Впереди развал часть вторая

               
Часто в выходные выбирались мы в город. Купить чего-нибудь. В баню наконец сходить. Ведь в избушке нашей на курьих ножках толком помыться было немыслимо. Ходили в душевые кабинки вдвоём поначалу и даже пытались проделывать там какие-то молодёжные опыты, но сочли это абсолютной ерундой, тем более в такой тесноте. Родственники просили прислать фото в военной форме. Зашли мы после бани. Я одел только китель. Фотограф посадил нас вместе и сделал общее фото. Потом разрезал его пополам и наклепал нам то, что мы просили.
Возвращались в своё жильё всегда с некоторым удивлением как это всё не загорелось без нас, без нашего присмотра. Отопление было крайне сомнительное, опасное и состояло оно из двух вертикально стоящих рядом кирпичей,стоявших на печке, обёрнутых нихромовой спиралью. С потолка свисали лохматые куски обоев. Гореть было чему. Изловчившись, готовили мы тоже на этих кирпичах
Надо сказать жена моя, да и я сам ничего толком готовить не умели, а поесть что-то домашнее хотелось. Купил я книжку о марийской кухне, но больно она была специфической. Пришлось обратиться к женщинам в штабе. Получилось, что включили меня в комиссию по проверке секретного отдела части. Была там парочка женщин. Они мне и поведали о секретах домашней кухни. Я это всё напечатал одним пальцем на штабной пишущей машинке. В части была своеобразная продажа колбасы и мяса семьям военнослужащих. Заведовал этим один человек и это был капитан Егошин. Человек в возрасте, любивший поддать. В столовой кормили только меня, а дальше как хотите. И вот этот Егошин не очень-то меня баловал. То даст, то забудет. Как-то так. Но всё перевернулось, когда оказалось, что две его дочки учатся музыке у моей Риммы. С тех пор мы были обеспечены и мясом, и колбасой в полной мере. Мало того. Этот капитан заведовал рационализаторскими делами. Если есть у тебя рацпредложение надо было нарисовать его на бланке и дальше он его где-то двигал, оформлял. Начислялись за это деньги. Он увидел у меня какие-то самодельные штучки и говорит пиши рацухи Булгаков.При этом жутко картавил. Ну я и начал писать, вошёл во вкус. Писал про сушку высотных костюмов лётчиков, про откачку воды из подвалов с агрегатами, делал доработку расходомера спирта и много чего другого. Небольшие денежки за это текли. Надо было только намудрить побольше, схему какую-нибудь пообъёмней изобразить. За простоту никто платить не будет. Вряд ли кто в это вникал и ряды рационализаторов активно росли. Ни до, ни после армии не встречал я такого внимания к рационализации. Пусть она и была в несколько карикатурном виде. Не это ли причина развала нашей страны? Пробиться свежей мысли было почти невозможно. Давился дух предпринимательства. Царила тупая уравниловка и абсурдный план. В армии прогресс возглавляли такие капитаны.
  Жена моя была очень общительной и быстро обрастала нужными связями. С такой пропасть было трудно. Ученики её очень любили, хотя иногда я просто не понимал за что. Не смотря на как будто бы мягкость преподаватель она была строгий. Музыку я люблю и думал вдоволь наслушаюсь женившись, но уроки музыки, что проводила Римма с приходившими к ней учениками трудно было назвать этим словом. С начало шли неуверенные звуки ударов пальцами по клавишам, потом шёл шум преподавательских наставлений, опять удары пальцами, ещё шум педагога и так до конца урока. Но вот любили. Такие дела. С музыкальной грамотностью у неё было всё в порядке, и она моментально освоила гитару, присланную в контейнере. Показал ей только несколько аккордов. Лихо она освоила мой туристический репертуар и потихоньку добавляла свой взятый откуда-то.Часто пели мы вместе песню Чинбарисовой Люди идут по свету им вроде немного надо.Была бы прочна палатка.Да был бы не скучен путь.
