Андрей Дмитриевич Дементьев родился 16 июля 1928 в Твери. Тверь переименовали в Калинин в 1928 году, в год его рождения. Город этот совершенно удивительный. Когда Андрей стал заниматься историей Твери, то поразился, сколько замечательных людей дала эта земля. На тверской земле родилось 190 генералов и адмиралов, 300 Героев СССР и России.
Отец Дементьева — выходец из бедных крестьян деревни Старый Погост, простой человек со сложной судьбой. Несмотря на это, Дмитрий Никитич сумел взять судьбу в свои руки: работал парикмахером и гримером в театре, а уже после рождения сына с отличием окончил Тимирязевскую академию в Москве и трудился научным сотрудником на опытной станции. Еще до Великой Отечественной войны выпустил книгу, публиковался в газете «Сельская жизнь».
В детстве и юности будущий поэт любил спорт, в набор увлечений входили гимнастика, гребля и плавание. Как и у других мальчишек у него не обошлось без проказ. То он с крыши дома свалится, уткнувшись лицом в острое полено. То летящие с горы санки перевернутся, и железная скоба сломает ему нос. То прыгнет в несущийся трамвай и едва не окажется под колёсами...
Но что там детское хулиганство по сравнению с войной! Спустя два дня после начала Великой Отечественной за отцом приехал «воронок». В доме всё было перерыто. Мама заплакала. А отец, проходя мимо заспанного Андрюши, успокоил его: «Это недоразумение. Я скоро вернусь».
Крестьянин, ставший интеллигентом, за анекдот, рассказанный на рыбалке, мол в нем были нелестные высказывания в адрес властей попал под подозрение и был обвинен в измене родине. За плечами мужчины — 5 лет ГУЛАГа и 3 года поражения в правах — запрет на жизнь в крупных городах и работу по специальности.
Семья Дементьева, пока отец сидел, едва сводила концы с концами. Мать Мария Григорьевна крутилась одна как могла, денег ни на что не хватало. Андрей вспоминал, какой восторг вызвала подаренная пыжиковая шапка — предел мечтаний.
Вернувшийся на свободу глава семейства соорудил дома точильный станок и принимал заказы из магазинов и парикмахерских на заточку ножей и ножниц. В финансовом плане стало легче, но отца Андрея Дементьева приходилось прятать в подвале от правоохранительных органов, ведь в Калинине (такое название носила Тверь в советское время) жить ему было запрещено. Позже он был реабилитирован и прожил 90 лет.
Из воспоминаний Андрея.
- Детство моё поделила на две части война. Я жил с родителями в старом деревянном домике в городе Калинине, который теперь называется Тверь. Песня на мои стихи - «Отчий дом» - она как раз оттуда, из детства. Напротив наших окон стояло большое здание - бывшее кавалерийское училище. Почему я о нём вспоминаю? Там учился мой кумир - певец Сергей Лемешев. В 18 лет он, выступая у нас в Доме офицеров, так спел арию Ленского, что командование училища, услышав его пение, приняло решение: за свой счёт отправить Лемешева в Москву учиться в консерваторию.
- Я в детстве, и в юности мечтал быть певцом, хотя в семье никто не был профессиональным артистом. Моя мама и дед пели. Мама - в самодеятельной опере, не имея никакого музыкального образования. У деда был баритональный тенор, он пел в церкви. Прекрасные голоса! И я вырос в атмосфере музыки. У нас дома была огромная гора пластинок. Я слушал оперную музыку, классическую, фортепианную, всякую. Я с детства знал Шопена, Рахманинова, Глинку, Чайковского. И я впитал в себя это. И потом в школе я пел в хоре. В самодеятельности. Запевалой был.
