Таежная быль

               
                «На пароходе музыка играет,               
                А я стою одна на берегу,               
                А я стою, и сердце замирает
                И ничего поделать не могу!»

    На крутом берегу Енисея стоит девушка. Одета она по таежному – в сапоги заправлены плотные брюки, плотная куртка с воротом, закрывающим шею, голова повязана платком. Она только, что вышла из тайги, наверное, обмыть  разгоряченное лицо холодной водой, или скрыться от комаров на ветру, что дул против течения реки и поднимал небольшую волну. А может быть, ей захотелось после таежного стеснения, ощутить пространство могучей реки, порадоваться небу и текучей воде? Сказать о ней, хороша ли была она, довольно трудно из-за таежного одеяния, но было видно, что она среднего роста и довольно хорошо сложена. Глаза у нее были карие, а из - под платка выбивалась прядь льняных волос. Это была Таня, дочь лесника, хозяйство которого располагалось в тайге в  трех километрах от  реки. Танюша любовалась простором широкой реки, далеким правым низким песчаным берегом, заросшим тальником и глубоко вдыхала необычный  речной запах, в котором ощущалась и запах близкой тайги и еще масса своеобразных запахов, характерных только для реки и не поддающихся описанию.
         И вдруг Таня увидела, как из – за излучины реки показался большой белый пароход. С него слышалась громкая веселая музыка, смех людей, песни. Это был  пароход с отдыхающими туристами. Таня настолько была поражена внезапным нарушением девственной тишины этих мест, что первое время подумала, что это все ей кажется. Но пароход подплывал ближе, можно было уже увидеть нарядных веселых танцующих людей. И Тане вдруг показалось, что к ней плывет не  пароход, а волшебный корабль с алыми парусами. Она представила это настолько ясно, что зажмурилась, но открыв глаза, увидела снова пароход, который и проводила взглядом вниз по течению реки. Вот так отреагировала ее память на прочитанный когда –то в школе рассказ про Ассоль, которая ходила встречать корабль с алыми парусами и прекрасным принцем на борту. Но Алых парусов не было и принца тоже и Таня, взяв корзину с грибами, отправилась домой.
        При этом Таню очень глубоко затронуло какое -то чувство отчужденности от большой жизни, которая проходит мимо нее, а она живет в другом чуждом параллельном и однообразном застывшем мире не меняющимся со временем, разве только меняется  погода и окружающие краски  при смене зимы, весны, лета  и осени. А где-то течет совсем другая не похожая жизнь полная радостей, новизны восприятия и ожидания чуда.
       Танюша в этом году закончила семь классов, и было ей всего 15 лет.  Школа, в которой она училась,  была  интернатом и располагалась  в районном центре за 40 км от лесничества. Там учились дети лесников, бакенщиков, охотников и дети из отдаленных небольших поселков, где, естественно, не только школ, но и фельдшерских пунктов не было.   В школу, когда  Таня училась в младших классах, отвозил на машине отец, а когда стала старше, то часто отправлял ее пароходом со знакомыми капитанами. На пароходе Тане ехать всегда было весело и необычно. Самым интересным местом была корма, на которой располагался разношерстный простой люд с котомками, рюкзаками, а то и с поросенком в мешке, гусем или петухом. Народ здесь устраивался, где попало, знакомились, заводили разговоры, спорили, играли в карты, а иногда и песни пели под гармошку. Особенно, если были навеселе – сибирская полноводная река и пароход  этому сильно способствовали. А однажды Таня была свидетельница жестокого случая, который ее поразил и запомнился на долгие годы. Один из пассажиров, что-то  украл у соседа и был тут же обличен. Поднялся шум, появились матросы и, молча, взяли вора за руки за ноги и кинули его о металлическую палубу. На ближайшей пристани этот человек сошел, а дед рядом с Таней спокойно сказал: «Ну, все, он долго не проживет, ему все внутренности отбили». Этот случай показал Тане, что иногда люди бывают очень жестоки и жизнь часто поворачивается к человеку такой неприглядной стороной и постичь это, особенно для молодого человека довольно сложно.
