Написано очень давно...
Было это или не было - мне не ведомо. Вот только люди сказывают, что жили под Муромом, в одной глухой деревеньке, что у самого дремучего леса, две вредные старушки: Ефраксинья и Евлампия. На всём белом свете не было никого, кто мог бы ужиться с ними.
Всё было старушкам не по нраву: и солнце слишком жарко палит, и ветер очень громко шумит, и дети вообще ничего, кроме крика, не умеют делать, а собак так вообще надо топить щенками ещё.
Да и между собой-то они не всегда договориться могли, хоть и жили в одном доме. Вот поссорятся, накричатся чуть ли не до хрипоты, разойдутся по углам и сидят дуются друг на друга. День проходит - не шелохнутся, вечер ночью сменяется - тишина. Никто не хочет первой на тропу мира выходить из-за гордыни своей. Но, голод-то не тётка, да и печь сама собой не растопится, а вода из колодца в ведро не наберётся и в дом не прискочет. Ефраксинья за что-то одно примется, Евлампия другим займётся, пытаясь даже взглядом не встречаться с соседкой. Да ведь не зря говорят, что труд, ради общего дела, объединяет. Вечером уж вновь сидят на скамейке да кости всем и каждому перемывают. Все стараются побыстрее скрыться от их, не по-старушачьи, зорких глаз и острых язычков.
Однажды летом старушки, как обычно, сидели у дома на завалинке. Весело чирикали воробьи, копошась в траве. На крыше о чём-то своём переговаривались аисты. Во дворе, перед домом, бегали соседские ребятишки. Где-то залаяла собака и вскоре ей ответили соседские псы. Вот на дороге появилась телега, которую с большим трудом тащила старую гнедая кобыла. Вдруг она остановилась и посмотрела жалобно на хозяина - такого же старого деда.
- Н-но, родимая, - просил её возница, - ещё чуточку осталось до дому.
Кобыла фыркнула и покорно продолжила свой путь.
- Ой, не могу, - сказала, махнув рукой, Евлампия, - Кузьма со своей Ласточкой. И кто кого везёт?
Ефраксинья хотела что-то ответить ей, да тут из соседнего дома выбежала девушка и, оглядываясь, устремилась к лесу. А вслед за ней выскочил парень. Он подождал, пока она скроется за деревьями, а потом спокойно пошёл в лес.
- Ты смотри-ка, подруженька моя, этот Кузьма, Игната-кузнеца сынок, опять к девке Петра-мельника чуть ли не под юбку смотрит! Стыдоба одна! - возмущалась Ефраксинья, грозя морщинстым кулачком парню.
Только хотела Евлампия слово вставить, как на дороге появился пьяный мужичок. Он еле-еле переставлял свои ноги.
- Да ты на Егора-пастуха посмотри! - проворчала Евлампия, - Третий день кряду как Илья-сапожник ходит! Ни стыда, ни совести!
Ефраксинья лишь кивнула в ответ. Вдруг послышалось весёлое повизгивание. На соседский огород, вырыв яму под забором, пробрался поросёнок.
- Ой, смотри, - сказала Ефраксинья, - опять этот хряк Авдотьи в огород Парамона-плотника залез.
Евлампия и бровью не повела. Она во все глаза уставилась на деревенского священника.
- Глянь-ка, - сказала Евлампия, - отец Ануфрий от Марфы, Федула-конюха жены, довольный, словно кот мартовский, выходит. А пузо, пузо-то впереди него идёт!
Незаметно наступил полдень, небо затянулось тучами и стал накрапывать дождик. А вскоре пошёл настоящий ливень. Старушки, как ошпаренные вскочив, побежали домой. Переодевшись во всё сухое, поставили самовар и вскоре пили чай, сидя перед окном.
- Ох, ну и погода, - проворчала Ефраксинья.
- Ты права, подруженька, такого ливня давно уж не было, - вторила ей Евлампия.
Лило, не переставая, как из ведра, как будто бы кто-то там, высоко в небе, сломал плотину реки и вся вода полилась на землю, дабы всё кругом затопить. На улице было пусто и тихо, даже собаки перестали лаять. Ефраксинья взяла спицы и клубок овечьей шерсти, а Евлампия пяльце и иголку с ниткой. Дети у них уж давно выросли и разъехались по Руси, а внуков они так ни разу и не видели. Обижались одно время, да вскоре свыклись. Поняли, что сами всему виной. Ведь и детям от них, ой как, доставалось. Вот и вязала носки, да варежки Ефраксинья себе и Евлампии. А подруженька её вышивала цветы, деревья, да животных диковинных, дабы глаз смотрел и радовался.
Наступил вечер. Евлампия сходила за водой и дровами. Вскоре в Русской печке весело горел огонь. А Ефраксинья принялась готовить ужин. Пока она возилась у печки, Евлампия решила немного прибраться в доме.
