Костя сидел у окна и смотрел, как соседские ребята играют в бабки. Даже он, простой наблюдатель, переживал, если кто-нибудь из ребят не попадал битком, кость в которую был залит свинец для тяжести, в цель. Что уж говорить об участниках игры, которые и советовали, и покрикивали друг на друга, и даже, иногда, сходились в рукопашную с противником. Игра была в самом разгаре, когда в комнату вошёл отец и, встав за спиной у сына, немного понаблюдал за игрой.
— А ты что сидишь тут? Пошёл бы, поиграл с ребятами, — Владимир Петрович потрепал сына по голове.
— Да что-то не хочется, — отвернувшись от окна сказал Костя.
На самом деле ему очень хотелось поучаствовать в игре. Но какая-то ниточка в душе не давала сделать это. То ли оттого, что он не хотел выглядеть неуклюжим в игре и чтобы ребята не обзывали его. То ли просто боязнь получить битком и испытать боль. А может, потому что он боялся, что ребята будут смеяться над ним. Как они смеялись над его соседом по парте в гимназии, неуклюжим толстым мальчиком. И ниточка дёргала его: «Не ходи! Тебе будет плохо!».
— Когда мне было двенадцать, я целыми днями пропадал на улице, не загонишь, — сказал отец, продолжая наблюдать за игрой. — Эх, мазила! — Кому-то из играющих ребят попенял он и отошёл от окна. — Пойдём обедать, сын.
В полдень Владимир Петрович, главный инженер литейного завода, принадлежащего одному из племянников самого царя, всегда приходил домой на обед. За обедом он похвастался, что наконец-то наладили новую линию и теперь у него будет больше свободного времени для семьи.
— Может теперь и сыном займёшься, — со вздохом сказала ему жена. — Каникулы, а сына не выгонишь на улицу. Только и делает, что книжки читает и в окошко глядит.
— Книжки это хорошо, — отец посмотрел на Костю. — А вот то что ты дома сидишь… А друзья у тебя есть?
Костя молча возил ложкой по тарелке. В гимназии никто не хотел дружить с «Тихоней». Да и сам Костя не навязывал никому свою дружбу.
— Это неправильно. Без друзей никакое дело не сделаешь. Да и вообще – с друзьями-то жить веселей. — Отец задумался на некоторое время и обратился к жене, — возьму-ка я его, Анна Ивановна, для начала к себе на завод. Пусть посмотрит, как люди работают, друг другу помогают.
Через некоторое время, выбрав день посвободнее от производственных дел, Владимир Петрович, пообедав, забрал с собой Костю. Анна Ивановна строго наказала мужу и сыну быть осторожными, с тревогой смотрела им вслед. На заводе Владимир Петрович показал, как работают служащие в конторе, инженеры в бюро, телефонистки на коммутаторе. Предупрежденные о визите сына главного инженера все старательно изображали коллективную взаимопомощь, потихоньку посмеиваясь над застенчивым гостем.
Когда отец с сыном спустились в цех, Костя сразу почти оглох от грохота различных механизмов. Владимир Петрович крепко держал сына за руку, пока они проходили через цех. В сизом воздухе цеха чувствовались какие-то неприятные запахи. Почти на самом выходе к Владимиру Петровичу обратился мастер и он, оставив сына у конторки, пообещав через минуту вернуться, зашёл в стеклянную будку просмотреть бумаги.
Костя послушно стоял, прислонившись спиной к тёплой стенке, как вдруг увидел, что несколько рабочих засуетились у больших труб, идущих куда-то вверх. Но видимо не успели что-то исправить, как одна из труб треснула по шву, оттуда вырвалось серое облако и быстро расползлось по цеху. «Бежим!» — разнеслось по цеху и рабочие бросились к выходу. Костя смотрел, как к нему стремительно приближалось серая туча, но оставался на месте, завороженный этим зрелищем, пока она не накрыла его. Едкий запах заполнил его ноздри. От неожиданности он глубоко вдохнул и стал терять сознание. Тут его подхватили крепкие руки и куда-то потащили.
