* * *
Я очень хорошо помню день, когда впервые нашла у себя на пороге дой-пак с кровью, точно как и день, когда получила визитку. В отличие от того дня, когда со мной произошёл случай, поделивший мою жизнь на «до» и «после». Ни числа, ни месяца… Хотя нет…Помню только, что весна недавно вступила в свои права, но это был первый, по-настоящему летний день и, не смотря на позднее время, по улицам ходило много народа,. Я возвращалась с работы позже обычного: уже порядком стемнело и голубые неоновые вывески хорошо виднелись в окружающем полумраке. Я никуда не торопилась, поэтому шла не спеша, (в основном по причине усталости, чем любопытства и интереса к происходящему вокруг). В этот раз я заранее позвонила родителям и предупредила, что задержусь на работе, так что не смогу прийти вовремя, и выгулять Лору (моего золотистого кокер-спаниеля). В ответ мама лишь разворчалась в телефонную трубку: зачем было заводить собаку, если не можешь сама за ней ухаживать. Однако три года назад, когда я окончательно съезжала от родителей на съёмную квартиру именно она настояла на том, чтобы Лора осталась у них, под предлогом, что в рабочие дни за ней будет некому присматривать. Таким образом, почти всю неделю мне приходилось делать несколько раз хороший крюк по пути с работы и на работу, чтобы забежать к родителям и выгулять «своего спаниеля». И только на выходные мне дозволялось забрать Лору домой, но с условием, что верну её в конце выходных вечером. Но, как я сказала, в этот раз по причине дедлайна на работе прогулку пришлось отменить. И я понуро волочилась по улице сразу домой.
Общее настроение было смешанным: с одной стороны было приятно, что не надо никуда спешить, что погода впервые за несколько дней выдалась тёплой. С другой: накопившаяся за несколько дней усталость, странная пустота и апатия. Ничего не хотелось делать, от слова совсем. Даже мысль о том, что до дома идти и идти вызывала внутреннее сопротивление – хотелось просто сесть где-нибудь и больше не вставать, закрыть глаза до утра и проснуться в своей постели. Ещё больше сопротивления вызывала мысль, что по возвращению домой сразу лечь не получиться: нужно будет принять душ и приготовить себе ужин. От последнего я всерьёз подумывала отказаться… хотя, когда я вообще в последний раз ужинала? Кажется на последних выходных заказала доставку продуктов на дом, а всё остальное время приходила домой и сразу шла спать. Такое пренебрежение к своему здоровью не могло пройти безнаказанно и сегодня настал «час расплаты». «Интересно - промелькнула в голове мысль – если я не вернусь домой этим утром, изменится ли что-нибудь?». Была ли причиной этих мыслей моя усталость, или общее депрессивное состояние в котором я находилась вот уже несколько лет, но так дальше не могло продолжаться. Нужно было что-то менять, иначе в конечном итоге я сойду с ума.
Перед моими глазами внезапно появилась вывеска «Кафе «Гоблин мост»», неоновые буквы на ярком жёлтом фоне. Почему-то такое сочетание в последнее время пользовалось популярностью у владельцев кафе средней руки. И если вы видели такую вывеску, то однозначно перед вами заведение, где днём подают бизнес-ланчи, а вечером продают пиво на разлив. Но в данный момент это было именно то, что мне хотелось: относительно спокойно, безопасно и тихо. Можно отдохнуть, а заодно поужинать, после чего вернуться домой и сразу лечь, забывшись в неспокойном сне до утра. Вход в кафе скрывался за стандартной пластиковой дверью, однако за ней начинался не обычный зал, а спуск в подвальное помещение. Стены и лестница были выложены искусственным камнем, отчего создавалось впечатление, что ты действительно идёшь вдоль пролёта старого средневекового моста вниз, где скрывалась такая же «старая» средневековая дверь. Но на этом собственно и всё: открыв последнюю дверь вы попадали в стандартное, ничем не выделяющееся помещение кофейни. Стандартный кафельный пол у входа, стандартная стойка, из-за которой тут же выскочила девушка-администратор, чтобы встретить гостя и проводить до свободного места. Приятный мягкий свет, декоративные картины на стенах, имитация старой кирпичной кладки на углах – в общем, всё как всегда. Принесённое официанткой меню тоже было стандартным: горячее, закуски, салаты, пиво… Немного подумав, я решила, что смогу позволить себе бокал пива