Вдруг кто-то постучал в дверь. Соседки переглянулись. Гостей они не ждали, да и не ходил к ним никто, кроме отца Ануфрия, да и то лишь на Пасху, да Рождество.
- Поди посмотри, кто там, - сказала Ефраксинья.
Евлампия подошла к окну, но было так темно, что глаз сломать можно.
- Кто там? - спросила она.
За дверью кто-то взвизгнул, потом послышалось конское ржание. Евлампия быстро подскочила к печке и схватила ухват. А Ефраксинья, перекрестившись перед Николаем Угодником, прихватила тяжёлую чугунную сковороду.
- Эй, а ну-ка уходите, по добру-по здорову! - крикнула Евлампия.
- Не чего шастать, на ночь глядя! Добрые люди все уж спать готовятся! - воскликнула Ефраксинья.
За дверью кто-то тихо зашептался, а потом послышался детский голосок:
- Пустите меня, пожалуйста, тётеньки. Я очень устала и проголодалась.
Подруженьки переглянулись. Ведь обе слышали несколько голосов. А значит, либо тот, кто за дверью, обманывает их, или ветер с ними злую шутку шутит.
- Пустите меня, пожалуйста, я вся насквозь промокла, - вновь послышался голос девочки.
На этот раз кроме неё никто больше и не говорил. Решив, что до этого им просто послышалось, Евлампия поставила ухват на место и открыла двери. На улице оказалась маленькая девочка. Она вся насквозь промокла и сильно дрожала от холода. А из глаз её текли ручьём слёзы.
- Заходи-ка побыстрей, девочка, не пускай в дом ветер с дождём, - проворчала Евлампия.
А Ефрасксинья, отложив в сторону сковороду, стала внимательно разглядывать незваную гостью. Вскоре она убедилась, что раньше никогда её не видела. Девочка вошла в дом и Евлампия закрыла за ней дверь.
- Подойди-ка поближе к огню, да сними мокрую одёжку. А то так и заболеть легко, - предложила Ефраксинья.
От детей у них осталась кой-какая одежда. Вскоре девочка сидела перед печкой в сухой одежде и наблюдала за перешёптывающимися поленьями. Евлампия накрыла на стол, а Ефраксинья положила в тарелки картошку с зеленью и бараньи ноги с чесноком.
- Садись, девочка, да покушай, - предложила она.
Гостья, сев за стол, жадно набросилась на еду. Ефраксинья с Евлампией во все глаза смотрели на это диво. Видно, девочка давно уж не ела сытно. Они стали ей подкладывать добавку. А сами даже по еду и позабыли. Когда девочка насытилась, Ефраксинья спросила её:
- А теперь, милая, расскажи нам, откуда ты?
Евлампии тоже до смерти это было интересно. Девочка посмотрела на них и снова у неё потекли горючие слёзы. Даже у таких вредин, как подруженьки, сердца растаяли. Они подсели по бокам к девочки и стали её гладить по головушке да успокаивать. Вскоре девочка успокоилась и всё рассказала:
- Были у меня и батюшка с матушкой, и сёстры с братишками. Жили мы в большом светлом доме в любви да ладе. Матушка день-деньской то у печки, то у прялки. Батюшка в кузне всё время пропадал. Старшие братья с сёстрами в поле работали. А младшие в люльках голосили. Я и за ними приглядывала, и матушке помогала. Когда батюшка возвращался домой, а братья с сёстрами с поля, мы садились за один большой стол и, помолившись Николая Угоднику, ужинали.
Больше всего на свете я любила Рождество и Пасху. Ведь в это время мы всей семьёй веселилась и дарили друг другу подарки. А потом я со старшими братьями и сёстрами шла на гулянья. Катались на каруселях, качались на качелях и даже ездили на тройке с бубенцами. А потом возвращались домой и, перед сном, загадывали наши самые сокровенные желания.
И вот однажды, в самый канун Рождества, к нам в дом на ночлег попросились три незнакомца. Мой батюшка был человеком с добрым сердцем и не смог им отказать. А матушка тут же усадила за стол и накормила досыта. А я вместе со старшими братьями и сёстрами тихо сидела, ожидая рассказов о невероятных приключениях. Насытившись, гости о многом нам поведали.
Оказалось, что они прошли чуть ли не полсвета. Спасались от ужасных зелёных ящериц, что целиком поедают людей. Бороздя Далёкий Океан, видели громадных рыб, величиной с целый дом, что испускали прямо из спины гигантские струи воды. Ездили по пустыне на диковинных лошадях с двумя горбами.
Мы сидели, открыв рты, и не упускали ни одного их слова. А они, устав от долгой дороги и разговоров, вскоре уже заснули крепким сном. Матушка и нам велела ложиться. А потом и сама с батюшкой угомонилась.
