Темная эпоха Культура и Цивилизаторство
Часть 2
Великоруский Гений. Творчество Модеста Мусоргского
Сегодня Мы с Вами знаем и ощущаем значение Гения Модеста Мусоргского в большей мере через оценки его творчества композитора Георгия Свиридова. Собственно он и вернул Нам с Вами его всесторонний Гений. Но Мусоргский, как знаковая фигура Великоруской культурологии нуждается в типологическом расовом осмыслении исторического феномена его творчества. Все же Георгий Свиридов, при всех его несомненных культурологических достоинствах и талантах, в своем расовом чувстве русскости подвергся идеологическому влиянию советизации и религиозной интернационализации, как и частично идеологически был советским интернационалистом. Это наглядно видно и в его некоторых оценках творчества Мусоргского, да и не только в них. К тому же его мысли дневниковых записей публиковались им на страницах советской печати, что также накладывало свой публицистический отпечаток. Так и посмертные издания мыслей Свиридова «Музыка как Судьба» естественно были отрецензированы современными цензурными условными «масоретами». Этой неубиваемой традиции цензурной масоретской правки положило начало правка Библии под видом ее перевода на английский язык, это была Библия Короля Иакова XVII века (1611), коя по сей день является официально признанным каноном. Подобная масоретская традиция политической иудаистики созранилась повсеместно для любых текстов имеющих отношение к идеологии либералистики.
Развивая эту мысль на уровне Веры Мы с Вами должны отметить, что простой верующий русский человек признавал Вселенную, как Божественное Творение. И все его дохристианские религиозные представления были солнечного типа, ощущения безличной Божественности Нашего с Вами Мiра. Это были разные расовые и этнонациональные пути единого природного мироощущения. В этом плане простой верующий человек в своей личной Вере совершенно не нуждается в осмыслении и следование вносимым в его цельное природное сознание догматов Богочеловечности и Человекобожия и его троичной дробности, как и не нуждается ни в каком «учении» Закона Божьего. Подобные категории религиозности «общемировых религий» вносятся в природное мироощущение «коллективного безсознательного» простого человека, осознающего Божественность Нашего с Вами Мiра, внешним безрасовым и безнациональным, интернационалистским влиянием. Они подчиняют его мироощущение, становящееся под их влиянием догматическим мировоззрением, «общечеловеческой» догматике подобного рода «учений», замещая ими его природное мироощущение.
Русский расовый Мiръ обладая природным Даром социального созидания Великой Мировой Типологической Культурологии не поддается влиянию подобного рода замещению своего природного мироощущения догматикой политической иудаистики в виде иудохристианства, как и своего бытийного порабощения цивилизаторством «общечеловеческими» лжекритериями условных «це европейцев». В этом и заключается расовая Суть Нашего с Вами великоруского противоборства с периодическими внешними нашествиями и противоборством с внутренними инорасовыми силами поработителей политических иудаистов в их различных обличиях. Эта многовековая борьба нескончаема. Она закончится лишь безоговорочной победой одной из строн этого мирового конфликта.
Вот на этом великоруском расовом, культурологическом фоне и нада разсматривать расовый феномен творчества Гения Мусоргского.
И так Модест Мусоргский и великоруская культурология.