после еды. На удивление мой заказ принесли довольно быстро: не прошло и пятнадцати минут, как передомной на столе уже дымилась горячая картошка с мясом. Не знаю, был ли причиной голод, или мастерство повара, но это не сложное блюдо показалось мне просто божественным: кусочки картофеля словно таяли на языке вместе с соусом, а запечённое мясо отдавало во рту какой-то упоительной сладостью. Не дожидаясь, пока пройдёт это первое впечатление от послевкусия я запила всё глотком холодного пива. Обычно я не пью пиво, поскольку нахожу его вкус отвратительным, но сегодня… Идеально, сочетание горечи и сладковатого вкуса, холода и тепла. Даже фоновая музыка, волнами растекавшаяся по залу, казалась мне теперь идеальной, идеально подобранной для такого места. Она завораживала как мантры шамана, медленно проникая в уши, наполняя окружающую атмосферу особенным теплом и уютом. Это не было абсолютным спокойствием и желанием расслабиться, но состояние когда понимаешь, что можешь присоединиться к общему веселью: танцевать вместе со всеми, если хочешь танцевать, монохромно подпевать в такт незнакомой музыке или просто раскачиваться, сидя на своём месте здесь все так делают. Как раз в эту минуту по залу разнеслись первые аккорды живой музыки: только что подошедшая группа разминалась на маленькой сценке, перед выступлением. В кафе сидели люди разного возраста, однако стоило музыке зазвучать, как они выпрыгнули из-за своих столов и стали плясать на тесном пяточке перед сценой. Странно: в толпе не было ни агрессивных, ни пьяных до бессознания, но мне почему-то вспомнился старый мультик по сказке, где была показана пляска чертей. И сейчас танцующие фигуры людей напоминали мне нелепые фигуры из этого мультика. При это не было страшно или мерзко – происходящее вызывало скорее приятное чувство и хотелось всё бросить и вместе со всеми пуститься в пляс. «Разрешите?» - послышалось над ухом и, оглянувшись на голос, я увидела мужчину средних лет, одного из тех, чей возраст не разберёшь так сразу. Выглядел он неплохо, физическое здоровье, очевидно, так же было хорошим. Одет он был в джины, светлый свитер и коричневую кожаную куртку. Мотоциклист? Очевидно. Где-то позади него за соседним столом, где гуляла дружная компания на стуле был даже виден шлем. Опять же, обычно я не люблю подобных людей, из тех, кто пытается завязать знакомства в кафе, не зависимо от причин. Но сегодня меня словно захлестнуло атмосферой места и я молча кивнула, жестом указав незнакомцу, что он может занять стул с другой стороны стола (кто знал меня был бы крайне удивлён таким поведением). Тот факт, что я не просто разрешила присесть, но и обратила на него внимание был жест максимальной вежливости с моей стороны, явление редкое. Однако окружающие ценили этот жест доброй воли с моей стороны ещё реже, большинство наоборот считало это проявлением ханжества с моей стороны. Отсюда следовала их обида и неправильное отношение ко мне. Но незнакомец не обиделся, на удивление он прекрасно понял общий настрой моего поступка, а потому так же молча кивнул и уселся на предложенное место. Какое-то время мы оба сидели молча, наблюдая за общей вознёй посетителей у сцены (при этом я очень хорошо чувствовала, как наблюдает незнакомец краем глаза за моими движениями), а потом он неожиданно произнёс: «Вам это и правда нравиться?». Я лишь вопросительно посмотрела на него – нравиться что? «Я к тому, что Вам действительно нравиться сидеть здесь, смотреть на этих людей и пить это холодное пиво?» Я присмотрелась ещё внимательнее: для стандартного подката он действовал чересчур грубо. Так делают мелкие неудачники, неумёхи, набравшиеся смелости и градуса подойти к женщине, заранее понимающие тщетность своих попыток. Те, кому даже самые обделённые вниманием девушки без сожаления давали от ворот поворот... Только вот сидевший напротив меня человек вовсе не подходил под это описание. Напротив, повадками и внешностью он чем-то напоминал крупного кота, запертого в тесной мышеловке с крысами. Очевидно, этим и объяснялся тот факт, что его выбор пал на меня: я была новым лицом в привычном ему окружение. А весь разговор – скрытая просьба, мольба: «Вытащи меня отсюда». Я без труда уловила эти нотки в голосе, потому что сама нередко «просила» об этом окружающих, вот почему меня зацепили его слова, однако… Я нашла взглядом официанта и жестом позвала его в сторону нашего стола. «А что мне нравиться?» - коротко бросила я, одновременно открыв меню на странице с картой вин (да, там была и такая), при этом всячески избегая взглядов в сторону собеседника. «Вкус холодного, почти ледяного вина на языке, когда пьёшь его не сдерживаясь из бутылки. Приятная темнота ночи и скорость, скорость, как будто стараешься догнать кого-то или перегнать». Едва он закончил, как возле стола появился официант, с услужливым выражением лица ожидая, что от него требуется. «Будьте любезны, рассчитайте нас, пожалуйста, и можно ещё бутылку красного вина с собой»…
