Дуняша с полотенцем на голове, замысловато закрученным в кокон, возлежала на диване после бани, и с упоением пялилась в старенький телевизор, по которому шла всемирно известная "Красотка". В сто пятидесятый раз проливая слёзы над упоительной любовью Вивиан и Эдварда, Дуняша размышляла о несправедливости жизни. Ну вот что это? Какая-то... девушка с огромным ртом и худющей фигурой (вобла, вобщем) и пониженной социальной ответственностью, просто так, ни за что, отхватила себе миллиардера и красавца Ричарда Гира, а она, Дуняша, чистая и невинная девушка с естественно женственными формами и косой ниже пояса, валяется на стареньком диване, рыдая и завидуя героине. Разве это справедливо!
Фильм закончился, а слёзы и зависть никуда не делись. Ну вот что ей, Дуняше, делать?! Почему жизнь так не справедлива? Почему она не утончённая Вивиан из фильма, а всего лишь Дунька из Колесово где-то в глубинках России? А так хочется полёта! Чтобы душа пылала, сердце пело, а ноги сами неслись в пляс. И где, где у них можно найти такого мужчину, который будет ну хоть чуточку похож на Ричарда Гира, с его утончёнными манерами и острым, цепляющим взглядом проницательных глаз! Дуняшка стала в уме перебирать поклонников. Колька. Колька Соловей. Что-то в нём есть такое... Колька недавно пришёл из армии, постоянно был слегка "под мухой", молоденький, розовощёкий, видно только-только переставший потреблять щедро насыщеннные бромом солдатские щи да каши. Он то и дело приговаривал: "Ништяк, прорвёмся!" и с благоговением смотрел на такую недоступную, на его солдатский взгляд, Дуняшу. Он, конечно, не очень был похож на героя любимого фильма, скажем так, не хватало...интеллекта во взгляде. А всё остальное было при нём - дрова колол так, что щепки на метр разлетались, так что добраться до второго этажа,проще говоря, чердака их дома, ему было вполне под силу.
-Ну чё ты ревёшь опять, дура! - вошла мать.
-Мамка - швыркнула носом Дуняшка - я замуж хочу! И любовь, чтобы вон, как у них.
И она показала матери на экран телевизора. Зная дочкину слабость относительно красивой любви голливудских героев, мудрая Гриппина Прокофьевна заявила:
-Дак мужики все одинаковы, доча. Я твоёго папашу как заимела? Сначала маленько поухаживал, я его подержала поодаль, а дальше...подпустила, забеременела вот тобой и всё - женился как миленькай. А свадьба какая была. До сих пор о ей в районе слухи идут. Не одни окна тогда перебили, да носы поквасили.
И мать расхохоталась, упирая руки в налитые бока.
-Я тебя, доча, понимаю, неча в девятнадцать-то лет в наше время в девках заседать. Ну а знаешь, кто суженый-то?
-Колька, мам! Колька Соловей.
Гриппина Прокофьевна подумала, потом изрекла:
-Ну что ж. Колька Соловей - ничё парень. Такого и под каблуком держать можно. И предки нормальные, при деньгах. Мы с батькой ничё против иметь не будем. Свадьбу, если что, сыграем знатную. Ну и сруб у батьки есть, сама знаешь, за год выстроитесь, свой дом будет.
Твёрдо решив выйти замуж и испытать любовь экранных героев, Дуняша взялась за дело. Буквально за несколько дней она так привязала к себе Кольку, что тот ни на шаг не отходил от своей подруги. Колька был далеко не романтиком - "порезаться" с друзьями в карты, попить пи.ва на углу местного магазина, поискать правду-матку в задушевной беседе за "рюмкой" чая - вот это было Колькино. Дуняшу же уже, как не странно, он считал своей собственностью и мог по-свойски, при дружках-приятелях, хлопнуть её по мягкому месту. Дуняша всеми силами старалась перевоспитать своего дружка, но удавалось это плохо.
-Колька, ну что ты за дурачок! - выговаривала она ему - даже ухаживать как положено не умеешь! Вон, посмотри, как люди живут! - восклицала она , и в очередной раз ставила приятелю "Красотку" на купленном отцом видеомагнитофоне. Колька хватался за голову, бурчал себе под нос что-то типа "в гробу мы видали эту заграницу" и в десятый раз смотрел любимый Дунькин фильм.