Дед работал грузчиком. Здоровый был! Я двух таких людей знал с абсолютным здоровьем - космонавта Волкова и своего деда. Почти до 70 лет дожил, не приняв ни одной таблетки, зубы - как початок кукурузный, один к одному, кулачищи - во какие! Когда его посадили (а у меня почти всех родственников посадили по 58-й статье - агитация против Советской власти), в лагере на лесозаготовках на него упала сосна. Увидев, что сосна идёт на него, он бросился в снег, чтобы смягчить удар, и попал грудью на пень. Сверху его накрыл огромный ствол… 20 суток он лежал в коме, а сердце продолжало работать…
И вновь воспоминания Андрея.- Помню, ещё в довоенные годы почти каждый вечер к нам приходили гости. А я, совсем ещё маленький тогда, садился на диван и слушал, как поют русские народные песни, романсы на два голоса дедушка и мама. У нас были патефон - роскошь по тем временам. Мне доверяли ставить пластинки. К 10 годам я мог спеть чуть ли не все арии из «Евгения Онегина». Поэтому-то Лемешев для меня и был кумиром, что голос его звучал у нас в доме с утра до вечера.
У меня тоже прорезался голос. Очень хороший. В школе меня называли Серёжа Лемешев. Когда закончилась война и завершилась мутация, я пришёл в музыкальное училище. На прослушивании спел неаполитанские песни, что-то ещё. Мне сказали: «Андрюша, мы принимаем тебя на вокальное отделение». Но певцом я не стал. Не захотел. Думаю, правильно решил. Потому что уже тогда заболел поэзией.
...Мне было 12 лет, когда всё вдруг оборвалось и я из детства шагнул в войну. Начались налёты, бомбёжки… Наш город весь горел - его сильно бомбили. В один из осенних дней всех нас посадили в грузовик, чтобы эвакуировать: в Калинин вот-вот должны были войти немцы. Фашисты страшные были люди - понятно же, что грузовики, выезжающие из города, набиты женщинами, стариками, деть¬ми. Но они всё равно стреляли по беженцам. Шли мы пешком сто с лишним километров пешком под бомбежками, я тащил рюкзак - худой, бледный, голодный, - чтобы хоть как-то помочь маме и бабушке…потом какое-то время жили в одном из окрестных сел в приютившей беженцев семье. С замиранием сердца слушали тревожные сводки с фронта. После освобождения Калинина вернулись в разрушенный фашистами родной город.
Военное детство. Простуженный класс.
Уроки негромкие, словно поминки.
И булочки с чаем, как праздник для нас
И довоенные в книгах картинки.
Никто не прогуливал школу в тот год.
За это директор души в нас не чаял.
Мы были прилежны от горьких невзгод
Да, может, от булочек с жиденьким чаем.
Весной мы ходили копать огород,
Картошку сажали на школьном участке,
Чтоб как-то от голода выжить в тот год.
Но стали налёты на город всё чаще.
Военное детство - потери и боль.
Уроки терпенья, уроки надежды.
Разрушенный бомбой забытый собор.
Примерка на вырост отцовской одежды.
И первая смерть… Брат погиб под Орлом.
И первые слёзы, и пропуск уроков.
Но горе осилил наш старенький дом,
Когда постучались ребята к нам робко.
И робко расселись - средь фото и слов…
Да только ничто не исправишь словами.
И выложил класс из бумажных кульков
Заветные булочки плачущей маме… 2004 г.
Мы, мальчишки военной поры, были значительно старше наших нынешних ровесников. Похоронки, бомбёжки, голод, необходимость выжить несмотря ни на что, — всё это делало нас взрослее. Но при этом то время всё равно было очень добрым. Потому что мы все были объединены одной бедой. А когда люди объединяются через беду, они от этого добрее становятся - ведь у них появляется ответственность друг за друга. Мы в школе не только уроки учили - мы таскали брёвна, пилили их на дрова, чтобы топить печки в классах. Мы копали огороды для учителей, сажали им картошку. Это была одна большая семья… Стихотворение, которое стало потом очень знаменитым, - «Не смейте забывать учителей» - оно было продиктовано тем временем…
Не смейте забывать учителей.
Они о нас тревожатся и помнят.
И в тишине задумавшихся комнат
Ждут наших возвращений и вестей.
Им не хватает этих встреч нечастых.
