Через какое-то время позвонили из Союза писателей и предложили принять участие во Всероссийском семинаре драматургов, который проходил на юге в Доме творчества. Кто от такого предложения откажется! Тем более что моя дочь в это время была в детской здравнице в Ессентуках, а это всего в сотне километров от Дома творчества! И я поехала. Полдня побыла в гостях у дочки, к вечеру на попутке добралась до Дома творчества. Зарегистрировалась, как положено, оставила вещи в номере, и весь вечер провела в беседе с руководительницей семинара Любовью Адольфовной Любавиной.
В номер вернулась поздно. Уснуть мешали голоса из соседней комнаты, да мерцающий свет маяка в окне. Всё же, отвернувшись к стене, начала дремать.
Вдруг в моём левом ухе кто-то громко металлическим голосом произнёс: «Ира, Ира, где тут Ира?». Прежде чем до меня дошла вся неестественность происходящего, мои волосы на голове встали дыбом, а правая рука сама собой потянулась ко лбу. Я перекрестилась. Впервые за десятки лет. И всё. Молчание. Кто обратился ко мне этим голосом робота? Да и Ирой меня никто из окружающих никогда не называл – всё по имени-отчеству. Рука коснулась волос и пригнула их.
С инопланетянами было покончено навсегда. А то, что именно крестное знамение спасло меня в ту минуту от неизвестного, сомнений не вызывало.
Так почему же я не вняла тем злополучным февральским вечером двадцатого года мягкому, словно родительскому, обращению ко мне? Надо было случиться беде, чтобы я задумалась! Чтобы вспомнила! Тогда хоть испугалась. А в тот злополучный вечер приняла за должное! Почему?..
Этот вопрос я задавала и задавала себе в ночной тиши. Меня хотела предупредить с того света мама? Нет, это не её голос. Тем более – не отцовский. Он прозвучал тепло, с предупредительной интонацией. Было ли то предупреждение от моего ангела-хранителя? Или это – дарованное нам свыше чувство самосохранения? А часто ли мы обращаемся к нему? Часто ли мы вглядываемся в даль прожитых лет и думаем о том, что ждёт нас за чертой жизни? Все эти мысли, как назойливые мухи в жаркий день, не давали уснуть.
Утром после случившегося позвонила Татьяне, своей вечной спасительнице в разных житейских обстоятельствах, человеку, которому я много раз доверяла «переселение» меня или дочки в новые жилища, пока, наконец, она не вселила меня в этот чудесный дом, в котором я коротаю свою старость.
– Татьяна, спасай!
Они с мужем Колей через полчаса посадили меня в машину и привезли в поликлинику. Ортопед подтвердил то, что ночью сказали в травмопункте – операция. Но недавно была другая, тоже под общим наркозом. Сердце может подкачать. К тому же куда девать невралгию? Врачи – слышала – ведь тоже сомневались, да и возраст обязывает… Решено: буду доживать век инвалидом.
К обеду дом наполнился народом. Забежала Ольга Кузьминична Волочкова, нанесла лекарств и ковриков с шипами против невралгии, ещё что-то. Потом заглянули Лида и Люба, которую пришлось даже успокаивать: при чём она, если сама – солоха, раз не вняла предостережению! Так день и промелькнул.
Ты снова один на один с повысившимся давлением, болью и тягучими мыслями.
Полусидя, порою дремала и днём. Ведь выйти и подышать свежим воздухом не могла – не получалось самой надеть куртку. Но куда деваться от наплывающих воспоминаний?! Перед внутренним взором вспыхивали зримые картины прожитого.
Как долго сознание может удерживать мельчайшие детали давних событий – как будто это происходило только вчера! Неожиданно всплыло давнее – а ведь я ещё раньше встретилась с чем-то необъяснимым! Именно тогда впервые испытала такой же дикий страх, что волосы щёткой встали на моей голове! Память, что ты делаешь со мной!
Продолжение следует