Мусоргский сразу с молодости по праву вошел в состав «Могучей кучки» ведущих музыкальных деятелей России. Но в длительном творческом процессе создания своих мировых шедевров, опер «Борис Годунов», «Хованщина» и прочих неосуществленных до конца творческих шедевров, от него отвернулись все его прежние друзья, члены «Могучей кучки». Так критик Стасов в 1886 году, пятой годовщины упокоения Мусоргского, писал: -
«Модест Петрович Мусоргский родился 16 марта 1839 года в Псковской губернии, в имении своих родителей, селе Кареве (Торопецкого уезда), и прожил там до десятилетнего возраста. Тогда его привезли в Петербург и отдали в Петропавловскую немецкую школу. В 1853 году он поступил в школу гвардейских подпрапорщиков и, по окончании полного учебного курса, выпущен оттуда в 1856 году, офицером, в Преображенский полк. Но в военной службе он пробыл недолго: - весною 1859 года он вышел в отставку, чтобы посвятить все свое время музыке и музыкальному сочинению. Но он финансово не в состоянии был жить одними своими средствами, и через четыре года вынужден был снова пойти на службу. Всю свою короткую жизнь он далее находился на государственной службе. С 1863 по 1868 год прослужил чиновником в инженерном департаменте, потом, с 1868 по 1879 год, чиновником в лесном департаменте министерства государственных имуществ, наконец, с 1879 по 1880 год, чиновником в департаменте государственного контроля. Последний год своей жизни Мусоргский провел вне службы и в великой нужде, так как до сих пор в России музыка (кроме плохой) не составляет еще значительного спроса ни со стороны публики, ни издателей и не может кормить талантливых композиторов. Постоянный недостаток, неудачи, наконец, снятие с театрального репертуара лучшего его создания, оперы «Борис Годунов»,;—;сломили его силы, потрясли здоровье. Мусоргский тяжко заболел и, недолго прохворав, умер 16 марта 1881 года, в Николаевском военном госпитале».
Добавлю, что Судьба всех значительных великоруских деятелей с XVII века была таковой же. Помните как герой Отечественной Войны генерал Ермолов, как поощрения своей деятельности горько сказал Императору Александру первому: - «Государь иной награды не прошу, сделай меня немцем». Таково было отношение власти к любому русскому деятелю, а уж обливались все они бытовой грязью непременно, тут доставалось всем подряд, как «чужим», так и «своим».
По портрету умирающего Мусоргского кисти Репина пустили байку о его алкоголизме, несмотря на то, что умер то он в больнице от тяжелой болезни. Оболган был художник Михаил Врубель, возсоздатель мирового шедевра дораскольной великоруской расовой иконографии киевского монастыря. Долголетний лечащий врач художника, психиатр Усольцев, который, как никто другой, ценил Михаила Врубеля, понимая всю сложность его гениальной личности отмечал: -
«Часто приходилось слышать, что творчество Врубеля — больное творчество. Я долго и внимательно изучал Врубеля, и я считаю, что все его творчество не только вполне нормально, но так могуче и прочно, что даже ужасная болезнь не могла его разрушить. Творчество было Основой, самой Сущностью его психосоциальной Личности. Дойдя до конца, болезнь разрушила его самого... Он умер тяжко больным, но как художник он был здоров».
А ведь все его живописное творчество представлено в официозе работами хотя и талантливого, но больного психически человека.
Здесь политическая иудаистика не гнушается никакими самыми грязными приемами. Так «свой» красный зверь «ильич» представлен злокачественным сифилитиком и недалекие идиоты «русские патриоты», сталинисты легко подхватили эту «дезу». Они, находясь в плену красной догматики, не ведают, что обличение «ильича» в подобном плане, дает либералистике возможность объявления клеветой любой конструктивной критики от своих оппонентов легко на «веру» принимающих любую «дезу», тешащую их куцее «марксистско-ленинское» сознание. Как и подобную критику парадонаидальных, человеконенавистнических, дегенеративных наклонностей «ильича», кое сродни природному психическому разстройству здоровья.
Так и Императора Николая Второго либералы оболгали огульно «никалаем кровавым», религиозным мистиком, алкоголиком и т. д. Помните грязную киноподелку «Агония», где он чуть что и удаляется «принять» рюмку и прочее. Его защитники «русские патриоты» встали грудью «царебожников» на защиту Николая Второго, создав иллюзию о нем «в белом венчике из роз впереди Иссус Христос» и могучей России, как единственной опоры подобной «русской власти». А сам Император Николай Второй сразу с 1895 года попал в либеральные жернова господства в России западного спекулятивного капитала. Он подписал Русскому Мiру и себе смертный приговор в 1905 году указом о разделение властей и созданием штаба заговорщиков Госдумы. Его глупое обожествление сыграло на руку либералам в сокрытие ритуального мстительного тысячелетнего заклятого иудохазарского характера захвата власти в порабощенной России и ритуального цареубийства, о коем иудаистскими каббалистическими знаками было объявлено надписью на стене разстрельной комнаты: - «Удерживающий взят из Среды (то есть в этой Среде поставлен «свой» удерживающий и тем Среда колонизирована В.М.), о чем оповещается все народы».
