Шли молча, теперь даже шустрый Ширяка не произносил ни слова. Где-то вдалеке снова вздрогнула земля.
– Часа два идём, – пробормотал Гремуха. – Должен же где-то быть конец этому лесу. Куда-то же шарики-лошарики катились?
Наконец лес расступился, выпустил путников на простор. И было непонятно, что для людей было лучше? Что ждёт их в неизведанном гигантском мире. От крайних деревьев тянулись небольшие холмы, закрывающие собой простор, создающие ломаную линию горизонта. Дорога вилась змеёй, то ныряя в лощину, то показываясь на соседнем гребне. Справа и слева от дороги лежали широкие поля, на которых росли широколистые синеватые растения. Невысокие кустики стелились, так что земля оказалась полностью ими покрыта. В центре кустика торчало шарообразование, похожее на камень.
– Ничего себе, – воскликнула Васька, – сад Хозяйки Медной горы. Листья у них тоже каменные?
– Красота! – восхитился и Ширяка. – Может быть и деревня хоть захудаленькая появится. А в ней бар отыщем…
По воздуху прошла волна колебания, сталкеры замерли в ожидании чуда.
Ничка метнулась в сторону, вернулась, присела и замотала голову губами.
– Ложись! Не смотреть, – в панике закричал Гнейс, – каменные цветы! Капюшоны на головы. Не смотреть…
Он толкнул стоящего рядом Ширяку, упал на дорогу, прикрывшись колпаком куртки.
Акробат дёрнул головой, и тут над каменным кустиком сияющим цветком раскрылся шар. Из него выплеснулся фонтан ослепительных лучей. Один из них прорезал пространство, осветив путешественников. Яркая молния луча угодила в падающего акробата.
Над полем колыхался воздух. То там, то сям раскрывались бутоны, выпуская на волю лепестки цветков и выбрасывая веера синих молний, освещающих и без того светлый день. По спинам путешественников прокатывались незримые волны.
Наконец колебания воздуха стали стихать и прекратились совсем. Мобила пошевелился, разминая затёкшие руки и ноги. Сквозь ткань куртки посмотрел на цветы. Потом приподнял колпак и выглянул.
– Похоже, отцвели каменюки, – проговорил он.
– Кто же их знает, – приподнял голову Гнейс.
Поле стало серым, только между растениями на земле что-то сияло.
– Лапти бантиком для губошлёпа, – подал голос Ширяка. Он потрогал глаза, – что это было? Словно кувалдой шибануло и выключило день.
Отряд в недоумении собрался около акробата. Тот слепо мотал головой.
– Успокойся, – положил ему руку на плечо Мобила. – Так обычно бывает, когда из тьмы в ярко освещённую комнату входишь.
– Стоять нельзя, – заторопил спутников Гнейс, – время теряем. Старец рассказывал, что после цветения около каменных цветов собираются хищники.
– Я могу поводырём Ширяке быть, – подбежала Васька. – Бери меня за плечо и пошли потихоньку. Дорога прямая, не споткнёшься.
– Дожился, – притворно всхлипнул Ширяка, – собственного поводыря имею. Мало мне переломанных костей. Пошли, Рэбит.
С другого бока к нему подкралась осьминожка, пошлёпала голову длинными губами, потрогала передними лапами и недовольно загенекала. Отряд двигался немного медленнее, подстраиваясь под ход Ширяки.
– Может быть проще меня на загорбок взять, – пытался шутить акробат. – У тебя, Глюк, плечи широкие, мы вместе с Рэбитом легко поместимся.
На шутку никто не отреагировал. Шагали, удрученные случившимся. Каменные цветы слабо вспыхивали бледно-сиренево и погасали.
– Гляньте-ка, – воскликнул Гнейс, – похоже, что каменюки не только отцвели, но и успели дать каменные плоды
На поле сверкали, словно драгоценные алмазы, какие-то блестяшки.
– Посмотреть надо, – пробурчал Тёрка и свернул с дороги. Наклонился над непонятным взблескивающим и переливающимся предметом. Протянул руку… между рукой и блестяшкой проскочило что-то вроде молнии. Любопытного сшибло с ног и отбросило в сторону. И в этот момент земля на поле ожила тысячами блестящих шариков. Они покатились в сторону леса. Этакая живая, крутящаяся, сверкающая река без берегов.
Всем шарикам вкатиться в лес было не суждено, там их уже поджидали местные хищники. Стая голубоватых животных на столбообразных ногах, похожих на безглазые и безухие мыльные пузыри, опустив к земле головы, ловила зубатыми пастями мечущиеся шарики.
Вот один из «мыльных пузырей» поднял слепую голову, повёл ею в стороны, словно осматриваясь, уставился своим безглазием на людей.
– Он, похоже, нас видит, – в страхе выдохнула Васька.