Мотоцикл нёсся по пустующей дороге пригорода. Где-то вдалеке ещё можно было увидеть яркие огни центра и бегущие по его дорогам огоньки-машины. Но здесь… здесь их свет был совсем бессилен и вокруг тянулась приятная полу-мгла, разбиваемая лишь светом звёзд и фарой на руле мотоцикла. Давно уже отзвенела последняя волна уличной музыки, осевшая в ушах, давно полетела в мусорку едва початая бутылка вина. Ночь и тишина, разбиваемая только ветром, скользившему по одежде, пьянили сильнее самого крепкого алкоголя. Сделав всего два глотка я поперхнулась вином, показавшимся мне в тот момент невероятно кислым. Желание пить тут же отпало, но открытая бутылка в руке мешала держаться, её было некуда деть. Итог – как сказано ранее, на первом же перекрёстке бутылка полетела в урну. Показалось мне или нет, но в этот момент шлем моего нового знакомого немного дёрнулся, словно он удовлетворённо кивнул головой в ответ. Ясно, терпеть не можешь пьяных, да? Уже свободными руками я обняла его за бока и прижалась к спине. Сейчас он не напоминал больше загнанного хищника, казалось, что я держу руками сильного льва очутившегося в привычной среде, спокойного и уверенного в себе.
В какой-то момент (даже не знаю какой) мотоцикл вдруг дёрнуло, повело и я увидела прямо перед собой кусочек звёздного неба, а потом перед моими глазами замелькал асфальт, потом опять небо, с макушками сосен по краям и снова земля. Я поняла, что кочусь по дорожному склону, царапаясь спиной и руками о мелкие камни и кусты. Странно, но в этот момент я ещё была способна думать и страшнее всего для меня была мысль не удариться о ствол дерева или валун, торчащий из склона, а что вместе со мной со склона катится мотоцикл, и он в любой момент может упасть на меня. На моё счастье на склоне была небольшая поросшая редкими кустами каменистая площадка и меня «выкатило» на неё, в то время как мотоцикл с шумом и грохотом, от разлетающихся под ним мелких камней, пронесло мимо. Прошло может около минуты, как и этот шум стих. Я лежала неподвижно на спине, боясь пошевелиться, ожидая что вот-вот внизу раздастся громкий звук взрыва, а небо (как это бывает в дешёвых фильмах) озарит ярко-оранжевая вспышка, но ничего подобного не происходило. Вместо этого в воздухе опять повисла тяжёлая звенящая тишина. Я почувствовала, как сильно заныла спина, одновременно показалось, что в руки, ноги, плечи впилась сотня иголок, А ещё как что-то тёплое, сырое медленно стекает по коже руки, пропитывая одежду. И вот в этот момент, на краю площадки, где я лежала, послышалось слабое шуршание и прерывистое сопение, словно кто-то с трудом карабкался по склону вверх. С каждой секундой оно становилось всё ближе и ближе, пока, наконец, я не услышала тяжёлое дыхание почти у самого своего уха. На фоне звёздного неба надо мной чётко прорисовывался тёмный силуэт, с двумя круглыми, как у животного глазами. Это был гуль…
Существо, склонившееся надомной, было одновременно и отвратительно ужасным и страшным до ужаса: не смотря на длинный балахон, в который оно было закутано с ног до головы и ночную мглу, в его облике ещё отчётливо читались следы чего-то человеческого. С другой стороны, именно это человеческое и пугало больше всего, потому что всё остальное человеческим не было. Маленький, как у восьмилетнего ребёнка рост, казавшийся гораздо меньше, из-за того, что тело, руки и ноги существа были болезненно скрюченные. Перемещалось оно тяжело, грузно, из темноты периодически доносилось его сбивчивое дыхание. Но страшнее всего были его руки, скрюченные, как старые ветки, с коричневыми нездоровыми ногтями, которыми гуль ухватился за моё плечо, очевидно желая убедиться, что я умерла.
