Я не помнила, как добралась до дома. Перед глазами постоянно стояла картина как эта девчонка припёрлась домой к моему парню с тарелкой. Чёрт, я всё никак не могла привыкнуть, что мы не пара. Она выглядела настолько невинно, что я почувствовала себя мегерой. Ревнивой курицей устроившей истерику на весь дом. У меня всегда был в характере самоконтроль. Я когда-то потеряла близкого человека и не позволяла себе рыдать или ещё чего хуже. Но стоило увидеть, как незнакомка смотрит на Стаса, внутри всё вскипело и перевернулось. Ударить его стало самым малым, на что я была способна. Наверное, эти двое после моего побега посмеялись. Даже мысль об этом ранила меня.
Ворвавшись к себе в квартиру, я пулей пробежала по коридору и спряталась в своей комнате. Место куда никому нет доступа. Здесь я могла выпустить пар, могла побыть собой. Стать слабой и поплакать. От себя я ждала крики и бесконечный поток солёной воды из глаз. Бросив сумочку на кровать я подошла к шкафу, стащила с полки худи и джинсовые шорты. Странный выбор одежды для конца мая, но мне было всё равно. Стащив с себя вчерашнее платье, я отшвырнула его куда-то в угол, и переоделась в то, в чём мне казалось я смогу защитить себя. Оверсайз худи представлялась как броня, способная сберечь моё сердце и все остальные жизненно важные органы.
Расчесав волосы, больно дергая, я собрала их в высокий пучок. Закончив с внешним видом, снова бросилась к шкафу, но теперь к другой его части. Там где висели мои платья и блузки. Найдя одну из старых коробок, я достала её и выбросила всё, чем она была наполнена. В ней обычно хранились мои записи для учёбы, но сейчас это неважно. Я найду им другое более достойное место. И как полицейский стала обыскивать свою комнату в поисках улик относящихся к Соловьёву. За четыре года у нас скопилось много подарков друг от друга и других разнообразных ничего незначащих мелочей.
Из стола достала стопку фотографий и бросила их на пол. Потом туда же отправились органайзер для косметики подаренный на первое совместное восьмое марта, стайлер для волос (хоть он мне очень нравился, но от него пора избавиться), набор эфирных масел, смарт часы, плед с медвежатами, любимые лавандовые духи (чёрт бы их побрал), клатч. Я осмотрелась в поисках ещё чего-нибудь, что могла забыть. Да точно, зеркало с подсветкой. Помню, как грезила о нём, и Стас удивил меня, купив просто так, потому что я увидела его в витрине. Тогда он потратил на него целое состояние. К сожалению, оно было прикручено, и потребуется мужская сила, чтобы избавиться от зеркала. Ладно, пусть пока висит. Взгляд упал на полку с книгами. Там среди литературы как художественной, так и учебной стоял шар наполненный водой, а внутри него парочка уж сильно напоминающая по типажам нас со Стасом. Я достала его и потрясла, вокруг возлюбленных закружились снежинки. Словно сказка в руках ожила. Самый дорогой из всех подарков для меня. И дорогой не из-за цены, просто дорогой. Не могу объяснить. Может он связан с тем днем, когда мы провели первую совместную ночь, а может я тупо сентиментальная дура.
Сев на пол я стала собирать вещи и складывать их в приготовленную заранее коробку. Она оказалась довольно вместительной, и я с лёгкостью затолкала туда всё, что мне напоминало о Соловьёве. Как бы не хотелось расставаться с шариком, но и его постигла участь остальных подарков. В последнюю очередь я стала складывать фотографии. Почти на каждой мы улыбались. Стоило мне уложить все, как я заметила, что одна из них спряталась у меня за спиной. На ней был запечатлён мой день рождения. Не помню, кто тогда нас сфотографировал, но получилось очень атмосферно. Гирлянды, конец зимы, и наши довольные лица тянущиеся друг к другу. Тяжело отпускать прошлое, особенно такое масштабное. Я считала, что мы никогда не расстанемся, и у нас всегда всё будет хорошо, но ошиблась. Счастливых финалов не существует. Мы доказали это.
Глаза защипали, ещё немного и я бы заплакала, но что-то заставило меня остановиться. Внутри снова разгорелся пожар. Я не хотела оплакивать наши мёртвые отношения, я хотела злиться и выпускать яд на всех кого встречу. Правильно ли это? Я не знаю, но мне так легче пережить потерю.
Разорвав фотографию на две ровные части, я бросила её к другим, и закрыла коробку, как дверь в прошлое, куда не вернуться. Все кончено, и этого не изменить. Он уже нашёл себе другую, и кто знает как давно. А я хоть и затыкала своей гордости рот, когда она шептала мне «очнись», теперь позволила ей обрести полную свободу. Все пройдёт и вернётся на круги своя. Отложив коробку за стол, чтобы не видеть до того момента пока не отнесу её на помойку, я пододвинулась к кровати. Продолжая сидеть на полу, подобрала под себя ноги и закрыла глаза.
Продлилось моё молчаливое одиночество не долго. В комнату вошли без стука. Так всегда делал Камиль. Мама или папа никогда не нарушали моего личного пространства. Я открыла глаза, чтобы убедиться в своих предположениях, и не прогадала. Младший брат стоял в шоке прямо напротив меня. Я вопросительно на него посмотрела. Будто приведение увидел.
— Ну тебя жизнь и потрепала Стась, — вырвался у него смешок.