Всю ночь мне снились какие-то чудовища, смотрящие ужасными горящими глазами. Они грозно шипели и пытались схватить меня, но я всё время убегала от них.
Когда же наступило утро, то ночных гостей в домене оказалось. Я вскочила и побежала к колодцу умываться. А когда вернулась, то поняла, что никого, кроме меня, в доме нет. Все куда-то исчезли, даже младшие братья с сёстрами. Я побежала их искать, спрашивая у встречных, не видали ли они мою семью. Но никто ничего путнего сказать не смог.
Вернувшись домой ни с чем, я упала на лавку и тут же забылась тяжёлым сном.
- Доченька, - вдруг позвал меня кто-то.
Я открыла глаза, но никого рядом не было. Подошла к Николаю Угоднику и попросила его заступиться. Потом снова заснула. И во сне увидела матушку. Она шла, сгибаясь до самой Матери-Сыра-Земли, под тяжестью тяжеленного коромысла.
- Мамочка! - закричала я.
Но она меня даже не услышала. Тогда я побежала к ней. Но стоило мне только приблизиться, как она тут же растаяла в воздухе. Я упала на землю и горько заплакала.
- Не плачь, девочка моя, - вдруг раздался голос батюшки.
Я подняла глаза и увидела его. Он был весь прозрачный, словно из стекла сотворённый.
- Батюшка, куда вы все пропали? - спросила его.
- Нас пленили злые люди, которых мы приютили на ночь, - тихо ответил батюшка.
- А как вас спасти? - спросила его.
Батюшка тоскливо на меня посмотрел и ответил:
- Это невозможно, милая. Нас уже давно нет на свете белом. Знай, что те незваные гости есть злые колдуны. Они ходят по свету и похищают души добрых людей, а злых берут себе в услужение.
Он ласково посмотрел на меня и растаял в воздухе. А я расплакалась с горя. Ведь стала полной сиротинушкой.
Когда наступило утро, я собрала себе еды в дорогу и пошла куда глаза глядят. Всякие люди попадались. Кто-то кормил и ночлег давал. А кто-то и палкой прогонял, называя нищей попрошайкой. Долго ли коротко ли я ходила, не знаю - счёт дням потеряла. Но однажды забрела в сад чудесный. Отовсюду разносились райские голоса птиц и благоухали цветы. Там росли такие деревья, какие и во сне не увидишь. А по веткам ползали смешные животные, похожие на человека. Они, увидев меня, весело загалдели. Потом трое из них спустились и угостили вытянутыми фруктами с жёлтой кожурой. Признаюсь, съев один, я захотела ещё и ещё. А мои новые знакомцы всё угощали и угощали. Наконец, насытившись, я довольная села на траву. Мне было так тепло и сытно, что не заметила, как заснула. А когда проснулась, то вокруг всё изменилось. Птицы больше не пели, цветы не благоухали, даже деревья с травой исчезли. Поискала знакомцев, но и их не было. Вот тогда мне стало очень страшно. Я закрыла глаза и стала молить Николая Угодника спасти меня.
- Ты как посмела войти в мой волшебный сад, смертная! - вдруг раздался чей-то злобный голос.
Я оглянулась и замерла от ужаса. Прямо за моей спиной стояло огромное рогатое чудище, с пылающими яростью глазами, исторгающее из ноздрей пламя.
- Чего молчишь, смертная? Испугалась? - спросило чудище.
Я не могла и слова вымолвить. Лишь кивнула в знак согласия. В тот же миг чудище исчезло, а на его месте возник старик с длинной седой бородой.
- Не бойся, милая, я не причиню тебе зла, - произнёс он, - ведь у тебя доброе сердце и чистая душа. Ответь мне, почему ты одна?
Я, придя в себя, горько заплакала и обо всём ему поведала.
- Знаю я этих лиходеев, что семью твою извели, - произнёс старик, - они уж как пятьсот лет людьми не являются. Не берёт их ни Рай, ни Ад, за грехи тяжкие. Вот и ходят они по свету белому, творя зло. Но есть и на них управа.
Он замолчал и внимательно посмотрел на меня.
- Дедушка, расскажи о ней, пожалуйста, - попросила я.
