В крошечной комнатке на окраине Москвы, за столом, покрытом старой клеенкой сидел молодой человек. В комнате пахло старым ковром, пылью и мышами. Мутное окно подслеповато смотрело на вросшие в землю, полуразвалившиеся и заросшие лопухами гаражи, построенные еще в прошлом веке.
В этом богом забытом уголке города все было будто неумытое, скудное и затянутое паутиной. Даже ярко желтые, непобедимо радостные весенние одуванчики, здесь никли головками, быстро седели, еще быстрей лысели, обдуваемые весенним ветерком, и исчезали.
Молодого человека звали Родион Раскольников.
Днем он учился на факультете «Тотального менеджмента» в Юридическо-экономической академии, вечером подрабатывал санитаром в местной ветеринарной клинике. Мизерный заработок позволил ему съехать из ненавистной общаги и снять комнату у старухи Алены Ивановны.
Людей Родион не любил. Особенно этих, местных, уезжавших после занятий на байках и автомобилях в свои уютные дома, а вечером беззаботно тусивших в клубах с хорошенькими студентками с дизайнерского факультета. Его никогда не приглашали.
Впрочем, сытеньких москвичей в их институте было мало. В основном такие же как он приезжие бедолаги. И судьба у них одна: за гроши протирать штаны офисным планктоном.
А хотелось денег, уважения и любви.
Сам он никого не любил и считал, что чувства делают человека слабым и уязвимым. Друзей у него не было, девушки тоже. Родителей-неудачников презирал за то, что родили его в забытом богом Нижнем Сырте. А потом вовсе отделались: купили костюм на барахолке, билет в плацкарт и отправили в Москву.
«Я сильный, просто мне не повезло. Но я вам всем покажу!» - думал часто Родион, лежа на продавленном диване и считая мух на липкой ленте. Что конкретно он покажет, пока было не понятно.
Впрочем, одну слабость у себя он признавал - коты. Их независимость и наплевательское отношение к миру были ему близки и понятны.
Главным врагом Родьки была его хозяйка – Алена Ивановна. Старая карга жила в соседней комнате и забирала каждый месяц кровную десятку. Она была стара, одинока и чертовски скупа. Рубля не допросишься в долг до стипендии.
Так бы жил Родион в гордом одиночестве, если бы не случай. Как-то вышел вечером покурить, смотрит, а на ступенях клиники лежит грязное, окровавленное тельце кота. Гноящиеся глаза закрыты, из приоткрытой пасти доносятся едва слышные хрипы. Кот умирал.
«Ах, ты, бедолага!» - Родион поднял несчастную животинку, обработал раны, а утром после смены забрал домой.
Кот быстро пошел на поправку. Через день он открыл глаза, через два с аппетитом пил молоко и вскоре смог подняться с подстилки у батареи. Оброс шерстью и оказался симпатичным, серо-полосатым парнем с наглыми, ярко-желтыми глазами.
Родион был счастлив. Главное, чтобы старуха не узнала, выгонит сразу обоих, старая ведьма.
«Как тебя назвать-то? Барсик, Серый, Мурзик? Нет, не то…» - на эти скучные, потрепанные временем имена кот даже не реагировал.
Ответ пришел неожиданно.
Как-то ночью Родион проснулся от ощущения тяжести. На груди у него сидел кот, и казался странно подросшим с вечера. Два желтых глаза светились в темноте, как фонари.
- Ну ты и бегемот! - с трудом выдавил Родька. –Здоровый какой стал! Буду тебя звать Бегемотом!
- Зови, как хочешь! Бегемот, так Бегемот... как меня только не называли… - Кот тяжело плюхнулся на пол и начал старательно умываться.
- Чмок-чмок, - слышалось в темноте, - Бегемот…чмок, неплохо…
«Я сплю, мне снится сон, - Родион вспотел, - или я заболел?»
- Неа-мяу, ты не спишь… Все с тобой в порядке, – облизывая лапу промурчал Бегемот. – Ты что, говорящих котов не видел?
- Нет, - прошептал Родька. - Только в сказках читал…
- Да что ты вообще видел…мурродец…двадцать лет, ни кола, и двора, ни гроша за душой…крррроме сказок ничего не читал… Одно хорошо – нас, котов понимаешь…любишь… Ладно, Родька, жизнь твою исправим. Теперь я с тобой…
Прошла неделя. Бегемот еще больше оброс и заматерел. Днем он спал и смотрел в окно, вечером развлекал Родиона беседами.
- А вот еще история была… Приходим мы как-то в порт Александрии, и вдруг… - Кот оказался прекрасным рассказчиком. Много повидал на своем веку.