     Учиться Таня любила, память у нее была хорошая и потому новые знания она впитывала легко и с удовольствием. Правда, учителя были разные – некоторые любимые, а другие не очень. Особенно запомнился учитель литературы Василий Андреевич Трубицын. Он был высокий с большой русой головой, волосы волнистые, густые зачесывал назад, а глаза были серые и с лукавинкой. Левая рука  у Василия Андреевича  не сгибалась – это было последствие войны. На его уроках стояла такая тишина, что, как говориться, муха пролетит слышно. Он рассказывал ребятам о русских писателях, их биографии, какие наиболее интересные произведения они написали. Особенно он хорошо рассказывал о поэтах и не только о Пушкине и Лермонтове, но и более современных, как Анна Ахматова, Анастасия Цветаева или Сергей Есенин. В тогдашнюю пору эти поэты не очень были известны, так как не были в почете у власти. Их мало печатали, или совсем не печатали. Но Василий Андреевич с таким жаром  читал их стихи, что они  легко ложились на детские девственные души. При этом, наверное, учитель отходил несколько от школьной программы.  Это и понятно, ребята знали, что их учитель и сам поэт и иногда его стихи появлялись в местных газетах. Были учителя, которых Таня не любила. Особенно запомнилась учительница по химии. Это была крупная женщина с большим круглым красным лицом, которое покрыто какими-то бугорками.  На лице выделялся большой нос картошкой и тоже бугреватый. Одевалась она всегда во что-то темное и была похожа на нахохлившуюся ворону. Ребята так и звали ее – «ворона». Предмет свой она, похоже, знала плохо и когда писала химические формулы на доске, то не отрывала глаз от учебника.
         В начале лета, Таню на летние каникулы отец забирал домой, и она с радостью покидала пыльный город, учебу и своих интернатных подружек. Лесничество и окружающую тайгу Таня любила.      
     Отец Тани лесником стал 16 лет тому назад. Со школьной скамьи его влек  к себе лес. Он любил ходить по таежной глухомани, любоваться огромными кедрами, наблюдать за жизнью диких обитателей. И после окончания школы  поступил учиться в сельскохозяйственный институт в Красноярске. Во время учебы он нашел и свою половину, которая  училась с ним вместе. Вместе и поехали работать в отдаленное лесничество. Хозяйство отец принял большое и сложное. Его участок по площади равнялся почти размеров Бельгии. Работа лесника была многообразная. Необходимо было заниматься   учетом, воспроизводством, охраной и защитой леса, обнаружением и тушением лесных пожаров, следить за появлением вредителей и болезней деревьев. Надо было также  препятствовать и браконьерству.
      Отсюда и хозяйство лесника было большое и многообразное. Наряду с техникой работало около 10 человек. Кроме стандартной и обязательной работы в лесничестве было и свое хозяйство – лошади, коровы, свиньи, овцы и мелкая птица. А без этого и не проживешь в лесу, ведь люди жили по сути дела, как на необитаемом острове и все с большой земли не завезешь. В штате числились и семейные и несколько человек одиноких. Ближайшим помощником и заместителем лесника был Захар Ильич. У него была довольно большая семья – кроме жены еще четверо ребятишек, две девочки и двое мальчишек. Захар Ильич человек был основательный, серьезный и очень ответственно подходил ко всему, что он делал. А вот еще надо назвать Герасима, который был полной противоположностью Захару Ильичу. Нельзя сказать, что он плохо выполнял свою работу, но был какой - то развинченный. Небольшого роста с длинными руками, маленькой  головой с редкими волосами, больше похожими на слежавшийся пух и внешне не производил сильного человека. Но это было не так, на удивление он был очень силен и вынослив и как бы состоял из одних крученых мускул.
     К лесничеству несколько лет тому назад прибилась нанайка Нельга. Она была похожа на девочку, но крепенькая и выносливая. Нельга никогда не сидела без дела и вечно чем –то занималась по хозяйству, в основном, занималась уходом за животными. Она вечно что-то делала, при этом сама находила работу, а не работа ее. Паспорта у нее не было, а была справка с большой синей печатью, подписанная Уполномоченным Лыткиным  о том, что Нельга Захарова является жительницей стойбища эвенков в нижнем течении Енисея. Как она оказалась в наших краях ее никто и не спрашивал. Разговаривала Нельга с каким то присисюкиванием. Иногда она напивалась и тогда лезла со слезами ко всем целоваться, а смущающимся мужичкам предлагала: «Ну, се… Давай ребеночка делать будем?» Но детей у нее не было. Иногда она почему- то была грустная  и как бы уходила в себя. Ее спрашивали: «Нельга, ты не заболела?»  «Нис-се-о-о-о! Ха, се со мной сделает-ся!»- отвечала она.    