Эту же политическую чушь «опоры на могущество государства» исповедуют сегодня «православные коммунисты». Тех не учит, да и не может ничему научить, опыт потери слабой власти в 1917, тихого поворота от террористической сталинщины «индустриализации и ВОВ, к «демократическому экспортному социализму» 1953-1961 годов (Сталин в период возстановления страны после разрухи ВОВ временно приостанавливал весь экспорт на Запад, а к «соцбратьям он шел потоком В.М.), переворота 1985-1993 годов, ни эфемерность крепости внутренней власти РФ полностью зависящей от «западных коллег». Так в СМИ безконечно печатают результаты опросов общественного мнения, как всемерной поддержки власти всем народом, а вот реальный уровень этой поддержки показал известный поход Пригожина-Уткина, 2023 на Москву и т. д.
Далее Стасов: -
«Вот и все главные события жизни Мусоргского. Биография коротка, печальна, безотрадна, как почти у всех лучших наших талантов. Умер рано. Далеко не свершил всего, к чему он был, повидимому, назначен своими богатыми силами, богатою своею природою. Почти всю лучшую пору жизни своей принужден был провести на службе, за чиновничьим столом. А когда, несмотря на все беспощадные трудности жизни, все-таки создавал крупные, великие произведения, которыми, конечно, будет гордиться будущая Россия, то всякий раз, со стороны власть имущих в музыкальных делах наших, употребляемы были всевозможные усилия для того, чтобы задавить эти произведения, не дать им выглянуть на свет.
От Мусоргского (под нажимом СМИ и общественного мнения инорасовой интеллигенции В.М.) отвернулись все его друзья и сподвижники, члены «Могучей кучки». Немногие, даже из ближайших друзей и почитателей Мусоргского, знают настоящую историю его «Бориса Годунова»,;—;историю о том, как эта опера была принята на нашу театральную сцену.
После долгих мытарств, наконец то, состоялось представление «Бориса» (24 января 1874 года). Успех был громадный. Вместе с тем вся наша музыкальная критика (в том числе даже критик «С.-Петербургских ведомостей», долгое время истовый защитник новой русской школы) не уставала нападать на «Бориса». На произведение «незрелое», «спешное», создание «недоучившегося музыканта», «дилетанта», «безграмотно, грубо и дерзко попирающего все наши традиции…»
При таком отношении музыкального начальства и критики «Борис» продержался на сцене недолго. Не омерзительно ли было вспоминать, что ничего подобного не посмел бы сделать в Германии с операми Вагнера ни один самый враждебный этому композитору капельмейстер. И когда, после смерти Мусоргского, в театральную дирекцию было представлено другое крупное создание, его посмертная опера «Хованщина», то музыкальный комитет почти единогласно решил, что эту оперу принимать на сцену не должно. Тот самый капельмейстер, который так безобразно, по-свойски распоряжался с «Борисом Годуновым», громогласно объявлял теперь, что «довольно, дескать, нам и одной радикальной оперы».
Вся великая философская мысль и европейская и, в особенности, русская — всегда была связана с расовыми мистическими воззрениями. В частности Наша с Вами Великоруская природная мироощутительная религиозная мистика является расовым культурологическим даром Русскому Духовному Мiру и Русскому наднациональному Народу. Именно в этом смысле и только поэтому она и истреблялась систематически со времен Великого Раскола XVII века. Но русская философская мысль есть подлинно дума о Бытие, то есть мучительная мысль, неотвязная дума, в ее великих проявлениях наднациональная имперская расовая мысль, в ее нравственном плане пророческого мироощущения. Она всегда носит глубоко нравственный, поучительный (расовый) характер (в духе великоруских Традиций В.М.) вот почему, повторяю, она и истреблялась, и была гонима. Это в равной степени относится и к русской (по духу В.М.) музыке.
