из отрывка "Имя каждому по делам его"
Написано на основе реальных событий, с той лишь разницей, что некоторые из них произошли на год-два раньше, а некоторые на год-два позднее описываемого времени, и потому в реальной поздне-советской и постсоветской истории никак не могли пересекаться. Однако в жизни они всё же произошли.
Имена и фамилии некоторых персонажей не изменены, а совпадения совсем не случайны, и совсем не совпадения.
……………… – Против системы сам Фельцман бессилен, – сказал Мутновский. – Знал я одного старлея из армейских, фамилия ещё такая интересная, – он пощёлкал пальцами, стараясь вспомнить. – Шуппо! Так он эту систему на раз-два сломал.
Старший лейтенант Шуппо
----------------------------
Весенняя Москва пробуждалась после долгой зимы. Командир первого взвода шестой роты, старший лейтенант Шуппо шёл на службу. Настроение было прекрасным. Легкий ветерок приятно холодил гладко выбритые и благоухающие «Шипром» лейтенантские щёки. Пошитая идеально по фигуре шинель дружески обнимала плечи. Пуговицы блестели. Звёзды на погонах сияли. Подбитые небольшими подковками каблуки хромовых сапог приятным лёгким звоном отсчитывали уверенный почти строевой шаг. В витринах попутных магазинов гордо проплывало отражение образцового советского офицера.
Время от времени, настоящий Шуппо незаметно косил на него глазами любуясь своей выправкой и статью. Справедливости ради, любоваться было чем. К своему внешнему виду Шуппо относился ответственно, можно даже сказать: трепетно. Пожалуй, не существовало в его форме ничего, что не было бы отглажено и почищено. Об стрелки брюк, казалось, можно было порезаться. Пряжки портупеи начищенные пастой Гои горели золотом, а сама портупея была подогнана безупречно - ни складок на шинели от лишнего затягивания, ни небрежного провисания. Даже легкий офицерский шарф облегал горло и уходил за отвороты шинели ровно и гладко, как новая асфальтовая дорога за горизонт. Всё тютелька в тютельку, дырочка в дырочку.
В общем со старшего лейтенанта можно было хоть сейчас рисовать плакат с надписью «Служу Советскому Союзу!» или открытки «С двадцать третьим февраля!». Но особой гордостью Шуппо были сапоги. Он начищал их так, что встречавшиеся по дороге зеркала трескались от зависти. Он чистил их до мозолей на ладонях сжимавших сапожную щётку, до струек пота заливающих глаза и капающих с носа. Он чистил их до тех пор, пока в них не становились видны самые мелкие прыщики на его лице, пока в них не начинало отражаться всё, что только могло отразиться, вплоть до отражения витрин с отражением его самого. Шуппо чистил свои сапоги всегда, когда было свободное время и гуталин. Он получал от этого занятия эстетическое наслаждение. Он не просто чистил сапоги, он творил! Он работал над блеском сапог как художник над выразительностью картины. Каждый взмах сапожной щётки казался ему взмахом кисти творца, доводящим эту картину до совершенства. Возможно, он чистил их даже во сне. По крайней мере, так казалось его близким которые давно уже не могли представить себе Шуппо без сапог, а уж в нечищеных сапогах и тем более.
В Москве бушевал апрель. В подворотнях орали запоздавшие мартовские коты. С карнизов домов, ослеплённые сиянием сапог старлея падали исхудавшие за зиму голуби. Их вечные конкуренты воробьи восторженно чирикали и гадили от счастья, не разбирая куда. Все, кроме одного. Один оказался негодяем который наверняка знал что делал. Что-то бледно-зелёное капнуло на носок левого сапога старшего лейтенанта. – Сука! – сказал Шуппо и остановился. – Как в душу нас..л! - Он осмотрелся по сторонам ожидая увидеть злорадные взгляды случайных свидетелей своего позора. Как ни странно улица была практически пуста, лишь где-то вдалеке целовалась парочка, которой не было никакого дела ни до бравого офицера, ни до воробьиного помета на его сапоге.
