В самолете меня посадили у окна, с видом на крыло. Как не глянешь, кругом серый метал. Было бы эпично скучно, если бы я мгновенно не отрубился. И хорошо, что вид из иллюминатора был статичен. Когда мы садились в Бухаресте, самолет стало дергать, как маршрутку с пьяным водилой и я навалил кучу кирпичей с перепугу. Сели. Получил свой вещеящик со шмотками. Вышел из здания аэропорта в настоящую весну. И вот...компания Голан, он же Селком...второй раз нахлобучили меня с интернетом. Первый раз это было в Грузии. На этот раз я долго обговаривал факт, что мне нужен интернет заграницей израильского разума. Взял самый дорогой интернет пакет. Вышел в Бухарестскую весну, а интернета нет. Жена нервничает на парковке этажом ниже. А я стою, растерянный, этаким горным эдельвейсом и туплю. Хорошо, что через минут двадцать появилась обычная связь и я отправил жене смс. Жена нашла меня и спасла. А интернет так и не появился. Поэтому кидаю камни своих мыслей исключительно из кафе.
Я люблю тебя жизнь. Выпит бокал вина, съеден свиной стейк. Рядом любимая женщина. Я абсолютно счастлив.
Жена делает мне массаж. Я кричу, потому что мышцы забиты и мне больно.
- А ты сделаешь мне массаж? - вкрадчиво спрашивает меня жена.
- Я не смогу
- Почему?
- Потому что я, как Иисус много страдал...- я скрестил ноги и раскинул руки изображая распятие.
- И как это связано с массажем?
- Понимаешь, твое тело - твой храм. Я могу зайти в него и поставить свечку. Но служить в нем я не смогу. Ибо вера у нас разная...Ты, например, веришь людям, а я нет.
- А ну быстро сделал мне массаж, а то больше не попадешь в мой храм и будешь свою свечу зажигать вручную.
- Слушаю и повинуюсь моя госпожа...
Мы выпивали с нашими друзьями. Аленка из Одессы, но давно живет в Румынии. Ее парень, Мариус, из Румынии. Между собой они разговаривают на смеси румынского и английского. Этакий румыноанглийский суржик. Я все время пытался разговаривать с Мариусом на иврите и он, как порядочный человек кивал, соглашаясь. И когда Аленка в очередной раз переводила на двух языках мой анекдот и слово about в очередной раз прострелило мне голову, я спросил что такое "эбаут" и Аленка ответила "про". "Проэбаут?" - переспросил я. Так получилось слово "проabout". Учим языки. Творим лингвохаус. У нас теперь румыноанглоукраинский иврит....
Сидим с женой в ресторане, вдумчиво употребляем завтрак. Омлет с сыром, помидорами и беконом. Но больше меня поразил фокачча. Звучит, как термин из симфонического оркестра. "Коллега, после литавров вступает габон, а потом уже ваше фокачча на скрипке..." Фоккача, это что-то вроде сырной лепешки с чесноком, похожей на пиццу, но круче.
Так вот, закончили мы завтракать. Деньги в нашей семье хранятся у хранительницы очага, - у жены. И вот уже второй день жена расплачивается за завтрак, и счет приносят ей. Что взять с парня, с удовольствием поедающего местный аналог хлеба. Только непонятно, почему красивая состоятельная дама, кормит не молодого чувака в свитере...Возможно он известный в узких кругах писатель? Рассудит нас только история. Но чертовски приятно наблюдать за лицами официантов... завидуют наверное.