— И тебе привет Миль. Чего надо?
— Да я хотел… А впрочем не важно. Сейчас тебе не до приколов. Выглядишь, словно не спала неделю. И не умылась. Твоё лицо как после огорода, только вместо пыли и грязи размазанная тушь, — был осведомлён о каждом названии девчачьей косметики брат. Не мудрено большую часть своей жизни он проводил либо со мной, либо с мамой.
— И что? Мне так удобно, — стала защищаться я.
— Что ж, кто я чтобы судить, — хихикнул братец, и подошёл ко мне усевшись рядышком. — Кто-то обидел?
— Не твоё дело.
— Ясно. Значит, обидел Стас. Ну, я ему задам, — изобразил он всю свирепость, на которую был способен. Ничего не скажешь, я умилилась. Мой младший брат, главный коррупционер в семье и беспокоится обо мне. Что может быть прекраснее?
Соловьёв словно услышал угрозы, стал названивать. Телефон лежал на кровати, и Камиль кинулся посмотреть, кем был тот, кто нашу «душевную» беседу потревожил. Мне смотреть не обязательно, я знала, что это Стас. И в подтверждении моих догадок брат показал имя, указанное на экране. Отвечать ему и снова ругаться я не могла. Утомилась. Слишком много стресса. С меня хватит на сегодня.
— Будешь с ним разговаривать?
Я отрицательно покачала головой.
— Выключи, чтобы не доставал, — потребовала я, но Миль не внял моим словам.
Брат отважно нажал на зелёную кнопку с телефонной трубкой и ответил.
— Стася не может подойти к телефону.
Мне было плевать, как Стас собирался уговаривать Камиля дать ему со мной поговорить, а вот мой братишка хотел, чтобы я слышала. Он включил громкую связь и положил смартфон между нами.
— Точно? Может я смогу купить минуты? — будто издевался Соловьёв.
Я хмыкнула. Для него всё игра. А вот Камиля подобное заявление сильно оскорбило. Хотя я ждала, что брат продастся, как и обычно.
— Ты за кого меня принимаешь Стас? Я своих не продаю. Сестра у меня одна, а таких как ты у неё ещё будет море.
— Не говори о том, о чём не знаешь Камиль. Я тоже у неё один. Не вынуждай меня с тобой ссориться друг, передай телефон сестре, — настойчивость Соловьёва поражала меня, но я продолжала молчать. Мне нет до него дела, убеждала себя. Пусть оправдывается и умоляет меня простить его, я не услышу его, больше никогда, как бы громко он не кричал.
— Она спит, я не буду её будить, понял? — бесстыдно соврал младший брат. — Не звони ей, она всё равно не захочет с тобой общаться.
— Это не так. И как только я объясню ей всё, Стася поймёт, — настаивал Стас.
— Я сомневаюсь. Ладно, мне пора уроки делать, пока, — и мальчишка сбросил вызов, всё же отключив мой телефон. — Какой доставучий. И как ты его терпишь?
— Уже никак.
— Он тебя бросил? — расширились глаза у Камиля, — да я ему шины проткну. Козёл.
— Нет, я его бросила, но ты ещё мал, чтобы знать все подробности. Вот подрастешь, подкачаешься, тогда и расскажу, — усмехнулась я, представляя как в будущем, Миль идет и мстит за меня Стасу. М-да, к тому времени я уже перестану злиться так сильно и скорее всего, забуду о Соловьёве.
— Тебе надо поспать, — заключил брат, — поднимайся с пола и ложись в кровать. Маме скажу, что тебе нездоровится.
— Какая щедрость, мне тебе заплатить? — последовала я совету Миля, и всё же переместилась на мягкую постельку.
— Считай, помогаю в кредит. Моя доброта стоит не тысячу рублей, а целых пять, тебе за раз не потянуть, — намекнул он шутя.
— А ценник растёт. Я тобой восхищаюсь маленький предприниматель. Далеко пойдёшь.
— Дальше чем ты можешь представить Стася, — укрыл меня одеялом Камиль, — я сейчас вернусь. Тебе нужно снять стресс, ну или хотя бы на немного его утихомирить.
Брат скрылся за дверью, а я не знала чего от него ожидать. Необычно когда он такой. Мелкий засранец никогда не проникается чьей-то печалью, а сейчас вон скачет вокруг меня и пытается поддержать. Прямо как когда-то давно этот делал Слава. Мы тогда были крохами, но он уже был внимателен. Стоило только представить себе каким бы он мог стать в моём возрасте….
Вот теперь по щеке скатилась слеза.
— Ох, братик, — стёрла я её ладошкой, — был бы ты тут, никто не посмел бы тогда меня обижать.
Через пять минут вернулся Камиль со стаканом апельсинного сока в руках.
— Выпей, мама только что отжала. И вот тебе для стрессоустойчивости, — из-за спины он достал шоколадку. — Купил её себе, но увидев тебя, понял, у меня жизнь просто сказка.
— Спасибо, но я не хочу есть, — от вида у меня появилась тошнота.
— Хочешь, не хочешь, но съесть шоколадку и выпить сок обязана. Всё, я пошёл играть в приставку. А ты отлежись, отоспись и поешь. Не обязательно в таком порядке, — и брат, словно смущаясь, выбежал из моей комнаты.
Он не увидел, но я улыбнулась. Взяла стакан с прохладным соком и сделала глоток. Ради Камиля. Он ведь так старался.