Молодой, новоиспеченный лейтенант, Василий Козырев, после окончания высшего танкового училища, прибыл на поезде к месту своей дальнейшей службы. В один из танковых полков, что расположен в Забайкалье. Окончив с отличием училище, Василий мог претендовать на места службы ближе к цивилизации, но он настоял сам, чтобы его отправили именно в этот край. В Забайкалье, сюда, где двадцать с лишним лет назад проходил срочную службу его отец, Иван Козырев. Служивший, в этих местах, так же в танковых войсках.
После представления командиру полка и знакомства с офицерами, лейтенанта познакомили с личным составом взвода, которым отныне ему надлежит командовать. Не будем заострять внимание на незначительные моменты первых дней службы молодого лейтенанта. Кроме одного, случившегося при первом же знакомстве с личным составом вверенного ему взвода. Но какого момента! Вот и скажи потом, что этого не может быть, потому что этого не может быть никогда.
Тянет руку вверх, сидящий на первом ряду, сержант, Сергей Тихомиров.
- Товарищ лейтенант, мой вопрос немного не по теме занятий. Но всё же я хочу задать его Вам. Мы в нашей части уже много лет, вероятно, с момента ее создания, шефствуем над могилами солдат и офицеров части, погибших или умерших здесь. Это на местном кладбище. Приводим их в порядок, чистим, красим, убираем. На одном из памятников выбиты три фамилии танкистов, погибших при исполнении воинского долга. И среди них – Козырев Иван Евдокимович. Там есть и год рождения, и год, когда он погиб. Скажите, это не ваш ли родственник, случайно?
Лицо лейтенанта Василия Ивановича Козырева в этот момент даже трудно описать. По нему прокатилась череда гримас, где смешалось всё. От удивления, до… Сами понимаете, что должен испытывать в тот момент парень, который в самых смелых своих мечтах не мог себе представить, что когда-либо он может увидеть могилу своего отца. Отца, которого никогда в своей жизни не видел.
- Да, Сергей, это, с большой долей вероятности, мой отец. И спасибо большое, что ты сейчас об этом сказал. Я ведь до сего момента и не знал, где находится его могила. Моя покойная мать совсем немного могла рассказать мне о его службе и гибели.
Вечером, на небольшом, местном кладбище, у строгого памятника, увенчанного звездой, можно было увидеть молодого парня в офицерской форме и с букетом цветов в руках.
- Ну, здравствуй, батя! Это я, твой сын Василий. Вот, наконец, то, я и встретился с тобой. Впервые в жизни. Многое мне надо поведать тебе, что произошло за эти двадцать с лишним лет. Ну, теперь, то, я часто буду навещать тебя. Постараться рассказать тебе о прошлых годах. О делах, теперешних, моих. Я ведь по твоим стопам пошел, батя, с детства мечтал стать танкистом, на тебя похожим быть…
… Худо, совсем худо, стало жить Васятке без мамки своей. Сгорела мамка его в одночасье, покинув навсегда сыночка своего. Вроде, как заведенная, ежедневно бегала на ферму к коровам своим, по дому успевала управляться. Всё бегом, да бегом. Вот и отбегалась. Занемогла, как-то сразу. Легла и больше не встала. Сильно перед кончиной переживала, как теперь Васенька без нее жить станет. Вся подушка в последние ночи от слез ее не просыхала. Осунулась, почернела, и ночью тёмною, крадучись будто, чтоб сына ненароком не испужать, преставилась.
А переживать перед смертью, у Васькиной матери были серьезные причины. Родился первенец, когда отец его Иван, красивый парень с Алтая, служил свою срочную службу в танковых войсках в Забайкалье. Не успел порадоваться вдоволь парень рождению наследника, даже фотографию не успел получить в письме, как случилось несчастье. На учениях, при форсировании водной преграды, заглох его танк посреди реки. Иван то сумел выбраться из него, но внутри оставались его товарищи и он раз за разом нырял, чтобы вытащить их. И вытащить не сумел и сам утонул. Так тогда и погиб весь экипаж Ивана.
С первых дней жизни на маленького Васю смотрел его отец с портрета, что над кроваткой висел на стене. В кителе, а на погонах, были видны малюсенькие, блестящие танки. Именно эти маленькие танки почему-то сильно завораживали младенца. Немудрено, что немножко повзрослев, Василий играл только игрушками-танками, где непременно был их командиром. Игрушки мастерил сам, едва научившись держать в руках молоток и ножовку. Самое трудное в изготовлении танка, это вбить толстый гвоздь в деревяшку, которая служила башней его “тридцатьчетверки”. Гвоздь, который с этого момента превращался в грозный ствол танковой пушки.