В Болгарии нам любезно предложили пожить в купленной для сдачи квартире бесплатно. Единственное, нужно было купить новую личинку для замка, вымыть квартиру от тяжелого запаха бывших жильцов. Болгария встретила нас нахмуренным небом, мрачным безлюдьем длинной извилистой дороги с черными силуэтами голых деревьев вдоль нее. Когда мы подъехали по адресу, место напоминало начало американского фильма ужасов. Ухоженный гостиничный комплекс огороженный железным забором, на котором уныло весел женский сандалик. Четырехэтажные коттеджи с выкупленными квартирами - маленькими однокомнатными номерами. Тишина. Звенящая, очень громкая тишина, словно здесь никто не живет. И поля. Вокруг одни поля и горы. Бывшие хозяева квартиры бросили все вещи, даже велосипед и электроскутер, словно бежали в спешке. Судя по раскладному дивану и двуярусной детской кровати, в этой ячейке проживала семья из четырех человек. Одинокая зубная щетка в замызганном стаканчике и засратый унитаз, говорили о том, что в последнее время хозяин квартиры жил здесь один, без семьи. Не знаю, что случилось с этими людьми, может они закопаны рядком под аккуратными елками вдоль чистейших дорожек, но мы, наплевав на суеверия и мою шаманскую чувствительность, начали вымывать квартиру. Вернее выпили с женой по бокалу вина и жена начала, а я, негодяйская морда, сидел посреди этого бардака и писал эти строки. То есть не мешал. А еще там был изодран подоконник в закутке с детскими кроватями. И я чувствовал себя героем очередного написанного на коленке "кина".
Пока я рефлексировал, жена меняла декорации замка Дракулы на светлые покои. Она носилась укуренным Карлсоном и мыла, скребла, стирала, застеливала, пила вино и радовалась. В конечном счете она изменила реал бытия в свою пользу и все стало необыкновенно обыкновенным. Чудовища опасливо спрятались в тени, мир заискрил красками, как схватившийся за высоковольтный провод электрик. И я осознал, что женщина и есть Бог, женщина и есть Создатель. И благодаря женщине горит свет в конце туннеля, за который уже давно уплачено...
Мы приехали в Несебр, маленький городок в трех километрах от Солнечного Берега, где мы живем. Заехали в старый город, который практически находится на острове, разделенном с материком узким перешейком дороги и словно оказались в девятнадцатом веке. Мощенная булыжником мостовая, старинные каменные дома с деревянными надстройками. Городок Месембрия (Несебр) образован фракийцами в первом тысячелетии до нашей эры, а в пятьсот десятом году до нашей эры его прибрали греки. Позже он стал частью Византии. Половина старого города ушла под воду.
Это то самое место, где бы я хотел жить. Абсолютная тишина и крики бакланов, похожие на ржаку подпившей компании. В отличии от тишины жилого комплекса в Слынчев Бряг (Солнечный берег), здешняя тишина была живой. Про Слынчев бряг я знал исключительно в девяностых, покупая одноименный бренди в ларьке у дома. Несебр меня принял, как родного. Городок, словно кот терся о ноги и призывно урчал требуя ответную ласку.
Городок Созопол. С названиями у меня вечные "траблы" и поэтому я его то Сожопол, то Усть-Жопинск называл. Но он очень классный. Второе место, где бы я хотел жить. Старый город напоминает Несебр. Старинные дома, мощенные улочки. Медитативная тишина и редкие вопли обкуренных бакланов. Очень интеллигентные коты, которых мы угощали ветчиной и сыром. Запах моря, на которое можно смотреть бесконечно. Проходили мимо бабушки с топором, бездарно тюкающей полено и я, совсем не дровосек, походя наколол ей дров. Болгария прекрасна. Я люблю тебя, жена.
Мы с моей горячо любимой женой никогда не ругаемся. Кстати, хорошее начало для крепкого скандала. Я и правда прислушиваюсь к ремаркам моей жены, потому что, во-первых они всегда дельные, а во-вторых, я не хочу отказывать себе в ее близости.
