К И Н Г - К О Н Г П О - Б Р Я Н С К И
Как-то вечером у меня зазвонил телефон. Дрожавший, но знакомый голос был едва слышен.
– Паша, это ты? – спросил я, сумев «вычислить» по голосу того, с кем учился в институте.
– Да, это я, – произнёс человек на другом конце провода. – Хорошо, что меня вспомнил. Слушай и не падай! Мне нужна срочная медицинская помощь. Я…ранен…
– Что-о-о? Ничего себе заявка! А почему ты сам не вызовешь «скорую»?
– Не понимаешь, что ли? Не хочу огласки. Мы тут…в общем…по личному делу поспорили…Словом, у меня огнестрельное ранение в плечо. Из ружья…Нужен срочно хирург…Прошу, найди и привези его!
– Ты что, один?
– Я уже два года как один. Живу на Московском проспекте…Так…адрес…Пиши.
Ошарашенный столь неожиданным поворотом событий, я быстро записал адрес на календарный лист и опять взял трубку: – Но ты понимаешь, что для приглашения врача и лечения нужны деньги?
– Насчёт этого не волнуйся. Есть тысяча «баксов». Только поскорее, умоляю!
Я пошёл в ближайшую больницу. Время было позднее, но в хирургическом отделении обязательно должен был дежурить врач. Правда, его ещё нужно было уговорить…
Узнав, что предстоит возможное извлечение ружейной пули, хирург, крепкий мужчина, смахивавший на боксёра, возмутился: – Вы понимаете, о чём просите?! Огнестрельное ранение – серьёзное дело! Не-ет, я на такое не пойду!
– Умрёт же человек?!
– Понятно. Однако нужна клиническая операция. Да и хранить такое в тайне нельзя. Ведь меня за это могут на Соловки сослать!
– Тысяча долларов устроит? – спросил я негромко.
Врач посмотрел на меня острым, словно скальпель, взглядом и задумался. – Ладно, – сказал он спустя минуту и позвал медсестру, с которой о чём-то пошептался. Я расслышал только слова: «Инструмент», «стерилизация»…
…Через пятнадцать минут «такси» доставило нас куда надо. Входная дверь квартиры Павла была открыта. На кровати в маленькой комнате у тумбочки с телефоном лежал мой давний знакомый. Конечно, изрядно постаревший.
– Так, братец, плохи твои дела, – сказал врач, осмотрев рану. – Глубокое плечевое ранение. Возможно, пуля застряла в кости.
– Возьми там…в сумке…, – пробормотал Павел, глядя на меня невидящими глазами.
Я достал из лежавшего на большом круглом столе портфеля несколько стодолларовых купюр и протянул их врачу. Тот молча положил «презент» в карман и стал готовиться к операции.
– Ну, чего стоите? Держите его! И крепче! – сказал мне хирург. – Не каждый день приходится оперировать в таких условиях. Привяжите его ноги полотенцами к кровати. Смелее! И левую руку тоже!
Врач сделал укол в плечо Павла и наклонился над ним. – Вот он, жакан, – буркнул он, провозившись над раненым около пяти минут, и бросил кусочек свинца в блюдце. – Ни за что не взялся бы за это, если бы не нищенское существование…Детей-то надо кормить!
Дав необходимые указания, врач вскоре ушёл.
Три дня у Павла держалась высокая температура и лишь на четвёртые сутки стала постепенно спадать. Хирург навещал его утром и вечером.
Когда Павел почувствовал улучшение самочувствия, он решил рассказать мне всё, вопреки моему нежеланию слушать его секреты.
Однако редко кому доводилось внимать такие откровения.
…Детство Павла прошло в отдалённой брянской деревне. Его отец был местным приходским священником. Однажды двенадцатилетний Павлик задумал по мальчишеской глупости одну проказу. Переодевшись в чёрта, он пробрался в церковь и спрятался в нише. Когда собрались старушки, и началось богослужение, Пашка неожиданно выскочил и перепугал всех. Прихожанки визжали и разбегались! Не испугался только один человек – отец Павла, священник Серафим. Решительно двинувшись с крестом и кадилом на «врага рода человеческого», с молитвенными песнопениями, он заставил «нечистого» пришельца убежать. И тем добился огромного уважения жителей села. Как я понял, батюшка знал о затее своего чада…А может и нет. По словам Павла (хотя я не особенно-то поверил в его «чертовский» спектакль), та история глубоко запала в его душу и выплыла неожиданно наружу спустя десятилетия.
Как-то один знакомый Павла подарил ему на день рождения привезённый из-за рубежа маскарадный костюм – волосатое чудовище под названием «Йо-Йо». Оно напоминало известного по западным фильмам Кинг-Конга или снежного человека.
Надев столь необычную маску, Павел глянул в зеркало и сразу же вспомнил совершённое им когда-то святотатство. – Вот бы подшутить да пугануть кого-нибудь! – мелькнула мысль. Он положил подарок в сумку и пошёл в гараж.