Сапожной щётки в кармане Шуппо естественно не носил. В его карманах вообще не было ничего чем можно было бы удалить этот конфуз. Но и идти по городу в обгаженном сапоге он ни в коем случае не мог себе позволить. - Да гори оно всё! - выдохнул старлей и резким движением сдернул с шеи форменный офицерский шарф. Через секунду сапог сиял как новенький. Шуппо ловко перевернул шарф испачканной стороной внутрь и вернул его обратно на шею. Парочка продолжала целоваться, воробьи чирикать. Никто ничего не видел. По городу снова шёл эталонный образец молодого советского офицера.
Майор Санабаев
----------------
Сослуживцы называли командира батальона Сагынтая Санбаева «человек-гора». Комбат был огромен. Рост за сто девяносто, вес за сто шестьдесят, плюс пошитые на заказ сапоги 52 размера и дополнительно пробитые отверстия в самом конце офицерского ремня. Довершала картину невероятных размеров форменная фуражка, рядом с которой самая большая кепка-«аэродром» самого модного кавказского джигита смотрелась как невзрачный оладышек рядом с русским блином на масленнице. Её размера никто не знал, однако злые языки утверждали, что он совпадает с метрового диаметра гранитной каской составляющей часть мемориала советским войнам в сквере военного городка. Эту каску так и называли «Каска Санабаева».
Из-за тучного телосложения при отдании воинской чести рука Санабаева редко понималась до виска, останавливаясь обычно на уровне подбородка. Что нередко приводило к скандалам – на торжественных построениях некоторым старшим офицерам издалека казалось, будто майор нагло курит в строю. Поэтому на парады и различные строевые смотры командование части Санабаева старалось не брать.
Но при всём этом майор был в неплохой физической форме. Отжиматься и подтягиваться он, конечно, не мог, но вовремя марш-бросков всегда бежал впереди своего батальона легко и не принуждённо, причем, вот тут уже на самом деле, с сигаретой в зубах, часто затягиваясь и выпуская дым.
Случайные прохожие при виде трех сотен бегущих, одетых в каски, бойцов, с дымящим впереди огромных размеров комбатом, зайцами отпрыгивали в сторону уступая дорогу, решив, что они оказались на пути у паровоза тянущего за собой железнодорожный состав. Сходство было настолько ярким, что однажды кто-то из чудом не сбитых этим составом счастливчиков откашлявшись от дыма санабаевской сигареты даже пропел им в след «Мы мирные люди, но наш бронепоезд….»
В общем Санабаев вполне бы подходил под прозвище «человек—гора» если бы не некоторая мягкость черт лица да и характера тоже. Он был скорее человек-холм. Этакий домашний уютный зелёный холм в среди каких- нибудь альпийских лугов.
Но сейчас холм был в ярости. Сейчас холм был совсем не холм и даже не гора. Сейчас это был вулкан. Везувий, в тот день, когда, извергаясь, разрушил и похоронил Помпеи.
- Ну, что, Фокин, - прорычал он – сломав очередную не прикуренную сигарету - где этот твой идиот?! он швырнул обломки сигареты в пепельницу и нервно зашагал по кабинету пытаясь унять распиравший его гнев.
- Да с минуту на минуту, явится, Сагынтай Кенжебаевич! - неуверенно отвечал командир шестой роты Станислав Фокин – Он никогда не опаздывает. Он ответственный!
- Являются святые! Ответственный он... – Санабаев расстегнул галстук и бросил его на стол, ему явно не хватало воздуха – Ты понимаешь, под что этот «ответственный» нас подставил?! Да с нас уже к вечеру погоны слетят вместе с фуражками! С меня по крайней мере точно! Вот она на мне есть - он схватился двумя руками за фуражку на своей голове и с силой притянул ее к самым ушам – А вот ее нет! – фуражка комбата полетела в угол кабинета в полете сбив на пол стоявший на столе стакан с карандашами.
