«Руководство нашего училища не может принять Вас, исходя из медицинских показаний… С уважением…» Он отложил очередное письмо из очередной «мореходки». Мечта детства о море и кораблях продолжала оставаться мечтой. Туманной и недосягаемой. Еще шесть лет назад, когда по повестке военкомата, он прибыл на медкомиссию, врач – окулист, закончив осмотр, выяснил, какую строчку в таблице он видит без очков. Он не видел даже верхнюю, для этого ему надо было подойти поближе и метрах в трех радостно произнести «Ш, Б»! В очках все было хорошо и он четко перечислил буквы, следя за указкой. « Что ж, очки минус 6.5, многовато, конечно, дадим ограничения по службе. Вы в какие войска хотите?» - «Во Флот, доктор, на корабли!» Доктор удивленно поглядел на него, остальные призывники, стоящие в очереди, сдержанно выразили свои эмоции, краткая суть которых сводилась к мысли: «Вот же идиот! На Флоте служить три года, а не два, как в сухопутных частях. Ну, точно – больной очкарик!» Когда гул голосов затих, врач покачал головой – «Боюсь, что на корабли Вам не попасть. Может, еще на береговую службу и пропустят, но в плавсостав – маловероятно.» Так все и вышло, его зачислили в войска связи и вместо океанских далей он увидел горные вершины на южных рубежах страны. Но мечта осталась, она будоражила его ум цветными снами, в которых были пальмы, далекие острова и залпы корабельных пушек. Он любил смотреть фильмы про пиратов, слушать старые морские песни о кочегарах, не могущих отстоять вахту и новые о море, которое – «край бездонный». На очередной попойке с друзьями по двору, он обязательно поднимал тост, цитируя текст популярной песни: «Мы пьем до дна – за тех, кто в море!»
Дальше там были слова, которые он не любил повторять: «За тех – кому повезло!» Ему не повезло. Видеть буквы в очках было недостаточно, надо было – без очков. Так же считали и руководители мореходных училищ, в которые он посылал свои заявления о приеме, с приложением результатов мед.комиссии. Вот и на этот раз все повторилось. Он отложил письмо, глухая обида ворочалась внутри него, больно толкаясь и глухо ворча, словно не выспавшийся медведь в берлоге. «Ну, почему, почему! В очках же – единица! Что вам еще надо? Ну, разобью очки, достану запасные, буду пять пар очков с собой носить, я же видел моряков в очках, есть такие, почему мне нельзя?» Он прекрасно понимал – почему. И давно уже выяснил, чем моряки в очках отличались от него, у них очки были «не той системы», диоптрий было намного меньше и это «намного» не пускало его, на продуваемые солеными ветрами, палубы кораблей. Что ж – «гудит родной завод»! Очередная запись в трудовой книжке сменялась следующей. Он не мог долго выдержать однообразный рабочий распорядок. Это было ему не по силам. Зато в очередную получку радостные музыканты из «Седого Урала» приветливо улыбались, когда он занимал «свой» столик у окна. «Привет морякам! Ну, что – когда уезжаешь?» Он досадливо махал рукой – «Отказали, чтоб их всех…» Музыкантов, видимо, это обстоятельство ничуть не огорчало, скорее – наоборот. Главный из них, лысоватый Володя, солист и трубач, с объемным животом, на котором уютно лежал длинный галстук, чуть откашлявшись, произносил в микрофон: «По просьбе гостя нашего ресторана, курсанта мореходного училища… звучит эта песня.» После чего квартет творческих личностей и мастеров эстрады дружно вдаривал по струнам и клавишам: «В краю магнолий плещет море, сидят мальчишки на заборе». И ему становилось легко и свободно, как будто он уже был там, в этом далеком краю с магнолиями и девушками в белых воздушных платьях, на которых засматриваются мальчишки. А, девушки, в свою очередь, стеснительно краснеют при виде бравого «морского волка» в форме и фуражке с «крабом». Впрочем, на торговом флоте, вместо «краба» была «капуста» - кокарда с якорем в обрамлении листьев лавра. Он это знал, он это изучал дома по книгам и справочникам. Жаль, только, что якоря и прочие атрибуты той недосягаемой флотской жизни, так и оставались в песнях и видениях. А, в реальной жизни гремел ресторанный оркестр, подвыпившие «кавалеры» приглашали «дам» и он, опрокинув внутрь очередную рюмку коньяка, закрывал глаза, чтобы, хотя бы там, в неизмеримой глубине своего сознания, увидеть брызги прибоя, услышать крики чаек и звуки пароходных гудков.
