Иллюстрация -- Андрей Мунтян
22
Меня ничто не тронет, и все же, ах,
Мне кажется, что ты птица,
О которой ты говорила, а я облако,
Залетевшее к тебе во сне.
Я не знаю, как долго продлится твой сон,
Но мне бы хотелось улететь.
На следующий день появился харизматичный эгхед чуть ли не с предложением руки и сердца и мы отправились на ночную прогулку в парке. Когда мы пришли в парк, он достал из кармана план города. "Картина где-то здесь, -- сказал он. -- Я это чувствую". Затем он указал на уединенную скамейку под старой липой с узором, выбитым когда-то в камне, и сказал: "Здесь мы и начнем". "Я не совсем понимаю, как можно приступить к этому делу", -- ответила я. Он посвятил меня во все детали и заявил, что только вместе мы сможем найти ту самую злополучную картину, из-за которой произошло столько ужасных смертей. Я пообещала, что подумаю над этим. Через несколько часов он опять стоял на лужайке у пруда.
-- Вы не хотите оставить меня в покое, -- спросила я. -- или в неведении?
-- Я хочу знать, что произошло. Хотя бы часть.
-- С ума сойти! Вы спрашиваете, что я об этом думаю? Наверно, вам следует показаться психиатру. Расскажите, пожалуйста, что-нибудь еще про эту картину от которой зависит судьба цивилизации, это меня развеселит. Если вам всё равно, может, я сама расскажу? Да? Ну пожалуйста! Только не расстраивайтесь! Не знаю, с чего начать...
В общем, много лет назад я сильно болела. Воспаление лёгких. И еще много всего. Три месяца валялась в клинике, мне не давали выходить из палаты. А в перерывах между сложнейшими операциями рисовала картины. Я уже и не помню, как у меня все они получались. Чем больше я рисовала, тем больше они казались похожими на сны. Знаете, тогда мне снилось что угодно: очень яркие, красочные сны, красивые. Только проснувшись, понимала, где я на самом деле.
Один раз я, наконец, увидела нечто, от чего завис мой взгляд. Сначала это было похоже на огромный столб света. Я не успела понять, какого он цвета -- просто увидела его краем глаза. А потом его не стало, все мое внимание заполнила яркая вспышка, и я не помнила ничего более. Но потом воспоминание вернулось. Видение было таким четким, словно я держала его перед глазами, как переливающуюся всеми цветами радугу.
Столб был почти человекоподобным, но не совсем -- вместо позвоночника и плеч у него было что-то вроде трубчатых опор, а внутри была золотая спираль, уходящая в невообразимую высь, где с такой силой вспыхивал свет, что стены этого мира смыкались над моей головой, образуя абсолютно правильную полусферу. На вершине столба стояла стройная женщина в белом платье до пят. Ее голова была гордо вскинута вверх, а в руке она сжимала длинный меч. Свет над ее головой ослепительно сиял, его лучи били прямо в глаза, не оставляя ни малейшего просвета. Она смеялась, с каждым ее движением солнечные зайчики перемещались по всей земле и вырисовывали на траве невообразимые узоры.
Но когда в конце каждой строфы,
Несмотря на все усилия,
На секунду выясняется,
Что безудержные авантюры --
Просто неудачный совместный эксперимент
Нескольких недалеких графоманов,
Которым досталась пара угрызений совести
В придачу к засохшему куску коровьего навоза,
И одной усталости, близкой к смерти,
Тогда тебе становится ясно, что за время своих странствий
Ты так ни разу и не приблизился к предмету поисков.
"Ты боролся с пустотой, а я поборюсь с тобой", -- сказала я.