Были и проблемы. Ел, паразит, много, за троих, денег катастрофически не хватало. По ночам ловил мух и так громко топал, что старуха просыпалась и гневно стучала в стену. А еще ненавидел маленьких собак и каждый раз орал дурниной и бился в окно, когда видел соседского йорка Брынзу на прогулке.
- Да тише ты, - пытался утихомирить жильца Родион.
- Та-а-к, Родька-а-а, надоело, - протянул однажды кот. – С бабкой надо решать. Да и с жизнью твоей никчемной тоже!
- Что значит - решать? – Родион, чесавший густую шерсть кота, замер.
- Да то и решать. Убить ее надо. Квартиру продать, деньги в рост пустить. Новую купить, бизнес наладить, а там…
- Да ты что, серый, сдурел?! Убить бабку?! Она конечно карга злобная, но убить… Нет, на это я не подпишусь!
- Ох, какие мы нежные, муррр! Фамилию ты, Родька, позоррришь. Она у нас какая? Раскольников! И имя подходящее. А бабку-то аккурат Аленой Ивановной кличут. Все сходится, парень!
- И что?!
- Федора Михайловича читал? Не читал… А Оскара Уальда? Тоже нет. Да, ты же только сказки и «Экспресс-газету» читаешь! Ну, не важно. Надо убить.
- Нет и нет! Никогда я этого не сделаю! А ты, котяра, совсем сбрендил!
Они так увлеклись спором, что не сразу услышали стук в дверь.
- Родька, поганец, ты кого это в дом привел? Забыл договор? Никаких гостей!
Если бы Алена Ивановна слышала, что речь идет о ее драгоценной жизни, которая вдруг оказалась руках ее непутевого жильца, она бы разговаривала иначе, чайку с пирогом предложила или еще чего.
- Радио, Алена Ивановна, это! Сейчас потише сделаю! – Родион запихал недовольного кота в шкаф от греха.
Через пару дней, путем длительных переговоров и споров, Раскольников и Бегемот пришли к соглашению:
1. Бабку не убивать, а втереться в доверие и наладить контакт. Ответственным назначался Кот.
2. Выяснить, где старуха прячет деньги и изъять. После чего отправить ее в приют. Ответственный - Раскольников.
3. Деньги пустить в рост. Ответственный – Кот.
Утром с цветами и тортиком в руках, Родион постучался в Аленину дверь. Бабка открыла и в первый момент даже засмущалась:
- Ой, что это ты, Родька, наследство что ль получил? Шикуешь?
Но увидев здоровенного кота у его ног привычно заголосила:
- Ах, ты паскудник! Ноги чтоб твоей здесь не было! И кота тоже!
Дверь с грохотом захлопнулась.
- Ну, что, наладил контакт? – Родион не на шутку разозлился. – Выгонит ведь!
- Не робей, - Кот открыл носом неплотно прикрытую дверь и просочился в комнату Алены Ивановны.
Послышался вскрик, стук и все затихло.
Родион заглянул вовнутрь.
Кот уютно сидел на коленях старухи и урчал. Потом встал на задние лапы, и обхватив морщинистую шею лапами, как будто зашептал ей что-то на ухо.
Алена ойкнула и кокетливо захихикала. Увидев Родиона, миролюбиво махнула рукой, заходи, мол.
Потом сидели, пили чай с тортиком и душевно беседовали. Со стороны можно было подумать, что внучок любимую бабушку пришел навестить. А она и рада, молодость вспоминает, мужа-покойника. Всплакнула даже, вытерев слезу пушистым хвостом Кота. Тот скромно сидел у нее на коленях и слизывал крем с торта.
- Что ты ей наплел? – спросил Родион у приятеля.
- Да ничего особенного. Видел фотографию мужа-покойника в рамочке? У него усищи, как у моржа. Игра была у них такая, любовная. Он ей: «Кошечка моя, муррр» и щекочет усами, а она ему в ответ: «Мой страстный тигр!» и тает. Помурчал я малость, пощекотал, вот и вся недолга, мурр...
Через неделю Бегемот уже знал, где хранятся деньги и драгоценности. Родиону осталось только достать их из тайника, пока Алена Ивановна прогуливала Кота во дворе.
- Мурр, на первое вррремя хватит, - довольно протянул он, посмотрев на друга из-под золотого пенсне, найденного среди сокровищ старухи.
Поняв, что ее обманули и ограбили, Алена Ивановна слегла и даже слегка тронулась умом. Родька же, представившись безутешным внуком, отправил ее в больницу, где она вскоре тихо преставилась.