Он вышел из медитации, костер уже догорал, еще потрескивая последними искрами, в лесу темнело, пора было собираться домой. Открутив крышку термоса, он наполнил стаканчик, чай приятно согрел и помог вернуться в текущую действительность. « Надо же, я и не предполагал, что тут тоже «пересадка» была. А, где тот самый момент выбора? Неужели, в «кабаке»? Нет, рановато, точно – точно, это позже, зимой. Хотя, вроде, апрель уже был, просто холодный был тот апрель.
Да, «тот» апрель был холодный. На календаре уже мелькали числа последней декады месяца, а столбик термометра стоял в районе 15 градусов мороза. Настоящая зима! Он стоял на заснеженной набережной возле цирка, подняв воротник куртки и втянув голову в плечи. С замерзшего, запаянного льдом, пруда, задувало не по – детски, он морщился и ежился, отворачиваясь от особо сильных порывов ветра, швыряющих ему в лицо порции снежной крупы. «Твою ж… налево, весна называется! Через неделю 1-ое Мая, а тут метель, мороз, что ж такое, весна, ау – у, ты где?» На душе было мерзко и гадко, «стрелки на нуле», как говорится. Полный депресняк и невозможность найти выход. А, надо было найти! Его семейная жизнь завершилась раньше, чем предполагали самые смелые прогнозы, они с женой еще не оформили это юридически, но все уже было понятно и без ненужных бумажек. Случившаяся трагедия не сблизила, а отдалила их. Каждый предпочитал жить в своем мире и подчинять другого своим интересам. Все чаще и чаще звучало «мое» и «твое», вместо «наше». Он мирился с этим, понимая, что уже ничего не исправить, можно еще какое – то время балансировать на лезвии, пытаясь удержаться, но падение все равно случится, так, не лучше ли – спрыгнуть самому, будет не так больно? С работой, как обычно, не ладилось – очередное производство потеряло в его лице не очень нужного сотрудника, нисколько не пожалев об этом. Впрочем и он не сильно расстроился, в очередной раз выйдя из отдела кадров. Надо было что – то менять, что – то решать и это решение должно было быть очень важным и определить его жизнь на несколько ближайших лет, он это отчетливо понимал. Да, развод дело времени, тут – все. Финита. Разбитую чашку не склеить, осколки не собрать. Прими, как данность и проживи это, постарайся прожить. Никто ни в чем не виноват. Или – оба виноваты. Но, сейчас это уже не имеет никакого значения. Надо жить дальше, а как? Вспомнилось из беЗсмертного творения Ильфа и Петрова: «Нужна идея, а ее - нет!»
Задумавшись, он не успел отвернуться и порция колючего снега ударила его по щекам. «Ч – черт, пойду вниз спущусь, к пруду.» Он не знал – зачем он решил пойти туда, по скользкому спуску, ведущему к синему дебаркадеру, вмерзшему в лед. Летом тут было хорошо, ходили катера и он частенько рыбачил с этой плавучей пристани, глядя на окружающий пейзаж и на корабли, точнее – суда. Ибо, как он уже знал из морских книг, корабль – это, когда военный, а гражданский, мирный – это судно. Пару раз он подскользнулся и чуть не упал, но скоро спустился на берег и подошел к дебаркадеру. Тишина и покой – ничего не двигалось, никакой жизни. Только снег и ветер, качающийся провод, протянутый к ближайшему столбу на набережной и скромная табличка с надписью «Расписание движения переправочного катера.» Сам катер и пара его собратьев зимовали чуть по – отдаль, скованные в ледяном плену, ожидая начала навигации. Рядом с табличкой к деревянной стене здания обычной кнопкой был прикреплен листок из тетради в клеточку. Обрывок листка, небрежно оторванный по сгибу. Он машинально подошел ближе, зашевелил губами, вчитываясь, вслушиваясь, вживаясь в написанное. Вполне нейтральный текст, который, вдруг, вызвал в нем, в его внутреннем мире, какое – то непонятное движение. Что – то его зацепило и повело, как рыбак подсекает и вываживает клюнувшую крупную рыбу, не в силах сразу выдернуть ее из воды, а постепенно выводя на мелководье. Он прочитал раз, другой. Слегка потряс головой, как будто эти буквы сообщали ему нечто, настолько важное, что это требовало срочного и немедленного обдумывания и безотлагательного действия.«Объявление. Пристани требуется матрос – кассир для работы на переправе. Зарплата 140 руб в месяц. Администрация.»
