- И она охотно им подчиняется? - тихо спросил Добрынин.
- Вадим, я не знаю, насколько ОХОТНО она им подчиняется, но то, что она очень старается добросовестно и скрупулезно исполнить любые их приказы, это давно уже медицинский факт... - ответила Ляля.
- Почему? - повернулся к теще Добрынин.
- Нууууу... - замялась Зинаида Васильевна.
- У нее потребность... - ответила за мать Ляля.
- Какая потребность? - не понял Добрынин.
- Издеваться надо мной...
- Она настолько откровенна? - тихо спросил побледневший Вадим.
- Представь себе... - так же тихо ответила Ляля. - Она сама как-то поведала мне это в пылу полемики, когда вошла в раж и перестала следить за тем, что говорит... Так и сказала - потребность...
Добрынин побледнел еще сильнее...
Молча встал из-за стола...
Медленно расстегнул ремень на брюках...
А потом взял за шиворот безмятежно пьющую чай Зинаиду Васильевну, поднял ее со стула, повернул спиной к себе, положил лицом на кухонный диванчик и... стал пороть...
Сильно... С чувством... Игнорируя истошный визг тещи и пресекая ее попытки увернуться от ремня или сбежать от экзекуции в свою комнату...
Елена наблюдала молча...
Когда Добрынин прекратил порку, теща попыталась повернуться и сесть, но это оказалось слишком больно для нее...
Тогда она молча встала и, охая и поскуливая от боли, враскоряку пошла к телефону...
Минут через пять к Савельевым пришел участковый милиционер Владимир Яковлевич Осипов.
- Что случилось?
- Он меня избил!!! - истошно заверещала Зинаида Васильевна, показывая на зятя.
- Не избил, а выпорол... - с энтузиазмом отозвалась очень довольная Елена. - Между прочим, за дело...
- Хорошо выпорол? - поинтересовался немедленно развеселившийся Осипов.
- Со знаком качества... - с удовольствием ответила Ляля.
- Давно пора было... - удовлетворенно сказал Осипов.
- Ты должен защищать меня!!! - завопила Зинаида Васильевна.
- От Яковлевых - пожалуйста! - ответил Осипов. - Сколько угодно! С нашим удовольствием!
- От зятя!!! - заверещала Савельева-старшая.
- Лялечка, твой муж выпорол Зинку, защищая тебя?
- Угу... И от матери, и от Яковлевых сразу... - ответила девушка.
- Наконец-то в вашем доме появился нормальный мужик... - обрадовался Осипов.
- Я зафиксирую побои!!! - вновь заверещала Савельева.
- Первого и второго января побои фиксируют половина коренных жителей Москвы и почти все лимитчики... - ответил Осипов. - Пока ты дождешься своей очереди в кабинет районного травматолога, фиксировать будет уже нечего...
И ушел домой... Продолжать праздновать...
- Ну как? - поинтересовался у тещи Добрынин. - Порка уже включила твои мозги? Или добавить?
- Почему ты не слышишь мои доводы, пошлый чмошник? - взвыла Зинаида Васильевна.
- Потому, что я защищаю свою жену, которая, отлично понимая, какую каверзу задумали твои так называемые друзья и какую страшную судьбу тебе уготовали, не ушла от тебя... Явно пожалела тебя, подлюка старая... Пренебрегла всеми издевательствами, которые она претерпевает от тебя и твоих соседей... Любая другая уже оставила бы тебя на съедение этим подонкам... А Ляля предпочла из раза в раз ложиться на эту гадскую амбразуру сама, только ради того, чтобы защитить тебя, мразь подлючья...
- Она тебя не услышит... - вздохнула Ляля.
- И ты, коза драная, обязана исполнять не только все ее разумные желания, но и настоящие капризы... - заявил Добрынин. - С радостью исполнять...
- В честь какого праздника?
- Да потому, что дочка твоя - единственный гарант твоей собственной безопасности! И ты это хорошо знаешь...
- Вадим, пожалуйста, не трать на нее нервы... - попросила Елена, увидев, что ее муж вновь готов к скандалу.
- Лялечка, ты не хочешь защиты? - не понял Добрынин.
- Очень хочу! - расплакалась девушка. - Все годы после того, как умерла бабушка, я хочу только защиты от мамаши, от ее придурей, а потом и от ее обнаглевших друзей... Сначала было просто очень плохо, и я мечтала о защите... Полтора года назад стало совсем скверно, а я продолжала мечтать о защите и защитнике... Теперь стало совсем нестерпимо...
- Так в чем же дело? - спросил Вадим. - Почему ты, видя перед собой защитника, отказываешься от своей мечты?
- Все очень просто, - всхлипнула девушка, - я очень хорошо знаю, что этот скандал ни к чему не приведет, как ни к чему не привели еще сто тысяч предшествующих скандалов...
- Ты много раз пыталась ей объяснить что к чему? - понял Вадим.
- Да... - горько вздохнула Ляля. - Я долго думала, что эти подлюки Яковлевы маман мою просто запутали, обвели вокруг пальца... Что она по глупости своей просто не понимает того, что происходит в ее жизни... Что ей нужно просто объяснить все словами, чтобы она поняла, с какими страшными людьми она связалась... Какая опасность ей грозит...
- Ты пыталась ей объяснить?
- Вадим, я не один десяток раз пыталась достучаться до нее, - всхлипнула девушка, - сначала до ее разума, а, когда поняла, что она все делает вполне осознанно, делая в своих рассуждениях всего одну ошибку, но фатальную, то...
Елена умолкла, пытаясь справиться с душившими ее слезами...
- Ты думала, что она безоглядно верит тем, кому доверять нельзя и рассчитывает на благородство тех, кто не знает, что это такое? - закончил фразу Добрынин.
- Я честно пыталась достучаться сначала до ее разума, а потом и до ее совести, но все мои попытки были
бесполезны... - вновь всхлипнула Елена. - Если мы сейчас сидим здесь, в этой квартире, и я рассказываю тебе о том, как она уговаривала меня не уезжать жить на дачу, то только потому, что у маман имеются свои планы и свои расчеты... Когда она сочтет, что уже пора выгнать меня из дома, я вылечу отсюда в два счета...
- Ты хочешь сказать, что твоя мамаша считает себя умнее всех? - догадался Добрынин. - Даже умнее Яковлева?
- Да... - всхлипнула Ляля. - И об этом я тоже пыталась с ней поговорить, и тоже бесполезно... Я столько раз пыталась с ней поговорить, что...
И расплакалась навзрыд, не закончив фразу...
- Что теперь ты хорошо знаешь, что и как будет происходить? - спросил Добрынин.
- Да... Знаю... - невнятно, сквозь всхлипы, отозвалась Ляля. - Получив несколько "хороших" уроков, я наизусть выучила последовательность мамашиных действий...
Продолжение следует...