 Пошла на курсы кройки и шитья в офицерский клуб, но не понравилось ей это дело. Хотя вышел из-под её рук вполне симпатичный халатик. Зато понравилось ей заниматься вязанием. Ниток поначалу было мало, и она распускала всё что было можно. Потом уж когда были куплены нитки в Москве у неё выходили очень даже симпатичные вещи. Талантлива была, надо признать. Взялся я лепить пельмени. Давил стопкой, склеивал края теста. Римма же догадалась изгибать их и делать красивыми. Мне понравилось, как это у неё получалось.Сварил вкусный борщ, Римма сварила его ещё вкуснее,а раньше ведь и близко она этого не знала.Не подпускала мама её к плите.Да и у самой,наверное,не было острого желания на подобные занятия.А тут всё схватывала на лету.
Хозяева у которых мы жили занимали дом рядом с нашей времянкой.И дом этот не слишком был лучше домика на курьих ножках.Разве, что был чуть побольше.Это были обыкновенные марийцы.Мужичок и жена его.Ещё дочка с внучкой.Правда дочка вроде в городе жила и была наездами.Она на скорой помощи работала.Как-то зашёл я к ним и был начисто сражён запахом козла.Не знаю, что они с ним делали,но от души понял   выражение- Несёт как от козла.Животноводством потихоньку они занимались.И вот как-то мужичок этот похвастался,что сдал мясо какой-то животины в ресторан.Ну сдал да и сдал.А вот версия жены его была несколько другая.Помёрло животное не знай от чего.Ну ,что было делать.Сдали недолго думая дохлятинку в общепит.Ну и ничего страшного.Граждане всё употребили.Простые были люди.Был у нас в части прапорщик балабол Петрухин.И он часто травил байки про марийцев.
Как то мужик один лёг на печку.А жене сказал-Если кто придёт скажи меня нет ,в город поехал.И вот приходит сосед и спрашивает где хозяин.Жена отвечает как было велено.А мужик с печи наблюдает.Сосед к жене пристроился.Ой йо йо йой.Зачем в город поехал? Это точно про этих моих хозяев.   
Таким образом пережили мы эту зиму. Пришла весна. Вызывают меня в штаб и дают ордер на комнату в финском домике. Отлично! Началась новая полоса в семейной жизни. Но должен сказать не без грусти покидали мы наше сказочное жильё основательно нами освоенное.
Домик наш находился на улице гордо называемой Центральная. И по сравнению с прежним нашим жильём  это было шикарно. У нас появился нормальный тёплый туалет.Кухня с глубокой ямой-погребом оказалась в нашем распоряжении. Вот только спать было не на чем. Ничего не было. Покупать  посчитали бессмысленно.Идти и клянчить ,что-то не пришло мне в голову. Нам оставалось чуть больше года. Пошёл я шарить по окрестностям и нашёл сначала панцирную сетку. Потом какие-то две кроватные спинки явно не от этой сетки. Каким-то образом скрепил их и образовалась кровать. Вот откуда взялся матрас ,хоть убей, не помню. Потом кто-то подогнал с виду нормальный диванчик и таким образом всё обустроилось.Понавешал полочек,понаставил книжек. Правда диван оказался с клопами. И доставлял мне некоторые неприятности. Приходилось активно бороться с ними. Римму почему-то клопы не трогали, и она спала спокойно. В этом домике была ещё  комната и принадлежала она одному прапорщику. Этот прапорщик жил в городе у какой-то женщины и появлялся чрезвычайно редко. Как-то мы пришли и услышали очень странный запах. Несло чем-то конфетным. Толи барбарис, толи дюшес. И запах этот исходил из туалета. Оказалось, приходил этот товарищ, возможно с кем-то, распивали эту кондитерскую эссенцию и закончилась попойка в туалете. Но это было только один раз.
 По весне проснулся во мне крестьянин, правда как-то в полглаза. Было немного земли около дома. Захотелось что-нибудь посадить. Первой пришла на ум редиска. Я выдвинул теорию, что редиска — это тот же сорняк и сам по себе вырастет безо всякого ухода. На первых порах это вроде подтверждалось, хвосты росли хорошо. Но когда дошло дело до сбора оказалось выросли только жалкие длинные нитки вместо пухлых круглячков. Потом посадил картошку и тоже не совсем удачно. Всё как будто нормально росло. Стал копать её в сентябре. Одна мелочь. Плюнул на это дело и не стал рыть дальше. Каково же было моё удивление, когда, копнув в начале ноября обнаружил вполне кондиционные клубни.
