Пролог-не пролог, но вводное слово.
Прослушав часть любовного романа в ауди формате, мне конечно захотелось
услышать или прочесть продолжение, но увы. Это у меня, при всех моих
стараниях, не получилось-подробности объяснять долго.
И таких обломов у меня насчитывалось прилично вот тогда, чтобы не так
сильно терзала досада от не завершения, я решила сама домыслить и написать
продолжение сюжета понравившегося романа.
Сюжет не замысловатый, но сдобрен уместными и солидными уточнениями
в правдоподобных жизненных нюансах. Повествование шло от первого лица.
Оказывается домысливать собственный вариант продолжения рассказа не возбраняется
И так роман- "Запуталась в его ласках".
Краткое изложение того, что я прослушала: Абсолютный и кратный борец в
немаленьком весе переспав с целеустремлённой, почти что спортсменкой
по плаванию, второкурсницей, проникся к ней некими чувствами и начал
в этом разбираться, скрывая их от неё и от себя.
Мужчине-победителю во всех смыслах судьба послала приз оказаться первым
мужчиной у миниатюрной восемнадцатилетней блондинки с неробким характером,
как и соперников и завистников в спорте и жизни. И что из этого вышло...
------------------------------------
Нашу поездку на море Греков преподнёс мне, видимо за мою выдержку
в общении с ним: он- ещё тот фрукт, даже не могу определить какого вкуса этот
фрукт.
В нём всё намешано: и тёмное, и светлое, и сладкое, и горькое.
В самом деле, иначе не скажешь. Вот посудите, пожалуйста: упивались друг
другом на морском бреге, практически не расставаясь, но как только вернулись
в родные пенаты, он сразу сильно отдалился.
Я и раньше знала, что Греков очень востребованный мен: общественные дела,
собственные тренировки, телевидение, интервью, личное конное хозяйство.
Удивительно, как ещё время нашёл для поездки на море вместе со мной?
И всё же, где я между всеми этими пунктами? Казалось он забыл о моём
существовании и в такой манере поведения - весь Греков.
Что ж? Я безропотно терплю.
Позвонил однажды и всё- исчез, растаял, самоликвидировался из моей жизни.
Вот уже больше месяца он не появляется на моём горизонте. Конечно я знала
его способность углубляться в свои дела, тонуть в водах различных забот
и так же знала его способность выныривать из их пучин.
И всё же- как я должна понимать его молчание? Дал бы хоть какой-то сигнал,
если я что-то значу для него.
При мысли о нём у меня менялось настроение от равнодушного до грустного,
от грустного до злобного и опять у равнодушному. Хотя...
Я тоже не сидела у окошка, поджидаючи его. У меня собственных дел было
невпроворот и, как ни странно, они представляли для меня спасение от той
тоски по моему Грекову.
Конечно я его ждала. Сначала это ожидание было на первом месте моего
сознания, затем оно переместилось на второй план, а затем... затаилось
в закоулках души. Бывало он подъезжал на своей мощной, как и он, машине
к моему дому, чем-то объяснял своё отсутствие и всё начиналось сначала.
Вернее- продолжалось по его правилам и я не сомневалась в их разумности.
Ведь что не говори, а его слова всегда имели бОльший смысл, чем можно
определить на первый взгляд.
Возможно, да, наверно и на самом деле, он исчез только для меня, как это
было не раз. Скорее всего он находил время для встречи с друзьями- такими же
профессиональными спортсменами и женщины в это время своим присутствием
наверняка разнообразили его быт.
Кому-то мои выводы покажутся странными или унизительными, но к пришедшему
в моей жизни времени, то ли он, то ли я сама воспитали понятие не ревновать
его, как вздорная баба. Зачем я буду терзать свою юную душу: собственно он
мне не муж и верность не обязан блюсти.
А я? Кто я для него? Должна ли я быть верной ему? Словами он может
ответить- не должна. Но это ж словами! А что мысленно он подумает,
что душа его хочет?
Вопрос о верности всегда оставался открытым, да и сейчас его актуальность
не ослаблялась. И ответ на собственный вопрос могу дать только я, делая
вывод из того, что именно Греков значит для меня.
Спрашивается- зачем я поступила на юрфак? Вопросы заколебали меня,
знать бы заранее об отношениях с Грековым, поступила бы на философский.
Прошедшая поездка на море внесла новую грань в наших отношениях. Эти дни
я не забуду никогда: до самой старости. И не от того, что они переполнялись
интимными контактами в новых местах, принося искромётные ощущения.
