Варвара болела с детства. Сколько она пролежала в больницах, трудно было подсчитать. Родители, поначалу очень переживавшие за дочку, со временем смирились со своею участью - привыкли к тому, что ребёнок их был слегка не таким, какого им хотелось бы иметь. Естественно, девочка скоро начала ощущать себя обузой и болела тем чаще, чем больше вздыхала мать и раздражался отец.
Вопреки своему нездоровью Варя всеми силами старалась не показать никому и, в первую очередь, ровесникам, что с нею творится что-то не то. Не хотела проявить свою слабость перед сверстниками, а, возможно, не желала провоцировать и собственных родителей на нежелательные реакции.
Одноклассникам секрет её был известен, а вот там, где о её проблеме ничего не знали, Варвара всячески доказывала, что она вполне себе здорова и может конкурировать со сверстниками на равных. Она взбиралась на крутущие горы, чтобы скатиться на лыжах, когда родители не могли этого видеть, постоянно заключала пари, чтобы доказать свою состоятельность в той или иной сфере жизни. Так на спор, в одном бикини, она «искупалась» в крапиве, вкусив все прелести обожженной жгучим растением нежной девичьей кожи, переплыла бы и двухкилометровую речку, если б сопровождавшим её парням не надоело болтаться в лодке, ожидая когда она одолеет расстояние метров в двести. По этой причине спор был благополучно завершён по обоюдному согласию сторон. Выигрыш в споре Варе был засчитан. Но все это случилось значительно позже тех событий, о которых мы собираемся вам поведать.
Однажды детом, когда Варе исполнилось девять лет, она гостила у бабушки в деревне. Деревенские девочки — ее ровесницы - Тома и Люба, с которыми она вскоре познакомилась и подружилась, были очень скромными и весьма суеверными. Боялись они всего на свете: домовых, леших, покойников, хулиганов и даже бабушку, живущую на окраине села, которую деревенские почему-то называли колдуньей. Парни хорохорились, стараясь не показать, что тоже боятся ведьминых чар, но на самом деле были не менее суеверны, чем девчонки. Мимо «ведьминого» дома все, включая парней, ходили со спрятанными в карманах «фигами».
Варя тоже следовала их примеру, отправляясь со всеми на большой пруд купаться, и, как все, отбиваясь по пути от гогочущих и устрашающе хлопающих крыльями, гусей. Но однажды на обратном пути с пруда отважная девочка решила проверить, что будет, если она не станет складывать фигуру из пальцев, и сама не заметила, как очутилась в доме колдуньи. Полногрудая высокая женщина была с Варей очень ласкова, оказалась довольно молодой, во всяком случае, весьма моложавой. Одета была в украинскую вышиванку и узкую клетчатую юбку с надетым поверх нее, расшитым красными узорами, белым фартучком. Блестящие темные волосы женщины были убраны в тяжелую косу, обвитую вокруг её головы.
Варя однажды надевала украинский наряд в детском саду на праздник Первое мая, на котором вместе с девочками из своей старшей группы исполняла украинский гопак, поэтому она безошибочно определила, что хозяйка необыкновенного дома была родом с Украины. Девочке женщина показалась очень красивой и ей было непонятно, почему жители деревни зовут ее бабушкой.
Украинка сразу поняла, что девочка была приезжей и, скорее всего, городской жительницей. Она расспросила Варю, у кого та остановилась и из какого города прибыла к ним в село. Отвечая, девочка во все глаза разглядывала чистую светлую комнату, в которую её провела хозяйка. Варе припомнилось замечательное слово «горница». Ей показалось, что именно такая комната должна носить это звучное название. Та и впрямь была необычной, но никаких колдовских штучек вроде черного кота, куриных лапок, жаб и других ведьминых причиндалов там не оказалось, зато украшена она была множеством ярких украинских рушников, кружевными наволочками и подзорами.
Украинка долго гладила девочку по свелым, выцветшим от солнца, волосам, и, следует заметить, Варе нравилось ощущать на голове тепло ласковой руки. Потом женщина угостила ее шоколадной конфетой и поторопила домой, мол, бабушка волноваться будет. Когда Варя вышла из незаслуженно обходимого людьми дома, ни подруг, ни парней возле калитки уже не было, а на улице начало смеркаться. Только теперь она поняла, что провела в доме довольно много времени. Девочка немного обиделась на своих подружек за то, что не дождались ее, но делать было нечего, и она со всех ног побежала к бабушке, которую уже успели предупредить, что внучку, похоже, околдовала ведьма.
Когда девочка появилась на пороге дома, бабушка бросилась к ней. Она охала-ахала, принималась то обнимать Варю, то ругать почем зря. Оказалось, что отсутствовала Варя почти пару часов. Ей же самой показалось, что не прошло и десяти-пятнадцати минут.
Позднее из разговоров бабушки с соседками, Варя узнала кое-что о хохлушке — то что у нее когда-то был муж, который умер от сердечного приступа довольно молодым, что детьми Господь женщину обделил и что поэтому, по мнению сельчан, она гипнозом заманивала детей в свой дом. Что она там с ними делала, не знал никто, да и сами дети ничего особенного припомнить не могли, ходили слухи, что были случаи когда в том злосчастном доме дети пропадали насовсем, но подтвердить правдивость этих слухов не смог никто.