Однажды он-таки решился совершить подвиг во славу любимой дамы. Дуняшка переоборудовала чердак в комнату и теперь, словно королевна, ютилась одна на втором этаже. Колька ещё до этого заметил, что аккурат к окну на чердак подходит толстый, круглый сливной канал. По нему-то Колька и решил забраться рано поутру к своей любимой. Накануне он нарвал в лесу цветов. Собираясь лезть по трубе, Колька взял букет зубами, приноровился, зацепил руками и ногами прохладное железо и полез. Надо сказать, что "второй этаж" располагался довольно-таки высоко. Сначала всё было хорошо, но когда до окна оставалось совсем немного, Колька почувствовал, как труба под ним начала поскрипывать. Он попытался ползти быстрее, и когда был уже практически у цели, крепежи в один миг вырвало из стенки и труба стала падать. Колька заорал так, что на соседней улице завыли собаки и крик подхватили местные петухи. Труба упала тем концом, на котором висел Колька, аккурат в стайку к свиньям. От его крика проснулась Дунька, отец, мать и младшие братья-сёстры. Перепачканный Колька с цветами в зубах валялся в стайке, оглушённый всем происходящим. После всеобщего смеха и суматохи, узнав, в чём причина, Дунька решилась наконец-то всё-таки женить на себе Николая.
Колька и сам не заметил, как стал женихом. Всё произошло так поспешно, что он не успевал следить за событиями. Только недавно он вернулся из армии, ещё не успел ощутить вкус свободы, выпить до дна удовольствие от залихватской, развязной молодости, как он - уже жених и скоро станет главой семьи. А там, глядишь, пойдут дети, обзаведётся хозяйством... От этих мыслей ему стало несколько тоскливо. Нет, Дуняша ему очень нравилась, ну а как не может нравиться девчонка, когда ты вот-вот снял армейские сапоги и только-только попробовал на вкус лихую свободную жизнь?!
На мальчишник они с друзьями отправились в райцентр. Там было более-менее приличное кафе с дискотекой. Не один раз поднялись рюмки за счастливую семейную жизнь Кольки и его будущей красавицы-жены. Пили много, много танцевали, пытались ухаживать за местными девчатами. С затуманенной алко..голем головой Колька сидел за столом и выслушивал речи своего друга Славика. Тот, обнимая Кольку за плечи и ероша ему волосы, говорил:
-Эх, ты, дружбан...Дезертируешь... Не, Дунька ничё девка, но фиг она тебя теперь с друзьями пи.ва попить отпустит. Она баба жёсткая, сам не заметишь, как под пяткой у неё окажешься. Нафиг... Ну их, этих баб, ни за что не женюсь так рано.
-Да ладно тебе, Славян. Мужик я в конце-концов или кто? Не отпустит... Стукну кулаком по столу - отпустит ещё как.
-Ну да, ты кулаком по столу, а она - тебе по лбу - пья..но заржал Славик - Колька, кругом такая жизнь, вон, девок целая куча всяких разных, городов много, которые посмотреть надо. А ты - жениииться. Так и просидишь рядом со своей Дунькой всю жизнь в нашем Колесово.
Слова друга глубоко запали в душу Кольки, и в день перед свадьбой он ходил смурной и хмурый. Невеста его попыталась было выведать, в чём дело, но он лишь отмахнулся от неё. В ночь перед свадьбой ему приснился сон - перед ним стояла Дуняшка в чёрном латексном костюме и высоких чёрных сапогах. На голове у неё был чёрный, коротковолосый парик, в руках - огромный кнут. Она улыбалась улыбкой своей любимой героини из фильма "Красотка", ярко-алая помада на её губах была похожа на кровь. Он, Колька, стоял перед ней в свадебном костюме с цветком в петлице и казался сам себе маленьким-маленьким. Наконец Дунька с призывным гиканьем вскочила ему на спину, подстегнула плёткой и Колька понёс её вперёд и вперёд, всё быстрее и быстрее. Понёс в райцентр, в ЗАГС.
После этого сна Колька проснулся в холодном поту. По дороге к невесте он был крайне печален и задумчив. Сжимая в руках замысловатый букет цветов, он думал о том, что теперь этот фильм будет преследовать его всю жизнь. Всей шумной, гудящей толпой родственников и друзей жениха, они ждали выхода невесты около ворот. Наконец она появилась - в белом платье, шляпа на голове. "Как в лучших традициях Голливуда" - подумал Колька, никогда не бывавший в Голливуде. Он смотрел на Дуняшку и видел перед собой не невесту в белом платье, а женщину в латексном костюме из своего сна. Улыбаясь, она приближалась всё ближе и ближе. И нервы Кольки не выдержали. Кинув к ногам невесты букет, он протяжно заорал "Неееет", и бросился бежать прочь от остолбеневшей толпы и невесты, удивлённо открывшей рот. Всё быстрее и быстрее.
По полю, оплетённому ромашками и лютиками, прямо по разнотравью бежали двое. Даже сверху, с высоты птичьего полёта, было видно, что один из них - это парнишка в костюме жениха, а другая - девушка в платье невесты. Девушка то нагоняла бегущего, то опять отставала. Длинный подол платья она держала руками. Вдоль степи раздавались её громкие крики: "Коля, Коленька, стой!".