Вовсе не потому. Просто я открыла для себя нового Грекова.
В новой, южной обстановке его умопомрачительный напор сменялся воспитанным
тактом, устрашающий темперамент- игривой нежностью.
Именно там он показал, что ему знакомо чувство ревности, хотя тщательно
её скрывал, маскируя обычной заботой.
В купальнике, который он сам мне покупал, состоящий из тесёмочек, дырочек
и прорезей, разрешал щеголять на людном пляже совсем не долго: находил
какую-то причину и мы возвращались в номер.
Он шагал за моей спиной, этакой мощной стеной, как бы закрывая меня от
жадных людских взглядов и казался сердитым и грозным.
Но, переступив порог номера, с рычаньем накрывал мои губы своим жарким
поцелуем, не забыв произнести знакомую фразу- что ты делаешь со мной, мелкая...
Там потом от этого купальника ничего не оставалось. Нет, он его не рвал
на мелкие кусочки, сдёрнув с меня. Но он так умудрялся ласкать меня в нём,
что в итоге тот валялся кучкой хлама на полу. (благо нужных купальников
он купил для меня дюжину) Я отдавалась его ласкам вся без остатка, а он
успевал чередовать своё бурное дыхание значимой для меня фразой-Что ты делаешь
со мной, мелкая?
Как бы я сейчас хотела услышать от него это- "мелкая" .
Но Греков назвал меня по имени, когда вдруг объявился- Лилия, мне надо тебе
сказать.
-Я уезжаю, уезжаю из страны, мне предложили контракт и он на данное время для
меня весьма удачное решение. Ты научилась и видеть, и понимать.
Можешь думать обо мне что хочешь, но то что я тебя предупреждаю о своём
отъезде-это говорит, что ты значишь для меня больше, чем другие женщины.
Я не могу уже назвать тебя соплёй, хоть ты и мелкая. Ты- пластилин и сталь
одновременно. Возможно, через какое-то время мы узаконили наши отношения,
но...навалившаяся почти что политическая ситуация вынуждает меня уехать
из страны. На сколько? Я не знаю.
Видя что я попыталась ему что-то сказать, он продолжил.
- Да, я мог тебя взять с собой, но я не знаю, как в той стране у меня сложится
жизнь. Буду не просто отрабатывать контракт тренера, там ещё кое-что...
Поверь, я говорю тебе то, что могу говорить.
Конечно, я мог бы оставить тебя здесь своей женой, но... ( он видимо
боялся сказать слово-люблю) Но я не могу обрекать тебя на одиночество
жены без мужа. Ты- очень молода, практически мелкая, а я- дядька
гораздо старше тебя и жизнь знаю лучше.
Коли суждено нам встретиться вновь, то я тебя у любого вырву, если,
конечно ты не будешь против.
Слёзы текли по моим щекам, я их не прятала и тихонько шептала- Я люблю
тебя, я люблю тебя.
Та наша ночь была прощальная и эти слова он сказал по прошествии её.
На прощание я ему сказала- я- твоя невеста, я- твоя жена.
Он только грустно хмыкнул- Мелкая, живи, как совесть позволяет.
И всё... уехал, а я осталась одна, совершенно одна. Он позаботился об этом:
не зря же на море заставлял каждый день пить маленькие таблеточки из коробочки,
вручив их мне собственноручно. Ах, Греков, всё он знал заранее!
В этом его сила и в этом его слабость.
Ещё в последнюю нашу ночь он сказал, чтобы я перевелась с юрфака: мол
из меня не получится ни прокурора, ни адвоката, ни судьи.
- Переводись на управленческий, тебе это идёт. Я знаю, ты мужиками
можешь управлять. По себе понял.
Я так и сделала.
Плёлся, как в тумане третий год учёбы. Правда в последние два курса туман
рассеялся, звонить он мне перестал и я обрела себя другую.
Жила, как могла, как посоветовал Греков на прощание.
В монахини не стала записываться, но и разгульной меня никто не мог назвать.
Вспоминала я Грекова? Конечно вспоминала. И вы бы такого мужчину не забыли.
Но одними воспоминаниями жить не будешь, они не сгинули, они отодвинулись.
И меня- обычную российскую выпускницу вуза позвали замуж и...я согласилась.
А как иначе?
И вот свадьба на носу.
У будущего мужа с парнями мальчишник проходил где-то там...я не уточняла,
мне всё равно.