          Мама у Танюши была красивая. Небольшого роста, но какая- то природная красота в изгибе тела при движении, плавность походки, длинные иссиня черные волосы, заплетенные в косу и несколько раскосые красивые черные глаза с коричневатой искоркой при взгляде. Удлиненное лицо с черным пушком над верхней губой. Цвет волос и раскосость глаз говорили, наверное, о  наличии  частицы крови местных аборигенов и причастности ее к этому краю, в котором она родилась и жила. Мама была хлопотливая хозяйка, умела вкусно готовить и была чистюлей. Последнее было очень трудно соблюсти, так как с водой были проблемы – в лесничестве    единственный     колодец едва справлялся в это время, а при стирке требовалась не одна ходка за водой. Когда Таня подросла, то снабжение водой стало ее ответственностью. С отцом они жили дружно и ладно, и Таня не помнила случая, чтобы они ругались. То есть в доме был мир и согласие и Таня это хорошо чувствовала. Но случилось так, что когда Тане исполнилось 13 лет, мама умерла  от гнойного аппендицита. Стала жаловаться на боль в животе и отец повез ее в районный центр на машине. Дорога была не гладкая, много выбоин и корней деревьев и при каждом ударе  мама вскрикивала. В больнице, когда ее вскрыли, оказалось, что уже поздно аппендицит лопнул и гной заполнил всю полость. Спасти маму не удалось. Вот так приходится расплачиваться, живущим вдалеке от цивилизации. С одной стороны благодать окружающей природы, экология, отсутствие каких-то ненужных раздражителей, присущих цивилизации, а с другой – отсутствие медицинской помощи и учебных заведений для молодого поколения.
      Маму похоронили рядом с лесничеством под большой развесистой березой. Небольшая березовая рощица  росла рядом с лесничеством и под ветром шелестящие листочки разговаривали с душой мамы, которая,  наверное, никуда и не улетала – уж больно красивое место было, и рядом располагался ее дом, где она прожила свои счастливые, но короткие годы. Таня часто навещала могилу мамы и рассказывала ей о своих радостях и горестях.   Березы, кроме всего,  исправно снабжали отменными вениками баню лесничества.         
        Тайгу Таня любила и, когда было свободное время, подолгу пропадала в общении с природой. Любопытно было наблюдать вездесущих белок. Когда белка обнаруживала тебя, то она издавала какой-то резкий звук и начинала крутиться вокруг ствола, садилась на  суку, и с интересом наблюдая за тобой, а потом опять с быстротой молнии скользила по стволу. Белок было много, так как кедровые деревья  росли повсюду. Иногда попадались и барандуки. Они были меньше белок, но тоже такие же вертлявые и вели себя похоже. Очень много было зайцев и зимой они натаптывали такие плотные дорожки, что по ним можно было идти без лыж,  не проваливаясь. Конечно, были и крупные животные – медведи, лоси, кабарга, но они были очень чуткими и близко к себе не подпускали. А однажды она сильно испугалась. Зимой на лыжах вышла на небольшую полянку и вдруг снег ожил, и начал там и сям   вздыматься, как будто от взрыва снаряда, а из- под снега дружно стали вылетать крупные птицы – тетерева. Зимой они часто зарываются в снег и тем спасаются от лютых морозов. А летом и ближе к осени шла заготовка грибов, орехов  и ягод. Это была серьезная работа, так на всю зиму заготавливались витамины, но и еда в виде сушеных и соленых  грибов, орехов. Конечно, со стола не исчезало  и мясо. На зиму резали свиней, телят, да и тайга снабжала лосятиной и даже временами медвежатиной.
      После окончания школы Таня почти год прожила в лесничестве. Без дела не сидела, помогала отцу, вела домашнее хозяйство, ухаживала за живностью. Так пролетело лето, осень и зима, а в конце зимы отец завел с Таней разговор. «Ну, что дочка, хватит сидеть тебе в лесной глухомани, пора к людям выбираться, да и образование надо какое –то получить. Без него сейчас молодым ходу нет». Таня ожидала этого разговора и боялась. Она не представляла себе, как она будет жить без тайги, окружающей благодатной природы, тишины, вдалеке от маминой могилы. Но с другой стороны ей, конечно, хотелось новых впечатлений, мечталось приобщиться к тайнам жизни городской. С отцом они решили, что лучше всего ей получить медицинское образование и поступить в медучилище, которое располагалось в районном центре, где она и школу закончила. «Ты у меня умница и, надеюсь, экзамены ты сдашь и поступишь. А материально помогать тебе я буду».