- Нет, вот ты скажи мне, Фокин, почему ты от него не избавился когда они со Свистуновым, на полигоне в Софрино, из водопроводных труб минометы соорудили и камнями своих бойцов обстреливали? Они что у тебя в войнушку в детстве не доиграли, живые организмы как оловянных солдатиков использовать?
- Так это же было для пользы дела, Сагынтай Кенжебаевич! - Шуппо со Свистуновым отрабатывали действия взводов в обороне и наступлении. Шупповский взвод наступал а Свистуновский оборонялся. Вот они и создали условия максимально приближенные к боевым.
Ну а что им губами тра-та-та, пиу-пиу изображать? Патронов даже холостых на занятия не выделяют. Бойцы с автоматами как с палками какими-то по полю бегают. Какая ж это боевая учёба? Никто ничего всерьез не воспринимает. А так Шуппо со Свистуновым бойцов в окопы распределили, водопроводные трубы по паре взрывпакетов сунули а сверху камешков мелких. Два - три залпа и бойцам как бабки отшептали без касок ходить и как попало из окопов высовываться. Не ну для дела же!
- Для какого дела? - не унимался Санабаев – они у тебя, что – мотопехота? Они - конвойники! Кон-вой –ники! Вот и пусть основы конвоирования изучают. А эти «взвод в обороне и в наступлении» нам по большому счёту глубоко до задницы! Дай бог и не пригодится никогда! Миномётчики, мать их! А если бы убило кого? В висок камнем тюк и привет! – не унимался Санабаев.
- Да в касках бойцы то! А камешки с воробьиное яйцо. Кого они убьют. Ну заработали некоторые синяков. Так от этого наука лучше запомнилась!
- Нет в уставе такой науки солдат из водопроводных труб камнями обстреливать! И в учебном плане нет! Это же практически преступление! Я уже не говорю про дымовую завесу которую они из подожжённых покрышек организовали! Чистое вредительство да ещё с воровством!
- Да ладно тебе, Сань – примирительно сказал Фокин – Ну какое воровство? Ну, взяли десяток старых бесхозных покрышек. Кому они нужны?
- Я тебе, не Саня! – вновь закипел Санабаев - Саней меня звать будешь, когда вместе в камере сидеть будем в которую нас из за твоих придурков упрячут! А пока я товарищ майор. Ну или Сагынтай Кенжебаевич! Нашёл тоже бесхозные покрышки! Бесхозные покрышки это те, что у нас в автопарке валяются, а те, что твои идиоты по поселку насобирали в совхозе на балансе числятся! Выходит кража! Хищение и уничтожение государственного имущества!
- Так точно, товарищ майор! Вернее никак нет! Сагынтай Кенжебаевич, ну, ты то знаешь, что это у нас покрышки на балансе числятся, даже если под забором валяются. А совхозное. .. раз на улице лежит значит - ничьё. Общее. Кто вообще тебе про баланс этот наговорил?
- Кто, кто. Председатель совхоза, блин! Да конечно нафиг ему эти старые покрышки не сдались. Он бы слова не сказал, если бы у него от этой дымовой завесы на птицеферме несколько десятков гусей не передохло! А остальные до сих пор ходят чёрные, как жопы страусов!
Не, ну блин, ну решили дымовую завесу организовать, ну что нельзя было учесть куда ветер дует? Ну ладно бы на наш городок, но не на гражданский же поселок!
- На наш городок нельзя – возразил Фокин - у нас все побелено: и казармы и бордюры и деревья. Сортир уличный и тот побелили. Со дня на день комиссия из министерства ожидается.
- Тьфу! – Санабаев устало опустился в кресло – Бог с ними с этими покрышками, гусями минометами. Обошлось и ладно. Правда пришлось председателевых детей на бэтээре покатать, так то не великая проблема. Но вот скажи, почему ты этому Шуппо, вместе со Свистуновым , хотя бы неполное служебное не объявил когда эти два придурка отправили Григорьева во Внуково самолёт получать? Ты представляешь, что было бы если бы этот дуболом с их липовой бумажкой в авиаотряд приперся и начал требовать чтобы ему самолёт дали? Да его там бы и повязали. А мы бы до сих пор показания давали и объяснительные писали.