А мы с девчонками-оторвами, как нас называли некоторые бабульки у входа в
подъезд, гуляли мой девичник в клубе. Танцевали, девчонки пили, я только
пригубляла свой бокал. Зато много танцевала.
Я всегда любила сбрасывать стрессовое настроение танцами: прикрывала
глаза, поднимала руки и...уплывала в потоках ритмов льющейся музыки.
Опустившаяся мелодия в зале предполагала танцевать в паре, но я не искала
пару, ведь у меня был девичник. Затемнённый зал, негромкая музыка
создавали романтическое настроение, в котором я купалась с удовольствием.
Так что не очень удивилась, когда почувствовала моей талией сзади
захват большими ладонями и... в ту же секунду узнала жар именно тех рук,
по которым я так тосковала три года назад. Я не оглядываясь прошептала
- Греков, Вася.
Я запрокинула голову, чтобы увидеть его лицо, но поняла, что перемещаюсь,
не прилагая усилия: Греков подхватил меня на руки и понёс, не говоря ни слова.
Какие слова? Это же Греков, мой немногословный Греков.
Между нескончаемыми поцелуями и ласками я проронила ему.
- У меня завтра свадьба.
- Я знаю. Ты хочешь свадьбу?
- Хочу, с тобой.
И регистрация состоялась, состоялась с Грековым. Я даже не удивилась, ведь
он мог всё уладить. Почему только три года назад не мог уладить свой
конфликт с... Я точно не знала, но догадывалась, что в конфликте был
замешан его соперник в спорте и жизни-Никита Борзов- такой же борец
профессионал, как и Греков.
Возможно причина уехать диктовалась не только неразрешённым конфликтом.
Но зачем же со мной расстался? В моём сознании варианты ответов приходили,
но я не хотела в них верить. Ведь я у него тогда спросила.
- Ты с кем едешь? Один?
Он ответил- Один. Нет... с твоими фотками в телефоне.
Даа, тогда на море он много меня фотографировал: иногда с удовольствием
сама позировала, а иногда не замечала. Потом конючила удалить смешную
фотографию, но он с усмешкой отвечал.
- Ты здесь самая лучшая, самая мелкая.
Тот отдых на море я называла раем, но и в этом рае мы умудрились поссориться.
Вернее я надулась, когда мой Греков активно обихаживал молодую красотку,
которая трусливо булькалась в мелководье моря. Видимо захотел научить
её плавать, а я, взирая на их игривость, вдруг захотела общения с качком
южной национальности, с отсутствием поросли на лице и голове, переместившейся
на его грудь и плечи. Прям пушистый такой колобок, с лысиной сверху и
с большим носом спереди.
Мы спокойно, маленькими шажочками стали отдаляться от игривой парочки
в тень высоких близ растущих пальм. Я держала кочка за локоть, предвкушая
мягкость волосяного ковра на его груди. Пока ничем запретным мы не занимались
да и не известно- занимались бы позже.
Я захотела пить, он вливал мне струйку воды прямо из бутылки.
Вода, попадая в мой открытый ротик, стекала по подбородку и дальше, теряясь
в декольте и ниже.
Как рассказывали потом девчата- соседки мышца в плавках кочка сравнялась
с буграми на его предплечьях. Тогда я этого не замечала: мне было всё равно:
за физиологию южан я не отвечаю. Не помню что я тогда сказала южанину,
только десятью минутами позже я подсчитывала свои денежные способности,
чтобы срочно отчалить из этого рая. Увлеклась в подсчётах, вздрогнув от
вопроса.
- Что не хватает? Куда собралась?
- Не хочу вам мешать. Наслаждайтесь друг другом.
- Нет, точно тебя не лупили по заднице за такие выходки.
За кого ты меня принимаешь? Я женщин в трудную минуту не бросаю.
- Тогда выручи- добавь на билет до дома.
- Я добавлю, я сейчас тебе добавлю.
Прекращая мои конючиния поцелуем, он реактивно накрыл меня собою. Он знал,
что его поцелуи превращают меня в пластилин.
Я плакала от обиды, от бессилия и от любви к нему. А он рычал, лёжа на мне
и изрёк такую фразу.
- Плачущей женщины подо мной ещё ни разу не было.
До чего же ты ещё мелкая.
Конечно мою обиду Греков растопил, но волосяной порослью южанина он всё таки
меня укорил.
- Неужели ты думала, что я бы допустил прикосновения его волосатостью
к твоему телу?
- Но ты же был так увлечён той бултыхающейся красоткой.