       В медучилище Таня поступила легко. Сказалась хорошая школьная подготовка и природные способности. Жить пришлось в общежитии, в комнате находилось 10 девчат. Питались «коммуной» по 5 человек: после получения стипендии (60 руб) сбрасывались по 45 руб. и на эти деньги должны были уложиться до следующей стипендии. Кроме того, надо было заплатить за общежитие 7 руб. Остальное уходило на посещение кино и разные женские мелочи. Правда, помогал немного и отец. Несмотря на стесненные финансовые обстоятельства, жили легко и даже весело.  Училась Таня с удовольствием, новые знания входили в нее без труда и прочно. Надо отдать должное и преподавателям, которые почти все имели за плечами большой врачебный опыт. А многие были ссыльными из крупных городов России и даже носили в прошлом заслуженные ими звания и легко потом отобранные режимом. Четыре года учебы пронеслись, как один миг. Танюша получила диплом фельдшера, который позволял ей  право проводить диагностику, устанавливать диагноз, проводить самостоятельное лечение или направлять пациента к врачу-специалисту.
     Распределили на работу Таню фельдшером в отдаленный, но  довольно крупный поселок на берегу Енисея, и она поехала туда с удовольствием – места ей знакомые таежные. Да и от лесничества, где работал отец, было относительно недалеко, каких где-то   350 км, что для сибирских понятий  почти рядом. В поселке было почти 500 домов. Жители в основном по работе были связаны с водным транспортом, рыбаки, промысловики –охотники. В поселке был магазин, милиция, школа 4-х  летка  и фельдшерский пункт,  который и возглавила Танюша. В поселке жил и  Уполномоченный, который выполнял функцию НКВД.  Это было связано с тем, что много в поселке жило   ссыльных – бандеровцев, солдат, бывших в плену, и просто людей попавших во время войны на оккупированную немцем территорию и потом репрессированных советской властью.
       Жить Таня устроилась на квартиру к ссыльной паре западных украинцев со странной фамилией Вечурко. Глава семьи Григорий Авраамович был хорошим столяром, и заказов у него хватало, а его жена Екатерина Ивановна домохозяйничала. Обоим было уже далеко за 60. Старики приняли ее, как родную дочь, отвели ей самый теплый угол в доме  и жалели, что она такая молодая приехала в этот глухой угол тайги. Екатерина Ивановна угощала ее настоящими украинским борщом наваристым, с большими кусками сала и с «хвасолью» (так она по -украински называла фасоль). При этом она говорила: «Ну, шо, еще трошки насыплю борща?»  А по праздникам за столом они пели тягучие украинские песни. На Украине из родных у них никого не осталось и им поневоле приходилось доживать свой век в чужом краю.
      Больных особенно у Тани не было. Народ был таежный, закаленный суровыми условиями жизни и климата. В основном, приходили женщины за таблетками для своих детей, за марлей.  Изредка бывали и взрослые, в основном, с травмами рук,  ног. Правда,  первый пациент был серьезный - раненый медведем охотник. У него было порвано плечо, ранены руки, многочисленные ссадины и Тане пришлось повозиться с ним довольно долго, зашивая раны и делая перевязки. Но подготовка во время практических занятий в училище позволила Тане со  сложной работой справиться хорошо. Привыкнуть Тане  к ритму жизни поселка было трудно, Молодежи в поселке почти не было. Молодые старались уехать на Большую землю, парни уходили в армию и потом тоже, как правило, не возвращались и люди жили семьями довольно замкнуто. Общались друг с другом мало. Развлечений особых тоже не было,  клуб отсутствовал, где бы молодежь могла встречаться. Кино привозили только летом,  пока был речной путь. А зимой дорогу вдоль Енисея часто заметало метелями, и поселок долгое время оказывался, как бы, на не обитаемом острове. Поэтому Таня много читала, благо, книг привезла много, да и у пациентов иногда удавалось раздобыть что-нибудь интересное. Религиозную нужду местные старушки, в основном, справляли перед иконами с лампадками в углу избы.  Правда, со временем Таня узнала, что в поселке существует секта Евангелистов, не очень большая, но довольна активная. Это и неудивительно. Большевики, пришедшие к власти, практически, уничтожили возможность осуществлять религиозные верования и обряды. Было много расстреляно священников, а часть были сосланы в места не столь отдаленные, а церкви разрушены или превращены в склады.         В этих условиях и создались благоприятные предпосылки для образования разных религиозных течений, которые тайно осуществляли свою деятельность и старались, как можно больше привлечь к себе верующих путем необычного толкования основ православной веры. Во главе таких сект часто оказывались  шарлатаны, нечистые на руку люди, а иногда и просто преступники.    
