рассказ
После окончания университета работал я в геологической партии на Дальнем Востоке.
Партия базировалась в посёлке городского типа примерно в двенадцати километрах от города Николаевска- На- Амуре.
Место тихое красивое. Мне дали однокомнатную квартиру в кирпичном двухэтажном доме, потому что со мной была мама.
Дом стоял на самом берегу Амура. Ширина реки в том месте - более девяти километров.
Я любил смотреть из окна комнаты, как сильный штормовой ветер катил и катил грациозные, словно стремящиеся стать громаднее одна другой, амурские волны; как волны, обнявшись с пологим галечным берегом, низко кланяясь, разметав свои пенные косы, скатывались с прощальным шорохом.
Иногда в лиман заходил ,проплывая совсем близко ,океанский корабль. И казалось: это не огромный корабль, похожий на белый город, а я плыву мимо прекрасного, вспыхивающего разноцветными огнями, города . А если махну рукой, - с улиц ответят улыбками.
Противоположный берега Амура обступили хмурые, притягивающие взгляд первобытной дикостью , укрытые древней тайгой, сопки.
После окончания полевого сезона все работники экспедиции слетались в это небольшой посёлок - Красное.
Мой товарищ , Юра Ерохин, с которым мы начинали работать в экспедиции, только он после Томского, а я после Воронежского университета, однажды говорит мне:
- Слушай, Володя, в Николаевске я познакомился с одной девушкой. Татьяной зовут.
- Уж не Лариной ли?
-Да, точно! А ты откуда знаешь? Неужели и здесь успел, чёрт белобрысый?
- Я не знал. Так брякнул.
- Так вот, Татьяна иногда посещает литературный кружок. В городе, оказывается, есть такой. А почему бы и нам в субботу не смотаться туда? Ты вон как стихами шпаришь, когда выпьем в палатке.
- Когда выпьем…
- Так мы возьмём с собой! Какие проблемы? Татьяна говорила, что там не без этого. Всё выйдет складно.
- Выходит, пьяный кружок?
- Володя, зачем ты так точно бьёшь, как медведя из карабина? У них кто-то из управы города есть. Есть доступ к помещению, где городское начальство проводит мероприятия всякие. В субботу оно бывает доступно «членам кружка».
- Юра, только давай без анекдота.
- Договорились?
- Договорились.
До Николаевска на 101 маршруте ехать с полчаса по дороге, очерчивающей обрывистый берег реки .
Сбегающий по пологому склону огромной сопки к Амуру, тихий и уютный городишко с гордым названием Николаевск – На – Амуре основал русский первопроходец Невельской. Благодарные потомки поставили ему памятник на набережной.
Отсюда открывается величественный и живописный вид на великую реку, выносящий свои вечные воды из-за высоченного скалистого утёса.
После магазина мы пошли на встречу.
В середине большущей комнаты стоял стол. Собралось шесть человек. Юра познакомил меня с Татьяной, черноволосой, смуглой, приветливо улыбающейся девушкой с фигурой гимнастки.
Девушки, а их оказалось трое, быстро и весело стали накрывать стол. Появилась красная икра, копчёная осетрина, пахнущая свежими огурцами, корюшка, аккуратно нарезанная отварная оленина, балыки горбуши и бутылки различных вин.
Глядя на всё это, мы с Юрой чувствовали себя, мягко говоря, не очень уютно: ведь мы принесли только бутылку коньяка, три - шампанского , куль конфет и торт. А ведь думали, что много прём.
За столом пустой, ничего не значащий обмен словами стал постепенно уступать весёлой раскованности.
- Юра, не пора ли тебе открыть литературный вечер?
Сидевшая напротив высокая девушка , совсем ещё юная, с огненной причёской , воскликнула:
-А что! Давайте играть в игру!
- Какую?
- Один читает очень известные строчки песни или стихотворения, или четверостишие, а другой сразу отвечает пародией.
- Так прямо и сразу?
- Если после счёта «три» ответа не последует - соперник проиграл.
- А если выиграл, то какой приз?
- Договорятся сами . Играем по парам . Я в первой паре . Я читаю.
Кто со мной сразится? Кто будет отвечать пародией?
-Володя тебе всем ответит… И давайте так: мы выставляем своего игрока от мужской половины , вы своего – от женской. Ты готов, Володя?