Очнулась я на удивление быстро, от неприятного ощущения холода, а так же того, что всё моё тело сильно затекло и ныло. Вопреки всем многочисленным рассказам о пробуждение после потери сознания у меня не было замешательства, я прекрасно помнила, кто я и что произошло. Поэтому самый главный вопрос, который волновал меня в эту минуту - все ли органы у меня на месте и как скоро хозяева пещеры, не спеша копошившиеся рядом у огня, надумают перекусить. Однако вокруг я смотрела всё ещё двумя глазами, а на ноющих от ссадин ногах, с трудом, но всё-таки шевелились все десять пальцев. Чтобы оглядеть пещеру я облокотилась на локтях обеих рук…перевязанных рук. Вот только для повязки гули использовали не бинты и не ещё какое-нибудь тряпьё – это были остатки белого кашемирового свитера, разорванного на полоски. Свитера, в который я ещё несколько часов назад зарывалась лицом, вдыхая упоительный терпкий аромат его владельца.
Увидев, что я очнулась один из гулей повернулся и направился в мою сторону, в руках у него была какая-то жестянка, похожая на мятую консервную банку. Когда он подошёл ко мне и поднёс её к моему лицу в нос мне ударил сладковатый гниющий запах крови, как она пахнет, если покинула вены всего несколько часов назад. Но в этот момент я смотрела не в банку, я смотрела прямо на гуля, а он смотрел мне прямо в глаза и даже, когда я наклонилась, чтобы сделать пару глотков он не отвёл взгляд. Да, мне было понятно, чья это кровь, но в тот момент мне очень нужно было пить, так нужно, как если бы от этого зависела моя жизнь. И всё-таки кровь – это было через чур для меня: к горлу подступила предательская тошнота и я поспешно прекратила глотать, откинувшись обратно на спину.
Когда я снова пришла в себя небо на горизонте уже заливалось серыми красками, в преддверии утра, костёр давно погас и только несколько угольков на дне кострища ещё дымили, посылая в небо тоненькую струйку дыма… Гулей нигде не было… Я поднялась с каменного лежбища, служившего мне ночью кроватью: тело ещё ссадило, но руки и ноги слушались. Неспешно подойдя к выходу из пещеры я огляделась по сторонам: пещера находилась в лесу у того самого склона, с которого я скатилась прошлой ночью. На моё удивление он оказался не таким крутым и высоким, как мне показалось: где-то вдалеке даже можно было услышать шум от проезжавших мимо редких машин – жители пригорода спешили в город на работу. Повернувшись в сторону, откуда шум шёл сильнее я стала подниматься вверх по склону вверх. В какой-то момент мне показалось, что я была здесь не одна, и кто-то молча буравил взглядом мою спину, но я так ни разу не оглянулась, словно боялась разглядеть в темноте что-то страшное, что-то, после чего я уже не смогу жить как раньше.