Он оглянулся по сторонам, как будто таинственная «администрация» стояла где – то рядом и только и ждала, когда он обратит на нее внимание. Но, рядом никого не было. Вообще – никого. Он еще немного постоял, осознавая, что получил какую – то, важную для него, информацию. Потом решительно прошел дальше, завернув за угол плавучего домика. Там была «арка» - сквозной проход между двумя частями дебаркадера, в одной, как он знал – была ремонтная мастерская, с кран – балкой и сварочным аппаратом, а во второй, справа – две двери, за которыми он никогда не был, но именно оттуда выходила перед отправлением катера пожилая женщина с кожаной сумкой на шее и прикрепленными к ней «шпулями» свернутых билетов, от которых она и отрывала их во время недолгого рейса катера к противоположному берегу. «Аха, так, это, значит и есть – «матрос – кассир»? Ну – ну и где же они тут прячутся?» Как выяснилось очень скоро, «прятались» все живые персонажи этой замерзшей пристани за дверью с цифрой «2». Он услышал приглушенные разговоры, звяканье посуды и дуновение теплого воздуха просочилось в щели, коснувшись его лица. Чуть поколебавшись, он постучал громко и четко, услышал – «Войдите, не заперто!» и потянув ручку на себя, открыл дверь.
Внутри было тепло, почти жарко. Железная печка – «буржуйка», обложенная слоем огнеупорного кирпича, уютно потрескивала поленьями, часть которых лежала рядом на железном листе, прибитом к полу. Двое молодых ребят, его ровесников, играли в карты, как он понял – в «дурака», перебрасываясь шутками и обсуждая прогноз погоды. Темноволосый мужчина постарше, лет 30 – ти, смотрел телевизор, простенький черно – белый «Рекорд». Какую – то умную передачу о вреде соли, сахара и вообще – всего вкусного. Когда он вошел, все оторвались от своих занятий. Мужчина повернулся к нему вместе со стулом: «Здравствуйте, что Вы хотели?» Он поприветствовал собравшихся и уже понимая, что этот мужчина тут главный, обратился к нему: «Здравствуйте, я по объявлению. Там, у вас на доске висит. По поводу матроса.»
- А, по объявлению. Да, требуется. У Вас кто ищет работу – мама, жена?
- Так, нет, я сам.
- Вы? Кассиром? Там зарплата написана? Вы читали объявление?
- Да, написана, я читал. Меня устраивает.
- Хм, странно. Вы инвалид, или студент?
- Не инвалид, студент – заочник. Это не мешает, надеюсь?
- Нет, не мешает. У Вас трудовая с собой, можно глянуть?
- Вот, пожалуйста.
- Хм, так – так. А, что ж уволились, смотрю – токарем работали?
- Да, работал. Не мое это, нудно, скучно. Не могу. А тут, все же, вода, природа и корабли, опять же.
- Суда.
- Ну, да, суда. Поработаю лето, там видно будет.
- Что ж, ладно. Я Вам сейчас выпишу направление на комиссию, поликлиника вон там, за цирком, если все нормально будет, с документами в понедельник приходите, часов в 10, будет бухгалтер, сразу и оформим. А, я – начальник пристани, Владимир. Успеха!