Открыл глаза Костя уже в своей кровати. Вокруг стояли родители и прислуга. Над ним сразу же склонился их домашний доктор. Он ободряюще улыбнулся Косте, сдвинул вниз одеяло и, приподняв рубашку, стал прослушивать стетоскопом лёгкие. Закончив осмотр он опять улыбнулся мальчику, и пригласил родителей в соседнюю комнату.
— По-видимому, у вашего сына химический ожог лёгких, — доложил он, но сразу же успокоил собравшуюся заплакать мать, — но в лёгкой форме. Назначим микстуры и он поправится. Правда не знаю, сколько это займёт времени, но обязательно он будет здоров. Будет носиться как прежде. А пока покой и ещё раз покой. Свежий воздух, молоко, хорошее питание и, непременно, принимать все лекарства, которые я выпишу!
…Костя с обречённым видом смотрел на ночное небо в открытое окно. Уже прошла неделя, но улучшения, впрочем, как и ухудшения, состояния здоровья он не чувствовал. Если лечение и помогало то очень незаметно, хотя доктор регулярно прослушивал его и успокаивал родителей что всё идет как надо. Почти всё время мальчик лежал, лишь изредка вставал по необходимости или для приёма пищи. Много ходить Анна Ивановна сыну не разрешала, заметив, что после таких прогулок он долго тяжело дышит. Скуку разгоняли лишь книжки, которые или он сам читал, или мама. Да азартные крики ребят за окном, которых поначалу отец хотел прогнать, но Костя попросил не делать этого.
Владимир Петрович, который каждый день корил себя за случившееся с сыном, каждый вечер старался посидеть с сыном, рассказывая ему разные истории из своего детства. Вот и сейчас, он сидел в кресле с высокой спинкой и рассказывал, как он ходил с соседскими ребятами на рыбалку. Постепенно его голос стал слабеть и Владимир Петрович уснул, уронив голову на грудь, не выпуская руку сына из своей.
Костя, не желая беспокоить уставшего отца, уставился в окошко. Но какое-то движение в комнате заставило его повернуть голову, и он увидел, что из-за кресла появился мальчик, по виду его ровесник. Гость подошёл к больному и, склонив к нему свою голову с серебристыми волосами, спросил:
— Здравствуй. Хочешь быстрее поправиться?
— Хочу, — удивлённый появлением незнакомца ответил мальчик. — Но только ты не похож на доктора.
— А я и не доктор. Я твой же дух, которого ты не очень любишь. Поэтому я и решил показаться тебе. Я знаю, как тебе помочь.
— Я что-то должен буду сделать? — почему-то ему стало жалко себя, и непрошеные слезинки уже готовы были выкатиться из глаз, но дух положил руку ему на плечо и они мгновенно исчезли.
— Тебе нужно будет найти свистульку, которая поможет тебе вылечить твоё тело. Родители захотят сами купить тебе игрушку, чтобы ты не мучил себя походами по магазинам. Но ты сам должен будешь выбрать свистульку, которая тебе приглянется. Свистеть в неё ты будешь только тогда, когда сам поймёшь что это тебе необходимо. А теперь прощай!
Дух отошёл от Кости и, развернувшись к спящему Владимиру Петровичу, положил руку ему на плечо, и, наклонившись к уху, сказал:
— Отправьте его в деревню. Ему необходим свежий воздух. — И скрылся за спинкой кресла.
Владимир Петрович дёрнул головой и проснулся.
— А я, кажется, заснул, — с удивлением произнёс он. — Но ты знаешь, во сне мне приснилось, что тебя надо отправить в деревню, на свежий воздух. Завтра я поговорю с врачом.
Он похлопал сына по руке и уже собирался было встать, но его остановил Костя.
— Папа, мне тоже приснился сон, — он не стал рассказывать про гостя, — где я покупаю себе свистульку, которая поможет мне быстрее вылечиться.
— Хорошо, сын. Мы купим тебе её…
— Нет, мне нужно самому её найти и выбрать. Я так хочу…
Владимир Петрович замялся – бродить больному ребёнку по лавкам и рынкам, показалась ему не очень хорошей затеей.
— Хорошо, — успокоил он сына. — Завтра я поговорю и с доктором, и с мамой, и мы всё устроим. Спокойной ночи.