В Болгарии я все время хочу есть. Воздух тут такой, или еда такая, или у меня метаболизм сорвался с катушек. Мы завтракаем около девяти, в двенадцать я уже мечтаю о свином стейке. Здесь же свинина другая, не кошерная, не кормленная апельсинами и отзывается в сердце израильтянина песней. А у меня на эти мысли отзывается урчанием желудок и взгляд становится томным, просящим близости. Кушанькали мы хорошо и в Румынии и в Болгарии. Прекрасное красное вино, различные ресторации пафосного направления. И как водится, финансирование жрательных проектов само по себе сжирало львиную долю наших тугриков, не считая походов по не менее замечательным магазинам ( завидуйте молча). Крепко стоящая на ногах разума любимая женщина посоветовала держать мой жадный до деликатесов рот в моих же руках. Я понимал, что она права, но смотрел на нее влажными глазами сенбернара и очень громко сглатывал слюну. Жена обреченно кормила меня с рук бутербродами. Но ее мысли громко шептали " Козел" и я молча спрашивал взглядом :Почему?"
Жена нежно кусала меня за губу и я понимал, что "козел" в ее мыслях это не мне. А я самый лучший, но надо, сука, худеть. Я грустно кивал, кусая болгарскую ветчину и мечтал, как начну худеть, когда наконец кончатся деньги.
И я, как незабвенный Паша Воля, в конце каждого поста буду писать, Наташка, я люблю тебя...Верни колбасу, я все прощу.
Жена задумчиво листает свои фотки в телефоне.
- Что бы такого умного написать и выставить?
- Любимая, то есть для того, чтобы выставить свою фотку, тебе нужно что-то умное над ней написать? Вы, девочки вообще странные. Выставляете свою фотографию, а над ней: "Как сказал Фридрих Ницше, есть два пути избавить вас от страдания – быстрая смерть и продолжительная любовь".
- Но я же не ты...Ты привык сам писать умное...
- Я пишу ехидное...ух ты, придумал. Давай бизнес замутим. Буду писать умное под фотками женщин в фейсбуке. Озолотимся. Давай например, тебе бесплатно сейчас напишу.
- Иди в жопу...
- Ок. Направление уяснил. Ээээ...вот. Дарю. Как сказал Заратустра, путь в анналы истории долог и труден. Главное в них не остаться. А, каково? Это ж гениально. Можешь выставлять.
Жена выставила, но под моей фотографией.
Наташка, я люблю тебя.
Сидим на набережной Несебра в старом городе, попиваем "Кромбахер" с бутербродами. На бреющем прилетает упитанный баклан с грязной мордой и требует плату за посиделки. Кинули ему хлеба. Смотрящий по набережной мгновенной разогнал остальных бакланов и прогуливался чинно рядом, следя за порядком и ожидая надбавки за свою решительность. Так умиротворяюще хорошо тут.
Мы с женой устроили "романтик". Одесские биточки с гречкой и салат из одноименных листьев и возбужденных болгарских овощей. Вино, яркое, как пьяная незнакомка в дискотечном дыму и тебе еще двадцать лет. Тихо и проникновенно пел Синатра. Мы танцевали в полутьме в неровном сиянии свечей. И тут любимая икнула и сообщила:
- Завтра мне будет плохо...
- Завтра тебе будет хорошо. Но не сразу. Постепенно. - взбодрил я ее.
Жена закашлялась, задыхаясь от счастья и гречки, и мы вновь соприкоснулись губами с бокалами, втягивая в себя амброзию болгарского виноделия.
- И как тебе гречка? Я ее везла с самой Одессы.
- Таки она слегка картавит, чувствуется, шо гречка родная, с чувством юмора...
Ой вей, как же хорошо иметь жену одесситку. Ты получаешь все в одной флаконе. Вкусно, красиво, честно и что-то умопомрачительное на десерт.
Я полчаса предлагал прочитать жене написанное. Она что-то скоропалительно тарабанила по клавиатуре в нагревшийся телефон и со всем соглашалась, кроме слушать. Пока уже я не довел ее по коридору восприятия до глухой стены раздражения.
- Давай уже, блять, читай...
- Потом..., - ответил я и любимая сжала столовые приборы в красивых ладонях.
- Я потеряла все мысли...
- Слава богу...таки стоит поднять бокалы за их отсутствие и за наше присутствие в друг друге.
- Иди в жопу...
И я пошел....