Вскоре его старенький «жигулёнок» покатил в сторону села Супонево, где у Десны располагался небольшой песчаный пляж. Заехав в укрытое место, метрах в ста от песка, и забравшись в кустарник, Павел переоделся в шкуру «снежного человека», а затем пробрался сквозь кусты к пляжу, предвкушая забавную ситуацию. Отдыхавших было немного: четыре-пять парочек, да в реке виднелись несколько голов купавшихся.
Выйдя на песок, новоявленный Кинг-Конг запрокинул голову и дико закричал.
Эффект был потрясающий! Все купальщики, казалось, взлетели. Они стремительно рванули к воде и, вопя от ужаса, поплыли к противоположному берегу, где немедленно кинулись в кусты.
«Снежный человек» вернулся к автомашине, переоделся и уехал домой. Он был доволен: наконец-то его холостяцкий досуг будет скрашен развлечениями. С женой они расстались без взаимного сожаления, дети выросли, разъехались, и Павел страдал от скуки. Работа, а он преподавал в ПТУ историю, давно надоела. А тут такой кайф!
И началась у него новая жизнь. Раз в месяц, по субботам и воскресеньям, наш герой мотался на своём автомобиле по Брянщине, пугая видом первобытного человека-обезьяны грибников, туристов, просто отдыхавших на лоне природы, наслаждаясь их страхом и чувством собственного превосходства над «жалкими смертными».
Напугав людей у трассы Москва-Киев близ Навли, он ехал к Комаричам или в сторону Севска. Лишь к вечеру, усталый, но довольный, Павел возвращался домой.
Постепенно поездки стали приносить и материальную выгоду. Напуганные грибники и ягодники, улепётывая, часто бросали свои корзины и банки. Он стал забирать их имущество и делал такие заготовки на зиму, что ему позавидовали бы самые искушённые любители лесных походов.
Бывало, что он добывал и деньги. Так, около Почепа один «новый русский», опрометчиво справлявший в кустах нужду, был так им напуган, что с воплями рванул к своей стоявшей у дороги машине, забыв на кусте пиджак с бумажником, в котором оказалось больше тысячи долларов. Документы одураченных людей «Кинг-Конг» не трогал, оставляя им хотя бы это.
Прошло почти два года. Как ни странно, о его приключениях ходили лишь местные слухи, распространяемые пострадавшими. Но многие воспринимали рассказы о «лешем» с недоверием. Тем более что вторично, в тех местах, где «поработал», Павел не появлялся. Он не хотел рисковать не столько из-за страха быть наказанным, сколько из-за нежелания потерять полюбившееся развлечение.
Лишь когда Павел побывал у сестры в Архангельской области, где напугал людей, появляясь средь бела дня в своем обезьяньем обличье, о его тамошних подвигах написали в газетах. О «снежном человеке» заговорили даже в Москве!
Читая о своих выходках статьи и даже целые исследования учёных мужей, он смеялся, и эта писанина его только раззадоривала.
…Осечка произошла совершенно случайно. Как-то ранним августовским утром он выехал в доселе неизведанное место – к грибным местам в сторону села Домашово. Объехав деревню и загнав автомашину в заросли близ дороги, Павел взял сумку с «рабочим» костюмом и углубился в лес. Со стороны небольшой поляны послышались громкие голоса. Увидев отдыхавшую «на природе» компанию, наш герой привычно ловко облачился в пугавший обывателей наряд и с рёвом, размахивая руками, выскочил на поляну. Как и следовало ожидать, люди повскакивали и с криками ужаса бросились наутёк. Но один из мужчин неожиданно выхватил охотничье ружьё и выстрелил.
Почувствовав острую боль, Павел зашатался, но продолжая по инерции идти на обидчика, громко заревел. Посчитав, что выстрел не подействовал на чудище, стрелок отбросил ружьё и рванул за остальными.
«Кинг-Конг» остановился и ощупал левой рукой раненное место. Обезьянья шкура была прострелена, но кровь едва сочилась. С трудом он добрался до машины, переоделся, глотнул из фляжки коньяка, недавно добытого на очередной «охоте», и завёл мотор.
Павел не помнил, как доехал до дома, как поставил «жигулёнка» в гараж, открыл дверь квартиры и свалился на кровать. Лишь немного позднее он заставил себя превозмочь растекавшуюся по телу боль и потянуться к телефонной трубке. Никого, кроме меня, он найти не смог…
Об остальном уже было всё достаточно подробно изложено. Добавлю лишь, что после спасительной операции Павел «завязал» со своим маскарадом. Как-то мы случайно встретились на улице, и я ужаснулся: у него не было одного глаза. Приятель объяснил, что «бомжевал», ездил куда-то на Северный Кавказ и попал в рабство к чеченцам…Еле унёс оттуда ноги. А пару лет спустя, как мне рассказали, Павла не стало: его труп обнаружили неподалеку от ПТУ-2 «без признаков насильственных действий».
«Брянский перекрёсток», № 28 от 09.07. 2003 г.