-Чёрт дёрнул тебя, Юра!
-И так я начинаю - с ослепительной улыбкой сказала Маша:
«Только не подведи, только не подведи, только не отведи глаз»
«От такой отведёшь», – угрюмо подумал я.
-Только не подведи, только не подведи, только не отведи в ЗАГС.
- И «раз» брякнуть не успели. Молодец, Володя! Требуй приз, победитель раунда, – весело крикнул Юра.
- Товарищ судья, давай условимся ,после каждой победы приз будет один и тот же – на брудершафт.
- Со всеми что ли?
- Каждый - с кем желает. Но выбирает команда победителя!
-Принято!
- Так мы и до баттерфляя доиграться можем…
- А почему бы и нет, с Божьей помощью?
- Продолжим , Володя, – почти шёпотом но баз улыбки сорвалось с Машиных губ.
«У меня глаза на закат, а у Вас - на рассвет».
- У меня глаза на закат, а у Вас шары - на обед.
Взрыв смеха , крик судьи: «Победа!»
- Однако, если после каждого « приза» мы не будем закусывать , то баттерфляй обеспечен.
- Продолжим:
«Пахнет хлебом, пахнет мятой,
И над Волгой расстилается туман.
В час вечерний, в час заката
Приходи, мой дорогой, на курган».
- В час вечерний, взяв зарплату,
Приходи, мой дорогой, на курган.
-Безоговорочная победа!
Женскую команду даже жаль,
- Это мы ещё посмотрим, кого жалеть:
«Друзей непонявших и даже предавших прости.
Прости и пойми, если даже разлюбит любимая,
Серёжкой ольховой с ладони её отпусти.»
Тихим и, как мне показалось, душевным голосом я ответил:
«Прости и пойми, если даже разлюбит любимая,
серёжкой ольховой с балкона её отпусти».
-Ну, Володя, какой ты жестокий, оказывается! А я, дура, чуть в тебя не влюбилась…
-Маша, «чуть» у русских - не считается. Не влюбилась, за то про себя кое- что узнала. Зубы не заговаривай. Приз давай!
- Что- то игра у нас в одни ворота. Во! И я, судья, рифмой заговорил.
- Ты же на «литературном вечере».
- Это только первый тайм. Будет и второй, и третий. Продолжим:
«И когда с другим по переулку
Ты пойдёшь, болтая про любовь,
Может быть, я выйду на прогулку
И с тобою встретимся мы вновь.
Отвернув к другому ближе плечи
И немного наклонившись вниз,
Ты мне тихо скажешь: «Добрый вечер.»
Я отвечу: «Добрый вечер, mis».
На Есенина перешла. Самолюбивая девочка! А может, я просто плохо целуюсь? С Юрой на брудершафт тянет бабахнуть?
- И с разбегу прыгнув мне на плечи,
и коленом угодив под низ,
ты мне тихо скажешь: « Добрый вечер».
Я отвечу: «Добрый вечер, mis».
-Так ребята, я ,как судья , беру тайм аут. А то до закуски дело так и не дойдёт.
Объявляю белый танец!
«Да уж», - с горечью подумал я: на столе красная икра , а он - с белым танцем лезет. Ну, Юра, погоди.
В танцах я всегда исполнял только классику: «Слон в посудной лавке.» Маша это моментально заметила:
-У тебя очень сильные руки.
-Давай, поношу.
-А быстро не устанешь?
- Если немного перекушу, то будь спокойна !
-Берегись, Володя! Я не привыкла проигрывать! Последний и он самый, самый трудный ещё впереди!
-Выходит перекус отодвигается. Такая молодая, а уже не привыкла.
- Ещё не привыкла.
Оказывается я не совсем слон. Маша так естественно и осторожно сглаживает моё угловатое топтанье, что «слона» никто и не заметил. Садясь за стол, спросил:
«Я хороший ученик, как оцениваешь?»
-Это был вводный урок, но материал для работы богатый.
Юра разлил:
-Давайте выпьем за второй тайм!
Наконец –то дошло до икры ,с радостной подумал я.
