Ещё только третье апреля. Ещё всюду снег. Но сегодня тает снег стремительно.
В квартире двадцать пять градусов тепла. Комфортное состояние всего моего тела!
Будто на юге нахожусь!
Помню, с Перцевым меня поселили в отапливаемой двухместной палате, не помню, в каком санатории. У всех других отопления не было. Был декабрь. На улице шесть градусов тепла. Не густо, конечно. Люди, мечтавшие побывать у Чёрного моря, радовались не так, как мы, с Иваном Перцевым.
Вот, сейчас, на улице градусник так успешно показывает эти четырнадцать градусов, а в квартире у меня, как на юге! Батарея тоже греет! Ветер врывается в форточку, штора вся нахохлилась, а я этот ветер даже не чувствую!
Так бы всегда в течение года!
Съел опять десять пельменей. Приготовил те самые, с надписью - моя цена! Сжевал апельсин, что не спешил мне в рот попасть с января. Сегодня он тёплый даже с окна.
Из холодильника я его не доставал.
Жизнь, если честно говорить, мне улыбается. Я весь наполнен счастьем! У меня только нет ни жены, ни женщины. В эти мои годы я и без женщины доволен жизнью.
Собственно говоря, война меня не касается. В моём возрасте только Сусанин воевал.
Жалко старика! Французов завёл в трущобы! Зарубили старого. Мог бы на печи отлежаться.
Меня на войну не заманишь! Я здесь отсижусь, в глубоком тылу. Стал появляться на улице только чтобы, в магазин. Сегодня есть ещё полбуханки хлеба, бутылка топлёного молока, кусок колбасы, полбанки говяжьей тушёнки, баночка мёду, три мандарина, плохого качества сливочное масло,
девять варёных яиц, много сахарного песку, много соли и много печенья.
В принципе, не стоит слишком уже огорчаться. Живём, кто как может. Понятно, что меня обижать нельзя. Я могу такое написать! Но это сегодня опасно. Мало ли что из написанного кому-то не понравится.
Не все, ведь, живут с первым блюдом, вторым и третьим. Некоторым и хлеба бы досыта. Вчера смотрел показ о том, кто где и как живут. Боже мой! Люди живут прямо вокруг Вулкана! Сгореть же можно. И ладно бы сгореть! Дышать же ещё какое-то время придётся!
Мне тоже есть угроза - утонуть! Под нашим городом внизу, почти на уровне Ада, ест море подводное. Если наша земля будет подмочена нашим прудом, все в один миг пойдём искать рыбу уже не в нашем пруду, а в этом подземном море!
Ведь, знаю, а всё-равно сижу у окна и жду этот час проверки на умение плавать.
Наша земля не вечна, как и мы сами. Я уже давно не решаюсь пойти в зубной кабинет. Снвчала-то думал, что зубов мне до смерти хватит, а тут выяснилось, что я себе очень опасное заболевание в одночасье и вылечил!
Теперь, как бы, здоровье-то укрепилось до уровня - хватит меня ещё на десяток лет. Что делать? Не везёт мне умереть! А зубы хочется поправить. Но в зубном кабинете от меня отказались. Двадцать пять лет назад мосты поставили, а профилактику не захотели делать. Ушёл, конечно, не солоно хлебавши. Встретили-то по одёжке. А я хотел им две пенсии оставить. Не получилось!
Десять лет с такими зубами прожить будет трудно. Однако не болят! Нечему болеть!
На пилораме все зубы вслед за брусом выскочили из пазух! Я ещё по дурости-то их всех обратно в рот затолкал. Удалять же не надо было? Нет же! Запихнул назад!
Четверо суток поправлял во рту, чтобы как попало не приросли. В Казмаске - в больнице всё искали нервы у этих зубов. Не находили!
Апрель