Мусоргский композитор выразитель великоруского природного социального Духа. В творчестве он всегда был врагом самодовлеющего на Великорускую Культуру и Бытие Русского Народа «общечеловеческого» эстетизма. Мусоргский - чужд рабской зависимости от культурной гегемонии Запада. Он носитель и творец глубочайшего природного расового великоруского религиозно-мистического сознания. Творчество Мусоргского бесконечно глубоко и разнообразно. В нем причудливо сцеплены сложные вопросы национального бытия, кипят, бушуют могучие социальные страсти, борются крупные и разнообразные характеры, богатство народного быта, бесконечное разнообразие чувств. Но доминирующей идеей является великоруская природная расовая идея, русская Вера как идея жизни, тайный смысл существования имперского народа. Борьба народа, стихийного носителя веры, с безбожным Государством или Преступной Властью.
Борьба велась не только против Мусоргского, но и «Всенощной» Рахманинова . Ошибочно было бы думать, что здесь имеет место только вкусовая борьба или борьба, как теперь принято говорить, за «новые средства выражения» и.т.д. Дело не только в чисто художественной борьбе направлений и.т.д. Речь идёт о борьбе с основополагающими духовными элементами музыки этих композиторов и, шире, — ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ НАЦИИ. Воинствующий пафос Русского Народа свойственен творчеству этих композиторов: - «Хованщина», «Всенощная»».
Свиридов писал: -
«Глубоко неверная наша мысль о том, что Глинка — основоположник нашей музыки... Это то же самое как бы сказать, что живопись в России начинается с Левицкого, Боровиковского, Сильвестра Щедрина, Брюллова и т.д. А. Рублёв, Дионисий, Симон Ушаков и другие полуизвестные гении церковного письма? А зодчество? Деревянные церкви Севера, Ростов Великий, Суздаль, Углич, Василий Блаженный и т.д. Народная песня и старая церковная музыка — вот то, что лежит в фундаменте нашей культуры. Это понял Мусоргский и тем стал велик. В следовании этим традициям и развитии их его свежесть и оригинальность».
Поучительно и интересно соотнести русскую философскую мысль в одном ряду: литература, музыка, живопись - Слово, Звук и их живописное отражение. Мусоргский — титан, настоящий философ не только в русской, но и мировой музыке. В этом плане Мусоргский стоит в одном ряду с Вагнером. Здесь из исторических современников ровни им нет в глобальном значении расовой Сущности их творчества. В то же время Мусоргский масштабный величественный историософ Русского Мiра. По своему геополитическому значению для Русского Мiра Мусоргский стоит в одном ряду со святителем Иларионом, который в ту переломную эпоху X-XI века борьбы с иудохазарским работорговым анклавом кочевников разбойников и идеологической иудохристианской агрессии Византии сформулировал в своем эпохальном сборнике русских расовых проповедей «Слово о Законе и Благодати» величественный нравственный Канон Бытия Русского Народа.
Наиболее органично русская дума смогла реализовать себя в иконографии. Интерес же к послераскольной иконе с XVII века приобретает чисто эстетический характер (Симон Ушаков). Слабеет само религиозное чувство. Рублев гениально выразил русскую думу, русское чувство в канонической форме. Его вел не только талант, но и сила расового чувства Русской Веры. Киевские фрески Михаила Врубеля, живопись Константина Великороса есть отражение духа великоруского нравственного расового Канона и продолжение расовых Традиций иконографии Рублева и русской расовой живописи В.М.)
Мусоргский в «Хованщине» — религиозный (великоруский расовый В.М.) композитор. Это нужно осознать. «Хованщина» — это прямое общение с Богом, прямая молитва, но через (Дух типологического русского расового народного хора В.М.) театр...