Однако, на всякий случай, больше без заготовленной за полкилометра от колдуньиного дома фиги Варя мимо не ходила. А вскоре ей начало казаться, что и не было ничего, будто и не бывала она в том странном доме.
Для Вари после того случая многое изменилось: она ощущала себя просто героиней - все мальчишки поглядывали на неё с восхищением, а Тома и Люба - так просто с обожанием. Вот тогда-то она и поспорила впервые, рассказав друзьям, какую вкусную землянику ела на кладбище, которое посетили с бабушкой, чтобы проведать дедушкину могилку. Дети во все глаза смотрели на неё в суеверном страхе. Ни один из них не решился бы на такой опрометчивый шаг, потому что знали с детства, что с кладбища ничего брать нельзя, тем более, есть. После посещения обители мертвых приступать к еде можно только, тщательно помыв руки с мылом.
Варя решила доказать деревенским, что все это обычные предрассудки, и что ничего страшного на кладбище с нею произойти не может, поэтому отправилась согласно спору к выкрашенным в зеленый цвет деревянным кладбищенским воротам домиком в сопровождении ребят уже в сумерках (в это время сложно было нарваться на взрослых посетителей). Девочки участвовать в этой затее не пожелали, да и парни остались дожидаться Варю у входа в обиталище мертвецов. Суеверный страх к потустороннему в деревенских жителях был все-таки неистребим. Для доказательства Варя должна была нарвать ягод и съесть их на глазах у публики.
Девочка смело шагнула за ворота, прошла по центральной дорожке несколько метров и остановилась, прислушиваясь: пребывание практически в лесу в темное время суток пугало, не прибавляло уверенности и неожиданное многообразие звуков, раздававшихся со всех сторон. Кладбище, казавшееся со стороны тишайшим местом, жило своею жизнью — поскрипывали деревянные кресты, выщелкивали ветки сухих деревьев, ночные птицы заводили свои унылые песнопения.
Но Варя довольно быстро преодолела свой страх и вскоре не без удовольствия демонстрировала детям сорванные с первой попавшейся могилки ягоды. Девочка, смакуя, съела их все до одной. Парни отреагировали неоднозначно — одни пытались остановить ее, другие напротив подзуживали, мол, слово — не воробей, если хочешь выиграть пари.
Варя прожила у бабушки почти до середины августа. Кладбищенские приключения лишь укрепили авторитет девочки среди деревенских детей, что редко случалось с нею в городе. По этой причине она ощущала себя не просто здоровой, но востребованной и очень счастливой. Домой она отправилась только потому, что надо было готовиться к школе - подросшей за лето девочке требовалось купить новую форму и обувь, обновить портфель, запастись необходимыми учебниками.
Но по возвращении в город по неизвестной причине Варя начала серьезно болеть. Оставалось только гадать, что же с нею приключилось так вот, вдруг. И только бабушка была абсолютно уверена, что все дело было «в этой ведьме - хохлушке», не зря же все так боялись ее. Бабуля так часто говорила это, что однажды и Варя поверила в злые козни колдуньи.
С этим убеждением она вошла в пору половозрелости, а затем и во взрослое состояние. Клиент был не то чтобы не жив, не-ет, скорее жив, нежели мёртв, как в книжке про Буратино, но если говорить о диагнозе, то явного приговора медиками поставлено не было. Просто отчего-то девочка падала в обморок, который даже нельзя было назвать эпилептическим припадком — никаких подтверждений этому выявлено не было. Тем не менее, врачи больную особо не обнадёживали. Отчаявшись начать когда-либо нормальную жизнь, Варвара отправилась к нахваленному знакомыми экстрасенсу.
Экстрасенс ничем не отличалась от среднестатистической российской дамы - в меру полновата, в меру накрашена, в меру украшена.
Как только Варя переступила порог кабинета, напоминающего медицинский, ясновидящая спросила: «Ну что, ягодок поела? Вот ведь, говорят вам не шутите с потусторонними вещами, так нет, вы же все сами знаете... Вот и мучаетесь потом всю жизнь — ни на этом свете, ни на том. Зацепилась ты, голуба, за тот свет-то... Отсюда и болячки твои. По ту сторону черты побывала, а обратно так и не вернулась. Ла-адно помогу тебе. Посиди немного. Я пока подготовлю все...»
Но пока Варя дожидалась, когда зелье будет готово, женщина продолжала ворчать: «То они покойников играют, то памятники на кладбищах разрушают, то вызывают души мертвых, будто шуточки все это... »
«Кто бы мог подумать что вещи, которые я всю жизнь называла суеверием и невежеством могли настолько сказаться на моей собственной жизни и здоровье, - размышляла сорокапятилетняя Варвара Николаевна, сидя подле своего обожаемого супруга, управляюшего престижной иномаркой, полной детей, - А как права оказалась гадалка, сказавшая, что все было не поздно еще исправить. Но... как много времени потребовалось, чтобы все изменить».
4.10.2014г.