Похоронив старушку, быстренько сдали квартиру семье таджиков, а сами переехали в просторные апартаменты с видом на Кремль.
Родион приоделся. В этом невысоком элегантном парне в костюме Луи Виттон и ботинках из кожи новорожденного питона совершенно невозможно было узнать недавнего нищего студента в потертой курточке и вязанной шапочке, вечно надвинутой на лоб.
По вечерам друзья повадились ходить в казино, первоначальный капитал требовал преумножения. Играл разумеется Родион, а Кот лежал у него на коленях и тихо мурчал: «На красное ставь...» или «на нечет, болван, не надо самодеятельности».
Они выигрывали четыре вечера подряд, неприлично много и нагло. На пятый к ним подошли двое брутальных молодых людей и настойчиво попросили навестить Управляющего.
«Не знаю кто вы на самом деле, и какой дьявол вам помогает, но сюда больше не суйтесь, господин Раскольников! Если, конечно, вы не хотите проблем и неприятностей в своей юной жизни!».
Бегемот молниеносно, одним прыжком переместился на огромный резной стол Управляющего, уютно устроился прямо перед его физиономией, и вынув сигару из полураскрытых толстых губ, тихо пропел:
- Голубчик, как любезно с вашей стороны предупредить нас! – Кот с аппетитом затянулся экспроприированной сигарой. – Но любезность за любезность. Ваша жена вполне может узнать, случайно, разумеется, про двух несовершеннолетних подруг, скрашивающих ваши стариковские вечера.
А хозяин этого заведения, господин Берг, страшно удивится сумме последнего перевода на ваш счет в Гонконге, а также о ваших счетах в Андорре и Уругвае. Вороватый вы наш!
Сигара заняла свое прежнее место, а Кот и Родион с достоинством удалились в уважительной тишине.
Собственно, денег приросло уже достаточно. На них вполне безбедно можно было жить в Монако лет сто или даже двести. Но Кот не унимался.
«Деньги рост любят!» - вполне резонно заметил он и ринулся спекулировать на биржу. Целыми днями Бегемот сидел перед тремя огромными мониторами, не выпуская телефона из рук, то есть лап. Деньги текли рекой.
Все это время Родион лежал на огромном мягком диване и валял дурака.
Изредка Кот спрашивал:
- Родька, не хочешь узнать откуда у нас на счете появилось еще 23 миллиона?
- Откуда? Ты наворожил, ты ж волшебный Кот!
- Дурак ты, Родька! Почитал бы что ли что-нибудь полезное, поучился! - в сторону дивана летел увесистой том Баффетта или Миллера.
- Хеджер, трейдер, SPORT, клиринг, маржин колл, фу, тоска какая! - И книга пикировала в угол.
В пентхаус на Тверской потянулись хорошо одетые господа, испытывающие нехватку наличных. Кот закручивал умопомрачительные финансовые схемы и давал деньги в долг под космические проценты.
Имя Родиона Раскольникова стало хорошо известно в определенных кругах.
- Ну, Родька, нужно выходить на международный уровень. Недвижку в Дубае будем покупать, хорошая тема. Надо лететь!
Родион поморщился: «Лететь? Зачем, такую даль. И жара. Мало нам что ли денег? Кот, отстань…».
Сказочная жизнь нравилась ему. Он уже почти забыл свою убогую комнатушку с видом на пустырь и бедную старуху Алену. Новая жизнь, хорошая еда в дорогих ресторанах, подобострастное отношение окружающих и шикарная тачка с шофером у подъезда, все это уже воспринималось как должное и заслуженное.
Был правда один неприятный момент. Родион решил наведаться в свой институт. В скверике, как обычно в это время, сидели его бывшие сокурсники. Когда из сверкающей машины вышел он, элегантный и шикарный, как нефтяной принц, народ замолчал. Все смотрели только на него.
Довольный произведенным эффектом, Родька произнес слегка охрипшим от волнения голосом:
- Друзья мои, рад вас видеть! Приглашаю всех на вечеринку в клуб! С шампанским и фейверком!
После небольшой паузы раздался насмешливый голос старосты:
- Раскольников, ты что старуху-таки укокошил? Топориком, как полагается? И что, бабла-то много поднял, а? Нет, Родька, мы с тобой не поедем! Привлекут еще, как свидетелей! Стремно!
- Точно, Родька, стремно! – загалдел народ, и через мгновение про него все как будто забыли.
*****
Наступила весна.
Кот как всегда сидел за компьютером. Родион смотрел в потолок, вспоминая свой недавний провал.
- Что, дружище, загрустил? – Кот оторвался от экрана и потянулся. – Скучаешь? Женить тебя что ли? Весна, любви хочется!