Через день около их дома уже с утра стояла красная пролётка. Анна Ивановна, с небольшим саквояжем, в котором были питьё и еда, первой села в экипаж и приняла Костю, которого сопровождала, на всякий случай, горничная. Костя не без труда забрался в пролётку, но не стал подавать руку матери. Анна Ивановна дала команду извозчику, и экипаж отправился в город.
…Они объехали несколько сувенирных лавок, но Костя всё никак не мог выбрать себе игрушку.
— Поворачивай домой, — приказала извозчику Анна Ивановна, обеспокоенная усталым видом сына.
Извозчик, сам уже изрядно притомившийся, свернул в проулок, ведущий через ремесленный посад, выбирая ближний путь. И в середине посада они наткнулись на небольшое торжище. Костя, почти дремавший, вдруг словно почувствовал толчок. Он взял за руку маму.
— Давай здесь тоже посмотрим.
И почти сразу они увидели маленькую лавку с выставленными на прилавок керамическими поделками. Костя чуть ли не на ходу спрыгнул с пролётки и поспешил к лавке. И среди фигурок зверушек, человечков и домиков он сразу заметил свистульку. Это была небольшая фигурка птицы, с рядами отверстий по её бокам. Клюв у неё был раскрыт, а хвост вытянут в трубочку. На груди птицы, разукрашенной в белые и синие цвета, был выпуклый рисунок жёлтого солнца, обрамленный ромбиком. Мастер, что-то вырезавший в ожидании покупателей, отложил поделку в сторону и, взяв свистульку протянул её мальчику. Костя взял игрушку в руки и, не мешкая, посмотрев на Анну Ивановну, кивнул головой. Анна Ивановна с облегчением достала кошелёк и расплатилась за товар.
Дома Анна Ивановна, еле-еле уговорив Костю съесть что-нибудь за обедом, отправила его в постель. Уставший путешественник проспал до самого прихода отца, который сообщил сыну, что договорился с управляющим завода об аренде, на лето, его дачи в деревне, недалеко от города. И он сможет навещать его по выходным.
На даче Костю поселили в мезонине, из окна которого открывался замечательный вид и на деревню; и на лес, начинавшийся сразу за ближайшим оврагом; и на реку, петляющую среди крестьянских наделов. Окно выходило на южную сторону дома, что создавало особый уют от падающего в комнату солнечного света.
Из прислуги были кухарка, она же горничная – Марфа, и дворовый человек – Тихон, молчаливый муж кухарки, лет сорока. Анна Ивановна договорилась с ним, что он будет сопровождать Костю в прогулках по лесу. И уже на следующий день, вручив Тихону суму, в которой положили фляжку с водой, завёрнутые в чистую холстину хлеб с варёными яйцами, и свистульку, она отправила их в лес.
Перейдя овраг они отправились по тропинке к ближайшему роднику. Костя, впервые оказавшийся в лесу, шёл впереди и вертел головой во все стороны. Тихон не спеша брёл за ним, думая что-то о своём…
У развилки они свернули налево и вскоре оказались у маленького водоёма, на дне которого бил ключ. Вода, тоненькой струйкой, переливалась за край озерца и, журча, исчезала в высоких и густых, ярко-зелёных зарослях.
— Ну что, барчук, перекусить не желаете? — Тихон снял суму с плеча и протянул её Косте.
Костя взял торбу, кивнул в знак благодарности и, усевшись на стволе упавшей берёзки, достав узелок с едой, пристроил его на коленях. Подождав немного и дав своему дыханию успокоиться, он не торопясь, приступил к трапезе. После того как он всё съел, он достал фляжку с водой, но после первого глотка вылил всю воду.
— Тёплая! — пояснил Костя своему сопровождающему, заметив удивлённый взгляд.
Тихон, сидевший у дерева неподалёку, встал, подошёл к мальчику, взял у него флягу и, набрав ключевой воды, протянул её подопечному. Вода ломила зубы – такая она была холодная. Но такая вкусная, что Костя выпил почти всё. Положив флягу в суму, он достал свистульку и повертел её в руках, ведь он до сих пор не решился подуть в неё, – где-то в глубине души его держал страх, что она не поможет. Положив её назад, Костя протянул торбу Тихону, и они отправились в обратный путь.
