Осенью 1993 года я жил в Москве. И был я тогда свободным художником. Было мне тогда двадцать семь годков. Расстрел Белого Дома я довольно хорошо помню. В России тогда жилось людям не сладко, и наблюдалась всеобщая нищета, которая и выводила людей на митинги. Очень многие ненавидели новую демократическую власть, которая всё приватизировала и откровенно воровала. И осенью, говоря протокольным языком, сильно обострились противоречия на самих верхах, где происходили долгие и сложные трения между президентом Ельциным и депутатами Верховного Совета, во главе с Хасбулатовым и вице-президентом Руцким. Честно говоря, я за всем этим не особо наблюдал, так как был аполитичен. Депутаты его хотели сделать ему импичмент и лишить власти, а Ельцин, разумеется, не хотел добровольно уходить в отставку. Он хотел разогнать весь этот оппозиционный Белый Дом, и довольно откровенно нарушал тогдашнюю Конституцию. Начался бедлам, и страна, можно сказать, стояла на грани гражданской войны. Ну и, в начале октября в Москве начались беспорядки, которые были сурово подавлены, и мятежный Белый Дом, в котором засели народные избранники, Ельцин с большим удовольствием (а может скрепя сердцем) расстрелял из танков. Всё происходило как в каком-нибудь Афганистане. Западная пресса не особо негодовала этим нарушением демократии и поддержала такие вот жесткие меры. Начало этих событий я немного узрел, на Крымской набережной, 3 октября, где произошёл прорыв народных масс на Крымском мосту (где-то в 3 часа дня), которые шли к Белому дому, на защиту своих депутатов. Всё было как в кино. Омон стоял на мосту и загораживал проход. Толпы бунтующих и митингующих с красными флагами двигались вперёд, и очень быстро прорвали оцепление, была одержана победа. Мы, художники, в это время неподалёку продавали картинки. Ну, а когда услышали стрельбу, то все начали поспешно собирать свои картины и уходить по домам. Тем вечером и ночью уже начались не шутки и прибаутки, а серьёзные мероприятия по захвату власти в Москве. Произошёл штурм Останкинской телебашни, откуда шёл поток лжи и клеветы на восставший народ. Башня был взята! Народ радостно скандировал – «Руцкой – президент!» и «Вся Власть Советам!». Ну и на другое утро в Москву вошли танки, и начался обстрел Белого Дома. Довольно быстро Ельцин всё это дело подавил в крови. И, можно сказать, весёлая двухлетняя, настоящая демократия на этом закончилась. И это было довольно печально и депрессивно…
Честно говоря, я тогда не сильно симпатизировал коммунистам, но то, что произошло, мне не очень понравилось. Ельцин поступил как какой-то там чилийский Пиночет. А что ему надо было делать?.. Просто, я думаю, не доводить до такой степени это противостояние, и уметь договариваться, чего он вообще не умел делать. Его обзывали словом «бревно», и это в чём-то было правильно. До этих трагических событий мне Ельцин нравился, а после – я стал к нему равнодушен. Неприязни же к нему никогда не испытывал. Моя же тётушка, у которой я тогда жил, его обожала, и была его поклонницей. Потом она также обожала его приемника, который совсем не был таким уж демократом, мягко говоря. Также она обожала мэра Лужкова (которого я недолюбливал). Я с ней никогда по этому поводу не спорил. У нас с ней не происходило никаких бурных политических дискуссий, и я со всем соглашался. Мне это всё было по барабану. Моя тётушка была типичная шестидесятница, и её молодость пришлась на времена оттепели, когда товарищ Хрущёв развинтил немного гаек в нашем государстве, и впустил немного кислорода свободы. Я же родился уже после того, как его сместили и отправили на заслуженный отдых (и даже не расстреляли). Всё моё детство нами правил товарищ Леонид Ильич своей мягкой рукой, и это, видимо, было золотое время, которое мы не ценили. Это были самые мирные времена в истории России. Если не считать времена Александра Третьего, когда наша интеллигенция тоже сильно скучала и хотела перемен. Про Брежнева сочиняли многочисленные анекдоты, но беззлобные и даже добрые. Конечно, он был уже старенький, и к концу своего правления пребывал в маразме. И за его спиной страной руководили другие товарищи. Так называемое Политбюро ЦК КПСС, членов которых мы знали чуть ли не наизусть. Настолько часто их перечисляли в программе «Время».