- Вижу, ты храбрая девочка, - сказал старик, - слушай внимательно. В пяти верстах отсюда стоит Алатырь-камень. Ты дойди до него, да знак Перунов, ввиде молнии, начерти нём. Тут же Алатырь-камень с места сдвинется, а под ним ход откроется потайной. Не бойся, смело ступай туда, но не оборачивайся. А как свет впереди увидишь, так к нему поспеши. То пылает Жар Цвет Перунов, который любое детище кромешной Тьмы уничтожить может. Хватай его и беги, что есть силы. Будут за тобой чудища гнаться, но ты не оборачивайся. Как выберешься на землю, скажи: "Замкнись, Алатырь-батюшка" Тут же камень на место своё и встанет. А ты нарисуй прутиком круг, встань внутрь его и скажи: "Ветра буйные, ветра сильные, отнесите меня в Страну Дальнюю, прямо ко дворцу злобного Злотоуста Чёрного" Тут же окажешься там. Осторожно проберись во дворец и затаись. А как соберутся вместе обидчики твои, так ты выскочи и, достав Жар Цвет Перунов, скажи: "Горите, поганые, в пламени праведном"
Я поклонилась ему до Мать-Сыра-Земли и в долгий путь отправилась. Как добралась до Алатырь-камня, то всё по совету мудреца совершила. А после, нарисовав круг, вместе с ветрами буйными перенеслась в Страну Дальнюю. Тихо, словно мышка, пробралась во дворец и ждать обидчиков стала. Сколько времени прошло - не ведаю. А только не стерпела я, да и заснула.
- Да, богатый урожай душ мы с вами собрали, - вдруг сказал кто-то, разбудив меня.
- Но нам этого мало для вечной жизни, - ответил на это другой.
- Так мы же всё равно на бессмертие обречены проклятием, - сказал третий.
Не стала мешкать и, вынув из туеска Жар Цвет Перунов, выскочила из укрытия.
- Горите, поганые, в огне праведном! - громко крикнула я.
Но злодеи даже не шелохнулись.
- Смотри-ка, это же та девчонка, семью которой мы забрали. А вот саму не смогли, ибо кто-то её защищал, - произнёс первый и пошёл ко мне.
- Давайте поймаем и её душу, для ровного счёта, - предложил второй.
- Окружайте со всех сторон! - крикнул третий.
Но стоило им только дотронуться до меня, как Жар Цвет Перунов запылал ясным пламенем. Злодеи громко закричали и вскоре исчезли, даже пепла не осталось. А я упала на пол и забылась сном. Когда проснулась, то увидела мудреца:
- Ты молодец, девочка! Спасла Страну Дальнюю от злых колдунов! А теперь проси всё, что хочешь!
- Хочу быть со своей семьёй, - пожелала я.
Мудрец опечалился и произнёс:
- Дитя моё, этого никто сделать не в силах.
- Мне иного не надобно, - сказала я, закручинившись.
Мудрец обнял меня и предложил навсегда остаться в Стране Дальней. Жить в счастье и сытости. Но я, поблагодарив его, отказала. Мудрец собрал меня в дорогу.
А сегодня я чудом оказалась в вашей деревне и вы меня пустили на ночлег. За что вам огромнейшая благодарность!
Первой пришла в себя от такого рассказа Евлампия. Она крепко обняла девочку и сказала:
- Бедная, несчастная моя сиротинушка. Сколько же горя выпало на твою долю. Вот что, оставайся-ка ты с нами жить. Дом большой - места всем хватит. Сама видишь, старые мы совсем. А ты и помочь в чём-нибудь сможешь.
Ефраксинья была не против. Не такой уж и вредной старушкой она оказалась. Просто из-за обиды на детей, что забыли о её существовании, напала на неё злоба поганая. Но сиротинушка растопила лёд в сердце.
Услышав добрые слова эти, сиротинушка улыбнулась и в тот же миг растаяла в воздухе. А на её месте появился Ангел. Старушки так и застыли, словно вкопанные. А Ангел ласково на них посмотрел и, нежно поцеловав каждую в левую и правую щеки, молвил:
- За сердца ваши добрые даровано вам всепрощение. Отныне и вовеки веков этот дом будет наполнен весёлым детским смехом. А вы, мои милые, будете жить и радоваться, глядя на внуков и правнуков.
На улице тут же прекратился дождь и посреди ночи взошло солнце. Ангел вышел из дома, расправил свои белоснежные крылья и взмыл в небо.
- Будьте счастливы! - донеслось до старушек.
Утомлённые Ефраксинья и Евлампия, еле добрались до дома и тут же заснули крепким праведным сном.
Наступило утро. Старушки проснулись и не поверили своим ушам. В их старом доме звучал весёлый детский смех.
- Мама, мамулечка, прости меня за всё, - вдруг попросил кто-то.
Евлампия обернулась и чуть не лишилась чувств. Перед ней на коленях стояла её потерянная дочь.
- Мама, прости нас, - услышала Ефраксинья до боли знакомый голос.
Это произнёс её старший сын. А за ним, понурив головы, стояли средняя дочь и младший сынок.
Вот так закончилась эта невероятная история. Было это или не было - мне не ведомо. Но скажу одно, коль сердце ваше обида льдом покрыла, то поскорее избавьтесь от тяжкого груза. Дабы не обозлиться на весь мир. Нет ничего лучше Любви!
Картинка из Сети