Потянувшись в удовольствие и на мгновение до максимума напрягая мускулатуру тела, Злотазан тут же резко расслабился, прочувствовав приятную слабость, глубоко и приятно вздохнул и выдохнул, затем приподнялся с лежанки, зевнул, похлопывая ладонями себя по животу, призадумался глядя на медленно протекающий поток воды.
Усмехнулся, припомнив недавний сон, пожурил Песю с Шобой, что не дали ему отнести мешок со звёздами в болото за речку.
Лениво почесался, ещё раз зевнул, не поднимаясь, спустился к краю воды, зачерпнул пригоршню, напился, немного посидел свесив руки уперев их на своих коленях, резкими движениями пальцев, стряхивая с них капли воды, осмотрелся по сторонам.
Вновь зачерпнул в пригоршню воды, умылся, освежившись задумался, чем бы ему таким заняться, чтоб скоротать время до полудня.
Ничего лучшего придумать не смог, как обратно прилечь на лежанку да выкурить папироску, подобное занятие более детально сосредоточивает на мысленном процессе.
Может он так бы и полежал в лёгкой дрёме до самого обеда, если бы в его кишках не заурчало, а желудок требуя пищи начал распалять аппетит.
Вот когда пожалеешь, что не додумался заглянуть на станичные огороды, сейчас баловал бы себя помидорками с огурчиками, возможно бы и дыньку или арбуз вкушал, медленно наслаждаясь приятным вкусом.
Чем распалять в себе аппетиты не лучше ли было маленько приснуть, сон штука полезная имеет одно важное свойство притуплять болезненные чувства.
Докурив папиросу, а окурок выбросив в водный поток, Злотазан напялил картуз по самый нос, закрыл глаза и попытался уснуть.
Вначале ему удалось маленько вздремнуть, но где – то через пару часов, в его голове словно из тумана появилась коляска колбасы и до того с пахучим признаком копчёности, отчего невольно загромыхало у него в кишках.
Мысленно пытаясь отогнать эту навязчивую картину, он перевернулся на бок, но что за очередная напасть, не открывая глаз он видит, как эта колбаса висит и покачивается на отростке вербы, остаётся только протянуть свою руку и снять её.
Магическое действие оказалось настолько сильным, что он не вольно протянул руку, пальцы которой вскоре воткнулись в берег, отчего произошло полное разочарование в своём видении.
Нет, так дальше не могло продолжаться, надо было что – то предпринимать, ну скажем выглянуть из своего укрытия и осмотреться, а вдруг повезёт и по близости окажется бахча, ну а как оттуда умыкнуть парочку арбузов большой сложности не предоставиться, было бы чего там слямзить.
Как бы ни хотелось, но пришлось подняться, выглянуть и осмотреться, но ничего не указывало ему, что там хоть чего – то могло быть похожего.
С полным разочарованием Злотазан присел, а подлый желудок просто неистовал, не то, что бы просил, а требовал пожрать.
Одного невозможно было понять с чего его так начал одолевать голод, ведь раньше он мог обходиться без пищи по несколько дней к ряду, а тут ровно сутки назад он изрядно подъел в пивной, запаса энергии должно было хватить ещё на столько же.
Уходить на голодный желудок тоже не хотелось, тем более начинало припекать солнце, а это потребует больших физических затрат.
На противоположном берегу Злотазан замечает лягушку, в голове проноситься обнадёживающая мысль, а не поймать ли её, да и поджарить на костре?
Но чувство возникшей брезгливости с признаками полнейшего отвращения заставляют отказаться от этого замысла.
А вот новая догадка натолкнула его на более благородный поступок, заняться рыбалкой, а что, опыт у него имеется ловить рыбу руками.
Они же с Песей на гнилом болотце тем и жили, что ходили на речку рыбу ловить, так чего себе отказывать в этом удовольствии.
Подталкиваемый голодным урчанием в животе новоявленный рыбак не заставил себя долго уламывать, быстро сняв с себя все одежды, полез в воду и приметив бережок, где по краю в изобилии росла осока, приступил к ловле рыбы.
Осторожно прощупывая корни, вдруг руками хватает что – то округлое, мощно дёрнувшееся в его руках, первая промелькнувшая мысль предупредительно просигналила, что это огромная змея.
