Рассвет затягивался. Ночь неуверенно топталась под окном. Птицы молчали.
Она лежала на узком диване, думая о том, что можно было бы разложить этот диван и получилось бы неплохое место для двоих, и тогда можно было бы прижаться к его спине и задохнуться от нежного запаха его волос.
И ещё думала о том, что бессонница стала ненавистной подругой, которая бесцеремонно будила её посреди ночи. И тогда приплывала мысль. Вначале она была одна, как большая ленивая рыба. И всегда о том человеке, которого она могла бы сейчас обнять и просто прижаться к его спине. Всем телом, вместе с холодными руками и ногами.
Потом эта мысль начинала распадаться, как атом, расщепляясь на более мелкие частицы, которых становилось всё больше и больше. Все эти мелкие частицы становились отдельными мыслями, которые цеплялись друг за друга вагончиками бесконечно длинного поезда. И этот поезд, потерявший станцию прибытия, громыхал колёсами, оставляя позади полустанки её памяти. Знакомство с ним.Тот первый поцелуй.Короткие встречи. Разговоры. Молчание.Его глаза. Руки. Улыбка. И всё это под прессом совести. Страха. Стыда. Вины. Это была любовь, называемая запретной.
Она честно пыталась не думать о нём. Не чувствовать его за тысячи километров. Не говорить о нём и не общаться с ним самим. Чувства, которые не смогли прожить свою жизнь, эмоции, которым не дали выразить себя, запихивались и утрамбовывались много лет глубоко внутри.
И вот однажды вся эта гремучая смесь вырвалась наружу, словно паровой котёл, взорвавшийся от высоко давления. Они встретились. В страстной ночи воссоединились мысли и чувства, разговоры и молчание, реальность и фантазии.
Теперь надо было его видеть, слышать, разговаривать и чувствовать каждый день.
Провисшая нить, соединяющая их судьбы, снова натянулась тугой струной.
Ночь была бесконечная.Его кровать была слишком большой для него.Он ворочался, не находя того момента, когда сон расслабит тело и мысли. Жена давно спала в соседней комнате. Так было удобно для них двоих. За долгие годы совместной жизни они привыкли к друг другу так, что понимали друг друга без слов. Слова за ненадобностью ушли из их жизни вместе с общением. Им было достаточно перекинуться парой фраз, чтобы отреагировать на семейный быт и решить семейные вопросы.
Они были одним деревом, где переплелись корни и ветви. Они стали единым организмом, где любые перемены могли быть слишком болезненными.
Он стал ощущать себя подобием пыльного дивана , который жена однажды приобрела в свою собственность и теперь регулярно спотыкалась об него и целую вечность воспринимала его, как должное. Он стал её удобной собственностью. Но всё дело в том, что его душа не принадлежала его жене. Любые души принадлежат тем, кто в них нуждается. А его душа принадлежала душе той женщины, у которой были сейчас холодные ноги и которую он так страстно хотел бы согреть.
Он оглядывал свою комнату долгим застывающим взглядом. И ночью, и днём это были бесцветные предметы, теряющие своё назначение и свой смысл. Стол, заваленный бумагами, книгами, какой-то посудой.Громоздкий шкаф для одежды, забитый лишними футболками, рубашками, джинсами.
Захламлённая жизнь забирала энергию и радость. Жизнь превратилась в засушенный в книге цветок, который потерял свой цвет и аромат.
Он вздыхал, ворочался и представлял, как обнимает за тысячу километров ту женщину, прижимаясь к её спине и задыхаясь от запаха весеннего разнотравья, который был у её волос.
Картинка из свободного доступа интернета, Сайт imghub.ru