Бедновато жили тетка Василиса с Васенькой. Но дружно, без скандалов и ругани. Сынок, как мог, помогал матери. То дрова в дом возьмётся занести карапуз, пока мать на ферме своей управляется. Пока по одному полену затащит на кухню, последнее тепло из дома выпустит. Окончательно хату выстудит. Но парнишка доволен, пар идет из-под шапки, сидит на лавке, улыбается сам себе, дров, то, сколько под шестком навалил, всё мамке не ходить к поленнице за ними.
Мир и покой кончились в их маленькой семье, когда вдруг, ни с того, ни с сего, с ними стал жить какой-то пришлый, чужой мужик.
- Васенька, сынок. Ты не обессудь уж меня, кровиночка моя. Тяжело мне одной, без мужика то. Ты, мой помощник, но еще мал совсем, а надо и дровами запасаться и сена нашей Зорьке накосить и поставить. Ты уж как-нибудь найди общий язык с дядей Семеном, не смотри на него, как не знаю, на кого. Он хороший, сынок. Вот увидишь.
Эх, Василиса Никитична! Твои бы слова да Богу в уши! Этот мужчина, невесть откуда, появившийся в их деревне, любил только одного человека. Себя, родимого. Наглым оказался и страсть как самоуверенным. Любивший поесть и поспать, но категорически не любивший работать. Семен, обладающий и статью и красотой самца мужского, вообще считал, что работа, это не для него. Устроился, не понятно каким, сторожем, вроде. Но почти каждую ночь устраивал пьяные скандалы дома, измываясь над бедной женщиной. Много слез пролил маленький Вася, слыша за тоненькой перегородкой, как этот детина, бьёт его мать, мечтая, что наступит тот день, когда он сполна отомстит ему за все их страдания.
Незадолго до своей смерти, Василису Никитичну, как знатную доярку, делегировали на краевую конференцию, а может это был слёт животноводов. Суть не в этом. А в том, что привезла она оттуда подарок своему сыну. Подарок, от которого парнишка не мог очухаться несколько дней. Это был танк! И танк не простой, пусть и железный даже. Таких у Васи было несколько. Танк был самоходным и самое главное – радиоуправляемым.
- Мамочка, моя! Какой же ты у меня молодец, что такой подарок мне сделала! Спасибо тебе большое, пребольшое. Теперь я, как папка мой, буду страх наводить на врагов наших.
Улыбнулась, сквозь слёзы Василиса, смахнула их украдкой кончиком платочка. Погладила своего сыночка по голове. Хорошим человеком растет мальчишка. Добрым, трудолюбивым. Но вот не хватило времени матери, чтобы сполна порадоваться, глядя на растущего сынка своего.
Бах! И не стало в одночасье матери у Василия. После похорон Василисы, сожитель бывший, по имени Семён, начал окончательно наводить в доме свои порядки. Во-первых, сдернув со стены портрет Васькиного отца, танкиста Ивана, уж было сунул его в горящую печь. Увидев это, в последнюю минуту удалось Васе отбить портрет отца, вцепившись зубами в волосатую руку Семена. Получив удар кулаком по голове, всхлипывающий мальчишка заполз с портретом отца под кровать.
- Ну, гад, попомни мои слова! Придёт время, всё равно я отомщу тебе. За мамку и за себя, сполна рассчитаюсь.
Единственной отрадой у пацана была игра со своим танком, материнским подарком. На полу в большой комнате его танк вытворял настоящие чудеса. Преодолевал препятствия, сносил вражеские укрепления. Разворачивался на месте и снова вступал в бой с врагами. Но когда в дом заходил полупьяный Семен, надо было срочно спасать своего любимца. Перед этим врагом его танк был бессилен.
- Ты опять вошкаешься с этой трещоткой. Лучше бы воды в дом принес с родника. Убирай его, нахрен, иначе я выкину на улицу. И тебя, щенка, вслед за ним.
И в доказательство того, что он не шутит, пнул танк, что тот, бедный перевернулся, но продолжил жалобно жужжать и беспомощно вращать гусеницами своими. Схватив игрушку, Васька с плачем выскочил на улицу.
А Семён с каждым днем становился всё противней и наглее. После смерти Василисы ему, как он считал, катастрофически не стало хватать женской ласки, общения с женским полом, так необходимым телу его. И он нашел вскоре объект для своего удовлетворения. В лице смазливой и беспутной бабёнки, по имени “Зойка-простигосподи”, что в соседях жила. Но тут заковыка образовалась в лице Зойкиного мужа. Любителя, совсем не тела женского, а чего-нибудь, либо трахнуть, либо макнуть, либо заглотить и опрокинуть.
Ну, коли сошлись два существа, любящих одно и то же, то помеху в лице пьющего мужика, коего и помехой назвать неприлично, устранить им ничего не стоило.
