БЕЗ СОВЕРШЕНСТВА
Хмурое весеннее утро. Хозяйка дома Татьяна Дмитриевна, накинув рабочий халат, рыжую копну волос на голове прикрыв мужской кепкой – восьмиклинкой. Кепка в семье сохранилась с советских времён. Хорошего настроения у Татьяны не было,- необходимо было перебирать в подвале морковь. В это время она обращает внимание на мужа, который натягивал на ноги валенки с глубокими калошами.
- И куда ты собрался? – повышая тон, обратилась к супругу хозяйка.
- На рыбалку…
- Какая тебе хрен рыбалка,- снимай валенки и будешь выносить гниль.
Поджав недовольно губы, Сергей снял сапоги.
- Ну, так – то,- молвила Татьяна Дмитриевна, спускаясь в подвал, ещё через мгновение Сергей слышал её недовольный возглас.- Зачем ты морковь зарыл в сырой опил,- половина сгнила. Что соображения не хватило? Конечно, в это время жена была в больнице,- где же мужику разум на дело найти.
С этими словами она подняла из подвала первое ведро гнилой моркови.
- Уноси и ведро обратно… Понял?
- Ну, Таня, хватит уж меня за идиота принимать.
Хлопнула входная дверь. Через пять минут Сергей подал в подвал пустое ведро. Эта операция была проделана четыре раза, пока супруга не подала Сергею ведро здоровой моркови.
- Видишь ты – «чебак красноглазый» осталось только ведро, а надо дожить до осени. Что скажешь? Да не опускай глаза – то! Мне придётся всё перетереть, и в пакетах разместить в морозилке. Сколько работы мне задал.
Татьяна Дмитриевна решительно сбросила рабочий халат, накинула клеёнчатый фартук и опрокинула ведро моркови в раковину.
В это время супруг вновь надел валенки с калошами и выскочил на улицу. Он знал: супруга должна успокоиться и поостыть от утреннего гнева. Методика совместной жизни была уже давно отработана,- прожито было более тридцати пяти лет.
Татьяна Дмитриевна занялась переработкой моркови. Промыла, натирала на крупной тёрке. Раскладывала овощ по полиэтиленовым мешкам, и уже последние загружала в морозильную камеру. Уже завершая работу, планируя выпить чай, услышала стук в дверь со двора.
- Кто – то знакомый,- отметила она, открывая дверь.
Перед ней стояла сестра Любовь.
- А. Люба, - воскликнула Татьяна.
- Привет,- ответила сестра.- Решила заглянуть к тебе,- целую неделю не видела.
- Хорошо подумала,- я как раз собираюсь пить чай. Проходи, раздевайся…
Через десять минут сестры сидели за столом.
- Где твой то? – интересуется Люба.
- Где? Ты спрашиваешь? – Конечно на рыбалке, ловит дохлых окуней. Он мне устроил сегодня заботу.
Сестра, слегка моргнув, кивнула головой, то есть дала понять, чтобы Татьяна продолжила рассказ.
- В прошлом году осенью, когда лежала в больнице, он « без руля и ветрил» выкопал морковь и засыпал её сырым опилом. Представляешь? Почти всё сгнило. Сегодня всё перебирала. Я, конечно, понимаю, что мужской разум без совершенства, но тут даже ребёнок бы понял…
- Да, ладно, Таня, один раз мужик не допёр умом, так сразу и сердится; они по – хозяйски вообще не способны думать,- попробовала успокоить сестру Любовь.
- Да, ты сестра права: сущность РАЗУМА не привязана к мужскому полу. И этим всё сказано.
И тут Татьяна Дмитриевна почувствовала, что уже не имеет былого раздражения на мужа, ибо главное: принять мужика таким, каков он есть.