Все было «нормально», окулист равнодушно записал: «В очках – 1.0, очки -6.5», даже не обратив внимания на бланк с маленьким синим якорьком вверху и гордой надписью «Обь – Иртышское пароходство. Городская пристань.» Лето он проработал на маленьком переправочном катере, продавая билеты и выпрыгивая на причал с канатом в руке, который надо было быстро обмотать вокруг кнехта – стальной конструкции, прикрученной болтами к полу. Катер, гася ход, натягивал канат – «чалку» и прижимался к резиновым «кранцам», развешенным по периметру автомобильным покрышкам, смягчающим удар корпуса судна о привальный брус. Коллектив пристани был дружный, спаянный и «споенный» - застолья были часто, особенно по – выходным и в праздники, когда пассажиры, почти все живущие на другом берегу в своих домах и ведущие свое хозяйство, хлебосольно угощали тружеников флота домашним «первачом». Он потихоньку научился управлять тихоходным суденышком, стоять у штурвала, потом освоил «подход – отход» к пристани. Однажды, ближе к концу навигации, когда осенние холода уже предвещали близкую зиму и душа моряка требовала повышенное количество «согревающих» средств, один из его товарищей – коллег, капитан катера, не рассчитал свои силы и после очередного рейса уснул возле теплой печки, блаженно улыбаясь. Наверное, ему снились большие белые корабли и красивые девушки в белых воздушных платьях. Ну и магнолии, конечно, куда же без них? Тем не менее, собравшиеся пассажиры, которые хотели попасть после работы домой, не смогли положительно оценить эти светлые мечты уставшего капитана. Они начали роптать, требовать замены, а кем заменить уставшего человека? Когда уже темнеет, скоро конец трудовой смены и звонить кому – то из персонала пристани домой, прося срочно приехать – безполезно. И он принял решение. Встал в рулевую рубку и отработал эти последние два часа, сам продавая билеты и выпрыгивая на причал с канатом в руке. Он знал, что это – нарушение техники безопасности, но сорвать смену, вызвать скандал с людьми и «подставить» своего капитана он не мог. К тому же и в его голове шумели пары домашней выработки и все казалось легким и понятным. Смена закончилась, он пришвартовал катер, заглушил двигатель и запер сумку с деньгами в сейф. Прокатило. Чуть позже выяснилось, что не совсем. Слухи просочились, из пароходства, которое находилось в большом городе на большой реке, приехал важный человек в форме и фуражке с «капустой». Проштрафившийся капитан был лишен премии и еще каких – то благ по итогам года, а его важный человек в форме попросил зайти «поговорить». Первая же фраза, сказанная им, повергла его в шок.
- Я тут слышал, ты наше дело любишь и уже научился управлять судном? Так?
- Да, все верно. Так.
- Сейчас навигация закончится, чего тебе в городе болтаться до весны, не хочешь немного подучиться на моториста?
- Где подучиться?
- У нас, в филиале в городе Т. Там есть школа плав – состава, шесть месяцев учебы и корочки рулевого – моториста второй группы судов у тебя в кармане. А там, как пойдет – можешь сюда на катер, а можно и на реке, на буксир. Нам кадры нужны. Север, понимаешь, желающих мало, это тебе не Волга, народ у нас другой, суровый тут народ. Зато платят хорошо и надбавку будешь иметь, коэффициент. Ну и все льготы, как положено речнику – стаж, форма, отпуск 3 месяца. Там с отгулами набегает. Ну, что – подумаешь?
- А…это, у меня зрение… в очках единица, а без очков…слабое.
- Забудь. Я позвоню в ШПС, примут в любых очках.
- Тогда звоните, я согласен. Когда ехать?
- А, вот, как катера поставите на зиму, так и езжай. Занятия с 1-го ноября. Пока учишься, будешь оклад матроса получать. Ничего, потерпишь. Лады?
- Лады!
В конце следующего лета он приехал в родной город в форме речного флота. Темно синий китель с двумя узкими полосками на рукавах, желтая форменная рубашка с синим галстуком и фуражка с вышитой «капустой», той самой – с лавровыми веточками и якорем. Он шел по проспекту, слегка помахивая кожаным чемоданчиком – кейсом, ловил на себе заинтересованные взгляды девушек, но думал почему – то совсем не о них. А, о своем буксире, оставшемся в городе Т. Полностью название его «корабля» звучало так: «Речной буксир – толкач, серии БТ, бортовой номер «68». «Как там ребята? Петрович, все наши – сейчас, наверное, уже подлатали корпус после последнего рейса, здорово тогда на камни сели. Повезло, сами сползли и доковыляли до затона. Воды в машине было под самый дизель. Еле дошли! Три дня отдыха дали, эх – пора в «Седой Урал» зарулить, проведать творческий коллектив бандуристов – чечеточников. А, то, поди, уже и подзабыли, как «Колыбельную страны птиц» играть? Напомним!»
Он потушил костер, залив его остатками чая из термоса. Закинул за плечи рюкзак. «Ну, в путь, до трассы часа два хода, там Димка на тачке встретит, как договорились. Не впервой.» Поклонился и поблагодарил Место, Лес, Землю. «До свидания, красота, до следующей встречи!» Двинулся к ближней просеке, на ходу додумывая пережитое – увиденное. То, что случилось в его жизни когда – то давно, очень давно. Когда витязь оказался у очередного камня с малоразличимой надписью. Предупреждавшей об ответственности за сделанный выбор.