Гуляем с женой по набережной Слынчева Бряга. Кругом тату-салоны и секс- шопы. Видимо кругозор отдыхающих, отвлекшихся от алкоголя и моря достаточно узок.
- А что у нас есть из секс шопа? - мечтательно спросила жена
- В смысле? У нас с тобой?
- Да.
- Только я...
Знаете, как сказала Хакамада, секс - это техника, любовь, это вибрация души. Я женился летом этого года, а познакомились мы два года назад в фейсбуке. Вернее мой друг нас познакомил. Вернее, он показал ее профиль в фейсбуке. Мне очень понравилась женщина морж, преподаватель йоги, умница, комсомолка и спортсменка. И подобно товарищу Саахову из "Кавказкой пленницы" я мгновенно решил, что это моя жена. Легкое полайкивание ее постов через некоторое время дало результаты и мы начали общаться. В начале апреля мы захлебнулись друг в друге в интернете, а в конце месяца уже встретились в Румынии. Тогда же я сделал ей предложение, на которое она согласилась. Мне повезло встретится с чуткой, умной и красивой женщиной, с которой мы находимся на одной волне. Как сказал мой друг, я вытянул "Джек Пот" и это правда. Наташка, я люблю тебя. Спасибо, что делаешь меня счастливым.
Заехали с женой на мойку. Любимая быстро по-ковбойски помыла с двух пистолетов машину, бережливо не давая мне схватится за пистолет с водой. Подъехали немцы на классной "бэхе". Очень приятная пара наших лет. Наташка, с чудным одесским говором объяснила немцу, как пользоваться мойкой. Немец кивал и быстро схватывал. Мы с немецкой женой наблюдали за ними и интернационально ржали на двух языках. В конце, Наташка обнялась с немкой и подарила ей украинские конфеты и "жовто-блакитну" коробочку с блеском для губ. Немка немедленно одарила нас пачкой немецких конфет. Это было удивительно приятно. Никто никого не обвинял, в том, что натворили его предки. Никто ни у кого не отжимал территорию. Никто никому не угрожал санкциями. Просто встретились разные приятные люди и разошлись, довольные друг другом. Значит можно жить без географической ненависти и выдуманных патриотических претензий. Мира и добра вам. И любви. Ведь только любовь и спасет этот непримиримый мир.
Мне очень нравятся местные болгарские "бакланочайки". Очень позитивные ребята. Когда они начинают "гагакать", то напоминают подвыпившую компанию гогочущую от собственных нетрезвых шуток. И каждый раз я улыбаюсь.
Осталось пару дней до моего возвращения домой. Но сейчас у меня такое ощущение, что здесь я дома. Кровь у меня древняя, еврейская, но воспитание славянское. Так, что я еврославянин или славоевр. Да и не важно все это. Думаю на языке эфиопа Пушкина, люблю украинскую женщину, родился в Молдавии, часть жизни прожил в России, всю оставшуюся жизнь прожил в Израиле, который ругаю и люблю. Потому, как свое, привычное. Я гражданин мира. Границы придумали ущербные люди. Человек должен жить там, где ему нравится и на что у него есть деньги. Поэтому сердцем я в Монте-Карло....Я люблю тебя, мир. Хотя иногда ты говно...
Диалоги с женой:
- Ты не видел влажные салфетки?
- Изначально они были сухими. Но при виде меня они становятся влажными...
- Ой, тоже мне, покоритель салфеток, мачо туалетной бумаги...
- Дорогая, ты не поняла...они влажные, потому что плачут...
Сел в родной еврейский самолет. Похожие на шумных голубей, израильтяне курлыча, закупорили проход между сидениями. Смотрел на их суетные и родные лица и понимал, что немного соскучился по Израилю и еду домой. Жена наматывала километры на колеса по дороге в Одессу и уносила мое сердце в бардачке своего автомобиля. Отпуск закончился. Я летел домой. А дома меня ждали: убийственная жара и перманентная война, дрожащая жопа экономики, двенадцати часовая работа, обиженный кот, родные и просто жизнь.