- Тебе хочется, ты и женись, - Родька злился, но больше на себя.
- Ладно. Шучу! Пойдем прогуляемся! – Кот привычно нацепил на себя поводок.
Был чудесный солнечные день. На бульварах цвели тюльпаны. Друзья неторопливо брели по Петровскому бульвару. Родька с удовольствием перехватил парочку ласковых взглядов встречных девушек, настроение поднялось.
Вдруг Бегемот взревел, рванулся и, в момент растеряв вальяжность богатого московского кота, помчался за ошалевшей от страха кудлатой шавкой. Через мгновение они пропали в потоке автомобилей на проезжей части.
- Стой, идиот! – Родион кинулся за Котом.
Но было поздно.
Раздался визг тормозов, истеричный вой клаксонов и скрежет слипающегося металла. На асфальте лежало то, что минуту назад было Бегемотом.
Родион снял пиджак, завернул в него окровавленное тельце и медленно побрел по бульвару. Он уже и не помнил, когда плакал последний раз. Откуда взяться слезам, если никого не любишь?
После смерти Бегемота все пошло прахом. Счета в оффшорах арестовали, Дубайский девелопер оказался жуликом, рынок рухнул. Финансовые схемы без кота не работали. Деньги исчезли так же молниеносно, как появились.
Последний миллион Родион проиграл в казино, чем несказанно удивил толстого управляющего.
В известных кругах прошел слух, что финансовый гений Р.Раскольников, тот самый чудак с котом, тронулся умом и уехал то ли в Монако, то ли в Сингапур, где разводит золотых рыбок и выращивает трюфеля.
Родион никуда из города не уезжал. Охранник в холле дома на Тверской не признал в скромном молодом человеке в черной подростковой курточке вальяжного обитателя пентхауса.
А через полтора часа Раскольников вошел в старую халупу на окраине.
В квартире было тихо и темно. Семья таджиков давно съехала, оставив запах горелого масла и зиры.
Дверь в старухину комнату была закрыта. Родиону стало страшно.
«А ведь это я убил ее…» - эта мысль пришла ему впервые. – Я – убийца!»
Он снова, второй раз за неделю заплакал. Но теперь от отвращения к себе.
*****
А в пентхаусе на тверской снова зажегся свет.
В кожаном кресле-бержер сидел представительный господин, опиравшийся на трость с набалдашником в виде головы пуделя.
Напротив, на диване, растянулся вполне живой и здоровый, даже слегка потолстевший Бегемот. В лапе он держал бокал с вином.
- Кислятина, - поморщился Кот. – Думаю, Мессир, надо дать ему шанс. Дурак и ничтожная личность, да…Но котов любит! А меня как любил, Мессир, как любил! Под колеса бросился спасать! Мелочь, а приятно…
- Мы и так сделали твоему бездельнику великую милость, задержав тот черный «Порше». Он же несся прямо на твоего… друга. Жив остался, и слава… провидению.
- Мессир, последний шанс. Отработаю, Мессир! Привязался я к нему…
- Надо с Федором Михайловичем посоветоваться. Впрочем, он занят своими дрязгами с Тургеневым. И там не могут успокоиться. Гении. Годы идут, ничего не меняется. И человек все также глуп и жаден. Легкомысленны…ну, что ж… обыкновенные люди… в общем напоминают прежних. Впрочем, я это уже говорил!
В комнате стемнело.
- Ладно, уговорил, - Мессир устало откинулся в кресле. – У Алены Ивановны вроде внучка была, двоюродная. Единственная наследница. Про квартиру ничего не знает, прозябает тихо в своем Зареченске. Так ты ее просвети, про квартиру-то…
*****
Родион лежал на своем продавленном диване уже неделю. Жить не хотелось. Да и не на что было. Каждый вечер он давал себе обещание встать, поехать в институт, покаяться, найти работу. Но после недавнего позорного визита было нестерпимо стыдно.
Раздался звонок в дверь. Родион открыл.
На пороге стояла девушка с маленьким чемоданчиком и переноской. Сквозь сетку поблескивал кошачий глаз.
- Здравствуйте, я – Аня, внучка Алены Ивановны. Я не знала про смерть бабушки, да и ее никогда не видела. А тут письмо пришло, что я единственная наследница, завещание вот. Вы уж извините, что не предупредила! - Она улыбнулась и поставила переноску на пол.
Оттуда немедленно появился розовый нос, а потом и рыжее тельце кота.
- Вот перед отъездом пришел. Пришлось с собой взять, жалко оставлять, ласковый такой!
На Родиона смотрели смеющиеся, желтые, до ужаса знакомые глаза.