Макар Донской.
ЭЛЕКТРИЧЕСКАЯ КАССАНДРА.
Роман в трех частях.
Русская классическая литература.
Впервые издано: — Русь моя — 2023. Книга пятая. — М.: Издательство РСП, 2023. — 286 с. ISBN 978-5-4477-2178-7. Иллюстрация выполнена автором.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПЛЕННИЦА.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ. НАКАНУНЕ.
Дом Мирона Кощеева располагался в Содомском переулке. Частые размышления об отверженных Богом несчастных содомитах, к числу коих Кощеев никак себя не мог отнести, приводили к тому, что Мирон часто стал видеть козлов. Да-да! Обычных козликов, с бородой, и привычною внешностью.
Рогатые попадались Мирону Кощееву там, где не полагается, и тогда, когда пчеловод не хотел с ними встречаться. Парочку раз Кощеев видел козла, стоящего в длинном черном пальто. Разумеется, это могло показаться. Наверное! И все же Мирон выглядел печальным и уставшим; казался всем пьяным, хотя был трезвым; лежал часами на боку ни жив ни мертв, боясь повернуться.
Жилище пчеловода имело хорошую обстановку дубовою мебелью. Резной, кофейного цвета, буфет, с остекленными дверцами, имевший украшение в виде двух медальонов с изображениями куропатки и ибиса, приятно радовал глаз. Устланная богатыми покрывалами кровать в горнице, служившей хозяину в качестве гостинной, выглядела вполне недурственно. Старинная картина, в золоченной раме, с изображением молодой наездницы, попадавшая в поле зрения входящих, веяла магической силой.
Привыкший к соседству американцев Мирон Кощеев, не решился устраивать у себя сенцы по русскому обычаю. Пчеловод привык мечтать о магазине, о торговле мануфактурою, праздничными ситцем да сатином, кумачом и фланелью, потому желая всячески избегнуть перестроек в будущем, заранее устроил главный вход на манер американцев. По этой причине пламя свечей и огонь камина, часто боролись со свежим ветром, обдувающим Алексеевскую сопку и любезно заглядывавшим в гости к Кощееву.
Тяжелая дверь вполне могла сойти за надежную защиту, если бы часто не распахивалась ветром — сама по себе. Всегда захлопывая после страшного налета природы скрипящую колоду, Мирон Кощеев обыкновенно наблюдал через забор сестру свою, старуху Дарью Потничевскую, спешно удаляющуюся в направлении дачи полковника Старостина. Дарья и жила там. Совсем рядом, буквально напротив, Василька Захудалого.
Василек вроде бы хотел продать свой домишко, а Дарья то ему не дозволяла. Кощеев об этом обстоятельстве знал. Разумеется, дело ясное, — Мирон подозревал Дарью. Ну, что поделаешь? Приходилось подыгрывать… Участвовать в ее травле бедняжки Антоновой. А то небось кто узнает про Потничевскую. Все ж таки она сестрою Кощееву приходилась сводною! А запишут в колдуны… Как торговать?
Всегда поднимая с пола вылетевшую из двери железную щеколду, часто ворчал пчеловод: “Опять старуха ворожит! Чего не хватает ей? Когда угомониться ведьма?!!”
Однажды утром, проснувшись, и выйдя в гостинную, Мирон обнаружил уличную дверь открытою настежь. Подняв щеколду, и не успев толком распрямиться, почесывал он голову свою, недоумевая, как мог засов выпасть.
Неожиданно видит напротив себя бородатое лицо, улыбающееся. Глаза большие, круглые. Стоит на крыльце старичок страшный. Руки к нему тянет и говорит: “Иди ко мне…” И снова: “Иди ко мне…”
У Кощеева тут же неприятно похолодел живот и вспотели ладоши. Желая избежать очевидного зла, неведомой засады и ловушки, хотел он позвать на помощь, и беззвучно открывая рот, кричал сколько было сил во все горло, пытаясь разбудить своих гостей. Вот только крик его оказался не более чем младенческим всхлипом. Зато страх, — леденящий и липкий, — вызвал-таки у Мирона ступор, одновременно с дрожанием головы. Душа его металась туда и сюда, отчаянно ища вызволиться от падения в бездну. Кощеева тут обуяло нечто такое, чего пчеловод никогда в своей жизни не испытывал.
И слышит Мирон тихий, недобрый смех, маленького деда.
У старика голос сиплый и зловещий, злорадно смакует он ужас, замеченный им в глазах пчеловода. Тут еще явился громкий звук непонятного происхождения: “Может от дуги несется звон колокольчиков, неужто это он?!!” Внезапно горло Мирона сдавило удушьем. Кощеев в изнеможении упал. Ему почувствовалось холодно, все тело его прошиб пот.
А вид дедочка делался все напряженнее, и скрытые от Кощеева мотивы его становились не в меру опасные. Старичок злой, руки к нему протянул, и опять повторяет: “Иди ко мне!”
Мирон понимает, что пришло время вспоминать молитвы, да взяться за мелок, чтобы очертить круг. Мелок на подоконнике. Совсем рядом! Вот бы схватить его! И не обращая внимания на старичка, чураясь, оградить себя от дьявола чертой! Мирон глянул на руку. Кисть показалась ему синей, со скрюченными пальцами. “Ведь это что же? — заистерил он. — Антихристы! Ироды, проклятые! — с обидою залепетал Мирон, ощущая как по телу побежали мурашки”.
Снова начинает припоминать Мирон Кощеев молитвы всевозможные и средства избавления от нечистой силы, среди которых на первом месте животворящий крест Господень. Думал он в отчаянии перекрестится, рука же стала сильно болеть в плече, а волосы на теле поднялись дыбом.
Вдруг узрел Кощеев необыкновенное завихрение воздуха! И дедок исчез. Тогда почувствовал пчеловод в один вздох, точно набоялся за всю ночь. Нелегко ему далось это утро.
Маддо, 2023-2024 гг.
Продолжение следует...