Ольга Николаевна - высокая сухопарая старушка - ещё довольно крепенькая. Ещё есть в ней силушка, чтобы траву косить, сено заготавливать для коровы, овец, пары быков, которых в хозяйстве вместо лошадей использовали. На быках пахали, сеяли, грузы перевозили... Скотины на подворье стало теперь намного меньше, чем при жизни её мужа. После смери хозяина дом осиротел. И баба Оля, как могла, одна тащила на себе всё домашнее хозяйство. Это про таких, как она, говорится в русской присказке:" Я и лошадь, я и бык, я и баба и мужик!" Ещё про таких говорится, что двужильные они.
А время было тяжёлое, послевоенное, люди не доедали, голодали. Несмотря на это, работали. Вот и белый головной платок Ольги Николаевны замелькал на фоне зелёных луговых трав. Это светлое пятнышко издалека было видно. Трава на лугу сочная, высокая - хорошее сено из неё получится. Скошенная острой косой женщины, она ровными рядками ложилась на землю.
Баба Оля жила одна, хотя и многодетная.Троих крепких сыновей и трёх прекрасных дочерей вырастили они с мужем. И все они почему-то выбрали педагогическую стезю.В те годы профессия учителя престижной считалась. Все, оставшиеся в живых дети, работали в райцентре, который находился в двенадцати километрах от той деревни, в которой ж ила пожилая женщина. Одна дочь Ольги Николаевны к тому времени уже умерла от неизлечимой тогда болезни. А самого старшего и самого красивого сыночка - Семёна - война забрала. Его взяли на фронт почти сразу, как объявили её "треклятую". Правда, до передовой он так и не добрался. Эшелон, в котором везли на ффронт молодых бойцов, попал под бомбёжку. Тогда он и погиб. Двое других сыновей - Степан и Павел - воевали до самого победного конца.После войны Степан в чиновниках оказался, работал заведующим районным отделом народного образования. А Паша трудился в одной из школ райентра.
Он был самым младшим из детей и самым любимым. Сегодня Пашенька обещал помочь матери с заготовкой сена. Мать ждала, ждала его, но так и не дождавшись, одна вышла на покос. А время уже к обеду, солне почти в зените.
- Здравствуй, мама! - услышала вдруг Ольга Николаевна. Опустив косу и подняв голову, увидела своего "последыша".
- Здравствуй, сынок! - ответила обрадованная женщина.
- Что это ты с косой-то вышла? Я ведь пришёл. Отдохну немного с дороги и косить стану. Пошли домой!
- А чего делать-то дома? Всё равно ведь есть нечего! - грустно сказала Ольга Николаевна.
- А я, мам, муки принёс. Оладьев или лепёшек напечём!
А когда сели пить чай с оладышками, сын вдруг сообщил:
- Мама, я жениться ндумал!
- На ком это, сынок?
- Да я ещё окончательно не определился. К нам в школу недавно двух молодых учительниц прислали. Одна так просто красавица, а другая, хоть и некрасивая, зато эффектная т большая умница. Вот на какой-нибудь из них и женюсь. Мне боьше красивая нравится.
- Ачто Степан говорит?
- А он советует взять серьёзную и рассудительную.
- Что ж, ему, наверное, виднее. Он постарше тебя, поопытней. Зря не присоветует!
А Степан Никодимыч, старший брат Павла, обладая большой интуицией и проницательностью, давно присмотрел в жёны Павлу некрасивую тихую Галину. "Красота приглядится, а ум пригодится!" - рассуждал он. И сосватал-таки эту девушку в супруги своему брату.
У молодожёнов уже ребёночек родился, когда мать Павла занемогла. А кому, как не "последушу" жить с матерью в отцовском доме? Хозяйство же не бросишь! Как не хотелось Галине ехать в "тьмутаракань"! И так и эдак отговаривала мужа, который решил перевестись на работу в свою родную деревенскую школу. Судьба-злодейка выбора ему не оставила. А у Галины выбор был: или с мужем, как декабристка, в глухомань, или - развод. А каково одной разведёнке с маленьким дитём на руках мыкаться? Тем не менее молодая мамочка долго сопротивлялась, всё откладывая и откладывая переезд.
Сколько бы длилась такая "петрушка", неизвестно. Но Степан Никодимыч поставил в этом деле жирную точку. Как заведующий РОНО, не спрашивая ничьего согласия, издал приказ о переводе учителями в ту самую сельскую школу молодой четы. И что было делать Галине, когда за ней на повозке, в которую были запряжены два быка, приехал Павел? Без лишних слов он снял с потолочного крюка люльку с грудным ребёнком и поставил её в повозку. Куда тут было деваться матери грудничка, от своей кровиночки? Пришлось ехать. Рано или поздно, а сделать это им всё равно бы пришлось. Вот и вернулся Павел домой. Только теперь уже не один, а с семьёй!