Я часто задумываюсь над тем, почему Толстой боролся, противился церкви? Вероятно, потому, что в церкви в определенный период образ восторжествовал над сущностью. Вот эту сущность хорошо чувствовал и понимал Мусоргский. К счастью, у него были ученики. Корсаков в «Китеже» — настоящий ученик Мусоргского. После Мусоргского и Корсакова — Рахманинов с его «Всенощной» и «Литургией». На этом закончилось русское религиозное искусство. Его совершенно необходимо знать и понимать современному человеку как свою основу, как свою историю. Наша православная музыка была, несомненно, ближе к Богу. В ней меньше искуса, меньше искусства. В ней нет этих виртуозных рук, бегающих пальцев, органа. Но зато есть простота, запечатленные (природные, расовые В.М.) древние мелодии. Сочинения Мусоргского — по существу, насквозь религиозное искусство в театральной форме. А вот, скажем, Стравинский — это вполне светское содержание (местами завернутое в этнонациональную оболочку; композиторский типаж по существу всех русских композиторов кромеи Рахманинова В.М.) в форме духовного искусства. Он изображает обряд — не более...(разцвеченный этнонациональными красками В.М.)
Русская философская (расовая В.М.) мысль никогда не впадала в схоластику. Русская литература родилась из церковной проповеди, из проповеди священника, из поучения, потому что великая литература и великое искусство всегда поучают. Дидактика, поучение стали считаться недостатком искусства, недостатком литературы. Но в искусстве гармоничном, в искусстве глубоко религиозном (природном В.М.) момент поучения — это один из главнейших моментов искусства. Поучение — необходимый момент. Смысл искусства в значительной мере — в (нравственном, личном и социальном В.М.) совершенствовании человека.
«Мусоргского более всего можно назвать исконно русской творческой личностью. Влияние романтизма (Берлиоз, Лист, Шуман) на его творчество было очень сильным. Но Мусоргский не подходит под мерки Европейской музыкальной истории. Он не «классик» и не «романтик», хотя высоко ценил и любил культуру Европы».
«Мусоргский — великий духовный композитор. Он своим великоруским творческим духом возродил природные расовые Традиции Высокой Эстетики корневого русского творчества. Оно получилось из органического слияния классики Традиций Антики и природной Культурологии Русского Мiра, попавшего в России в КУЛЬТУРНУЮ ИЗОЛЯЦИЮ, мигрировавшего в глушь её (на Север), в раскол, и там РАСЦВЕТШЕЕ невиданным цветом. Его не коснулось секуляризированное, обмирщенное, филистерское искусство Европы [европейская классика не имеется здесь ввиду!], абсолютно лишённое Божественного Духа, Высоты Эстетики, Непостижимой тайны. Творческий дух Мусоргского переполняло Искусство полнокровное, могучее, хранившее народный дух, контактное с природой и её жизнью, наполненной изначально Божественного смысла — непостижимого и вечного.
Марфа. Заклинание «Силы потайные!». Это в (великоруском расовом) духе героини, музыка здесь бесподобно хороша. Даже некоторая «оперность» здесь идёт от большой оперы, от самого жанра.
Монологи от автора: - ария Шалковитого, трудно представить себе лирического доносчика, как видно, музыка эта сочинялась, что называется, от сердца. То же самое пророчески чего нет ни у кого иного и песня Пришлых людей в 1-ом действии «Ох ты, бедная матушка Русь, нет тебе покоя, нет пути. Грудью крепко встала ты за нас, да тебя ж, родимую, гнетут!».
Это высказанное вслух чувство великоруского расового достоинства Великого Русского Творца Художника Слова и Звука не вписывалась в этнорусскую тематику официального творчества той эпохи «русскоого возрождения». В операх «Царь Борис Годунов» и «Ховванщина» была масштабно отражена историческая эпоха слома инорасовым цивилизаторством Семибоярщины Годунова Основ великоруской культурологии, тревога и боль Мусоргского за историческую судьбу преследуемой и истребляемой русской культуры...
«Перед выходом Бориса слепцы, калики перехожие с детьми-поводырями, обращаясь к народу, поют: - «Сокрушите змия люта со дванадесятью языками-хоботы, того змия - Смуту Русскую да Безначалие»... обращаясь к толпам народа.
Необъятное явление Мусоргского. Вагнер и Мусоргский явления одного уровня это величественная мифология (расовой Культуры). Это соединение мифов о начале и конце Мира с музыкальным действом. В подобном творчестве нашла выражение изначальная Музыкальность Мира, певучесть мерно колышащихся волн времени. Отражается пагубная для человека власть Золота, которую мы ощущаем все более и более.
