Так что же получается? Автор Василий Петренко
Подворье Фёдора Ивановича до 1918 года принадлежало уральскому казаку Гермогену Филатычу Железнову. Подворье Фёдору Ивановичу не досталось, а было куплено Фёдором Ивановичем во времена НЕПа, за дензнаки, заработанные при разгрузке барж самарских пристаней.
Дом, теперь уже принадлежавший Фёдору Ивановичу, своей глухой стеной выходил во двор Павла Дементьевича (в дореволюционное время бессменного трудяги скотного двора Гермогена Филатовича). Пространство между домом и служебными постройками, нового владельца подворья, перекрывала глухая кирпичная стена в рост человека. Три старших дочери Фёдора Ивановича были замужем. На руках оставалась меньшая 17-ти летняя Феня. Да и эта, в тайне от самой невесты, была просватана за сына Беловолова Аристарха Гришку. На «хлебах» у Фёдора Ивановича, по причине его сиротства, жил племянник Серёжка.
Средний сын Павла Дементьевича восемнадцатилетний Фёдор, так и звался «Фёдор». Старший, по имени Ефим, был уже Ефимом Павловичем, так как жил своим домом и работал председателем поселкового совета. Пятнадцатилетниго Андрея в семье Павла Дементьевича и Аксинии Ивановны величали, пока что, только Андрюшенькой.
Гермоген Филатович, кроме того что был крупным живтноводом , занимался ещё и делами купеческими, поэтому и ворота его подворья были дубовыми. Высокими и крепкими. И Фёдор Иванович с них запоров не снимал. Не потому, что каких грабителей боялся, а чтобы жеребят кто на улицу не выпустил*. Но ребята не жеребята: пятнадцатилетнему подростку стена, пусть и выше его собственного роста, не преграда. А тётке Варваре и падчерица Феня**была что бельмо на глазу. А уж этот… Сердобольная Аксинья Ивановна различия между ним и своими сынами не делала. Ефим Павлович , готовя пацанов к вступлению в комсомол, был их духовным наставником. Поэтому для Серёжки дом дяди Фёдора, и его Варвары, был только местом ночлега.
*мой дедушка Фёдор потом и в колхозной конеферме был главнып пестуном молоденьких жеребяток. ** Родная мать Федосии Фёдоровны умерла, заразившись сыпным тифом, в 1922-ом году.
Гришка Беловолов слыл на селе недотёпой. Пронырливый Серёга, прознав о сговоре дяди Фёдора с отцом Гришки, поделился услышанной новость с невестой. Тихая, затурканная мачехой Федосия устроила в доме отца тарарам: или за соседа Федю, или прорубь! Отец заупрямился: «Ни каких тебе Федей-медей не будет! Вон твои старшие сёстры слушались отца-теперь живут, горюшка не знают и внуков мне рожают. И тебе быть за Федькой, а за Гришкой!» Разгневанная Феня выбежала во двор, приставила к забору, влезла на приставленный к стене бочонок и крикнула: -Федя, отец неволит за Гришку Беловолова. Прощай, Федя!» Фёдор тоже всполошился. На требования сына нынче же сватать Павел Дементьевич сказал:- Этот хитрый мордвин так вот и отдаст тебе своё дитятко! Он чай зятя себе ищет среди богатеньких» « Да и рановато ещё тебе, сынко, жениться» «Да, а когда будет в самый раз, встрял в разговор Андрей,- Феня будет уже мадам Беловолова» Первый заход был неудачен. Фёдор Иванович сказал:- За оказанную честь благодарю, но могли бы и не приходить. Моя дочь обещена Аристарху Тимофеевичу. А я своих слов на ветер не бросаю. «Или Феня будет наша, или сына у вас не будет!» Давясь слезами объявил родителям Фёдор. Аксинья Ивановна кинулась за советом к Василисе- хитроумной жене Ефима Павловича. Та посоветовала привлечь к делу Семёна Самойловича, зятя Фёдора Иваныча. Ещё более хитроумного, чем сама Василиса. Но Фёдор Иванович и из-под Семёна Самойловича попытался вывернуться: «Да пусть по-вашему будет, сказал тесть любимейшему из своих зятьёв,- только приданного за ней никакого не будет!» « Даего и не у Фени,- высунулся ещё один умник, Сергей» «Как это нет! Ну-ка открой вон тот сундук!» Сергей открыл. Пусто. Серёжка ещё на кануне разговора всё Фенино приданное перетащил к Евдокии. Самой старшей дочери Фёдора Ивановича. «Что же мне теперь делать!? – с досадой выдохнул мой будущий дедушка Фёдор.- Приданое-то куплено за калымные деньги полученные от Аристарха? И злобно глянув на Сергея:- Ты что ль будешь возвращать долг Аристарху!? Или может быть ты, Семён?» «Ладно,- сказал Ефим Павлович,- соглашайся, Фёдор Иванович, А с Беловоловыми я как-нибудь сам дело улажу». Хоть и со скрипом, но двух быков Аристарх от Ефима Павловича, в счет покрытия ущерба принял. Так что же теперь получается? Получается теперь, что моим появлением на свет я обязан тому Серёжке? Моему двоюродному дяде Сергею Константиновичу?