- Ты, Сёма, приходи к нам в гости с бутылочкой беленькой. Мишка мой, очень падкий на дармовщинку. Ты ему, только подливай почаще, не стесняйся. А когда он вырубится, то тут уж я вся твоя буду.
- Только ко мне домой пойдем. На случай, всякий пожарный. А то вдруг Мишане твоему захочется проснуться невзначай.
- Так у тебя же Васька в доме всегда.
- Да мне, долго ли, этого щенка на улицу выбросить.
Зайдя в дом, Семен, увидев, сидящего за столом Васю, указал ему на дверь:
- А ну, марш на улицу гулять! Засиделся совсем. Пора и свежим воздухом подышать.
- Так темно уже на улке. Да и морозно очень.
- В самый раз для тебя. Крепче спать будешь. Привыкай, танкист, гребаный.
Бродя вокруг дома, уже окончательно продрогнув, Васёк мучительно соображал, как же ему отомстить бывшему мамкиному сожителю и этой, без стыда и совести, соседке. В голове парнишки звучали последние язвительные слова Семена: – “Танкист, гребаный”!
И тут ученику пятого класса, Ваське Козыреву, шмыгающему носом, парнишке, что смотрел с улицы на темные окна дома своего, пришла вдруг мысль о мщении, которое он может совершить. Что оно будет громким и запоминающимся, он уже ничуть не сомневался. Надо только детально проработать план этой своей операции. Операция должна быть не хуже, чем на Курской дуге, мечтал деревенский парнишка. Правда, танков у “командарма” Василия маловато. Всего один. Но Васька помнил чьё-то изречение, что и один танк, тоже в поле воин.
Несколько дней шла тайная подготовка к этой операции. Проверены на несколько раз все возможные нюансы и варианты. И когда всё было готово, Васёк принялся ждать прихода гостьи, конечно же, со своим спутником.
- Здравствуй, Вася! Ты уже одеваешься? Ну и правильно. Такая ночка сегодня будет замечательная, так что сходи, погуляй. Потом нам с Сёмой расскажешь, что увидел. – это так тётка Зойка, та, к имени которой, почему-то все обязательно добавляли “простигосподи”, выпроваживала парнишку на улицу.
Буркнув что-то нечленораздельное, типа, “счас я вас, сволочей”, Васёк выскочил из дома. Теперь самое главное, надо выбрать подходящий момент. От этого будет зависеть успех всей операции. Васька тихонько прокрался к окну, за которым сейчас разыграется то, чего он с таким нетерпением ждал все последние дни. Сердчишко Васькино готово выскочить из груди, потому как очень волнительно стало парнишке.
- Сёма, ну ты где, мой родненький? Иди скорей, пока я еще тёпленькая.
Подождав несколько секунд, Васька в кармане нажал на кнопку танкового пульта. На кнопку, что дала приказ его любимцу “Полный вперед!”
Танковая атака, численностью всего лишь в одну единицу, имела грандиозный успех! В Васькином доме стало твориться что-то невообразимое. Сперва раздался громкий стук, это скорей всего, Васькин танк, сделавший своё дело, или погиб геройской смертью, а может еще и живой и заполз в укрытие.
Истошный, женский крик перекрыл все остальные звуки, даже громкие маты Семёна, были не так слышны, которые он адресовал в первую очередь “танкисту” Василию. Но вот Зойка-“простигосподи” орала так, причем без малейшего передыху, ни на секунду не переставая, что из соседнего дома даже вылез Зойкин муж, Михаил. Где парочка оставила его спать-почивать, пока они делами своими “амурными-гламурными” будут заниматься.
Увидев на улице прислонившегося к забору парнишку, Михаил, подойдя к нему, спросил:
- Васька! Ты слышишь, это у вас, никак, Зойка моя орёт, как недорезанная?
- У нас, дядя Миша. Только я не знаю, отчего она кричит. Вишь, я на улице гуляю. Сходи, посмотри, что там с ней приключилось?
Хоть и не предполагал совсем Васька такого продолжения событий, но так получится даже интереснее. Дядька Мишка загремел в сенях, наступив на что-то, а Васька тем мигом к окошку, где через щель в занавеске, можно было оценить, какой урон понёс противник от его танковой атаки. Благо, электрический свет включили в комнате.
Картина была даже лучше, чем Васька мог себе представить! Зойка “простигосподи” уже не лежала тёпленькой в постели, а сидела на кровати, свесив на пол голые ноги и при этом орала благим матом. Всё тело, по крайней мере, что Васька видел спереди, было залито красным. Похоже на кровь, даже кое-где видны ручейки, в частности из-под грудей, вытекающие. Милый Сёма, тоже голый, но достаточно белый, так только, кое-где в пятнах красных, суетился вокруг Зойки. “Бестолковка” его никак не могла взять в толк, что же случилось, отчего его пассия вдруг так быстро вся покраснела.