Моментально срабатывает инстинкт самосохранения, то, что оказалось в его руках тут же отпускается, а сам ошалелый рыбак с невероятной стремительностью пятиться к противоположному берегу, задавая самому себе вопрос, а что же это могло быть?
Немного успокоившись и оглядевшись в обе стороны канала, где – то даже был рад, что здесь он оказался один, будь с ним Песя, сейчас бы без смеха и язвительных подколов не обошлось бы.
Успокоившись и рассудительно подумав, им был сделан вполне разумный вывод, с какого перепугу змее сидеть в воде и тем более прятаться среди прибрежных корней, когда она сама, такая громадина, кого хочешь напугает до усмерти.
Набравшись храбрости, а что поделаешь, когда нервная система даёт сбой, осторожничая продолжил ловлю рыбы, и вскоре что – то подобное попадается ему в руки, уговаривая себя, что ему нечего бояться и для интереса следовало бы посмотреть, чего ему вновь попалось в руки.
Уже представляя себе, как в его руках начнёт извиваться змея, которую если что не так, ухватит за хвост и со всего замаха огреет о берег.
Но когда он из воды извлёк усача, то оказался в некоторой растерянности глядя на пойманную рыбу, ошалев от радости, тут же усмехнувшись над своей наивностью, поверив в правдивость собственного воображения.
Усач оказался внушительных размеров, если его сравнивать с рукой Злотазана, то тот едва уместится от пальцев до изгиба в локте, а чтоб рыба случайно не плюхнулась обратно в воду, он ей сломал позвонок у самой головы.
Отложив усача в заросли осоки, удачливый рыбак продолжил ловлю, без всякого опасения за своё здоровье.
Им был пойман ещё один усач, но чуточку меньших размеров, с которым он поступил в точности, как с первым выловленным.
Ещё с четверть часа он полазил среди корней, но ничего большего ему не попалось.
Как тут было не сожалеть, когда по собственной глупости был упущен первый усач, как себя не уговаривай, что ему и двух вполне достаточно для завтрака, но три всё же лучше, чем два.
Забрав двух рыб с собой, Злотазан вернулся к своей лёжке, приобретённым ножом, доставшийся ему на память от Васюна, он почистил и выпотрошил рыбу, чем хорош усач перед остальными рыбами здешних мест, так практически не имеет мелких косточек.
Насобирав сухого хвороста, разжёг не большой костёрчик, на срезанные веточки вербы нанизал рыбу, принялся жарить рыбу, орудуя обеими руками над огнём.
Только – только нос учуял запах жареного, как в его животе заурчало, рот наполнился слюной, а оголодавший желудок, требовательно выспрашивал, ну скоро там приготовиться?
В таких случаясь приходиться надеяться на собственное терпение, иначе можно схлопотать не сварение желудка и, если подобное случиться в станице, позора ему не миновать.
Покрикивая на свой желудок, чтоб он заткнулся и помалкивал, рыбных дел мастер проворачивал усачей над огнём, внимательно наблюдая, как они поджаривались со всех сторон.
В какой – то момент, с подсказки того же желудка, что рыба меньших размеров вполне готова к употреблению, отложил её на приготовленный лист лопуха, а воткнув ветку у костра с первым выловленным усачом, доводя продукт до полной кондиции, приступил к поеданию изысканного деликатеса.
Довольно вкусной оказалась рыба, но если бы к ней иметь ещё и щепотку соли, то это была бы идеальное гурманское блюдо во всех отношениях.
Первый съеденный усач только распалил аппетиты, потирая жирными ладонями о своё голое тело, снимает второго усача и приступает к продолжению вкусной трапезы.
В пару минут съедается второй усач, в этот момент лёгкого пресыщения жаль было одного, что третья рыба, она же первая попавшаяся ему в руки, оказалась бы довершением этого дикого обжорства.
Ну и этого съеденного вполне достаточно, чтоб как – то скрасить своё пребывание до наступления ночи, а там он найдёт, к кому заглянуть на огонёк и плотно откушать крестьянской снеди.
