом передвигавшиеся позади траурного шествия, побили, казалось, по скорости движения все мировые рекорды!
Особенно быстро понеслись бежавшие, когда они, к своему несчастью, обнаружили, что покойник, опустив челюсть и выпучив глаза, гонится за ними!
…Первой подбежала к родимому дому страдавшая тяжёлой гипертонией бабушка Пелагея. Перемахнув через плетень, она рухнула у крыльца, задыхаясь от струившейся изо рта пены и хватая воздух широко раскрытым ртом. Она долго потом отлёживалась на диване в своей скромной избушке и, к слову сказать, неожиданно для себя избавилась до конца жизни от неизлечимой в России болезни.
Старый инвалид труда, дедушка Степан, не добежал до своего забора и упал. Лицо его, багровое во время бега, сначала пожелтело, а затем посинело и приобрело землистый оттенок. Челюсть у него разверзлась, а глаза вылезли из орбит.
Известный городской «авторитет», недавно вернувшийся из не столь отдалённых мест, случайно оказавшийся среди зевак, жаждавших поглядеть покойника, едва добежав до дома, ринулся в туалет, где и провёл остаток дня, страдая от «медвежьей» болезни.
Вся дорога от кладбища была завалена потерянными вещами: сумками, кошельками, различными тряпками…
А Игорь Григорьевич, однако, не долго преследовал своих горячо любимых земляков. Пробежав не больше сотни шагов и обнаружив, что догнать даже самых отстававших ему не удастся, он остановился и, всмотревшись в даль, громко, с душой, захохотал: такого массового, хорошо разыгранного развлечения он ещё не имел!
Вернувшись к кладбищенской ограде и усевшись на свой роскошный дубовый гроб, он, смеясь, смаковал пережитое. А тут подтянулись его сообщники, нагнетавшие страсти в толпе, и после обмена весёлыми репликами, предав огню гроб и все попавшие под руку венки, они отправились в дом воскресшего покойника: праздновать свой триумф.
– Рано меня хоронить! – сказал, встав над богатым поминальным столом и как бы подводя итог своему подвигу, Игорь Григорьевич. – Мы ещё поживём и совершим немало славных дел на благо нашего любимого и мудрого народа!
«Брянский перекрёсток», № 39 от 05.10.2005 г.