И, сколько бы ни миновало лет,
Случается учительское счастье
Из наших ученических побед.
А мы порой так равнодушны к ним:
Под Новый Год не шлём им поздравлений.
А в суете иль попросту из лени
Не пишем, не заходим, не звоним.
Они нас ждут. Они следят за нами
И радуются всякий раз за тех,
Кто снова где-то выдержал экзамен
На мужество, на честность, на успех.
Не смейте забывать учителей.
Пусть будет жизнь достойна их усилий.
Учителями славится Россия.
Ученики приносят славу ей.
Не смейте забывать учителей! 1966 г
- Если бы не было войны, не было наших учителей, я вырос бы другим человеком… Помню, когда сдавал экстерном предметы за 9-й класс, я занимался перед экзаменом с учительницей математики Марией Матвеевной. Её единственная дочь тогда была на фронте. Мы сидим у неё дома, занимаемся - и вдруг идёт почтальон. А мы тогда очень боялись почтальонов. Потому что они приносили похоронки. Так вот, Марии Матвеевне почтальон принёс письмо. Она села читать… И вдруг заплакала и опустилась на стул: «Доченька моя погибла… Друзья её пишут, как это случилось». Я совершенно не знал, как её утешить. «Может быть, мне уйти, Мария Матвеевна?» - растерянно спросил я. А она: «Андрюша, не уходи, я одна тут с ума сойду от горя, давай лучше заниматься». И мы продолжили разбирать тригонометрию. А вскоре после этой беды наша любимая учительница умерла. Умерла от горя. И все мальчишки нашего класса несли её гроб на плечах до самого кладбища…
Андрей начал писать стихи в 10 классе и прозу в 7 классе. Его идеал был Грибоедов. Романтика Кавказа, Пушкин – такой ореол.
-Мама была женщина строгая. У нас в семье был матриархат, как это ни странно. Мама была красивая, отец тоже был красивый и безумно ее любил, для него слово мамы было закон. Она следила за тем, чтобы улица меня не воспитывала. Она следила, с кем я дружу. Мы трудно жили. Но я помню, как мама у нас дома устроила вечеринку для моих одноклассников и девочек, которые с нами учились. В это время нас разлучили с девчонками, но мы раньше учились в одной школе. И вот устраивали вечера – то у них в школе, то у нас в школе. Наш 8 «А» класс дружил с 8 классом из 17 школы.
Мы были плохо одеты. Я ходил в Баткиных валенках с галошами. Это было стыдно для мальчика, который уже понимает, что есть любовь, что можно ухаживать. И мы каждый вечер собирались на берегу Волги, почему-то зимой. Может потому, что летом разъезжались. А зимой все собирались, закутанные, я ходил в шинели, перекрашенной в черный цвет, чтобы не был такой уж очень военный. Я носил галифе, носил всё, что было возможно достать. И девчонки нас учили танцевать без музыки. Напевали мелодии и танцевали. Я полюбил танцы, и стал заядлым танцором только благодаря тому, что мы начали очень рано. И, конечно, влюблялись. Первый раз Андрей влюбился ещё в пятом классе в отличницу Люду Боярскую. «Маму мои увлечения беспокоили. Постоянная влюблённость и частые свидания отвлекали от школы, от книг... »
Подпорченная репрессиями биография близких дала о себе знать. После школы выпускник собирался поступать в военно-медицинскую академию. Хотелось облегчить жизнь семье и себе, потому что студенты учебного заведения находились на полном государственном обеспечении. Но абитуриента не приняли.
Тем не менее в молодости Дементьеву удалось поступить в институт международных отношений. Спустя время Андрей решил забрать документы, испугавшись слухов об отчислении воспитанника, в досье которого всплыла информация о бабушке-белогвардейке.
В итоге Андрею Дементьеву пришлось пополнить ряды учеников историко-филологического факультета Калининского государственного пединститута (сегодня — Тверской государственный университет). После 4-го курса по рекомендации поэта Сергея Наровчатова молодой человек был зачислен в литературный вуз имени Максима Горького в Москве.