Кто розе, кто березе, кто яблоне в цвету,
А предки поклонялись ракитову кусту
Валентин Берестов
То березка, то рябина… Детская песенка о счастливой родине. Отличить березку и рябину может каждый. А можете вы узнать куст ракиты над рекой? Это не каждому горожанину под силу. Да, и вообще многим кажется действительно детским отождествлять родину с растениями, скорее вспоминаются герб, гимн, история. Однако, именно так, по-детски, символично, воспринимали нашу страну поэты последние сотни лет. Присмотримся к раките, она этого достойна.
Сказать, что ракита у реки это ива, значит, ничего не сказать о ней. Ивы бывают разные и, конечно, не безликие, оставим научные названия ботаникам, нам и цвета достаточно. Чаще всего вспоминают вербу, иву с крупными мохнатыми почками и красными стеблями, краснотал. Бывает ива белая, ветла. Вы встретите ее огромные деревья вдоль проселочной дороги, возле речки кусты ее, узкие листья, переливаются серебром на ветру. Такую иву особенно любила Анна Ахматова. Бывают ивы черные, чернотал. Когда все деревья зимой стоят голые, эта ива украшена пушистыми шариками семян, она теряет их понемногу до самой весны. А рыбаки, которые молча сидят на берегу среди молодых ив, просто скажут – тальник и это всем понятно.
Ракита самая таинственная ива из всех. Что означает это слово не знает никто, ясно только, что оно древнее, индоевропейское, а, может, древнеславянское, как и другое название, бредина. А вот имя козья ива звучит на всех языках тысячи лет. Говорят, любят ее козы и овцы, узнаем эту иву мы по широким нежным листьям, увитым сеточкой жилок, они скорее похожи на лист черемухи. Это не узкие листья серебристой ивы. Жилки окаймляют даже край листа. Как и все ивы в начале весны ракита красуется пуховичками, заячьими хвостиками и в Сибири ее почитают вместо теплолюбивой вербы. Есть недалеко от нашего поселка странный, старый лес и местные жители называют его Ракиты, с ударением на последнем слоге. Узнаем мы ракиту и по гордому одиночеству в речном уреме, как сказал бы Аксаков, среди других деревьев. Она не образует диких зарослей и каждое растение видно издалека, словно весенний подарок, предназначенный лично вам, богатый подарок, золотой. Это мужские растения. Цветок их прост, две тычинки и чешуйка, но в каждой сережке их много и много нектара и пыльцы, что привлекает первых пчел. В женских сережках нектара тоже много, но растения эти невзрачные, зеленые. Не молчит, гудит ракита в весеннем воздухе.
В последние годы многие россияне обращаются к временам советским. По телевизору они смотрят советские фильмы, а полудетские песни Антона Пришельца кажутся особенно трогательными, про ракиту над рекой, про чибиса у дороги, про ёжика. Вспоминается и другое. На лето частенько учителя получали задание заготовить ветки на зиму для колхозных отар овец. Иву мы редко рубили, вокруг страдали в основном березовые колки. Мужчины с острыми топорами поднимались на деревья и обрубали сучья под собой, поднимаясь все выше и выше, пока береза не превращалась в пальму с пучком листьев на верхушке. Женщины подбирали ветки и вязали веники. Веники грузили в самосвалы и конечно не сушили, поэтому они гнили и чернели, и каждую весну колхозники их выбрасывали. Козы и овцы терпеливо ждали травку. Вспоминаются и летние белые груды голых сучьев у реки. Когда-то ракиту и другие ивы рубили, чтобы снять с них кору, словно скальп. Куда шла кора – на дубление кож, на лекарство, кто знает. Сегодня учителя на заготовки не ходят, они читают стихи детям.
Золотая ракита. Как можно весной ее не заметить, не воспеть, особенно когда поэты научились русскому языку у Пушкина. И прежде всего это были деревенщики. Помните, у Никитина:
Вот и солнце встает, из-за капель блестит,
За морями ночлег свой покинуло.
На поля, на луга, на макушки ракит
Золотыми потоками хлынуло.
И трудно понять порой, то ли солнце золотит лес, то ли ракита золотит солнечные лучи. Радостно. Часто в любовной лирике обращался к образам деревьев Борис Пастернак:
Под ракитой, обвитой плющом,
От ненастья мы ищем защиты.
Наши плечи покрыты плащом,
Вкруг тебя мои руки обвиты.
Но Пушкин учил поэтов не только русскому языку, учил русскому восприятию природы
В чистом поле под ракитой
Богатырь лежит убитый.
Именно так, печально, воспринималась ракита на Руси. Это понимал уже в молодости Есенин:
Слухают ракиты
Посвист ветровой.
Край ты мой забытый,
Край ты мой родной
Но, наверное, никто из поэтов не обращался столь часто к образу ракиты, как Николай Клюев, учитель Есенина. Даже в самые страшные часы свой жизни, невинно осужденный на смерть как враг народа в сталинские годы репрессий, он продолжал писать поэму о Белой Руси, сравнивая ее с белой ракитой:
Так я лишь в сорок страдных лет
Даю за родину ответ,
Что распознал ее ракиты.
Беда! Беда! – отель мычит,
Бедою тянет от ракит.
А когда приходит весна, ни о какой беде мы не ведаем, надеемся на лучшие времена. В Сибири распускаются пушистые почки козьей ивы, похожие на вербу, пройдет немного дней и ракиты на берегах ручьев вновь станут золотыми.