        Вот с одной из таких сект Таня и столкнулась. Произошло это так. Как то раз в конце уже своей работы к Тане пришла женщина, которую она немного знала. Поселок  был небольшой, все почти знали друг друга. Женщина была ничем не примечательна, этакая «серая курочка». Звали ее Зинаида, было ей под 50 лет, но довольно еще крепенькая и шустрая. Она пожаловалась на боли в руках и попросила Таню каких-  нибудь мазей. Потом Зинаида посетовала, что Таня все одна, какая - то затворница, стороница людей и пригласила ее на чаепитие к себе. При этом сказала, что придут еще несколько человек и будут интересные разговоры о смысле жизни и роли Христа в судьбе каждого человека. Таня, естественно была комсомолкой и ни в какого Бога  не верила. А тут ее заинтересовало беседа о смысле жизни и ее перспективах.   
       Таня не пошла на первое приглашение Зинаиды. Прежде она решила узнать, что это за секта такая Евангелистов? Девушка она была любопытная, любила докопаться до сути. И  ей повезло. У стариков, у которых  она жила оказалась книга  Беляева А.Д.  «Догмат. Православная Богословская Энциклопедия»  выпуска еще 1903 года. Как попала эта книга к ним? Возможно, они прятали ее во время гонения на церковь. И вот уберегли! И Тане повезло, так как это была «Энциклопедия»,  в которой излагались основные догматы православной церкви и различных ее течений. Книга ей показалась очень интересной, так как раскрывала перед ней совершенно другой, незнакомый ей мир духовный.  И она с увлечением  стала ее читать. Особенно ей было интересно узнать, что же это за секта «Евангелисты». И вот, что она нашла. Оказалось, что  это христиане, которые относятся к протестантам, а главное отличие их от православных христиан в том, что они, не поклоняются иконам, так как считают это идолопоклонством. Причем и среди них имеются секты различного течения и отличия. Так  в России к евангельским христианам относятся пятидесятники, харизматы, меннониты, баптисты.
       Вот, как оказалось сложно с этими евангелистами, и Таня решила пойти  к ним на чаепитие и посмотреть, к какому же течению примыкает секта их поселка и о чем они проповедуют, к чему призывают. Она была уверена, что Зинаида еще заглянет к ней и пригласит. Так и получилось. И Таня пошла. За большим столом собралось человек 12, в основном  женщины. Женщины все были какие-то безликие, бледные, словно стеснялись, что они сюда пришли и не знали, куда себя деть. Таня обратила внимание  на крупного мужчину, лет 40. Танино внимание к этому мужчине было простительно – она была молода и почему бы ей не интересоваться, тем более, что мужчина показался интересным? Все у него было большое и выделявшийся крупный нос, густые брови, волосы с проседью спускались до плечь и  красивая борода. Она обратила и на внимательный острый взгляд, с которым он взглянул на нее при  входе. И она решила, что это, наверное, и есть руководитель  секты. Раньше этого мужчину в поселке она не встречала. Но она ошиблась и представила ее собравшимся Зинаида, которая и в дальнейшем как бы вела разговор. На столе кипел самовар, стояли вазочки  с разными варениями и тарелка с нарезанным белым хлебом. Что говорила Зинаида, Таня как то не ухватила нить разговора. Зинаида перескакивала с одной темы на другую. Часто делала какие- то не понятные отступления, но вниманием людей владеть она умела. Встреча продолжалась около двух часов и Таня так и не поняла сути беседы, хотя и очень внимательно слушала. 
