7-го ноября у центральной проходной собрались нарядные заводчане, многие семьями. Круглые шары разноцветьем устремлялись ввысь, из репродуктора звучала музыка, царила атмосфера всеобщего веселья.
Настя ждала подруг.
- Валя не пришла, - озадаченно сказала она, увидев приближающуюся Светлану.
- Может еще в пути?
- Она никогда в последнюю минуту не приходит. Вчера я заметила, что у нее плохое настроение, но в суете не спросила, отчего.
В детстве, до развода родителей, Светлана воодушевленно наблюдала потрясающее зрелище ноябрьских и майских демонстраций из окна квартиры сестры своего отца, которая проживала со своей семьей в центре города. По широкой проезжей дороге шли колонны радостных людей с символами предприятий, развевающимися флагами, плакатами, транспарантами, шарами и украшенными цветами из гафрированой бумаги зелеными ветками. Из распахнутых окон их приветствовали жители окрестных домов, и, шествуя под музыку духового оркестра, они махали им в ответ руками и флажками, а после всеобщего торжества собирались семьями за праздничными столами. Взрослые наливали детям, Светлане с ее двоюродными братьями и сестрами, из стеклянных бутылок искрящиеся пузырьками напитки «Буратино» и «Дюшес» и, наполняя свои рюмки и бокалы креплеными, произносили тосты. В такие дни за покрытым белоснежной скатертью столом с красивой посудой и разнообразной едой собиралось не менее десяти человек, и Светлана удивлялась, как хозяйка успевает так много всего приготовить. Вспомнилось, как она, улыбчивая и нарядная с красивой замысловатой прической, доставая из холодильника заливную рыбу, недовольно вздохнув, сказала забежавшим в кухню детям: «Кому праздник, а кому заботы, зато в центре живем». А когда в открытой двери появился ее муж, она снова расцвела улыбкой, ее голос мгновенно стал ласковым и приветливым: «Сейчас, сейчас, несу, несу, помогать не надо, это последнее блюдо». В тот момент Светлана поняла, что можно не любить гостей, но принимать их, оттого что любишь мужа, ради которого их приходится терпеть. Когда после развода родителей ее с мамой не пригласили смотреть на красочное зрелище из окна, она расстроилась, но вот годы спустя сама шла в заводской колонне и в одном ряду с девушками и парнями, размахивая украшенной цветной веткой, кричала со всеми: «Ура!», ощущая себя частичкой множества людей, которые любили жизнь и умели радоваться ей. В это всеобщее «ура», казалось, вливалось все счастье сегодняшнего дня. Недавние школьные вечера тоже были интересными, но только здесь на заводе она ощутила захватывающую атмосферу настоящего праздника.
Поглощенная новыми событиями и впечатлениями Светлана, казалось, совсем не вспоминала об Алексее, но касаясь рукой стопки его писем в столе, задерживала ее, словно хотела сохранить исходившее от них тепло. Она впервые не получила от него поздравительной открытки и, удивившись, под воздействием всеобщей праздничной суеты купила в киоске печати яркое изображение развевающегося флага, и на обратной стороне с почтовой маркой и адресом написала несколько простых, стандартно соответствующих торжеству фраз. Этим посланием ей хотелось напомнить о себе и поделиться своим новым настроением с человеком, который продолжал оставаться для нее самым значительным из всех, кого узнала. Больше года прошло с тех пор, как прекратилась их переписка, и она уже смирилась, что будет жить без тепла его писем, но ореол не раскрывшейся любви возвращался в особенные дни ее жизни.
Алексей принял ее неожиданную весть как признание, что нужен ей и начал свое письмо с того, что поколесил по Союзу немало, но нигде не встретил такой девушки, как она. Не раскрывая подробностей своей жизни, он надеялся узнать из ее письма, что произошло с ней за последний год после окончания школы, и вдохновлено обещал выслать к Новому году стихи, которыми заполнял душевную пустоту после того, как она исчезла из его жизни. В них не было ее имени, но все они были только о ней, и, завершив свой незамедлительный ответ словами «ты вытащила меня из депрессии, и мне хочется расцеловать тебя за это», позволил себе на бумаге единственную невинную близость, о которой раньше мог только мечтать.
Прочитав, Светлана положила его письмо под подушку и долго не могла уснуть. Погружаясь в сон, она видела тающую, исчезающую в тумане спину Алексея, выбиваясь из сил, бежала за ним, открывая глаза с ощущением изнурительного бега на месте, пыталась снова уснуть, но видела ту же картину, от которой хотелось проснуться.
Заметив, что дочь поднялась слишком рано для выходного дня, Татьяна Петровна обеспокоенно спросила:
– Что с тобой? Болит что-нибудь?
– Болит, - и Светлана рассказала ей о письме Алексея и своем беспокойном сне.
– Хороший парень, но не твой, - выслушав, вздохнула Татьяна Петровна. - Вот, и сон в руку. Рано вы встретились. Ты же знаешь, что парни до 25 лет женятся, а девушки, чтобы не называли старыми девами, к 23 спешат замуж. Тебе скоро 18, если летом поступишь, закончишь учебу в 23, Алексею будет уже 29 или даже 30. А если не поступишь? Ты же не захочешь выйти за него замуж, чтобы повторить мою судьбу, или всю жизнь оставаться грузчицей?
- Не грузчицей, а подсобной рабочей.
- Ну, это почти одно и то же. Молодость не терпит пустоты, за годы в вашей жизни многое переменится. Ты можешь полюбить того, кто будет рядом, и на его пути будут встречаться другие девушки. Чтобы сохранить отношения без боли измен, лучше не продолжать переписку и не портить то, что уже сложилось.
– А ты думаешь, правильно выходить замуж и жениться до 23 и 25 лет? Кто это придумал? Разве нормально, ничего еще не построив, создавать свою семью, жить с родителями, есть их хлеб, рожать детей и подбрасывать им новые заботы.
– Я не знаю, как правильно, но я знаю, как есть. Если ждать, пока создашь все своё, на это не хватит жизни. Я думаю, для начала тебе нужно получить специальность.
Возмущение Светланы выражало лишь ее бессилие что-либо изменить. Алексей вернулся к ней, она не хотела его терять, но что она могла ему написать? То, что возит детальки на тележке и вполне счастлива? Нет, она не может ему этого написать, и он не поймет. Все, что сегодня происходит в ее жизни, покажется ему серым и скучным, а предстать перед ним в таком свете ей не хотелось, но и молчать, как раньше не могла, это было бы нечестно. И решение пришло - ее открытка была знаком вежливости, надо написать ему эту правду…
Когда ничего лучшего не придумав, Светлана бросила свое самое короткое послание в почтовый ящик, ей так отчаянно захотелось вернуть его, что, казалось, сейчас остановится сердце. Но постояв немного у синего металлического приемника чужих мыслей и чувств, равнодушно проглатывающего письмо, она медленно побрела к своему дому.
Больше она не получала от Алексея ни писем, ни открыток, не прислал он ей к Новому году и обещанные стихи, хотя с долей надежды заглядывала в почтовый ящик в своем подъезде, но его периодически наполняли только подписные журналы и газеты с телепрограммой.
Понимая, что их жизни идут параллельными курсами, которые, как известно, не пересекаются, Светлана грустила, но не страдала. Она просто помнила о нем, и как ей казалось, будет помнить всегда.
(Из повести "Дорогами любви" в продолжение последовательно расположенных рассказов "Развод"... - "Обрести и потерять".)