Когда СССР начал оказывать братскую помощь трудящимся Афганистана, Леониду Ильичу было уже 73 года, и он резко сдал. Возможно, его начали тихо травить кремлёвские врачи, и подсыпать разных там веществ ему в чай. Этого мы никогда не узнаем, как и то, умер ли товарищ Сталин своей смертью или тоже был отравлен. И тот же Ельцин тоже, придя к власти, начал резко разлагаться и быстро спиваться. В том самом 1993 году ему было всего-то 62 года, а для политика это самое начало карьеры. Уже должна прийти мудрость, и тот же наш дорогой Леонид Ильич в 62 только-только начал нами править. Хотя, именно в этом возрасте он и ввёл наши танки в братскую Прагу, и не дал братскому чешскому народу уйти из нашего социалистического лагеря. А товарищу Сталину было 62 в 1941 году, и он был полон творческих сил и маразмом совсем не страдал, хотя тоже любил выпить. Никите Хрущёву было 62, когда он развенчал культ личности Иосифа Виссарионовича, и ввёл танки в братский Будапешт. Вот как интересно! Вот такая интересная нумерология, над которой можно долго размышлять и много удивляться. А если ничему не удивляться, то маразм начинает убыстряться, а математика и нумерология, помогают нашим мозгам не стареть. Ну, я опять ушёл не туда, и вернусь к осени 1993 года, когда наша демократия стала уже не такой демократичной, и власть в стране постепенно начали захватывать, так называемые, олигархи и жулики. И они начали за спиной Ельцина устраивать свои тёмные делишки, и обогащаться за счёт народных масс. Я, конечно же, за всем этим процессом не следил, и меня интересовали тогда совсем другие вещи. Я был молод и не то чтобы глуп, но не сильно умён, и жил одним днём. Поэта Лермонтова в моём возрасте уже застрелили, а я же даже и не начал жить. Как сказали бы оккультисты, у меня была молодая душа, совсем недавно воплотившаяся на физическом плане…
Про то что есть молодые души и души старые, я тогда совсем не ведал. Вроде бы все рождаются один раз и один раз умирают. Ну это, конечно же глупость. Так рассуждают глупые и самоуверенные атеисты, к которым я себя никогда не относил. Даже в раннем детстве, я чувствовал, что за этим внешним физическим миром существуют другие загадочные миры, куда попасть можно, при большом желании. И там всё совсем не так, как мы думаем. На эту тему сняли много фильмов (хотя у нас, в СССР, такие фильмы не снимали) и, можно сказать, породили всевозможные новые миры, с разными кошмарными чудищами, монстрами, вампирами, пришельцами и другими малосимпатичными существами. И это делали с целью полностью оторвать нас от духовного мира и сделать рабами наших низших эмоций и всевозможных страхов. Ну, да ладно, не мне, скромному художнику со средним образованием, судить о том, что с Человечеством происходит и куда Оно движется. Возможно, что Оно движется не туда, куда надо но, а кто знает куда надо?.. В СССР, вроде бы, знали куда надо, но потом оказалось, что это был ложный путь, и коммунизма мы так и не построили. Теперь то, мы уж знаем, что на атеизме далеко не уедешь. Зачем я буду свою коротенькую жизнь тратить на тяжёлую работу и служение другим людям?.. Нет уж! Я лучше буду врать, воровать, тунеядствовать, предаваться разврату, пить горькую, болеть эгоцентризмом и умирать, не дожив мне положенного срока. А с другой стороны, религии тоже ведь не совсем честно с нами поступают, и их тоже используют, чтобы народные массы работали на богатеев и смиряли свои чаяния на справедливость и равноправие. Это всё грустно и печально. И там врут и тут недоговаривают. Поэтому, что я буду судить того же Бориса Николаевича Ельцина, который, в принципе, был неплохим человеком, и Царство ему Небесное, и лёгкого ему потустороннего бытия. Он тоже хотел сделать как лучше, а получилось, как всегда, - как метко сказал мудрый премьер министр с неблагозвучной фамилией Черномырдин.
После разгона засевших в Белом Доме депутатов, и расстрела его из танков с Новоарбатского моста, в Москве стало как-то мрачновато. Было объявлено чрезвычайное положение. Ельцин запретил многие оппозиционные газеты. Некоторые представители творческой интеллигенции, в количестве 42 человек, написали письмо с поддержкой и одобрением того, что произошло. Депутатов они назвали недобитыми фашистами, ну и потребовали запретить все националистические и коммунистические организации. Среди подписавших были наш великий бард Окуджава и поэтесса Белла Ахмадулина. И это всё немного напомнило сталинские времена, только тут поменялись местами жертвы и, так сказать, палачи. Слава Богу, потом не начались чистки и расстрелы. Будь на месте Ельцина кто-то другой, то мы не знаем, чем бы это всё закончилось. Борис Николаевич не стал предавать смертной казни главных оппозиционеров Хасбулатова и Руцкого. Всё-таки мы не в Иране живём. Возможно, он этого хотел, но не смог. Тогда были уже другие, вегетарианские времена, и его вряд ли одобрил цивилизованный Запад. Ему, наверное, позвонили, и посоветовали успокоиться и не горячиться. При демократии нельзя своих оппозиционеров убивать, даже если очень хочется! Мы вас хоть и не полностью, но поддерживаем и никаких экономических санкций против вас не вводим. У нас в Лондоне, не принято из танков стрелять по британскому парламенту, но вы – русские варвары, и вам это извиняется. Билл Клинтон срочно отменил встречу с Моникой Левински и тоже позвонил нашему президенту, и они по-доброму поговорили, он сыграл ему на саксофоне «Подмосковные вечера», и наш Борис Николаевич понемногу успокоился и ушёл в небольшой запой. Демократия победила и, можно сказать, страна не погрузилась в затяжную кровавую гражданскую войну по югославскому или испанскому сценарию.