Справочник по токсичным растениям Тёмного сАДа.
СПАСАТЕЛЬ – рыба-прилипала.
Обожает ПРИЧИНЯТЬ добро. Душит заботой. Ломает личные границы. Влезает в чужие дела, даёт советы, ценные рекомендации и указания, даже когда их не просят. Видит в собеседнике жертву и разговаривает с ним с позиции сверху. Иногда откровенно надменно, но чаще создавая видимость участливости, как бы соболезнуя, тем самым вызывая в собеседнике ощущение приниженности, стыда за свою слабость. Насильно навязывает свою помощь, зачастую против воли спасаемого и совершенно не нужную ему, навешивая на облагодетельствованного чувство благодарности, зависимости и ставя в положение подчинённого, обязанного, униженного. Отбиться от назойливой опеки очень сложно, вы тратите много сил и энергии, спасатель обижается, вызывая ещё большее чувство вины и беспомощности перед ним.
Спасатель стремится стать необходимой и неотделимой частью вашей жизни, во что бы то ни стало подчинить своей воле, навязать своё мнение, своё решение, изменить вашу психику, встроить собственные настройки, лишить свободы. Он станет контролировать каждый ваш шаг, где вы, с кем, что делаете. Проверять ваш телефон, читать переписку, личный дневник, рыться в ваших вещах. При этом считать, что делает это вам же во благо, из лучших побуждений.
Если общение со спасателем происходит на постоянной основе, он постепенно приучает вас к покорности, калечит вашу психику, вызывает зависимость и потерю собственной воли и желаний. Вы передоверяете управление своей жизнью Спасателю. Часто в роли Спасателя выступают нарциссы и психопаты, тогда вашу личность стирают.
Пример из жизни:
В эпоху дефицита в девяностые-двухтысячные, я приходила в библиотеку к приятельнице за книгами, которые та выдавала мне «по блату». То есть я оказалась в роли просительницы, а она – моей благодетельницы. Если раньше мы разговаривали на равных, (мы когда-то были коллегами), то теперь в её голосе стали звучать нотки снисходительности и покровительственности. Мне пришлось терпеть, без книг я прожить не могла, а на их покупку средств не хватало. Постепенно она вошла во вкус, почувствовала себя моей опекуншей и захотела порулить всей моей жизнью: как-то раз, окинув снисходительным взглядом мою старую курточку и поношенные сапожки, предложила мне дать денег взаймы, а когда я решительно отказалась, заверив её, что в помощи не нуждаюсь, на жизнь мне вполне хватает собственных доходов, принялась настырно уговаривать, несмотря на то, что я демонстрировала ей свою обиду и нежелание терпеть её навязчивость в этом вопросе. Перестала она предлагать мне свою материальную помощь лишь после того, как я пригрозила, что больше никогда не приду к ней за книгами, обращусь в другую библиотеку. Ей пришлось смириться с тем, что не удалось приковать меня к себе цепями обязательств и униженной благодарности перед ней, навесив чувство собственной никчемности и беспомощности.
Но ей так этого хотелось! Тогда она придумала новую фишку - принялась угощать меня конфетами. Мне было неловко принимать их от неё, ведь она жила одна на свою зарплату библиотекаря. Но при этом дарила конфеты дорогие. Сначала пару штучек, потом прибавила шоколадки. Если в первый раз я взяла, чтобы не обижать «подругу», то во второй отказалась. Она обиделась! Сильно. Пришлось принять.
О, она нашла нужный рычаг! В третий раз приготовила пригоршню. Когда я расписалась в формуляре и уложила книги в сумку, протянула их мне, приговаривая этаким сердобольно-снисходительным голоском:
- На, держи. Угостишь деток. Знаю, нелегко тебе приходится, им столько всего надо, а время-то сейчас какое, на необходимое не всегда хватает. Пусть хоть попробуют чего-то вкусненькое, да и самой, небось, хочется.
Потворство любому агрессору развращает. А спасателя особенно. Он забирает у вас все ваши желания и принимается исполнять их ПО СОБСТВЕННОМУ ХОТЕНИЮ. Постепенно вы перестаёте понимать, а что же ВЫ сами хотите, остаются лишь желания и указания вашего ХОЗЯИНА.
У меня тогда хватило ума соскочить с крючка зависимости от этой женщины – я оттолкнула её руки.
- Спасибо, не надо!
- Нет бери! Возьми, я сказала!
Она попыталась сунуть сладости в мою сумку, но я вовремя отдёрнула её и быстро пошла к выходу.