- Так ребята! Учитывая то, что мужская команда проявляет больший интерес к закуске, чем к литературе, я предлагаю скорректировать правила игры: если я сделаю очередной ход и скажу «вабанк», значит последний ответ, в котором должна быть пародия на каждую строчку ,или молчание ( мычание) после счёта «три» будет считаться абсолютной победой соответствующей команды.
«Вроде, пока не мычал», - с ухмылкой подумал я.
-Маша, ты настоящий стратег! А какой же будет приз абсолютному победителю?
- Приз объявит победитель. Может, даже шёпотом, почти шёпотом.
Однако, продолжим:
«выпьем, добрая подружка,
Бедной юности моей,
Выпьем с горя, где же кружка?-
Сердцу будет веселей»
- Выпьем , добрая подружка,
да себе ты всё не лей!
А то шлёпну по макушке –
сердцу будет веселей.
-ПОБАДА! – Сквозь хохот кричит Юра.
- Продолжим!
«я достаю из широких штанин
Дубликатом бесценного груза:
Читайте, завидуйте –
Я гражданин Советского Союза!»
С Пушкина да на Маяковского! И тему сменила. А про «ва банк» молчит. То ли ещё будет…
- Раз ! - гаркнул Юра, пнув мою ногу.
-Я достаю из широких штанин
Дубликатом бесценного груза
Не пустую бумажку, а кокаин.
Нюхаю и бью чиновника в пузо.
- Бедный чиновник..
- Скорую вызвал?
- Поезд не догнала.
-А что такое кокаин?- спросил сосед Маши.
-У Володи спроси. Он нюхал. Он знает, если разнюхал, конечно.
-А что, бывало, что можно и не разнюхать?
Девушка Лена взяла гитару и тихо запела:
« Кокаин и вино
Нас погубили.
Никогда ни кого
Мы не любили.
Играет старый саксофон
И плачет скрипка,
А в твоих глазах
Моя улыбка.»
«А она очень даже ничего! Чёрт меня дёрнул брякнуть про кокаин. Оказывается, вовсе не пустая тема»
- Улыбнись же, Лена.
- Володя, Володя, что меня уже забыл что ли? Подкрепился икоркой и забыл? Ай- я- я.
- Следующий раунд, - заметно повеселев, торжественно объявил Юра.
Маша медленнее обычного:
«Союз нерушимый республик свободных
На веки сплотила Великая Русь
Да здравствует, созданный волей народа,
Великий, могучий Советский Союз»
-Ва банк!
А вот этого я не ожидал! Пародию на гимн страны…
-Раз!- послышался трезвеющий и немного растерянный голос Юры.
- Судья утомлён. Счёт поведу я, – быстро сказала Лена.
-Два, т…
Перебивая счёт:
-Союз этот вшивый
Республик голодных
Навеки споила Великая Русь!
Да здравствует, созданный волей урода,
Великий Падучий Советский Союз!
- А что молчим? Чья победа?
-Сдаюсь, сдаюсь! Команда мужчин – абсолютный победитель.
- Володя, пойдём, подышим на балконе, – нервно дёрнув меня за рукав, выдавил Юра.
-Я и здесь дышу.
- Пойдём, пойдём.
Мы вышли.
С балкона третьего этажа открывалась широкая панорама зимнего Амура.
Солнце уже скрылось за выступ утёса, направившего реку в крутой поворот.
Вышла луна, осветив нескончаемые, беспорядочные ряды ледяных торосов, будто тела павших воинов в битве Амура с береговым обрывом.
-Ты что антисоветчину прёшь? Ты что совсем охренел, паря?
-Да какая антисоветчина ? Это ведь игра. Шутка. И потом здесь все, вроде, свои.
- Наконец – то до тебя доходит. Вот именно: «вроде». А если не «вроде» и не «все»?
-Брось, Юра! Мы не в тайге. Боятся нечего и некого.
На балкон вышли девушки.
- Шепчитесь, или прикидывайте, как «с балкона её отпустить»?
-Нас ещё никто не разлюбил. Пока.
-А что есть кому?
-Однако, скоро последний автобус в Красное. Пора по домам.
На следующий день в наш кабинет вошла секретарша начальника экспедиции Таня. Поздоровалась, подошла к моему столу.
- Володя, выйдем на минутку.
-Да хоть до утра.
Тоня у окна закурила.