 Почти напротив нас жили ученицы Риммы семья Баскаковых. Мама девочек подружилась с моей женой и очень нам пригодилась. Холодильника у нас не было, и мы делали из фарша шары и отдавали Людмиле на хранение. В нашем домике было что-то вроде погреба куда мы опускали ведро с продуктами. Приходилось прибегать ко всяким ухищрениям. Научился я делать что-то вроде домашней тушёнки. Ведь мяса нам доставалось довольно много. Обжаривал куски солил, перчил и укладывал в обыкновенные стеклянные банки. Банки ставились на кирпичи со спиралями и через какое-то время всё готово. Никогда банки не лопались.Долго мы бились над темой сырников.Хотелось что бы были нежные ,чтоб как можно меньше муки.И в конце концов разгадали мы эту великую кулинарную загадку.Перестали они у нас разваливаться и отдавать лишней мукой.
Кроме того, эта семья часто приглашала пользоваться своей самой настоящей баней. Было понятно впереди зима и надо было запастись дровами. В части даёшь заявку и едешь себе за топливом. Это происходило так. На двоих выделяли машину Урал и нуждающиеся ехали в какое-то лесное место. Загружались краном брёвнами и привозили в таком виде. Подал я это дело и пришёл в назначенный час, а второй товарищ не пришёл и таким образом вся огромная куча брёвен, привезённых Уралом, оказалась моей. Проезд по улице Центральной был полностью завален.
Выручил опять же отец Люды, который очень оперативно всё попилил бензопилой дружба на чурбачки.
Бензин какой-то особый доставал я в части. И предварительно его привёз.Теперь любой мороз был нам не страшен.Римма топила с удовольствием.Дрова жалеть нам не было никакого смысла.В самые лютые холода у нас было не ниже +27.
Приехала нас навестить тёща, Раиса Васильевна. Узнать, как мы живём. Она до пенсии работала на железной дороге и ей каждый год давали бесплатный проезд. И вот в предыдущем году  ездила к другой своей дочери в Шимановск,где служил её муж, а на этот год приехала к нам. Всё ей понравилось. И в правду всё у нас было хорошо. Тут в гости заходит к нам капитан Егошин видно немного поддавши и захотелось ему повыпендриваться перед Раисой Васильевной. Стал рассказывать свою историю. Я, говорит, такой был энергичный, что казалось электрички могу сшибать на ходу. Когда знакомился со своей женой та ему сказала-вы еврей, я с вами знакомиться не хочу. Имея ввиду его картавость. Егошин вовсе был не евреем. И всё-таки он её добился. Ещё чего-то много болтал, хвалил дочь. Безумно своих дочек любит. Меня призвал писать рацухи. Еле спровадили. Кажется, налили чего-то интересного ,привезённого тёщей.
Описываю как будто и службы никакой нет, но она была. И дежурства всякие. И по полку, и по караулам. Полёты почти каждый день. Построения,собрания,разборы,тревоги,стрельбы.Всё как положено .Хорошо хоть не досталось мне ходить патрулём. Ходили те кто служили в эскадрильях. А я числился в управлении. Ребята рассказывали неприятное это было дело. Самое лучшее было дежурить по караулам. Хотя не имели права меня туда ставить. Надо было быть не меньше капитана, а я был старлеем.Ходил вместо своего начальника капитана Агаркова.Дают тебе машину,отдыхаешь нормально.Практически ни за что не отвечаешь.Иное дело дежурство по полку.И не отдохнёшь и за всё отвечаешь и солдаты на тебе и оружие за тобой.Бррр! К сожалению по полку походить пришлось порядком.Иногда, что называлось через день на ремень. Гораздо чаще чем по караулам.Помню пошёл я первый раз дежурить по полку.Принял у другого дежурного оружие как положено по счёту и надо мне идти с солдатами куда-то.А замок оружейной комнаты не закрывается, хоть убей.Все руки я себе перекрутил,а проблема не решается.Никак нельзя оставлять открытым оружие.Это был ужас.Долго я промучился и каким-то чудом всё же закрыл.Так до сих пор и помнит эту травму моя правая рука.