- Сагынтай, а это то ты откуда знаешь – удивился Фокин
- Старый воин – мудрый воин! – устало ответил Санабаев – Ты что же, Станислав, думаешь, раз мы с тобой в одном военном училище учились, и у тебя на погонах такая же звезда как у меня, то, значит, ты и умный как я, и Санабаева обмануть можешь? Думал, не доложил комбату и всё шито-крыто. Пронесло и забылось, да? Да ты хоть знаешь, почему этот придурок до аэропорта не добрался?
- Видимо Бог миловал, – пожал плечами Фокин – я, честно говоря, эту историю только с чужих слов знаю, и бумажки никакой не видел. Вообще думал – байка. У нас, в части про Григорьева баек больше чем в русской литературе сказок про Ивана-дурака. Потому я и мер никаких не принял.
- Ага, Бог, миловал! Как же! Я остановил! Еду по дороге, а это чудо по перекрестку с рулеткой бегает! Промеряет от здания до здания ширину проезда Подбельского. Вдруг Ту -134 по размаху крыльев не пройдет! Ну не дебил?! В бумажке же черным по белому написано «Получить Як-40»! А «Як-40» он же в два раза меньше! И главное, сука, мной подписано!
- Как тобой? - ещё больше удивился Фокин
- А вот так! Не читал, говоришь? Ну, на, полюбуйся какие у тебя в роте писатели-фантасты! Мастера по клепанию липовых документов - Санабаев открыл сейф и достал оттуда сложенные вдвое листок с печатным текстом и гербовой печатью - Держи. В слух читай. Я ещё раз посмеюсь.
Фокин развернул бумагу -
«Командиру авиаотряда № 235 товарищу Никитенко К.С.
Для проведения учений по освобождению пассажиров воздушного судна при захвате его угонщиками-террористами просим выдать предъявителю сего старшему лейтенанту Григорьеву Ю.В. ближнемагистральный пассажирский самолёт ЯК-40. Указанное воздушное судно просим транспортировать на территорию вч 7456 по адресу: г. Москва, проезд Подбельского 3. Сохранность гарантируем.
Командир второго батальона вч 7456 майор Санабаев С.К.
01.04. 1985 года. Город Москва.»
- П-ф-ф-ф! - фыркнул Фокин - Так тут же ясно написано: первое апреля! Понятно же что розыгрыш!
- Это тебе понятно! Мне понятно! – снова свирепея зарычал Санабаев – Твоим шутникам-клоунам понятно! А этому по пояс деревянному Григорьеву нет! Любой салага в нашей части знает, что он без чувства юмора родился! У него же вместо чувства юмора в башке устав! И вместо мозга тоже! И он только уставом и живёт! И спит и ест и думает! Партия прикажет – надо! Наш дурак ответит – есть!
- Зато исполнительный – спокойно сказал Фокин
- Стас! – окончательно взбеленился комбат - Ты хоть понимаешь, куда он с этой бумажкой шёл? Авиаотряд вести тридцать пять - это правительственный авиаотряд который Горбачева возит! Там же комитетчик на комитетчике, особист на особисте! Такие волки, что на раз два и ласты скрутят и дело сляпают и в Воркуту закатают! Они же не зэков, как мы с тобой, охраняют, а генерального секретаря!
- Подумаешь доблесть – фыркнул Фокин - нам прикажут и мы его охранять будем!
В этот момент дверь в кабинет комбата распахнулась и на пороге появился человек в форме капитана с портфелем в руке - Разрешите войти, товарищи майоры? – немного по панибратски спросил он.
- Вспомни чёрта… – увидев капитана ругнулся Санабаев – А вас особистов, что стучать не учат?
- Не-е - продолжая стоять дверях ответил особист – Стучать нас не учат. Нас учат учить стучать. Так я войду?
