Эдвина подошла к окну. Светило солнце, легкий ветерок раскачивал верхушки деревьев вокруг школы, едва заметной спиралью поднималось от поверхности земли тепло, даря восхитительные смешенные ароматы весенних цветов, самой земли, влажной, податливой и теплой, как яблочный пирог. Казалось, во всей вселенной царили спокойствие и порядок, не было потрясений, масштабных катаклизмов, бесконечных войн, политических баталий и интриг, но это если только закрыть глаза и на время погрузиться в какое- то пограничное состояние, побаловать себя тишиной и укрыться сказочным покрывалом нереальности существования, отгораживаясь таким образом от действительности.
На самом деле, каждый миг приносил все более тревожные новости, экраны телевизоров и компьютеров с навязчивым постоянством и хладнокровием показывали хронику очередных демонстраций и протестов, убийств, терактов и даже геноцидов маленьких народов.
Гомо сапиенсу все время неймется. Ему привычно видеть насилие и боль себе подобных, серьезные потрясения, жестокость и кровожадность, уже даже фильмы с почти реальными съемками убийств становились обыденными и не вызывали особенного сочувствия. На расстоянии боль и страдание незнакомого человека не вызывают сильный стресс и переживание, наоборот, привыкшим к жестокости и кровожадности требуется очередной выброс адреналина, и не важно по какой причине. Это давало тот самый желанный эффект- чудовищный кайф, чувство могущества и превосходства над любым живым существом. Еще, и это ее тоже очень сильно беспокоило, безжалостное уничтожение уникальных экспонатов фауны, флоры, морских обитателей. Грань между бездушием и нормальным человеческим сочувствующим восприятием ситуации постепенно стиралась, становясь все тоньше и тоньше, обещая уже в ближайшее время сойти на нет, сравняться в одной плоскости, а затем, возможно, и вовсе исчезнуть. Зло и добро, первое поднимаясь до точки зеро, второе, спускаясь до нее, соприкасаясь, проникали друг в друга, и, сливаясь в жутком экстазе, растворялись. Это становилось нормой бытия. Миром правило откровенное безразличие.
Эдвина повернулась. В классе зависла тишина, был слышен только шелест бумаги и короткие обрывистые шорохи карандашей и ручек. Ребята сосредоточенно писали сочинение на отведенные для этого всего 15 минут. Она любила давать им такие задания- внезапные и неожиданные, которые, по ее мнению, помогали школьникам не погружаться в рутинную привычную и немного скучную школьную программу, обсуждая выделенные кем- то сверху определенную тематику, якобы правильные и стандартные, а реагировать, встряхиваться, заставлять свой мозг работать в другом режиме и в другом ракурсе. Это было интересно, и, как ей казалось, очень продуктивно.
После получения темы, ребята могли позволить себе еще несколько минут раздумывать в поисках сюжета, а также в способах выражения бродивших мыслей, которые надо было успеть за очень короткий промежуток времени, разложить в определенной последовательности сначала в голове, а потом перенести все это на бумагу так, чтобы была понятна сама идея. При этом, Эдвина обещала им не так критически отнестись к правилам грамматики, разрешила даже делать сокращение в словах, главным была сама идея, ключевая нить повествования, мысль, а особенно, и она на этом ставила акцент- оригинальность и нетривиальность.
Такие творческие моменты дарили ощущение причастности к чему- то особенному, необычному, но при этом окрыляло и помогало ребятам почувствовать себя на эти несколько минут настоящими волшебниками, у которых в руках вместо волшебной палочки была простая шариковая ручка или карандаш, а полем деятельности служил обыкновенный лист белой разлинованной бумаги.
Тут требовалась фантазия и полное, абсолютное погружение в процесс созидания. Им разрешалось все- придуманная история, забавные диалоги, странное размышление, да и не просто разрешались, а приветствовались совершенно неожиданные линии сюжета и подводные течения в ходе повествования, неординарные, оригинальные, пусть даже абсурдные. Все это, а ребята со временем прекрасно научились понимать задачу, выделялось ею и приветствовалось.
Уже на следующий день все работы обсуждались классом сообща. Вот тогда поднимался такой шум, а кто- то в азарте и запале стучал по парте кулаками или топал по полу от нетерпения, что из учительской прибегали спросить, если у них все в порядке…
Горящие глаза школьников были лучшим подтверждением правильного педагогического приема, пусть и выходящего за рамки принятых. Вот только если ученикам это было интересно, то учительский состав школы имел свое мнение насчет ее методики. По скептическим взглядам некоторых учителей, было видно, как минимум их несогласие с новшествами, введёнными ею в процесс образования, как максимум – полное их отрицание.
