ГОЛОС
Вследствие тяжёлой черепно-мозговой травмы у меня случился парез голосовых связок и надгортанника. В его функции входит закрывать вход в гортань во время акта глотания, чтобы слюна и еда не попадали в лёгкие. Из-за этого мне в больнице произвели трахеостомию (сделали дырку в горле (трахее) и вставили в нее трубку (стому). В первой книге я писала, сколько мучений мне пришлось испытать в результате этого. Как болезненно проводился отсос слизи из трахеи с помощью вакуумного аппарата. Как я буквально выворачивались наизнанку во время этого отсоса. Больше года мои голосовые связки не хотели смыкаться, а надгортанник не выполнял свою защитную функцию. Поэтому мне не снимали трахеостому. И больше года я не могла нормально разговаривать. Регулярно меня осматривали лоры, но не давали добро на снятие трубки.
Как же я этого ждала! Как устала от инородного тела в моем горле, от постоянных обработок трубки и кожи вокруг дырки. При мытье в душе вход в трахеостому приходилось закрывать пакетом, дабы вода в нее не попала. Бассейн по этой же причине не назначался. За эти долгие 14 месяцев я разучилась нормально дышать и говорить. На занятиях с логопедом я основной упор делала на чётком произнесении звуков. Например, очень трудно было сказать часто используемое слово "реабилитационный". Как заметила Аня К. "даже здоровому человеку трудно его выговорить, а что уж делать больному с нарушенным голосовым аппаратом"?!Свой телефон для лёгкости я называла поциферно: не двести девяносто четыре, а два девять четыре, не семьдесят девять, а семь девять. И во всех словах при слабом голосе старалась делать упор на четкости , чтобы людям было легче меня понять.
Как я уже писала в предыдущих книгах, некоторые
люди игнорировали меня, слыша мою тихую и нечленораздельную речь, типа "Женщина, нельзя столько пить. А если выпили, то не звоните!" Я мучилась при разговоре по телефону и на шумной улице. По сто раз повторяла слова. Тяжелее всего было кого-то позвать, особенно подняв голову наверх или повернув вбок.
Недавно в ЦПРИНе (это Центр Патологии Речи и Нейрореабилитации в Москве) пожилой еврей профессор-фониатр после осмотра гортани сказал про мою голосовую щель: "Радуйся, что говорить можешь! А тебе ещё петь хочется..."
Мне поначалу трудно было говорить со своей сиделкой, сидя на коляске, повернув голову вбок и назад (она же была сзади, катя коляску). А также и позже, когда я уже шла с собеседником, придерживающим меня под левую руку. При повороте головы и перегибании горла голосовая щель зажималась и с трудом пропускала воздух. От перенапряжения сила голоса быстро иссякала, голосовые связки были слабенькие и быстро уставали. Голос становился очень тихим, тускнел и начинал сипеть и хрипеть.
И, коме этого, дома мать постоянно меня выбешивала и заставляла кричать и нервничать. Сильно напрягать голосовые связки было нельзя (это мне потом объясняли многие логопеды и фониатры), но мать считала, что она так их тренирует (замечания врачей ей были не указ) и радовалась моим истерикам. Из-за этого я очень много лет мучилась отсутствием силы голоса и слабыми связками. Долго и мучительно восстанавливала голос, постоянно, везде и всегда занимаясь с логопедами, читала скороговорки и чистоговорки, пыталась петь. Но все равно "голосовая шторка" еле открывалась, отчего голос был тихий и тусклый, без модуляций, на одной ноте. И только по прошествии 16 лет, после одного длительного периода "без матери", я смогла, наконец, произвести какую-то сложную мелодию и вспомнила, как я раньше красиво пела и говорила, играя голосом. Ещё очень помогли занятия с фониатрами по специальной методике в ЦПРИНе. Значит, для успешной реабилитации нужен спокойный эмоциональный фон и грамотное лечение! К сожалению, в моем случае, это растянулось на долгие 17 лет (дописываю книгу в 2024 году).
Во всех компаниях (чьи-то ДР, праздники, встречи) мне приходилось очень сильно напрягаться и нагружать связки, чтобы меня услышали. Поэтому я быстро утомлялась, голос садился, затихал, от шума и стресса тяжелела голова, мне приходилось больше молчать, чем говорить. Из-за этого не получалось нормальной коммуникации.