– Он пиндос? – спросил Седой, медленно снимая с плеча АКМ.
– Нет. Он сытый, не стреляй.
– Не двигайтесь, – предупредил Мобила. – Вот и Ничка наша замерла, даже не дышит.
Пожиратель шариков медленно двинулся к сталкерам. Потыкался в лежащего без движения Тёрку, прошёл мимо побелевшего от страха Бандуры, остановился около Ширяки, дунул в него воздухом и положил у ног полупережёванный шарик. Тот не блестел, а истекал синей жидкостью. Гладкая морда пузыря без признаков органов чувств осознанно смотрела то на Ширяку, то на Ваську, будто оценивала их.
Резкие вздрагивания воздуха вывели сталкеров из оцепенения. С макушек высоких деревьев срывались и планировали вниз птицы. Их оперение металлически сверкало на солнце. Тучей налетели они на «мыльных» хищников и принялись долбить по спинам, вырывая довольно большие куски синей плоти. Беззащитные гиганты неумело уворачивались, пытаясь скрыться в лесу, где птицы не могли бы лавировать меж деревьями.
– К бою, – крикнул Мобила, – Рэбит, уводи Ширяку!
Сталкеры и без команды вскинули оружие. К их мыльному пузырю летели «стальные» стервятники. Автоматные очереди слегка озадачили птиц, они сделали круг и снова пошли в атаку, но уже на людей.
Первые же выстрелы пропороли одной из птиц крыло, и она начала заваливаться вниз. Трещали автоматные очереди. Во все стороны летели искрошенные лоскуты тел пернатых. Подбитые птицы падали и пытались волочиться на кургузых лапках меж каменных цветов.
На поверженных ринулись со всех сторон оставшиеся целыми блестяшки. Тучами они окружали подранков, толи иссушая, толи высасывая их тела. Уже через некоторое время от них остались лишь кучки исковерканных пластинок.
– Где этот чёртов мыльный пузырь, лапти ему в бок, – переводя дыхание, матюкнулся Седой.
– Да вон наши кулеши, – откликнулся Гремуха, – под кустом загорают вместе с Ничкой.
И действительно, под раскидистым высоким кустом с оранжевыми шишечками, прижавшись к мягкому боку Пузыря, сидели Васька, Ничка и Ширяка.
– «Душу» Зоны в руки, – рассмеялся Мобила, – Пузырь признал в Ширяке своего.
– Чё-то думаю, – съязвил Памперс, – он прилюбился в ево. Ишь, подарку принёс дорогущую.
– Други, – послышалось скрежетание, – не бросьте меня здесь.
Это Тёрка пытался выползти из каменных зарослей.
– Чёртова кочерыжка, – подавая ему руку, усмехнулся Седой, – много алмазов нагрёб?
– Я этого алмазного придурка на себе не потащу, – заворчал Гремуха, – он и в Зоне всё разбогатеть пытался, хабар приворовывал у своих же. Пусть ползёт за нами.
– Встать сможешь? – подошёл к Тёрке Мобила.
– Он меня так шарахнул, – заканючил тот, – ноги совсем отказали. Прикажи Гремухе меня немного понести. Я лёгкий. Вы же не бросите человека…
– Беги, тит едрит, братва, – рявкнул за спиной Бандура, – Пузырь вас раздавит.
И Тёрка, забыв о своих отказавших ногах, бросился бежать по дороге.
– И памперсов, и лекарствов не надо, – всплеснул руками Памперс, – от копатит, не догнать на лисапете.
Нервное напряжение спало. Смеясь, сталкеры подхватили брошенную снарягу и двинулись вслед за Тёркой.
Когда за холмом появились первые крыши домов, путешественники замедлили шаги. Крытые щелястыми досками старые крыши смотрели на мир с высоты облупленных кирпичных печных труб.
В синем мареве проглядывались очертания не большой, но компактной деревеньки. От дома к дому тянулись провода линии электропередач и сходились и на одиноко торчавшем столбе около довольно большого дома с мезонином.
– Командир, – протянул Бандура, – может, мы в Зону пришли?
– Не думаю, – озадачено произнёс Мобила. – Хрень какая-то.
– Может, мираж, как в пустыне, – предположила Васька, – мы в школе про миражи изучали. Все видят, а подойдут – пусто.
– Пусть пацан доскачет и позыркает, что там за мираж, – визгливым голосом предложил Тёрка.
– Ты Рэбита лучше не трогай, – повернулся к нему Памперс, – а то чёй-то стал сильно больно говорливым.
– Давай, командир, я наведаюсь в эту обитель, – Седой снял с плеча оружие.
– Напарника не хочешь приобрести? – вскинул оружие Гнейс.
– Буду рад, – пожал ему руку Андрей.