Прошла неделя. Прогулки теперь стали дольше – Косте явно становилось лучше. Анна Ивановна, не дожидаясь приезда мужа, написала ему письмо об успехах в лечении. Она уже спокойно отпускала сына в походы, которые становились всё продолжительней.
Суму с едой и игрушкой теперь нёс Костя – он настоял на этом. Воду набирали по пути, в уже знакомом ключе. Сегодня же Тихон предложил дойти до следующего ключа, который когда-то приметили грибники, забиравшиеся в самую чащу леса. Тропинка еле виднелась и петляла между деревьев. И когда путешественники добрались, наконец, до места, Костя в изнеможении сел прямо на землю. Но у него не было сожаления, а наоборот, чувство удовлетворения – сегодня он победитель!
Отдохнув, Костя, Тихон как обычно сидел на земле, прислонившись к дереву, прошёлся вокруг родника. Недалеко от него он увидел маленькую поляну, заросшую невысокой густой травой, похожую на круглую кровать. Он сел посередине неё и достав припасы, с удовольствием всё съел, запивая ключевой водой из фляжки. Затем лег на спину и посмотрел в небо. Глубокое синее небо, с разбросанными облаками, безмятежно проплывало над ним, словно успокаивая его. Он протянул руку к суме и достал оттуда свистульку. «Я верю! Верю!» — подумал Костя, закрыл глаза и поднёс свистульку ко рту… И тут случилось необычное – при первых же звуках свистульки Костя почувствовал как у него в ступнях появилось покалывание, которое стало подниматься по ногам. Но Костя чувствовал – так надо. И продолжал дуть в свистульку. Покалывание поднималось всё выше и выше, прошло в горло и Костя, сделав последнее усилие, словно выдул его через игрушку!..
Тихон склонился над мальчиком. Прибежав, с первыми же звуками к поляне, он с тревогой смотрел, что делал его подопечный. Теперь же Костя лежал, раскинув руки, зажав в правой игрушку. Тихон поднёс ухо ко рту мальчика и почувствовал, что он дышит ровно и спокойно, словно спал. Тихон перевёл дыхание и сел рядом дожидаясь, когда мальчик проснётся. Когда Костя пошевелил руками и открыл глаза, Тихон помог ему сесть и спросил:
— Всё нормально, барчук? — Затем помог ему подняться на ноги и предложил, — может, домой пойдём?
— Спасибо тебе Тихон. — И немного поколебавшись, сказал, смотря прямо в глаза провожатому, — не называй меня больше «барчук». Меня зовут Костя.
— Хорошо… — запнулся Тихон, — Костя.
Вернулись они в деревню необычно поздно, застав взволнованную Анну Ивановну у крыльца дома. Костя прямо от ворот подбежал к матери и обнял её.
— Ну что ты бегаешь, — с укором сказала Анна Ивановна. — Тебе ещё рано бегать…
— И ничего не рано. Мне уже гораздо лучше, спроси у Тихона. И я кушать очень хочу! — Костя оторвался от матери и взлетел на крыльцо.
Анна Ивановна поспешила за сыном, помогать Марфе накрывать на стол. Ужин прошёл весело и шумно и Костя, воспользовавшись хорошим настроением матери, попросился с деревенскими ребятами, которые часто пробегали мимо их дома, на рыбалку. Анна Ивановна не сразу, но согласилась, при условии, что это будет под присмотром Тихона. И добавила: «Прогулки не прекращать, как сказал доктор». После ужина Костя подошёл к Марфе и попросил её собирать кости для игры в «бабки».
В эту ночь свистулька перекочевала под подушку Кости. Несколько последующих дней они с Тихоном ходили к дальнему ключу, и Костя вызывал игрушкой покалывание в теле, уменьшавшееся с каждым разом, пока оно совсем не исчезло…
…Сегодня Костя проснулся от гомона ребят, проходивших мимо. Он вскочил с постели, достал из-под подушки свистульку и подскочил к окну. Раскрыв полностью створки окна он высунулся в него по пояс и со всей силы дунул в свистульку. Ребята замерли на месте оглядываясь, откуда мог идти звук. Наконец они увидели махавшего им из окна мальчика.
— Ребята, подождите меня! Я быстро! — крикнул им Костя и побежал одеваться…