К моменту, когда я поднялась к дороге, вокруг достаточно посветлело, солнце полностью поднялось над горизонтом. Не спеша перешагнув через ограждение я шагнула на асфальт и зашагала в сторону города. В этот момент позади послушался шум машины и я, скорее на автомате, чем осознано, прижалась к обочине и подняла в верх руку – вряд ли водитель остановиться, чтобы подвезти кого-то в таком виде. Но машина затормозила недалеко от меня, сидевший за рулём мужчина средних лет открыл дверь. «До города подбросите?» - спросила я, еще не до конца поверив в своё везенье. «Садись» - коротко бросил мужчина в ответ, после чего я поспешила быстро заскочить в салон и закрыть дверь. Машина сорвалась с места. Я в последний раз оглянулось назад: никаких следов вчерашней трагедии, только вмятина на металлическом ограждение забора и смазанный след на высохшей земле – слишком слабый след, чтобы поверить, что вчера здесь слетел мотоцикл. «Что с Вами произошло?» - вдруг спросил водитель и я неожиданно для себя соврала: «На велосипеде каталась, только учусь. На повороте слетела – велик с сумкой и телефоном вниз, а я на дороге осталась. Вот, обратно домой добиралась – и не желая дать мужчине возможность ещё что-то спросить добавила – но Вы не волнуйтесь, я рассчитаюсь. У меня родители рядом живут, я заскочу к ним и вынесу». «Не надо – ответил мужчина – я не обеднею, если просто помогу попавшему в беду человек. Может в другой раз Вы мне так поможете». «Может быть, но лучше не надо» - попыталась пошутить я, вяло улыбнувшись. «Вот и всё,- пронеслось в моей голове, по мере того как мы удалялись от лежбища гулей – вот и всё. Пути обратно не будет…». Из-за деревьев стал медленно проглядываться город, солнце светило теперь со всей своей силой. День окончательно вступил в свои права…
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.
Глава пятая.
Не смотря на раннее время и, тот факт, что сегодня было утро выходного дня, я прекрасно знала, что мать уже давно проснулась: сказывалась многолетняя привычка рано вставать, поэтому даже в выходные она не поздне восьми часов была на огах и не позже девяти поднимала всех домашних. Тем не менее, я немного замешкалась, прежде чем позвонить в домофон, заранее предчувствуя, что просто забрать ключи и Лору из родительской квартиры не получится. И действительно – едва только мама открыла дверь на меня обрушился поток слов о том, что у меня нет совести, как можно столько тянуть, Лора несколько часов ждёт, когда я приду, чтобы отвести её на улицу. И только закончив со своим «монологом» она тут же сделала вид, что лишь сейчас заметила в каком я виде и произнесла тревожным голосом: «Доченька, что случилось?» - хотя, думаю, свет в коридоре был достаточно ярким, чтобы увидеть моё «плачевное» состояние сразу. Однако мне хотелось быстрее попасть домой, а поэтому я коротко ответила, что упала, когда ехала на велосипеде вниз по набережной. Велосипед сломался, поэтому пришлось оставить его у дома и идти пешком, поскольку при падении потеряла свой кошелёк, в котором лежали ключи от квартиры и телефон. История с велосипедом была выбрана не случайно, поскольку не только объясняла мою пострадавшую внешность, но и, как я надеялась, поможет избежать дальнейших вопросов: велосипед был подарком от родителей на двадцать семь лет, бесполезно занимавший долгое время место сначала в квартире родителей, а потом в другой квартире… ставшей моей. Не смотря на имевшийся на тот момент у меня электросамокат, при переезде мать настояла, чтобы я его забрала, и с завидной периодичностью напоминала мне об этом подарке, и что не мешало хоть бы иногда им пользоваться, например когда еду к ним с отцом в гости, а не тратиться на проезд ради нескольких остановок. Но моя мать не была бы моей матерью, если бы в такой момент вспомнила, кто советовал мне освоить велосипед, а потому ещё минут пятнадцать меня ждал пустой разговор о том, что всему виной мой невнимательность, очевидно, что передомной выскочила машина, или мотоцикл, а я лишь в последний момент заметила опасность. Только после этого моя просьба о запасных ключах была услышана и я стала собираться домой На удивление мать была в этот раз более сдержанной и не стала перечислять все мои «грехи» за прошедшее время.
И всё же, у самых дверей она не удержалась, и, как бы между делом, спросила: «Надеюсь, ты позвонила на работу, чтобы сообщить о своём состояние?». Казалось бы простой вопрос, сразу вызвал у меня приступ раздражения, поскольку в данном случае за ним стояло нечто иное, чем беспокойство или забота. «Только попробуй, как в прошлый раз вмешаться или выкинуть что-то подобное» - произнесла я, с плохо скрываемым раздражением. «Да что я такого сказала? – тут же поспешила произнести мама, всем своим видом показывая, как её это задело – я что, не могу побеспокоиться о своей дочери, это что-то плохое?». «Я повторяю ещё раз, только попробуй выкинуть что-то, как в прошлый раз – позвонить на работу, или распускать свой язык о случившемся, как в прошлый раз – я тебе этого не прощу». С этими словами я подхватила Лору на руки и вышла за дверь. За спиной ещё раздавались причитания матери, но я теперь не обращала на них внимания. Главное сейчас было добраться до дома и хоть немного отдохнут.