У нее на этот счет было свое мнение, и она не особенно обращала внимание на колкие реплики и удивленные брови- домики коллег. Главное было научить ребят мыслить, не попадать под общую струю, скорее, лавину уже принятых кем-то за них решений, а находить свое собственное и отстаивать его по мере возможностей, ведь во взрослой жизни, за стенами школы им придется отстаивать свое мнение и свои доводы, чтобы не слиться с общей серой массой, найти свой путь, свою дорогу, а для этого у них должно было выработаться чувство отторжения и стойкое неприятие навязанных штампов и клише.
Вот и сейчас она смотрела на склоненные над листиками бумаги головы своих учеников и улыбалась. Какие они разные, с непростыми характерами, судьбами, но может именно поэтому ей было с ними интересно, ведь она и сама когда- то была задиристой, отчаянной отОрвой, больше похожая на оголенный провод, с острыми репликами на языке и борцом за правоту, ну по крайней мере так она сама считала. Юношеский максимализм главенствовал.
Оставались последние минуты, чтобы ребята могли закончить свои мысли, выразив их в виде фраз, оборванных и, возможно даже, незаконченных из – за лимита времени. Главное, что требовалось от них - это основной посыл, идея, возможное или необходимое предпринятое ими действие, несколько слов или емких фраз, которыми можно показать атмосферу, а еще, принятие правильного или просто единственного решения, которое могло бы спасти ситуацию. Именно это она ждала от них.
Со стороны, предложенная тема сочинения, любому могла бы показаться просто абсурдной- как спасти город, мир, себя и своих близких от планмаших.
Кто же это такие, эти странные планмаши? Хм…
Она улыбнулась своей находке - темы для размышления, такой странной, но это только на первый взгляд. Совсем недавно они всем классом вспоминали мир древних обитателей планеты- удивительный и чудесный мир крылатых созданий, пернатых, в котором ученые определили, признали и подтвердили два способа их полетов - это планирующий и машущий.
При планирующем полете тело обитателя планеты превращалось в этакий кусок фане¬ры, максимально облегчая его, и, прежде всего за счет развитых мышц. При активном, машущем полете глав¬ной для древнего обитателя являлась мощная летательная мус¬кулатура, бесперебойно снабжаемая кисло¬родом и питательными веществами.
Если предположить, что пла¬нирующий полет нужен, чтобы, например, перепрыгнуть с дерева на дерево, спасаясь от хищни¬ка, то машущий нужен чтобы догнать в воздухе до¬бычу, как то - летающее насекомое, мошка или даже мелкая птица. Но при этом, любое существо планирующего полета теряет способ¬ность освоить машущий полет, и наоборот. Любое приспособление достига¬ется ценой утраты другого приспособления, кто- то теряет, а кто- то находит. Действительно, миллионы лет назад нашу планету населяли совершенно удивительные ее обитатели.
Эдвина понимала, что тема, заданная ученикам на короткие 15 минут, не позволит им углубиться в серьезное размышление, но тем интереснее было научить их умению концентрироваться и отвечать коротко, и, главное, по существу, выделяя только ключевую идею. Время- это самое ценное, что есть в жизни человека, им надо умело пользоваться, а учиться этому надо с детства. Сейчас ученики не верят в то, что время – их главное сокровище, но придет момент, когда способность логически укорачивать до минимума любую тему повествования, оставляя только самое главное- зерно, суть, станет очень важной, а может и жизненно необходимой. Вот только тогда и придет осознание того, насколько было обоснованным то, что она пыталась делать сегодня.
Любой ученик в любой стране мира думает, что жизнь такая длинная, что все у него впереди, все можно успеть, а потому и торопиться совершенно незачем. Молодость, беззаботная юность… какое это замечательное время, когда можно мечтать, строить грандиозные планы, верить в себя и в то, что все будет именно так, как задумано. Вот только жизненный путь на поверку оказывается неровным, с буграми и рытвинами, он таит много неудобных изгибов, крутых поворотов, а порой, и глубоких ям.
Прозвенел звонок, значит пора было забирать тетради. Эдвина, увидев, как ученики увлеченно быстро что- то дописывают, бросая на нее отрешенные и в то же время сосредоточенные взгляды, пытаясь найти в трещинках гипсового потолка ответы на свои вопросы, поняла, что дополнительные несколько минут, как в футбольном мачте, в данном случае им просто необходимы.
Один за другим они поднимались со своих мест, возбужденные, взволнованные, взбудораженные, еще не остывшие от поиска нужных слов, объяснений, предположений, и отдавали ей в руки свои сочинения, несколько листиков с набросанными идеями, с перечеркнутыми фразами, с укороченными предложениями.
Эдвина понимала, что главное было сделано- она заставила их снова задуматься, пофантазировать, раздвинуть горизонты своего собственного понимания окружающей их среды, вселенной, а, возможно, даже мироздания.
Грамматика, стилистика, орфография, пунктуация, ошибки… на это она закроет глаза, когда вечером, с чашкой горячего кофе в руках, будет читать сочинения.