Попив водички, чтоб унять начавшуюся икоту, Злотазан решил искупаться, чтоб смыть с себя копоть и грязь.
Купание как нельзя пошло ему на пользу, не только придав телу чистоты, но и частично избавив от дымного запаха костра.
Выбравшись на берег, он собрался не только обсохнуть, но и принять воздушные ванны и при этом ещё элегантно покуривая папиросу, придал своему виду некой непуганой наготы.
Ровно в полдень, когда начинается самое пекло, Злотазан оделся, но не надевая пиджака, а перебросив его через плечо, придерживая указательным пальцем за петельку, а в другой руке неся портфель, избрав направление строго на север, направился в сторону станицы Государственной.
В этот время дня степь пустела, всё живое предавалось отдыху прячась в тень, что позволяло одинокому путнику без всякого опасения столкнуться с кем-либо.
В начале второго дня он вышел на гребень водораздела и с его вышины оглядел окрестность, где в низине примостившись за балкой обосновалась станица, чуть левее виднелся хутор, а ещё левее женский монастырь.
Но сегодня он туда не собирался идти, да и не зачем это было делать, сегодняшняя задумка была иной и проще по своему исполнению.
Достаточно было выйти к западной стороне станицы, обойдя стороной местную мельницу, без всякого желания наткнуться на прислужников Змеярина.
Сменив направление на более западное, Злотазан спускаясь под плавный уклон и прошёлся по дуге, где самой дальней точкой оставалась мельница на речке.
Дойдя до балки, находясь на равном удалении между хутором Липчанским и станицей расположенных по другую сторону, спустился под гору, прошёл до речки, из которой напился воды, а расположившись в зарослях кустарников решил немного передохнуть, уж больно жарко бродить в степи в самый зной.
Где – то через час, когда заметно начала спадать жара, выбрался из балки на другую сторону и пыльной дорогой вдоль горы направился в сторону станицы.
Его расчёт был точен с математической точностью, за это время ему на его пути не попалось ни единой живой души, те, что проходили стороной или он замечал вдалеке будут не в счёт.
И так пройдя к станице с западной стороны и войдя в неё по центральной улице, вскоре оказался у фотографического салона, а по-простому, мастерской, быстрым взглядом оценив окружающую обстановку, вошёл внутрь и небрежно бросив пиджак на стул, а портфель поставив на стол, бухнулся в примитивное кожаное кресло, выкрикнув.
-Мих Михыч! Поди - ка сюда!
-Хочу порадовать тебя своим появлением и удачным приобретением химреактивов!
- Ну, где ты там!?
- Не заставляй своего не терпеливого клиента ожидать!
Приоткрылась занавес проявочной комнаты, откуда высунулась голова фотографа, с обеспокоенностью говоря.
-Одну минуточку, всего одну минуточку.
-Закончу процесс и тут же выйду.
Вновь скрывшись за занавесью, фотограф со своим помощником чего – то продолжали колдовать в проявочной комнате, а Злотазан чтоб особо не скучать, спросил из чистого желания соблюсти правила этикета, хотя бы всё одно закурил, спросив.
-Мишук! Ты не против, если я закурю в твоей мастерской света и теней!
Не дождавшись ответа посетитель залы достал из бокового кармана пиджака коробку, в которой оказалась последняя папироса, слегка примял в своих пальцах, дунул в мундштук, сунул в рот, придавил с двух сторон, чиркнул спичкой, прикурил и выпустив клубы табачного дыма, вновь откинулся в кресле, наслаждаясь приятным удовольствием от полной расслабленности ноющего от усталости тела.
Покуривая папиросу Злотазан предался мечтаниям, что – то подобное он представлял себе, когда отстроить роскошную усадьбу и вот точно также, только в более дорогом кресле, будет покуривать дорогих сортов папиросы, а чтоб прислуга не донимала его своей суетой прогонит их прочь, чтоб предаться приятной тишине наслаждаясь полнейшим спокойствием.
В такие минуты приятны рассуждения на предмет увеличения своих капиталов, опираясь на не давний опыт, посчитав все прибыли, постарается избавиться от производства того, что само по себе затратно и не приносит солидного барыша.