Опаньки! А вот и сосед на пороге нарисовался. Он же, кроме соседства, по совместительству, еще и мужем Зойкиным числился. Скажем, совсем некстати нарисовался. Увидев свою благоверную в таком непотребном виде, да еще без единой тряпочки на теле, он только и мог, что вытянуть свой указательный палец в ее сторону. А когда, наконец, обрёл дар речи, он завопил:
- Сёмка! Сукин ты сын! Нет, ты не сукин сын, ты извращенец, каких мир еще не видал! Ты что сотворил с моей Зойкой, ублюдок! Ты раздел ее, а потом четвертовать зачал. Глянь, она вся кровью истекает, а он тут голиком вкруг ее изгиляется. Ну, сучье вымя, держись, теперича у меня!
Мужики сошлись в рукопашную. Пока они разбивали друг другу свои физиономии, пока крушили всё подряд, Зойка, на то она и “простигосподи”, впопыхах схватив свою одежонку, быстренько юркнула в дверь открытую. Бежала голой по улице. Благо, недалече было бежать. Во двор соседский.
А танковая атака силами одного танка была разработана Василием безукоризненно. Она отличалась и простотой, и в то же время, оригинальностью. Ваське пришло в голову использовать для танкового наступления широкую полку, что с незапамятных времен была прибита к стене, как раз над кроватью. Ваське вспомнился давнишний случай, еще, когда матушка его была жива. А танку и того меньше, всего лишь несколько дней было со дня его покупки.
Поставил его парнишка на полку, чтоб можно было со всех сторон на него любоваться, да и нажал невзначай на пульт. А танк, не будь дураком, влёт выполнил команду и ни секунды не медля, спрыгнул с полки на кровать. Хоть и высоковато полка была прибита на стене, он брякнулся без каких либо повреждений, благо приземление было мягким. А что если? А достанет ли сигнал с пульта, ежели на улице буду? Проверил. Достаёт. Полка длинная, сама по себе, так что можно точно определить и точку старта, и точку приземления.
Теперь надо позаботиться о безопасности. Ежели, танк нырнет дулом вниз? Нехорошо будет. Может чего-нибудь проткнуть невзначай, потом греха не оберёшься. Ну, с дулом просто. Отвернем его в сторону и вся недолга! А вот эффекта от такой атаки почти никакого. Ну, отбросят его на пол, Семен матерок загнёт, что плохо Васька его на полке поставил, и дальше продолжат своё дело.
А если? Точняк! Надо, чтобы с танком еще какие-нибудь заряды на вражину сбросить. Но какие? И тут Васька вспомнил, что у них в сельмаге всё ещё чернила в флаконах продают. Всякие. И черные и синие и даже красные. Во! Красные как раз и подойдут. Теперь дело пошло гораздо быстрее. Из флакушек чернила Василий перелил в стаканчики пластмассовые, что в аптечках как-то насобирал. Пару стаканчиков перед танком поставил, пару так, чтобы стволом их смахнуть. Ну и пару сзади пластилином прилепил на танк, опять же, на всякий случай. Прикрыл газеткой вооруженный танк, будто бы в засаду поставил. И вот, наконец, Васькино возмездие состоялось. Да такое, что сам танкист даже не ожидал. Спасибо пехота подмогла, в лице дядьки Мишки. Половина врагов даже голышом позорно удрала с поля боя. Вторая половина серьезно пострадала в ходе боя рукопашного.
… Улыбнулся молодой лейтенант Василий Козырев, сидя на скамеечке у могилы отца своего, заново вспомнив свою первую танковую атаку, силами всего лишь одного танка. Погиб тогда его танк, геройски пал в неравной борьбе. Был безжалостно растоптан на полу ногами двух дерущихся мужиков. Семён исчез из деревни на второй день, так же незаметно, как когда-то в ней и появился. Дядька Мишка со своей “Зойкой-простигосподи” вероятно живут и поныне вместе, если кто-то из них раньше времени не скопытился. Ну, а что касается нашего героя, то он закончил среднюю школу, в соседнем селе, живя у родной сестры его покойной матери. Затем учеба в высшем танковом училище, которое он закончил с отличием. Мечта Василия сбылась, теперь он настоящий танкист, командир взвода. Пока командир взвода. У него еще всё впереди.
- Вот такие дела, батя. А пока, покедова. Хорошо, на первый раз, мы с тобой посидели вдвоём. Не скучай там. Я буду теперь часто приходить к тебе. А в первый же свой отпуск, я деревню нашу проверю. Тоже давненько там не был. Посмотрю, кто там еще живой остался. Могилу мамкину обязательно навещу. Привет ей от тебя передам огромный. Ну, пока, отец.