- Сначала магнитофон выключи – Санабаев не скрывал своего раздражения
- Какой ещё магнитофон ? – сделал честные глаза особист
- Который у тебя портфеле - не унимался Санабаев – Я тебя, Сан Саныч, сколько знаю, куда бы ты не пришёл, ты всегда с портфелем. Но водку ещё ни разу оттуда не достал. Спрашивается, что там такого ценного, что ты везде с ним? Ответ: магнитофон! Ну или диктофон, как это там у вас называется.
- Документы там – зыркая глазами по кабинету спокойно ответил особист
- Ага! Совершенно секретные, особой важности! Докладная рядового Яшки про то, что рядовой Пашка под забором Машку. Вот и все ваши особистские документы. Так что выключай магнитофон, Сан Саныч.
- Наговариваете вы на нашу службу.- продолжая шарить глазами по кабинету ответил Сан Саныч - Грех это. Нет в портфеле никакого магнитофона. Слово офицера! Так я войду или что?
- Да вошёл уже! Проходи, присаживайся – Санабаев указал особисту на стул и хотел было сказать что-то ещё про магнитофон как вдруг наткнулся взглядом на бумагу лежащую на столе перед Фокиным – Вот блин, раззява!
- Что такое?- особист напрягся как гончая
- Да не тебе я – Санабаев пронзительно посмотрел сначала на Фокина потом на лежавший на столе документ - Стас, там позади тебя моя фуражка валяется, подними, будь другом!
- Понял! - Фокин поднял лежащую на полу фуражку и небрежно положил на стол накрыв ей опасный компромат.
Капитан между тем отодвинул один из стульев и уселся небрежно закинув ногу на ногу. – А это, я тут краем уха услышал, что вы генерального секретаря конвоировать собираетесь. Его, что арестовали? Что-то я не в курсе.
- Ну…. – едва не выматерился Фокин – У вас особистов у всех такие большие уши? Но только я сказал не конвоировать, а охранять!
- Да? - особист задумчиво почесал кончик своего носа – а разве для офицера конвойной службы слова охранять и конвоировать - не одно, и тоже?
- Так, Матусевич! – вмешался Санабаев – Давай прекращай тень на плетень наводить, нас под монастырь подводить! Ты прекрасно понимаешь, что майор Фокин имел в виду охрану уважаемого Михаила Сергеевича, как главы государства, а не то на что ты тут свои фантазии натягиваешь. И вообще ты же не за этим пришёл, да?
- Как знать, как знать – задумчиво глядя на санабаевскую фуражку ответил особист – В жизни всё взаимосвязано и все между собой повязаны. Ладно, с этим позже. – Так где этот ваш американский шпион?
- Фокин говорит, что вот-вот явится – утирая пот со лба ответил Санабаев
- Являются святые – с усмешкой сказал Матусевич – а ваш Шуппо, что-то на святого не похож. Ладно, я пойду пока. Кассету надо в диктофоне поменять. А вы товарищ майор, как Шуппо появится, звякните мне, пожалуйста. Номер то мой помните?
- Твой номер забудешь, как-же – ответил Санабаев – иди уже давай, не мешай нам службу планировать. Явится Шуппо, позвоню.
В эту минуту старший лейтенант Шуппо уже входил на территорию части.
Оперуполномоченный особого отдела капитан Матусевич
----------------------------------
Вернувшись к себе кабинет, капитан Матусевич закрыл дверь на ключ, поставил портфель на стол и аккуратно расстегнул застежку. В раскрывшейся пасти портфеля показалась матовая поверхность кинокамеры, объектив которой подглядывал за окружающим миром через едва заметное отверстие в портфелевом торце.
Санабаеву Матусевич не соврал – магнитофона в портфеле не было. Капитан достал камеру, извлёк из нее кассету, упаковал кассету в конверт из плотной бумаги и размашисто написал на его поверхности: м-р Санабаев, м-р Фокин, 29.04.1985г. 9. 30. Дело намечалось неординарное.
«Американский шпион» старший лейтенант Шуппо
--------------------------------------------------
Продолжение следует