-Звонили начальнику из города, просили характеристику на тебя, личное дело.
-Это из горкома комсомола. Я же, как ты знаешь, комсомольский секретарь экспедиции. Беседа со мной уже была. Предлагали перейти работать в горком.
-Ты согласился?
-Да ты сдурела что ли? Зачем я университет кончал?
-Так и сказал?
-Так. Только без улыбки. Тебе, Тонкая, без улыбки ничего сказать невозможно.
-Начальник дал команду: ты должен срочно явится вот по этому адресу.-
Тоня протянула мне вчетверо свёрнутый лист бумаги.
На двери кабинета висела табличка: Трифонов Василий Николаевич. Какое сочетание имён… Моего дедушку звали Василием, а моего старшего брата – Николаем.
В конце длинного стола в кресле под портретом Дзержинского сидел седой полковник.
В ответ на моё приветствие он, внимательно взглянув на меня, спокойным движением руки указал на стул.
Закончив писать, полковник отодвинул бумаги. В его взгляде любопытство сменилось досадным сожалением.
- Так ты, Володя, литературой увлекаешься. Пародийным жанром, так сказать…
Я понял, что шагнул в пропасть, и холод падения сжал сердце. «Сдали. Кто же? А какая разница, кто? Антисоветчина – это конец. И мама одна в квартире останется. Какая я сволочь!»
Порыв северного ветра чуть приоткрыл окно.
За окном, ещё миг назад был мой мир, в который уже нет возврата.
-Ну, что молчишь? Побледнел. Выпей воды.
-Воды не надо, Василий Николаевич.
- Тогда, может, на мой кабинет пародию выдашь? У тебя лихо получается. – с усмешкой сказал полковник.
«Значит, слушал запись «литературного» вечера. Славный был вечерок. Такого уж у меня не будет уже никогда»
-Захожу я в кабинет:
На стене висит портрет.
Меня дёрнул паралич –
На портрете – не Ильич.
На портрете том Дзержинский.
Лучше был бы Ободзинский.
Тот хоть песню может спеть.
Этот – только запереть.
-И не только запереть он мог – как бы про себя раздумчиво сказал полковник.
- Или, чтобы не скучать,
Может взять и расстрелять , –
спокойно продолжил я.
- А ты смелый парень, смелый до безрассудства.
-Я не смелый, Василий Николаевич, я рассудительный. и рассудил, что терять мне больше нечего. А когда нечего терять, нельзя потерять , достоинство.
-Вот даже как! Главное, что у тебя есть – это жизнь, молодость. Жизнь , которую ты так глупо ставишь на кон пьяной игры.
Полковник встал, не спеша подошёл к окну:
- Выходит, советская власть расстреливала своих врагов от скуки, так что ли? За что ты не любишь нашу власть?
- Я не могу власть не любить или любить, Василий Николаевич. Я не знал, да и не узнаю никакой другой власти кроме нашей. Я далёк от неё. Моя власть - мой начальник. А пародии- это шутка в кругу друзей.
Моего дедушку звали Василий. В тридцатом году его вместе с семьёй сослали на берег глухой сибирской реки. Вы лучше меня знаете, за что тогда ссылали, хоть и я знаю многое. А моего старшего брата звали Николай.
Николай после тяжёлого ранения в сорок третьем зимой в трескучий мороз без меховой одежды шёл к себе в деревню по лесной дороге. Видимо, был ещё слаб и прилёг на краю сугроба. Мимо на своей лошади в санях с охапкой сена в тулупе ехал председатель колхоза. Он остановился возле Николая. Брат обрадовался, сказал, что идти уже не может и просил подвести попутно до деревни. Но председатель не взял его. А когда приехал в деревню, дедушке сказал про Николая не сразу, а только на второй день. Дедушка сразу привёз Николая. Но брат уже сильно простыл и скоро умер.
Но я не связываю все эти события с категорией «власть». Я связываю их с конкретными людьми.
-Сколько же прожил председатель?
-Дедушка не говорил это.
- В кругу друзей.., Таких друзей за член да в музей. Хорошая рифма?
-Не моя, к сожалению.
Полковник вернулся к столу.
- Мой тебе совет: забудь про литературу во всех её жанрах раз и навсегда забудь! Иди работай.