Спроси сейчас ,что такое полубокс - так ведь и не ответит никто толком. А уж про канадку, полечку и модельную, а чего говорить про молодёжную и орфея - так вообще не в зуб ногой.
Ну слова, слова толку чуть от слов этих , смысл какой объснять ,что мужские стрижки так назывались . Вот времечко было и одевались и стриглись, да даже пахли все одинаково. Ну насчёт запаха, допустим наврал, в Советском Союзе пахли конечно по разному -женщины «Красной Москвой» и «Сиренью», а вот мужики то «Тройным» да «Шипром», так что зря клевещу на душистую промышленность. Ну вот опять потянуло меня в дебри.
Нет чтоб прямо сразу в лоб мол, будучи ребёнком, заступился я за парикмахеров всех. Да так, что обязаны они мне с того дня по гроб жизни. Вот повезло тогда им навсегда. Другой бы замучил их, жал бы из них деньги, как пасту из тюбика. Мол давайте теперь прям всю жизню отдавайте, чего причитается с вас, ну хоть не деньгами так завивками какими или другими цирюльными выкрутасами. Вот уж правду говорят, в истории человеческой любая малипутка в резон гранитный превратится может.
Ну а теперь по порядочку: сестра у меня старшая была вроде Арины Родионовны, нет у меня не одна была - целых четыре, но та которая, всю жизнь с меня человека делала и сочинения в школе за меня опять же на пятёрку - одна.
От других сестёр тоже была польза да подарки неисчеслимые. Я то тогда ещё только считай в саду детском алгебры жизненной фундамент закладывал, а они то уже кавалерами лопоухими обрастать стали. Вот тут то у меня жизнь задалась и мороженое тебе аж в трёх экземплярах, и женихи на велике катают, и бабочек для коллекции по всему Питеру изводят, и в гербарий учебный приколачивают. Жизнь у меня началась ,как у султана из песни про трёх жён. Хотя нет у султана похуже - ему то кормить да ублажать троих надо. Я то не султан какой, не я, а мне да ещё на три умножьте и шоколад да пряники.
Но случай тот ещё до кавалеров был. Не помню почему спрашивает меня сестра - хочешь я тебя подстригу красиво и конфету настоящую дам - соевый батончик называется. Я хоть и пяти лет, но что такое конфета знал не хуже чем Ленин тезисы свои апрельские. Уцепившись двумя руками за батончик , твёрдо для себя решил положить на алтарь парикмахерских искусств свою голову.
Не знаю были ли у других, но у нас то точно была механическая машинка для стрижки ручной. И вот тут то началось. Машинка, которая должна была преобразить меня в сторону прекрасного, сама такая красивая и блестящая оказалась адским оружием испанской инквизиции.
Я долго терпел, из всех моих сил, сначала пока была конфета во рту, потом когда были сладкие слюни от той конфеты. Я вообще то был терпеливый мальчик - кремень, прям Феликс какой металлический, помноженный на Павку Корчагина. Посему и досидел почти до того момента, пока не испарились даже слабые воспоминания о сладких слюнях, после поедания той замечательной почти шоколадной конфеты. На момент пропажи даже сладких воспоминаний о сладких слюнях , получившихся от взаимодействия с конфетой моих молочных зубов, голова моя представляла зрелище печальное, и даже скорбное, и воообще никаким описаниям не подлежащее.
Но сестра - мастерица таланта необъятного исполнила сие произведение прикладного искусства на свой манер всё по классике с идеальной осевой прям по центру . Ну конечно же не зря же им на уроках черчения долго расжёвывали про тела вращения. А уж что что представляла моя голова, если не то самое тело - круглая и вращалась.
Вращалась так, что любой глобус обзавидуется. У меня конечно кожа головы слегка саднила с непривычки к искусству высокому, и я почти не обращал внимания на одинокие кустики колыхавшиеся в пампасах на западном полушарии моего полубокса. Но мне всё равно стало почему то обидно и страшно. И тут я заголосил, заголосил так, что поставил голос навсегда - сразу и бесповоротно, даже в школе мне потом ставили пятёрку на автомате, чтобы рот на уроках пения совсем не открывал.
Нет может конечно, учителю других детей жалко было, дескать придут домой, заведут пластинку, а им уже после моего вокала и Шаляпин не в радость будет.
А тут как раз домой мама с бабушкой возвращаются, мама то и бабушка войну застали - видать поэтому и пережили картину эту прискорбную.
Знатное полотно - не в Русском, ни в Третьяковке, ну нет у них такой пронзительной картины . Чтоб мороз по роже и обратно в ботинок мурашками покрывал покров кожный инеем .
Стою я посередине комнаты весь в асимметричной стрижке, голый по пояс и клочьями волос слегка припудренный, на столе рядом весь запас варенья на зиму стратегический. Орал я тогда так, что даже вареньем меня остановить было нереально.
Да спасибо бабушке - не растерялась, боевая у меня бабушка была. Схватила меня в охапку ,замотала на голове платок как у комиссара раненного и в парикмахерскую. Да мы тогда в центре жили в коммуналке, и как сейчас почему то запомнил прям как фильм цветной. Почти на Невском парикмахерская, вся в люстрах и фонарях.
И как бабушка потом говорила, комиссия там была то с министерства профильного, как раз в тот момент корневой вопрос решала про льготы и отпуск парикмахерам - вредно аль невредно на голове из волос домик строить или лишнее завсегда отрезать за ухом.
Но сейчас отступление сделаю, как Станиславский обычно Товстоногову советовал , приёмом драматическим зрителя оглоушить. Да чтоб сцена пронзительная, когда последний кислород парень то мавританский, сильно загорелый с партнёрши своей выдавливает окончательно.
Вот и у нас почти как у Гоголя, когда с проверкой ревизор заявился, народ притих как перед дефолтом и подорожанием доллара.
Но просто всё для них и решилось, бабушка только с головы моей платок и сняла .… Да комиссию потом с линолеума скребками соскабливали и валидолом отпаивали… Вам конечно судить - волосы то у меня отросли, да даже слегка закудрявились, а вот парикмахерам с той поры - отпуск, надбавки и молоко пожизненно получали.