У Мусоргского величественно отражена тема падения царств (тема Апокалипсиса). Тема самозванства, когда человек из «ничто» превращается во «все». «Кто был ничем - тот станет всем». Вспомните, каким неожиданным, напыщенным величием оборачивается скачущая Блоха на словах: «Вот в золото и в бархат блоха наряжена, и полная свобода ей при дворе дана».
Он величайший музыкальный гений России. Мусоргский и другие наши композиторы-классики оставили в наследство нам не только свои бессмертные творения. Они оставили потомкам прекрасный, выразительнейший русский музыкальный язык - неоценимое богатство.
Как же мы, современные музыканты, живущие в России, обращаемся с этим языком? Приумножаем ли его ценности как таланты, потребительствуем ли как эпигоны или пренебрегаем им как нувориши, хамы, плюем и гадим в эту сокровищницу, истребляем ее как завоеватели? Вот вопрос, который я хочу прежде всего задать музыкантам [и слушателям, тем, кто слушает классическую музыку]. Ответить на него я сам не в силах».
Неприятие творчества Мусоргского общественным мнением той России имели под собой геополитическую Основу мирового масштаба. Это было идеологическое неприятие самого великоруского исторического духа опер «Царь Борис Годунов» и «Хованщина», и совсем не как произведений «незрелых», «спешных», и как создание опер пером «недоучившегося музыканта», «дилетанта», «безграмотно, грубо и дерзко попирающего все наши традиции…». Гением Модеста Мусоргского жанр тогдашней оперы, легкой развлекательной, арены выдающихся певческих голосов, стал великоруской исторической драматургией пророческого геополитического расового смысла! Конечно же, против такого пророческого видения Русской Истории, против такого «новаторства», против наглядного показа Основ духа политической иудаистики, сплотились все силы либерального интернационализма той России.
Мусоргский в своем мироощущении Русской Истории по своему значению стоит на уровне Русского Титана, протопопа Аввакума. Аввакум духовный Вождь старообрядчества и Традиций Русской Культурологии, его путеводный маяк.
Аввакум обличал нововерие и показывал все те беды, что оно несет Русскому Мiру: -
«Никонианская» Русь — это и есть «чужая земля», или, иначе, «земля варваров», отринувшая все традиционное и устоявшееся Бытие Русского Народа. Здесь царит «озлобления много», обитают «враги благочестия», а предводительствует сам «сатана». Это дремучий лес, из которого бегут, «утекают» праведники. «Чужую землю» он сравнивает с огромной темницей, где беспрестанно «льется кровь мученическая», и с могилой: «воистину и на свободе люди те в нынешнее время равны с погребенными. Во всех концах земли, ох, и рыдание, и плач, и жалость». Аввакум восклицает: «Ох, ох, бедная Русь, чего-то тебе захотелося немецких поступков и обычаев!»
Еще большее неприятие Аввакума вызывает заимствование с Запада «внешней мудрости», светской науки и всеобщее поклонение этому лжекумиру. Аввакум утверждает принцип русской расовой демократии, что «меньшие» в Бытие наравне с «большими» имеют право решать, но каждый решает лишь свои жизнедеятельные вопросы бытия, от которых зависит и судьба отдельных людей, и от их совокупного гармоничного решения Судьба «Отечества» в целом.
Послераскольная российская идеология, духа политической иудаистики на века напрочь вычеркнула своим «историзмом» из сознания российского общества весь дораскольный Русский Мiръ: - великоруское наследие культурологии Царя Ивана Грозного, протопопа Аввакума и прочих русских Гениев. Великоруское мироощущение Русской Истории возрождал и показывал в своих операх Модест Мусоргский. Понадобился практически век, чтобы Мы с Вами, Русский Мiръ, начали осознавать величие прозрений Гения Модеста Мусоргского, его провидческого взгляда на социальную Суть Русской Истории.
Наше с Вами коллективное прозрение Русской Истории пока еще в самом начале этого длительного промыслительного процесса, но его уже не остановят перлы нападок и искажений «историзма» и кривды либералистики политического иудаизма.