Я уже точно не помню как его звали, кроме того, что он жил где-то здесь рядом, а потом умер.
Он долго и изнурённо болел, а перед самой смертью вдруг открыл глаза и сказал: «Что-то исчезает, или я или мир.»
Да, он исчез, а этот мир остался, осталось голубоглазые небеса, подпирающее вечность, осталось лучезарное солнце, целующее своими золотистыми лучами широкую грудь земли, остались накрахмаленные облака, надменно проплывающие по неизмеримой завершённости, остались сияющие звёздочки, подшитые к непостижимой безмерности, осталась болезненная луна, указывающая потерявшемуся путнику дорогу к дому, остались переодевающиеся в друг друга дни и ночи, закаты и рассветы, всё осталось на своём месте, а его уже среди этого всего нет.
Вопрос: «А где он сейчас?»
Ответ: «С ним всё нормально, мы его торжественно похоронили на холме, тихое уютное место с видом на реку, вокруг вечно-зелённые сосны и столетние раскидистые дубы, а вдалеке видны позолоченные купола деревенской церкви.»
Маслянистая ночь расплескалась по небу блистающими звёздами, из-за густого сиреневого облака выплыла хрустальная луна, залив маленькое деревенское кладбище полупрозрачным светящимся серебром, а в расположенной рядом рощице запел звонкоголосый соловей.
Шримад Бхагаватам книга 7, глава 10
Мая: Друзья мои, не престало вам печалиться о неизбежном.
То, что нельзя отвратить следует принять с радостью ибо отвратить нельзя лишь волю Всевышнего, а Он Всеблагой, Он друг небожителю, демону и человеку!