В тот момент, когда ему представилась картина невероятного величия своей значимости организационных способностях, с деловым видом появляется в зале фотограф на ходу торопливо говоря.
- Очень рад Пал Андреевич вашему появлению в нашем кабинете.
-Не ожидал вашего скорого появления.
-Неужто вам удалось приобрести нужные нам компоненты?
Злотазан с томительным недовольством взглянув на фотографа с его натянутой лицемерной улыбкой, подумал про себя.
«Вот так всегда.
На самом увлекательном месте взять и оборвать приятные мечтания».
А уже в слух произнёс.
-А ничего в этом удивительного нет.
-Если я дал слово, что в три дня обернусь, то будьте любезны меня лицезреть во всём моём величие.
-Также могу порадовать своим приобретением реактивов и прошу отметить, и занести в протокол, что я принёс собой в двойном разе более того, что мне было записано в бумагу.
— Вот сударь взгляните и оцените мою невероятную способность извлекать то, чего не существует в наличии бескрайних пределах этого забытого всеми края.
Злотазан приподнялся, затушил окурок о пустую коробку, притянул к себе портфель, поставил на колени, с ухмылкой и прищуром правого глаза демонстративно щёлкнул замками и открыв портфель, чем – то подражая Прислужнику начал доставать свёрток за свёртком, являя свои познания фотографу в проявочных процессах.
Злотазан не мог не заметить, как загорелся огонёк в глазах Мих Михича, имея кое – какие соображения по иметь с этого и свои выгоды, на что было сделано поучительное замечание.
-Мишук, всё что тебе требовалось, я добыл и притарабанил к тебе в точности по списку.
- Сразу предупреждаю тебя, до той поры пока мне не сделаешь качественных снимков, мои препараты не смей употреблять для собственных целей.
- Знаю я вас хитрецов и ваши подлые замашки, истратишь мои ресурсы, а потом начнёшь ныть, что ничего не вышло.
- Спрошу с тебя по полной форме и ответишь мне за каждый потраченный грамм.
-А теперь слушай что я тебе скажу на счёт выезда в поместье.
-Сделай мне снимки по всем правилам фотографического искусства без всяких помарок и искажений.
-Да так, чтоб каждую детальку можно было рассмотреть под пристальным вниманием увеличительного стекла.
-Сколько бы тебе дать сроку на исполнение, недельку?
- Вроде маловато, думаю в пару недель успеешь справиться.
-Для чего даю такой срок?
-А это на случай не удачного снимка, сделанного с неправильного ракурса.
— Вот возьми ещё, бумага для фотографий большого размера, достал по случаю, заплатив большие деньги в золотом эквиваленте.
-Смотри не засвети по дурости своей, другой, сам понимаешь, у меня нет.
-Ну вроде бы всё, что положено принёс, что нужно сказал, пора и другими важными делами заняться.
-Слышь, Михал Михалыч у тебя случайно не найдётся чего ни будь перекусить, топаю к тебе с самого утра, толком не поел, кишки урчат, жрать просят.
-Могу чайку организовать, а более ничего не имею.
-Обедать хожу домой, так что извини, порадовать ничем не могу,
с наигранной любезностью ответил фотограф.
-Ладно уж, как ни будь обойдусь, твоим чаем только кишки полоскать.
-Тогда я пошёл, не стану у тебя задерживаться, а ты гляди у меня, сделай всё к сроку.
Закрыв и застегнув портфель, Злотазан поставил его на стол, поднялся, взял со стула свой пиджак, перебросил через плечо, ухватил в свободную руку виды видевшее кожаное изделие, стреляное и проткнутое ножом бандитским элементом и отправился на выход.
В след ему было поспешил фотограф, чтоб с почётом выпроводить важную особу на улицу, на что ему было сказано важным клиентом.
-Ты Мишук за мной хвостом не ходи, а лучше займись препаратами и спрячь их в надёжное место и не забудь предупредить своего пацана, чтоб к ним без спросу не прикасался.
-А выход я и сам найду.
Покинув фотографическую мастерскую Злотазан вышел на улицу, вспомнив, что не долго ему повстречаться с прихвостнями Змеярина, решил возвращаться к себе в хутор обходными путями.
05–06 апрель 2024г.