- Нет! Не возьму.
- Ты меня обидеть хочешь?!
Их коронный номер!
- Не хочу. Но больше ничем меня не угощай!
Она задохнулась от возмущения, покраснела, покосилась на поглядывающую на нас сослуживицу и, выбежав из-за стойки, ринулась за мной с воплем:
- Нет, ты возьмёшь! Я так РЕШИЛА! И ЗАСТАВЛЮ тебя их забрать!
Опасность! – вспыхнул красный сигнал в древнейшей лимбической части моего мозга и сработал инстинкт – подал команду: БЕГИ! Толкнув массивную дверь, я выскочила на улицу и понеслась к остановке. Тяжёлый топот послышался за спиной. Я трусливо оглянулась – к моему ужасу, она меня догоняла, заверяя на бегу, что всё равно от меня не отстанет, пока я не заберу её подношение! Я прибавила ходу.
Она тоже поднажала, голося на всю улицу:
- Стой! Кому сказала! От меня не уйдёшь! Всё равно ты сделаешь, как Я ХОЧУ! Ты ОБЯЗАНА ПОДЧИНИТЬСЯ! Вот увидишь, всё равно, ПО-МОЕМУ, БУДЕТ!
Тут, наконец, включился мой неокортекс, появилась возможность соображать, в голове завертелась мысль: как должно быть нелепо выглядят со стороны эти догонялки. И сразу же мои ноги ослабли. Она догнала меня, ухватила за руку железными пальцами и принялась пихать злосчастные шоколадки в мою сумку, а та была закрыта на молнию, и они падали на землю. Тогда она попыталась засунуть их в карманы моей куртки. Я еле вырвалась. Она была вне себя от маниакальной жажды во что бы то ни стало сделать по-своему: глаза как у робота, рот оскален, волосы растрёпаны, её трясло – то ли от холодного ветра (она была в тонкой кофточке), то ли от возбуждения – вид совершенно невменяемый. Мне стало и жаль её и противно. С психами лучше не спорить, себе дороже. Я сделала вид, что смирилась, приняла конфеты и ушла.
Дома брезгливо выложила их на стол. Вздохнула. Какие красивые обёртки… должно быть вкусные, я такие не пробовала… Позвала детей, отдала им. На тарелке осталась лежать шоколадка. Я развернула фольгу, отломила кусочек, лизнула… Какой же горькой она мне показалась! Меня едва не стошнило от отвращения. Я поспешно прополоскала рот.
Унижение сладким не бывает.
Я перестала ездить в ту библиотеку. Нашла другую. Это был удар для «подруги». Возвращая книги, я попыталась объяснить ей, что она меня унижала своей «жалостью». Но она не раскаялась, напротив – я осталась перед ней виноватой. Она мне не простила ПРЕДАТЕЛЬСТВА – я ведь не захотела играть по ЕЁ правилам.
Хотя со временем этот эпизод вроде бы забылся, мы снова стали разговаривать, поздравлять друг друга с праздниками. Она даже напросилась к нам на дачу летом, загорала и купалась в реке, вертелась, выпрыгивая из открытого купальника перед моим мужем, пытаясь соблазнить его. Тот упорно не замечал её стараний. Она утроила усилия, нисколько меня не стесняясь. Облом. Он вёл себя с ней дружески, как с лучшей подругой жены, но и только. Тогда она спросила у меня, не скрывая досады:
- Да что он у тебя какой бесчувственный?
- Почему ты так решила? – невинно поинтересовалась я.
- Перед ним полуголая женщина весь день эээ…маячит, а он ноль эмоций! Будто ослеп. Да тут и слепой бы заметил! А может он вообще не может? Как у него с этим?
Меня окатило волной возмущения - как она посмела говорить такое мне? Открыто признаться своей «подруге», что на её глазах пыталась соблазнить её мужа, да ещё и унизить его за порядочность! Но я сдержала свой гнев и с улыбкой её просветила:
- Отлично у него с этим! Он как пионер – всегда готов, ты же видишь, какой он спортивный, сколько в нём энергии, как он плавает и ныряет! Просто ты ему неинтересна.
- Почему это? – она огладила свой гладкий нерожавший животик, с усмешкой покосившись на послеродовые растяжки на моём.
- Ты для него слишком старая. Он только на молоденьких девочек заглядывается.
- Ишь ты какой! – оскорбилась она до глубины души.
И отстала от нас наконец. Её месть не удалась.