- Но не на столько, чтобы сразу не заметить, как ты надула губки
и ухватила локоть того качка.
Характер человека можно раскрыть разными приёмами и не всегда приятными.
В жизни, как в схватке на ринге.
А про себя подумал- ревнуешь- значит любишь и это лучше, если бы ты
спокойно наблюдала за нами.
О тактике боя я знала и раньше, понимала, что борьба-это не только мышцы,
но и голова: правильная расстановка силы и тактики может победить бОльшую силу
противника.
Я- девочка понятливая и запомнила последнюю фразу, решив применить её
в своём воспитании Грекова. Я не я буду. Главное- чтобы он понял это.
Удачный момент подвернулся: сначала мы собирались пробежаться по
прибрежным магазинчикам и бутикам, набрать фруктов, воды, а потом сразу
отправиться на пляж до самого обеда.
Грекова я отправила вперёд, объясняя свою задержку нужными сборами.
- Не могу же я, как ты- одеть плавки под шорты и шагать растрёпой.
Я хочу тебе нравиться всегда.
Он одобрительно хмыкнул и направился к ближайшему бутику, а я...
Я надела чёрный, кружевной, раздельный купальник, маскируя его совершенно
прозрачным халатиком, у которого самые тёмными были швы и отделка по рукавам
и подолу.
Направилась я не к тому же бутику, где поджидала меня моя гора мышц
с умной головой, а немного подальше. Мой изящный прикид не выходил за
рамки допустимого дрес-кода в прибрежной зоне. Здесь ходили в шортиках,
в халатиках, но не в бикине и я была в халате, но... в каком!
На меня стали обращать внимание, людской поток тормозился: всем было
интересно посмотреть на такую смелую красотку. Пальцем не показывали,
но мужчины шеи сворачивали и... мой мужчина тоже заметил такую
достопримечательность, вглядываясь на неё издалека.
Я примеряла какую-то шляпку перед стоящим зеркалом и так, и сяк.
Сзади тоже остановились желающие наверное примерить головной убор. Но купить
я не успела: всех желающих и в том числе меня отодвинула мощная фигура
Грекова. Это был даже не Греков, это был какой-то коршун, отодвинувший меня
в безлюдье. То ли зашипел, то ли захрипел.
- Что за цирк ты устроила? Что это на тебе?
Я напялила на себя самую недоумённую маску, взрилась самым бесхитростным
взглядом в его глаза.
- Ты чем-то недоволен?
- На тебя пялилась толпа мужиков!
- Где ты увидел толпу мужиков в такое раннее время? Рядом стояли
два старичка, лет по шестьдесят, примеряли шляпы от солнца.
- Шестьдесят? Сомневаюсь. Я видел, они не мерили шляпы, а держали
руки в карманах и я знаю- почему.
Пришлось вернуться в номер переодеться, но там мы задержались до обеда
понятно почему. Демонстрируя Грекову халатик на голое тело, я игриво
добавила.
- В жизни, как на ринге в бою...
Греков посмотрел на меня понимающе и ответил- ладно, один-один.
Я тогда подумала- со мной понятно. А как тебя, Греков понимать?
Ведь твоя выходка тоже объясняется ревностью.
Тогда я понимала, что трудно быть его женой, но всё таки хотела ею быть.
И оказавшись в новом статусе, мы вновь стали притираться к друг другу:
не знаю кто из нас больше.
- Когда ты уехал, я перевелась с юрфака на другой.
- Я знаю. Тебе этот больше подходит.
Получалось он всё знал про меня, не находясь рядом? А я о нём была
в полном неведении. Загадочность Грекова ещё больше влюбляла меня в него.
Заметив на его теле два шрама, (ближе к одной ключице и на спине)
я пальчиком водила по ним и дула, будто они ещё не зажили.
На такую мою бесхитростную ласку он выдал.
- Как я мечтал, что ты когда-нибудь это сделаешь. Я заживлял эти раны,
прикладывая твои фотографии, отпечатанные на бумаге.
Я умилилась его откровенностью и решила ему напомнить.
- Вась, я не пью таблетки и могу забеременить. Как ты на такой факт смотришь?
- Я об этом только мечтаю.
Как же я была счастлива такое услышать!
Фразу про фотографии на ранах он мне сказал позже, когда настал
жизненный момент более подходящий, ведь жизнь- она полосатая.
Греков, он и есть Греков. Я понимала, что он- мой крест.
А он знал точно, что Лилька его спасение- эта стальная пружина,
с прослойками пластилина.