     После конца встречи мужчина, на которого она обратила внимание, подошел к ней,  представился: «Сергей Иванович» и сказал: «Можно я Вас провожу? Вы далеко живете?». По пути к дому он рассказал, что недавно приехал в леспромхоз и работает  бухгалтером. В леспромхозе нет для него жилья, и поэтому он снимает в поселке комнатку у старушки, и каждый день ходит за 5 км на работу. Что в секту он пошел, потому, что верующий, а поскольку в поселке церкви нет, он и решил походить к евангелистам – «Все – таки более или менее близки к христианской вере!» Тане Сергей Иванович показался интересным человеком, а где еще в поселке найдешь человека, с которым можно было бы поговорить? Да и жизнь у нее складывалась какая-то скучно – пресная и иногда ей даже было жалко себя, свою молодость и бесцветное время, которое как-то уж больно быстро мчалось. И главное, никаких перспектив не просматривалось!  А так хотелось сильного чувства, любви, заботы о близком человеке. Но Таня была прагматик и хорошо понимала, что ждать принца на корабле с алыми парусами, наверное, можно только мечтать  в старших классах школы или институте. Из молодых таких не просматривалось, да если и были, то  были семейные. Правда, иногда появлялись молодые ребята с пароходов, которые  становились у них на мелкий  ремонт или заправку топливом. Но народ этот был  бойкий и, как правило, не просыхал от спирта.  Таню считали, что она как бы влилась в прослойку «интеллигенции»  поселка, к которой относили также  начальника милиции, уполномоченного, учительницу и заведующую магазина.  Но с ними у Тани не было ничего общего, никакие интересы их не связывали – первые двое слишком были высокими шишками, а завмагазином Ольга была разбитная и шустрая баба, которая часто устраивала шумные попойки. А учительница была замужем, и у нее был маленький ребенок. И с Сергеем Ивановичем они стали встречаться. Правда, встречи, в основном, проходили у евангелистов, и когда Сергей Иванович провожал ее домой. О чем – то серьезном она не думала – слишком была большая разница в возрасте.
      Однажды, уже ближе к осени пришла радиограмма, что в поселке ниже по течению один из геологов сорвался с утеса и у него сломана нога, рука и множественные травмы. Нужна срочно медицинская помощь и оказать ее, получается, может только Таня. Ближе из медиков никого не было, а транспортировать его нельзя – слишком слаб.
       Путь в нижний поселок был только по реке, и осуществить ее можно было на пароходе. На счастье, или несчастье, в поселке как раз стоял пароход, который нужно было заправить топливом. Капитаном парохода был молодой «флотоводец», правда,  потомок из старейших речников Енисея, но начальствовал всего второй год. Пароход со странным названием «Пигмей» был довольно древней постройки и не в какое сравнение не шел с современными красавцами теплоходами с мощными двигателями и комфортабельностью и, наверное, полностью соответствовал своему названию.
       Поездка осложнялась тем, что по пути надо было преодолеть очень опасные Казачинские пороги, которые никому с собой баловаться не позволяли.  В этом месте к Енисею  с обеих  сторон подступали высокие скалы, которые сильно суживали судоходный фарватер. Кроме того русло  в разных местах преграждалось здоровенными валунами частью отколовшимися от скал, а частью выступающими прямо со дна реки. Новые теплоходы с мощными двигателями свободно преодолевали пороги, а маломощные пользовались помощью специальными судами под названием «туера», которые  помогали маломощным судам преодолевать опасные участки порогов.  Дело в том, что туер был прикреплен к цепи, которая крепилась намертво к берегу. И туер, как собака, привязанная к цепи большого хозяйского двора, передвигался сверху вниз или снизу вверх, таща за собой немощное судно.         
      Но как назло в этот раз туер оказался неисправным, и помочь пройти опасные пороги, было не кому, а спасать человека настоятельно просили регулярно присылаемыми радиограммами. Все зависело от решения капитана парохода, и он дал согласие. У молодых самоуверенности, как правило, много - более опытный бы не согласился. Да и извечное русское «Авось», как всегда присутствовало.
       Таня взяла все необходимое для больного, и они поплыли. Когда пароход стал подходить к горлу порогов, то они услышали  шум, который все нарастал.    Грохот  и гул стоял вокруг, вода втягивалась в каменное русло и падала куда- то вниз. Скала, наподобие бегемота, гладкая лоснящаяся и вода круто вздыбленным валом валится на нее, рушится и  кипит. Берега к порогу сужались каменным коридором, воду закручивало, вывертывало, и была похоже на клокочущий кипяток в чайнике на жарком огне. Вода искрилась, образуя почти непроглядную огненную пыль. Кипело, ахало, будто тысячи реактивных самолетов одновременно    взлетали над головой. Земля кренилась и норовила сбросить все живое вместе с пароходом, но он вертко летел меж гор, быков, скал. Но вот появилось самое опасное место -  горбатый камень, как огромный бегемот на стремнине. Пароход напряг все свои маломощные лошадиные силишки, но борьба оказалась неравной, и его  ударило, скомкало, как мусорное железное ведро. А остатки выплеснуло из порога, словно щепку.  Таню выбросило в бушующий поток, на нее налетело какое- то бревно, мелькнуло перед глазами что-то алокрасное, и она увидела на мгновение алые паруса чудесного корабля и сознание ее потухло.
      А ниже по течению несколько дней подбирали трупы с незадачливого парохода «Пигмей».