Теперь же я почти нормально общаюсь, модулирую голосом разные интонации, уже реже поперхиваюсь едой (тоже проблема из-за рубца внутри трахеи), немного получается говорить, даже запрокинув голову (в раковине у парикмахера), по дороге, гуляя, уже не сильно запыхиваюсь. Даже огромная проблема "кома в горле" при нервничании (спазм гортани) тоже постепенно уходит. Я снова могу выступать на публике, голос ещё срывается и дрожит, но я уже могу им более-менее управлять!
Слова фониатра, что "спасибо, что разговаривать могу, а петь пока не обязательно", запомнились мне. И драть глотку, перенапрягать и без того слабенькие голосовые связки, я уже не буду. А ведь всех этих мучений можно было избежать и восстановить голос намного раньше, если бы в самом начале мне дали правильные советы и назначили правильное лечение!..
Когда в 2018 году я пригласила на Презентацию своей второй книги певицу Надежду Р., она вспомнила наше знакомство в санатории в Анапе. Там она однажды выступила перед отдыхающими, а после концерта я подошла к ней и спросила, "поможет ли мне пение для восстановления голоса?" Надежда удивилась моей жизненной активности и оптимизму, сказала, что не ожидала увидеть в "этой молодой, хрупкой женщине столько энергии и душевной силы" и, конечно же, поддержала меня. Потом она неоднократно откликалась на мою просьбу выступить на Презентации книг, приводя с собой ещё и других певцов и музыкантов, чем очень украшала вечер. Ее мужем был бывший солист Большого театра Владислав Романовский, долгое время исполнявший партии баритона в таких операх, как "Борис Годунов", "Риголетто", "Травиата"и многих других. Потом его разбил инсульт, и она несколько лет терпеливо за ним ухаживала, сама ставила капельницы, сопровождала в санатории, больницы и прочее, а также возила на все свои выступления (вспомнилась Поргина с Караченцевым). Этот Романовский в свое время был учителем Надежды по вокалу. После чего они и поженились.
Про то, как я несколько раз ездила на занятия в церковном хоре, я писала в предыдущих книгах. Если бы не расстояние до церкви (большие расходы на такси) и обилие ступенек до репетиционного помещения, я бы продолжила там заниматься и по сей день. Мне очень понравился этот опыт. Красивое церковное многоголосие, общение в теплом коллективе, возможность применить свои музыкальные знания и навыки - все это очень привлекало меня. Но... расстояние, ступеньки...
Проблемы со спазмом гортани (ларингоспазм) после трахеостомии сопровождали меня много лет. Я могла внезапно подавиться слюной, какой-нибудь крошкой и так закашляться, что очевидцы паниковали и рвались вызвать скорую. Я жестом показывала, что всё нормально и не надо обращать на меня внимание, постепенно прокашливалась, продыхивалась и успокаивалась. Но это все сопровождалось такими страшными, душераздирающими звуками, что мне самой казалось, что я умираю, задыхаясь. Весь воздух я выкашливала, а вдохнуть не могла. Поэтому вдохи были шумные и надрывные.
Из Википедии:
"Что означает спазм глотки?
Ларингоспазм – внезапное сокращение мышц гортани, которое приводит к уменьшению или полному закрытию голосовой щели. Это сопровождается затрудненным вдохом, потерей голоса и нарушением дыхания. Появление этого состояния может быть связано с травмой лёгких, трахеи, плевры или введением чего-либо через нос."
Сейчас я страдаю этим в совсем малой степени, очень-очень редко. Но уже заранее предупреждаю собеседников о возможном закашливании. Чтобы они не пугались, не били мне по спине и не вызывали скорую.
А помню, как-то в кинотеатре я поперхнулась поп-корном. Как сейчас помню, это была премьера фильма "2012". Сидели мы в центре зала. Я сильно закашлялась, производя те самые страшные звуки, и тут все зрители перед нами синхронно повернулись ко мне и осуждающе посмотрели. Это было ужасно! Я от стыда хотела провалиться сквозь землю...
С самого детства я страдаю частыми ангинами. Мое горло и без того было моим "слабым местом", а после трахеостомии совсем посыпалось. Сейчас красиво петь я ещё не могу, но хотя бы говорю уже по-человечески! С модуляциями, управлением громкостью тише-громче, без поперхиваний и задыхания: большая работа с логопедами дала свои плоды. В самом начале, после аварии, я заново училась произносить звуки и слова, делала упор на четкую дикцию, потом тренировалась правильно дышать, артикуляционной гимнастикой восстанавливала мимику лица и т.д. Результат - нормальный голос без "фефектов фикции".