Справедливости ради, стоит отметит, что моё самочувствие было на удивление не таким тяжёлым, как я ожидала: голова кружилась, но не болела и, если бы не воспоминания о прошлой ночи, плохое самочувствие вполне можно было списать на жару, как и состояние полусна. И только зудящие от ссадин руки ещё напоминали о том, что произошло вчера. Желание попасть домой быстрее, закрыть дверь - было вызвано скорее психологическим чувством безопасности, чем физической болью. Приятный полумрак, царивший в комнате, окрашенный оранжевым цветом из-за задёрнутых штор, навевал состояние полудрёмы, словно было достаточно закрыть глаза и уснуть. Однако первым моим действием, едва я вошла в квартиру, было налит воды в миску для Лоры, а так же обустроила ей место для сна. Лишь после этого я подошла к дивану и просто рухнула на него вниз.
Меня разбудила Лора, беспорядочно тыкая в меня своим мокрым носом, намекая, что пора бы отвести её гулять. На улице уже стемнело, но в комнате темно не было из-за включенных маленьких светильников на стене – должно быть я не заметила, как включила их в прошлый раз, или сработала автоматическое включение света, поскольку я не помнила, чтобы зажигала свет. Глядя на Лору, искренне льнувшую ко мне, я мысленно спрашивала себя: что сейчас чувствую? Есть ли во мне теперь страх или беспокойство, в связи с произошедшим. Но ничего подобного я не ощущала. Напротив, внутри назревало какое-то внутренне спокойствие, словно сейчас, впервые всё пошло так, как должно быть. «Ну что, друг, выйдем на улицу?» - произнесла я, бережно потрепав Лору по загривку.
Привычным движением накинув плащ и застегнув на Лоре шлейку я подхватила её на руки и вышла в подъезд. Уже закрывая дверь я заметила что-то возле порога – это был дой-пак из-под брусничного джема. И хотя пакет выглядел полным я была уверена – внутри не джем. «Совсем обленились, свиньи, даже мусор до урны донести не могут» - подумала я и уже хотела подобрать и выбросить его, но что-то меня становило, словно дав понять – лучше не трогать и оставить как есть… Через полчаса, когда мы вернулись с Лорой с прогулки дой-пак всё ещё был на месте, но на этот раз его положили прямо у двери, будто говоря: «возьми».
Присев на корточки я внимательно разглядела пакет, прежде чем взять в руки: нельзя сказать, чтобы он был полон, но жидкости внутри было много. Открутив плотную крышку я слегка сдавила пакет: на кончике появилась мутная красная жидкость а в нос ударил уже знакомый запах…крови. Одновременно с этим вверх по желудку к горлу поползло странное чувство удовлетворения, словно что-то ожидаемое и желанное наконец-то пришло мне в руки. С большим трудом я остановила уже поднимавшуюся ко рту руку и закрыла пакет. С моей стороны было глупостью вот так сразу тянуть его в рот.
Той ночью я так и не решилась воспользоваться драгоценным подарком – он так и скис лёжа в моём холодильнике. Однако в течении нескольких дней пакеты продолжали приходить. Я всё ещё продолжала забирать их, но так и не решалась попробовать хотя бы один. Пока, наконец, не настал день, когда к пакету неизвестный решил приложить свою визиту: в отличие от обычной карточки на ней не было ни имени, ни адреса – просто набор цифр. Но я поняла, на этот раз он решил представиться и даёт мне подсказку, как его искать.
С того момента прошло три дня – больше пакетов не было. И почему-то сей факт начал меня беспокоить ещё больше, чем когда какой-то неизвестный отправлял мне их. Но главное: чем дальше, тем больше приходило осознание – это не просто беспокойство, это паника. А её причина – голод. На шестой день я поняла – дольше тянуть нельзя, пришло время встретиться.